А я Люблю и Ненавижу!

       Я смотрю на горизонт, вслед бегущей фигуре. Пока секундная стрелка отсчитывает бесконечный поток времени, блик знакомого отдаляется всё глубже в пропасть. Еще пара вздохов стрелки, и остаётся лишь пустынный коридор с тенью.        Этой тенью является, непосредственно, Томас. Он вновь направляется к берегам чертог вечного разума — смерти. Я ощущаю на подсознательном уровне, как сковывает в пасти свою добычу Лабиринт. Я не просто говорю о технологии ПОРОКа, как о живом существе. Это и есть нечто живое. Только уж точно не существо, нечисть!        Но Томас знает эту нечистую силу. Он может её побороть, сломить. Он может найти в ней то, что не видит никто иной. А именно, слабые места. Это и есть разгадка, ключ. Наше спасение.        Да, этот странный парень, ворвавшийся — и не как иначе! — в налаженную нами жизнь, абсолютно точно великий человек. Герой, которому вечно надо кого-то спасать. Но кто же в таком случае спасёт его? Когда ты борешься с тьмой, она проникает и в тебя.        Я тяжко вздыхаю от своих недобрых дум. Всё! Второй и последний раз я позволяю ему проникать за эти стены ночью! Ах, да… Мне же предстоит поведать вам историю. Вы наверняка задаётесь сейчас сотней вопросов: «Почему? Как? Что случилось?» С Томми я привык ко всему искать объяснения… Поэтому меня не затруднит рассказать вам недавнее прошлое. Так что сядьте поудобней… И слушайте.        После наших убойных кувырканий, Томас точно так же убегал, Минхо точно так же вёл за собой, а я точно так же посылал у порога прощальный взгляд в ЕГО спину. Единственное «но», кардинально меняющее всё — это было утром. Ворота тогда только открывались, а Глэйд начинал просыпаться. Казалось бы, потолок должен был конкретно подорвать нашу внутреннюю систему сна-бодрствования, но этого не случилось. Все успокоились и стали относиться к необычному явлению, как к привычному виду.        Ко мне подошёл Галли. Глэйдер сложил руки на груди и вперился в меня сосредоточенным, но задумчивым взглядом. Он серьёзно произнёс: — Тут тебя братья вызывали. Я понимаю, что ты занят мыслями о своём «Томми». Мало того, что он педик, так еще и псих! Но… — Галли, блять! Что ты несёшь? — Да ладно! — усмехаясь, парень закатил глаза — Только не начинай. Ваши стоны слышали даже гриверы! Так на чём я остановился?        Я покраснел. Вот это прозвучало для меня несколько неожиданно. Там же звукоизоляция? Верно, верно! Но откуда тогда он узнал?! Впрочем… Похуй.        Галли спокойным голосом продолжал: — А, да! Короче, ты же якобы у нас главный…        Я весело ухмыльнулся. Запаниковавший парень подозрительно отошёл от меня на два шага. Мало ли что можно ожидать? А ведь он прав… Мне показалось это забавным. — Продолжай, малыш. — Реш…- он прочистил горло — Там проблема случилась. Разберись с ней! — Я со всем могу разобраться… Даже с твоим тоном. — я подобрался к нему настолько близко, что наши носы чуть ли не касались друг друга. Он в панике протянул: — Ньют? Я провёл рукой по его футболке, начав с груди, и состроил задумчивую мину. Мои пальцы прошлись по низу живота. Я зашептал: — И кого ты ждёшь? — Что? Жду? А? — Веди, детка! Галли обеспокоенно сглотнул. Его губы посинели, а глаза метались из стороны в сторону. Он махнул рукой и робко проговорил: — Да… Это… Идём! Кажется, у него встал… Я всё ещё пытался не заржать. Это было сложно. Пришлось прилагать немало усилий. Кто бы мог подумать! Великий Натурал и в придачу Гомофоб Галли на самом деле скрытый гей.        Он отвёл меня к медам и торопливо свалил. Рядом с Клинтом и Джефом был Алби. Он лежал с бледным лицом, дрожа всем телом и что-то шепча на грани срыва. Какого?.. Это не наш Алби… Нет, нет! Это не Алби! Я отошёл с ребятами за угол: — Гривер вас возьми! Что произошло? Ответил Клинт и спустя лишь минуту: — Он пытался совершить самоубийство. Залез на высокое дерево, обмотал одним концом верёвки ветку, а другим — свою шею. Он собирался уже прыгать, когда я подоспел. — Не похоже на Алби. Зачем он это сделал? — А мне откуда знать! Он вообще очень изменился. А после этой попытки встретить смерть вообще перестал говорить. Ньют, попробуешь его успокоить и разузнать всё? Я хмыкнул и кивнул: — Попытаюсь. Только другим ни слова. Никому!        Закрыв за собой дверь, я подошёл к парню и присел рядом. Я положил руку ему на плечо и проговорил тихим и спокойным голосом: — Ал, всё будет хорошо. Он скинул руку со своего плеча и посмотрел мне в глаза. Его голос решительно произнёс: — Не будет. И ты это знаешь. — Смерть — не выход. — Мы и так покойники, Ньют. Нам решать, как умереть. — Послушай, Алби. Каждый день бегуны исследуют Лабиринт. Помнишь? Ага! А сегодня мы близки к разгадке, как никогда. Мой лучший друг усмехнулся и проговорил твёрдо: — Выхода нет. И ты это знаешь. Что-то должно случится. Что-то плохое. — С чего ты это взял? — Они мне сказали. Этот ПОРОК. Они сказали, все изменится. — С чего ты взял, что в плохую сторону? Он истерически засмеялся: — Потому что это ПОРОК, Ньют!!! — Алби… — Послушай, это всё не важно! Выхода нет, понимаешь? И я имею в виду вовсе не Лабиринт. — О чём ты говоришь? — Там, за границей Глэйда, Лабиринта… Там ничего нет, Ньют. Я видел только смерть, только боль и только пустоту. Там ничего нет. Все попытки наши бесполезны. Нам не стоит искать путь из Лабиринта. Здесь лучше, чем там. — Что за бред? Тебе Галли свой новый напиток втюхал? — Ньют, я серьёзно. Выхода нет. Ты должен понять. Прости, что все это время я тебе лгал. Я думал, что-то изменится… Нет, этого не будет. С каждым разом все будет становится лишь хуже.        Он меня бесит! Какого гривера он несёт? Кто, как не он, мне говорил, что всё будет хорошо? Что всё к лучшему? Зачем же тогда он это говорил? Зачем он заставлял меня верить? Именно! Что бы бороться. До конца! И что сейчас? Превратился в какую-то потаскуху! Пора очнуться!        Я врезал ему в челюсть и схватил за грудки. Мой голос оказался чересчур громким и резким: — Заткнись, тряпка! Ты всю свою грёбанную жизнь боролся! И что теперь?! Всё бросаешь из-за каких-то ёбанных картинок всяких кабелей и сучек! Поднялся, быстро!        Алби тоскливо всматривался мне в лицо. Этот гадёныш всегда знал, что я чувствую. Этот сукин сын давно распознавал внутри меня ожидающего монстра. Как же я ненавидел этот взгляд! Я врезал ещё раз и ещё… Скрипя зубами и дрожа от злости я заорал: — Я сказал, встань! Я стал избивать его, особа не метя, но он лишь продолжал смотреть на меня этим взглядом. Взглядом, полным отчаянья, горечи, отрешенности и сожаления. Разъярённого меня оттащили братья. Периодически осыпая матом, они дотащили мою тушку до двери и громко захлопнули её прямо перед самым носом.        Ну бля… Отношение как к подростку, ей-Глэйд!        Я со всех ног помчался в тайное убежище. Закрыв за собой двери, я принялся в злобе молотить кулаками стены. Становилось легче… Правда, не на долго. Когда мои руки оказались сбитыми в кровь, я свалился на лежанку и сжался в комок, приложив голову к ногам и обхватив руками колени. Я рыдал. Единственное, что меня выдавало — голос. Я тихо вторил срывающимся шёпотом воображаемому Алби: — Зачем ты так поступаешь со мной? Почему ты так делаешь?        Здесь всё ещё стоит твой запах. Я не хочу, что бы ты видел мои слёзы… Ты решишь, что я слаб. А я хочу быть для тебя несгибаемой опорой… Но — гривер побери! — Я, действительно, слаб! Я очень слаб… И сейчас бы мне хотелось, что бы ты был здесь. Что бы ты успокоил меня… Мне хочется себя убить. Я ведь не гожусь ни на что! Я ничтожество, возомнившее себя человеком… Возомнившее себя достойным тебя. Гривер, как я слаб!        Я посмотрел на своё запястье. На венах так и не зажил шрам. Это была первая и не последняя попытка покончить с собой. Может быть мне попробовать снова? Воспоминание пронеслось в голове: «Выхода нет!» Я вытер слёзы рукой и подполз к оружейной. Вот он! Остриё было отлично заточено, лезвие оказалось длинным и толстым. Это точно меня убьёт. Я взялся за крепкую рукоять и недрогнувшей рукой поднес кинжал к запястью. Нет! Я опустил нож, передумав. Они опять зашьют тогда. В этот раз этому не бывать! Клинок был у шеи. И тут я вновь учуял его запах. Воспоминания вновь пронеслись в моей голове…        Ты изгибаешься от моих действий, наслаждаешься моими пальцами, выстанываешь моё имя. А я наслаждаюсь тобой. Твоим накаченным телом, влияющем на меня на всех уровнях подряд. Ты безусловно прекрасен…        Клинок опускается наземь…        Внезапно разносится истерический крик. Он где-то рядом. Я вновь схватываю кинжал и бегу на зов.        Вокруг крики, шум, гам. Все глэйдеры в панике бегают, разбредаясь по территории. Три гривера величественно стоят напротив меня. Чувствую, как руки и колени начинают дрожать. Не такую смерть я хотел выбрать. Однако они не обращают на меня внимания. Это странно. Я присмотрелся. Они окружили чьё-то бездыханное тело… Чак! Он лежит на песке. Над ним замахивается жалом гривер… Какого гривера? Среди дня? Что делают ОНИ в Глэйде?        Я берусь за рукоятку поудобней и прыгаю на спину. Какая-то вязкая жидкость пытается обхватить меня, но я вырываюсь. Одним метким ударом мне удаётся каким-то чудом обезвредить жало. Гривер ревёт. Видимо, я куда-то попал… Не теряю драгоценного времени. Я залезаю на голову. Замахиваюсь… Моё оружие входит по рукоять в незащищенный глаз. Клинок хорош собой — чип, подстроенный под мозг, хрустит. Сломано! Вместо крови всё заливается какой-то жёлтой слизью. Гривер заваливается на спину. Я отпрыгиваю и выкрикиваю: — Чак! Чак! Он не шевелится. Я подскакиваю к нему и начинаю трясти его безвольное тело: — Чак? Очнись! Ко мне обеспокоенно подбегает Алби. Я оглядываюсь. Он тяжело дышит. Ещё одно тело гривера лежит позади. Третий, видимо, сбежал. Из моих размышлений меня вырывает спокойный, но тёплый голос: — Ньют! Что с ним? Я мотаю головой: — Не знаю. Он дышит, пульс вроде есть. Но… — я указываю на тело Чака и внезапно ощущаю прилив сил. Наверное, это благодаря Алби. Он снова бодр и готов бороться до конца. С чего бы это? Может, я помог ему? Хватая тело, я решительно выдаю: — Помоги дотащить! Он берёт Чака за ноги, я — за плечи. Мы поднимаем его и, еле-еле перебирая ногами, тащим к медам…        Тогда я стоял у Ворот в Лабиринт так же, как делаю это сейчас. Слепое ожидание. Немой крик из глотки надежды.        Скоро Томас и Минхо должны были вернуться… И через пару минут я, действительно, заметил знакомую тень. Они возвращались. Ещё пара минут и мы узнаем о седьмом секторе. Проходит час. Ворота перестают закрываться. Грядёт бойня, в которой не выжить половине глэйдеров. Томас и Минхо вызываются исследовать сектор, открывающийся лишь ночью…        Секундная стрелка отсчитывает биение сердца. Бегущая тень исчезает с глаз долой. Глэйдеры приготовили оружие наизготовку. Глухой вопль. Полночь. Игра началась.