Бусый лёд

      Кир психовал и крыл трехэтажным матом, надолго застряв в пробке на МКАД. Время, которое они вчера обозначили с Арти для встречи, почти истекало, а до салона было еще добираться и добираться по запруженному машинами городу. К тому же на улице заметно стемнело. Конечно, день конца февраля стал на порядок длиннее январского, но небо застилали низкие тяжелые тучи, предвещавшие сильнейший снегопад, о котором еще час назад тарахтело радио в прогнозе погоды. Уже сейчас ветер срывал колкие снежинки, которые оседали на горячем капоте и окнах мелкими каплями. Поэтому дворники работали, не переставая, словно метроном, отсчитывая минуты.       В остальном до этого самого момента все шло как по маслу. До сих пор с трудом верилось, что Иванову удалось отмазать Кира у отца под каким-то совсем нелепым предлогом поездки на турбазу с парнями из его команды. Типа шашлыки, бухло, сауна, девчонки, зашкаливающий тестостерон. Он даже думал, что затея не сработает; отец, привычно похмурив брови, прикинув что-то в уме, поговорив с Толиком, хоть и неохотно, но согласился. И вот он застрял на подъезде к Москве в тривиальном, выводившим из себя заторе на вездеходе Алекса. Тачками они поменялись уже на турбазе, куда Кир заехал согласно легенде, чтобы совсем избежать неожиданных сюрпризов со стороны сердобольных родственничков и их соглядатаев. И теперь ему было неудобно и непривычно за рулем этого огромного неповоротливого зверя. Кир привык к другим габаритам, поэтому и осторожничал, перестраиваясь из ряда в ряд.       По безумному плану не менее безумного Арти, он должен был сначала заехать к нему в салон, чтобы навести лоска и красоты. Этот обнаглевший вконец козел так и сказал, мол, опаршивел в своем Мухосранске и лук явно не для Москвы. Потом они вместе двинут к Арти домой, а уже позже, когда ночь опустится на город, Кир поедет к Савранскому, чтобы застать его врасплох. Желательно уже в постели, тогда тот точно не сумеет выкрутиться. И от одного осознания того, что сегодня они встретятся, поговорят, а может быть, и не только... у Кира подскакивала температура и сбивалось дыхание.       - Да знаю я! - проорал он в трубку, когда ему позвонил Арти, раз в пятый за последние два часа. - В пробке этой ебаной застрял. Не гунди, все успеем. Да и нехуй разводить там балаган, волосы сделаешь и все. А нет, так и хрен с ними. Я ему и таким нравлюсь.       - М-да, натюрелька... - тяжко выдохнул в ответ Арти. - Тебя из провинции можно вытащить, а провинцию из тебя невозможно. Как был ты гопотой, так ей и остался.       - Захлопнись лучше. Подъеду к салону, наберу, - Кир нажал отбой и отшвырнул телефон на соседнее сиденье, потом пару раз долбанул кулаком по клаксону и, взревев двигателем, решил, что нахуй все это великое стояние. Он резко взял вправо, подрезая плетущуюся Шевроле. И похрену, что водитель за лобовым стеклом начал ему что-то активно жестикулировать и сигналить. Он должен быть в салоне, значит, он там будет. Даже если нарушит все ПДД вместе взятые. Денег на взятки ему хватит.       С Арти Кир встретился, когда Москва совсем погрузилась во тьму и в непогоду. Снег валил сплошной стеной, да так сильно, что он подумал - после салона машину придется откапывать. Но все эти мысли почти сразу вылетели из головы, как только Кир переступил порог рабочего кабинета Арти. И какого бы мнения он о нем ни был, но должное его непревзойдённому мастерству отдал. Через пару часов Кир придирчиво рассматривал себя в большое зеркало в тяжелой резной раме, кривил губы, морщил нос, дергал себя за длинные пряди волос. В общем, остался весьма доволен увиденным. Если Савранский и после всех этих мучений его отошьет, то Кир ему еще раз нос сломает.       - Ну вот, Кирочка, - Арти крутился рядом, он уже успел убрать кабинет после стрижки и переодеться. И теперь дымил сигаретой, зажатой между тонких пальцев, - Приятно на тебя посмотреть. Картинка, а не мальчик. Поехали куда-нибудь ужинать. Весь день с тобой на нервах, кроме кофе ничего не пил и не ел.       - Можно подумать, что я не на нервах, - Кир сдернул с вешалки куртку, обмотал шею шарфом и, накинув на плечо рюкзак, вышел в холл салона. - Мне еще к Антону ехать, и хрен его знает, будут ли мне там рады.       - Пфф! Конечно, будут. Я тебе говорю. А я врать не буду, - Арти махнул на прощание рукой улыбчивому администратору, окинул напоследок салон недовольным взглядом и дернул на себя дверь. - Сдается мне, что кто-то и на задницу завтра сесть не сможет.       - Прекращай всю эту ахинею нести, - уже подходя к машине, прикрикнул Кир. - Поехали, время уже десять доходит. Ты впереди, показывай дорогу. Из-за снега нихрена не видно.       - Все идет по плану, натюрелька. Все так, как должно быть. Так что расслабься и получай удовольствие от жизни! Когда бы ты еще в Москве оказался, если бы не я? Смотри, как сегодня вокруг волшебно сказочно. Все желания исполняются, даже такие низменные, как у тебя.       - Прибью тебя когда-нибудь, допрыгаешься!       - Догони сначала!       После плотного вкусного ужина, когда они уже приехали в квартиру Арти, которая располагалась в центре, не так и далеко от дома Савранского. Кир неспешно прохаживался по комнатам, с интересом изучая непривычную глазу обстановку. В отличие от излюбленного в интерьере минимализма Антона, который так ему нравился, тут был словно филиал Версаля или на худой конец Эрмитажа. Столько золота и лепнины он еще никогда и ни у кого не видел. Даже сложно было представить сколько бабла все это добро стоит. От одной только кровати с балдахином в спальне хозяина челюсть отвалилась до пола. Никак сам принц какого-нибудь заморского королевства мог бы тут почивать, а не это вот изнеженное манерное недоразумение, которое зудело над ухом, не переставая. Кир еле смог отбиться от него и теперь наслаждался короткой передышкой и тишиной, которая возникла только потому, что Арти барахтался в душе, куда завернул сразу же, как только они вернулись из ресторана.       Впрочем, вся эта пустая болтовня на ура отвлекала от бесконечно крутящихся в голове мыслей. Если бы не Арти, Кир давно бы плюнул и укатил обратно, потому что что-то такое подзуживало изнутри, говоря о том, что все это предприятие закончится из рук вон плохо. Не ждал он от Савранского теплой встречи, не после того, как они так паршиво расстались. И как бы Арти ни уверял в обратном, его один хрен потряхивало от страха и нетерпения. Но было рано, еще слишком рано для того, чтобы заявиться нежданным гостем к Савранскому.       - Твоя очередь, Кирочка, - Арти вплыл в гостиную, где расположился на уютном диванчике и почти задремал Кир. В длинном, похожем на кимоно, халате, обдавая каким-то абсолютно дурманящим сладким ароматом то ли туалетной воды, то ли геля для душа. - Ванная в твоем полном распоряжении. Сделай так, чтобы мне за тебя не было потом стыдно перед Тони.       - Да знаю я! Первый раз, что ли? - вспылил Кир, подскакивая как ужаленный в одно место с дивана. Он, конечно, во многом был без комплексов, но подобные разговорчики Арти о совсем уж интимных вещах, выводили из себя и заставляли кровь приливать к щекам. - Задрал.       - Решил напомнить, а то вдруг забыл, - Арти сел в кресло, блаженно выдохнул и закатил глаза. Потом встряхнулся, словно вспомнил, что не один и посмотрел на массивные часы, висевшие на стене. - И поторопись. Твой час икс уже на подходе.       - Угу, - Кир в задумчивости покусал губы и вышел в коридор. Надо было торопиться, но как же хотелось оттянуть эту последнюю минуту на подольше. Потому что пока еще в нем теплится надежда на что-то, а потом уже ее может не быть. Что, если Антон даже ничего не скажет, просто посмотрит, но так, что станет все понятно без слов? Что, если Кир выйдет из его квартиры сразу после того, как зайдет, поняв, что больше ничего для него не значит? Что он пустое место или приключение, которое давно закончилось? Что делать тогда? Вернуться домой побитой псиной, которая надеялась на кусок пожирнее, а ей кроме пинка под брюхо ничего больше не досталось? Что тогда?       - Натюрелька, не переживай. Я тебе обещаю, что все будет хорошо, - крикнул вдогонку Арти, ничуть не успокаивая.       - Если нет, я потом тебе шею сверну.       - Договорились.       Доходило час ночи, когда Кир не особо спеша подъехал к дому Савранского и окинул долгим взглядом уходящие высоко в небо и теряющиеся за низкими тучами башни Москва-Сити. Он припарковался в нестройном ряду машин и заглушил мотор. Вытер вспотевшие ладони о джинсы, сунул в рот один из фруктовых леденцов Алекса, которые валялись в бардачке, чтобы от него не так резко несло сигаретным дымом и, вобрав в себя побольше воздуха, вышел на улицу. Снег стал мельче и вроде бы как реже, сейчас он просто тихо опускался на землю в свете ночных фонарей. Вот если бы и на душе Кира было такое же спокойствие, как в этот поздний час на пустынных улицах мегаполиса. Но тело жило какой-то своей отдельной жизнью: сердце билось часто-часто, грозя выскочить к чертовой матери из грудной клетки, голова плыла, словно он был изрядно пьян. Кир еще немного постоял, глубоко подышал морозом, посмотрел бездумно на мозаику из темных и горящих окон, и двинулся ко входу.       Ключи от квартиры Антона, которые ему вручил Арти перед уходом, жгли кулак. Кир еще не думал, как обойдет охрану внизу, что скажет и как попадет на сорок четвертый этаж. Он вообще сейчас ни о чем толком не думал, потому что в голове была такая мешанина, что отделять зерна от плевел не было никакого резона. Совсем скоро все станет предельно ясно, а пока он просто войдет в фойе и предоставит дело случаю.       Перевести дух Кир смог только тогда, когда уткнулся горячим лбом в холодную стенку несущего его вверх лифта. Он вспомнил, как когда-то несколько месяцев назад они с Савранским после вечера в клубе ехали в нем же, как глупо ругались и как потом неожиданно стали целоваться. А после у них случился первый секс. И от этих воспоминаний внутри все задрожало и завибрировало, руки противно затряслись, и когда лифт звякнул звоночком на нужном этаже, Кир несколько минут успокаивался перед дверью, прежде чем вставить ключ в замок.       В квартире было ожидаемо темно и тихо. И пахло, пахло так знакомо и так по-родному, словно он вернулся к себе домой. Кир обессиленно оперся спиной на закрытую дверь и просто несколько минут постоял, чтобы прийти в чувства. Прикрыв глаза, прислушался к звукам и шорохам. Казалось, что даже из коридора он слышит размеренное дыхание Антона в спальне. А потом, не зажигая света, очень аккуратно и осторожно разделся прямо у двери, скинул с себя одежду бесформенной кучей на пол, чтобы позже не шуметь в комнате, чтобы не разбудить раньше срока.       Он снял с себя все, во что был одет. И как был обнаженным, так и прокрался почти на ощупь в спальню к Савранскому. Дверь открылась абсолютно бесшумно, и Кир буквально задохнулся от представшей перед глазами картины. Антон спал всего в каких-то жалких трех метрах от него. Света ночи из панорамного окна хватало на то, чтобы рассмотреть и низкую широкую кровать, и свисающие с потолка шары ламп, и даже разметавшееся под одеялом тело.       И вроде бы он понимал, что должен сейчас действовать, а не пялиться распоследним дебилом, но такая оторопь нахлынула, что Кир боялся лишний раз пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы сделать хотя бы один шаг вперед. Он предельно отчетливо осознавал, что через несколько минут все или начнется заново или окончательно закончится. Поэтому оттягивал неизбежный момент, злясь на самого себя за трусость. Так страшно ему еще не было никогда, и вкус крови неприятно разливался по языку от того, что он до боли закусил зубами изнутри щеку, заставляя себя больше не медлить. И наверное, если бы он верил в богов, он бы сейчас помолился. А так он просто оттолкнулся ступнями ног от подогретого пола и метнулся к кровати. Откинул край одеяла и крепко прижался к спине Савранского.       Антон дернулся и затих. Кир почувствовал, как сначала каждым мускулом напряглось его тело, а потом постепенно стало расслабляться под руками, которыми он обвивал его талию. Антон проснулся и просто сейчас лежал, словно бы осмысливая произошедшее, привыкая к тому, что рядом кто-то есть и этот кто-то знакомый и близкий. Кир часто дышал ему в шею, почти дотрагиваясь до кожи губами. Он хотел бы навсегда запечатлеть это мгновение в памяти, запомнить все переполняющие его чувства, и вот это вот ощущение лежащего вплотную тела: горячего и желанного. Любимого, в конце-то концов.       - Только ничего не говори сейчас, Тош, - прошептал хрипло Кир на ухо. - Пожалуйста.       - Не скажу, - так же едва слышно прошептал в ответ Савранский, а потом быстро перевернулся, опрокидывая на спину и устраиваясь между его ног.       И Кирилл сразу же потерялся в ощущениях, в запахах, в шорохах, в своих, срывающихся с приоткрытых губ, стонах. Его целовали так же, как когда-то и в те же самые места. Страстно и жадно. Он плавился, растекался, становился и мягким, и твердым, и гибким одновременно. Руки Антона были везде: крепкие и сильные, они гладили, сминали, нежили. И словно бы не было этих долгих месяцев порознь, словно бы все было еще вчера и так же остро, и больно, и невозможно. И так же мало. Чертовски мало. Поэтому он прижимался всем телом к Антону, буквально впечатывался в него, хватал руками за плечи, за талию, за ягодицы, сжимал коленями его бока и бедра, желая только одного - наконец-то слиться. Он утыкался уже распухшими и онемевшими от поцелуев губами в подбородок, в шею, в ключицы. Кир хотел быть везде. И хотел, чтобы везде был Антон.       И Антон был. Он крутил его тело, как хотел: сгибал, вытягивал, вдавливал в матрас. Выцеловывал и вылизывал. Сжимал губами член, насаживаясь ртом до самого основания, оттягивал яйца, растягивал языком и пальцами. Кирилл дергал его за волосы: то отталкивая от себя, то прижимая к себе еще сильнее. Ему хотелось продлить прелюдию до бесконечности, и ему хотелось уже кончить.       - Не торопись, горе, - прохрипел Антон и шлепнул ладонью по бедру, остужая пыл.       - Да, блядь, давай уже. Потом все остальное.       Антон только хмыкнул на ухо так привычно, как хмыкал уже сотню раз до этого, куснул зубами за мочку и, размазав холодную смазку по своему члену и между ягодиц Кирилла, медленно, но так, что у обоих перехватило дух, вошел. Вошел и замер, завис над ним, всматриваясь в темноте ночи в глаза: широко раскрытые и абсолютно пьяные. Потом наклонился и очень нежно, едва ощутимо, дотронулся губами до губ. И было в этом поцелуе так много, что и словами не выскажешь. И Кирилл каким-то внутренним чутьем уловил это, уловил и прикрыл глаза, чтобы Антон не заметил капельки соленой влаги между спутанными ресницами.       Движения были неторопливыми, почти ленивыми, словно бы ты раскачиваешься на качелях: медленно-медленно, постепенно набирая обороты и амплитуду. И от этого почти тягучего, сводящего с ума ощущения, возбуждение скручивалось в такую тугую спираль, что Кир понимал, еще совсем немного - его разорвет на части, и он кончит. Очень быстро и очень ярко, как не бывало еще никогда прежде. Ни разу даже не дотронувшись рукой до своего члена. Он ловил это накатывающее волнами чувство, хватал его, чтобы еще чуть-чуть и выгнуться дугой под Савранским, срывая голос, выкрикивая его имя.       Кирилл впивался пальцами в смятую и влажную под головой подушку, выплескивая теплые капли спермы себе на живот и на грудь. И словно бы проваливаясь в какую-то вязкую негу. И если бы не Антон, который резко в это мгновение вошел в него, звонко ударившись бедрами о ягодицы, Кир бы провалился в блаженную темноту. Но его удержали, и держали до тех самых пор, пока Антон вбивался в него в бешеном ритме. Вот только в этот момент ему было уже абсолютно все равно, так его разбросало под ним по постели. Он лежал и совершенно по-глупому улыбался, с прищуром всматриваясь в напряженное лицо Савранского. По-прежнему невыносимо строгое и красивое. А потом, после того, как Антон кончил, просто наслаждался ощущением тяжелого расслабленного тела на себе. И сбитым дыханием, которое щекотало шею.       - Ты побил все свои рекорды, Захаров, - засмеялся Антон и потерся мокрым от пота виском о его грудь. - Даже не знаю, хорошо это или плохо.       - Просто в отличие от тебя, Тош, я не перетрахал пол-Москвы за два месяца, - Кир спихнул с себя Савранского, тот вытянулся рядом, придвинул к себе, обнял рукой поперек живота. И стало так по-настоящему спокойно, что даже не верилось в то, что эти два месяца они были не вместе, вдали друг от друга.       - Совсем?       - Совсем. Не было настроения и желания. - Савранский ничего не ответил, он просто прижался губами к его плечу, словно молчаливо прося прощения. И Киру оказалось этого достаточно, хотя где-то там, глубоко в душе, и было чертовски мерзко от осознания того, что Антон ни в чем себе не отказывал все это время, и через его постель прошли десятки случайных, подснятых в клубах партнеров.       - В душ? - спросил Антон, когда тело стало остывать и покрываться мурашками, а кожу начало стягивать от подсыхающей спермы. Кирилл нехотя потянулся всем телом и зевнул. День был настолько длинным, что сил почти не осталось, захотелось зарыться лицом в подушку и просто наконец-то отключиться.       - Уже?       - Потом продолжим, если захочешь. Или ляжем спать.       Он уже и забыл каково это - быть с ним в одном душе. Просто стоять рядом в тесном пространстве, наполненном паром, улыбаться, смотреть друг на друга, размазывая ладонями по телу пену от геля или зарываться пальцами в волосы, вспенивая шампунь. Переговариваться сквозь упругие шумящие струи, невзначай и вскользь дотрагиваться ногами или плечами. Слизывать языком скатывающиеся по загривку капли, ловить их губами с сосков или с кончика члена.       Кир стоял на коленях перед Антоном, целовал живот, прикусывал кожу на косточках таза. Водил руками по крепким бедрам и поджавшимся ягодицам. Он снова хотел его. Прямо сейчас. Поэтому зажмурив глаза и откинув прочь все ненужное, обхватил губами головку члена и вобрал ее в рот. Посасывая и проталкивая глубже в себя. Савранский громко выдохнул и откинулся спиной на стену, положив ладонь Киру на затылок. Он не торопил и не подначивал, он просто поглаживал пальцами мокрые волосы, по которым стекала вода.       - Тош, я хочу тебя, - сказал Кир, медленно поднимаясь с колен, ведя губами по коже Антона. Обнимая его за талию и притягивая к себе. Потираясь о него всем телом и давая понять всю силу своего накатившего возбуждения. - Хочу в тебя. Дашь?       - Что? - удивленно переспросил Савранский и рассмеялся. И от этого, как показалось, грубоватого и едкого смеха, все возбуждение слетело разом. Словно его с головой сунули под ледяную воду.       - Ты слышал.       - Слышал. И мой ответ: нет.       - Но почему? Я хочу, чтобы мы поменялись. Так все делают.       - Нет. Или ты думал, что отсосал мне и можешь требовать дать?       - А, ну понятно. Свою драгоценную жопу ты горазд подставлять только за деньги. А я обойдусь. Правильно! Я же только для того, чтоб меня ебать, - Кир даже не понял, как ему прилетела звонкая пощечина. Но она враз остановила накатывающую истерику, уступив место гневу. Он треснул кулаком по стене рядом с Савранским, ободрав до крови костяшки, и выскочил из душа. Наспех растер полотенцем волосы и, как был голым, прошлепал через всю квартиру к входной двери.       - Ты только за этим приезжал? - спокойно и очень отстраненно спросил Антон, запахивая на себе длинный махровый халат. Он тоже вышел в коридор и сейчас несколько брезгливо наблюдал за торопливыми сборами Кира, который впопыхах натягивал на себя одежду. - Больше ничего не хочешь?       - А не похуй ли тебе? Уж явно не для того, чтобы мне дали по роже. Я для тебя такая же дырка, как и те, которых ты тут имел все это время.       - Иди прогуляйся, остынь. Потом поговорим.       - Не будет никакого потом! Понял? Каким ты был пидорасом, таким и остался.       - А ты чего ждал? - Антон сложил руки на груди и пожал плечами.       - Ничего.       - Тогда какие вопросы?       - Уже никаких, - Кир открыл замок, дернул на себя дверь и вышел на лестничную площадку.       Как он добрался до Арти, Кирилл толком и не запомнил. Казалось, он летел по пустым улицам Москвы на автопилоте, потому что всеми мыслями был в другом месте и времени, пытаясь переварить и осмыслить то, что произошло за такой короткий срок. Как так вообще получилось, что он не лежит в теплой постели в обнимку с Савранским, а мчит на бешеной скорости под красные огни светофора черт его знает куда? Как вообще вся эта херня могла произойти? Почему с ним? Чего он ждал от этой встречи?       - Это была твоя самая хуевая затея, Арти! - выкрикнул Кир, когда ворвался в квартиру к сонному, разодетому в какую-то безумного цвета пижаму Арти. Тот похлопал ресницами, широко зевнул, потом схватил за грудки куртки и ощутимо тряхнул, да так, что Кир клацнул зубами.       - На кухню. Быстро. И не выступать. Иначе и от меня получишь по роже.       - Да какого хуя? - решил воспротивиться Кир, но одного красноречивого взгляда хватило, чтобы сбавить обороты. И молчаливо, как нашкодивший щенок, раздеться и занырнуть в столовую, которая была совмещена с зоной кухни.       - Ну-ка сядь! - рявкнул Арти, доставая из бара бутылку джина и стаканы. - Пей и слушай, олух. И не рыпайся. У нас с тобой полчаса, как раз пока Тони соберется и доедет.