Life is no fun without a good scare

Блаженно прикрыв глаза, я распласталась на диване, придавая своему телу форму морской звезды. Стараясь не шевелиться, дабы не помешать своему товарищу, я думала о морских котиках, которым, я уверена, сейчас живется намного лучше, чем мне. — А сейчас ты что-то чувствуешь? Не открывая глаз, отрицательно махаю головой, продолжая лежать в неподвижном положении. — Тогда приготовься, сейчас попробую засунуть глубже, — снова подает голос Лето. Спустя несколько секунд, закусывая губу, начинаю стонать, сжимая свободными ладонями диванный плед. — Тебе больно? Эй, я тебе что-то повредил? — Нет, — приоткрыв правый глаз, кривлю губы в оскале, наблюдая за встревоженным лицом Джареда. — Просто ты так двузначно говоришь, что мне становится жарко. Фламинго, закатив глаза и пробурчав что-то нечленораздельное себе под нос, снова углубился в свое занятие, продолжая исследовать мои внутренности. — Может, наконец, вытянешь свою клешню из моего брюха? — ворчу, приподнимая свое тело на локтях. — Меня крайне возмущает твое поведение. — Ты ходишь сквозь мою мебель, и я не жалуюсь, — не отвлекаясь от своего занятия, он еще глубже погружает свою руку, намереваясь нащупать что-то во мне. — Мне вот, например, тоже в глубине души неприятно. И мебели неприятно. У нее, может, чувства есть. Идиот. Нашел развлечение, блин. Что может быть веселого в том, чтобы засовывать мне в живот свою руку? Я понимаю, засовывать руку в стол. Вот это действительно весело. Проверено на собственном опыте. А в почти живого человека-то зачем? — Знаешь, это странно, что ты ничего не чувствуешь, — делает свое весьма банальное и в определенной степени глупое умозаключение Лето. Действительно, только это и странно в сложившейся ситуации! — Твои мысли на счет того, что я должна что-то чувствовать, весьма глупы, но я уже не особо удивляюсь, — не смогла сдержать язвительной фразы, хотя, если честно, и не особо пыталась. — Я как бы умерла несколько недель назад, имею право. — Нет. Просто… — Лето вопросительно поднял на меня глаза, будто на него только что нашло озарение. Ну, удиви меня, сладенький. – Каспер? — Сам ты Каспер, — надежда на разумный и логичный вопрос развеялась в воздухе. Господи, можно меня переселить, а? Я не хочу провести вечность с этим индивидуумом. — Эмили. — Эмили?— Джаред вопросительно приподнял брови, скривив лицо, будто только что съел дольку лимона, а я лишь пожала плечами, бросив на него, как мне показалось, уничтожающий взгляд. Ты посмотри на него! Имя ему мое не нравится. — Хоть мне и Каспер нравилось больше, но Эмили, так Эмили. Нет, знаешь, лучше просто Эми. Ты так кажешься безобидней, что ли. Так вот, — не давая мне возразить, он продолжает изливать свои абсурдные рассуждения. — Просто, я чувствую, — снова делает паузу и шевелит рукой, все еще находящейся в моем животе. — Ты похожа на желе. — Ты придурок, Лето. И сам ты желе! Ты вообще не знаешь, что такое «комплимент»? Романтик херов! Я в очередной раз подтверждаю свои догадки, почему у тебя нет девушки. И вообще, если верить анатомии, ты сейчас засунул руку в мой кишечник. Лето брезгливо одернул руку, а я расхохоталась из-за его перекосившейся мордахи, оставаясь довольной проделанной работой. — Прекрати сейчас же, — гневно произносит Лето, указывая в сторону прихожей, где вовсю мигает лампочка. — Какие мы нежные, — немного успокаиваюсь, отмечая, что электричество перестает шалить. Пожалуй, пока не стоит быть столь эмоциональной. Странно, что мне до сих пор тяжело решить: импонировало больше, когда Джаред меня не видел и игнорировал все знаки, которые я так отчаянно посылала, или все-таки нынешние наши отношения, в которых почти царит гармония и согласие. Хмурый и молчаливый раньше, он, на удивление, быстро смирился с моим присутствием, и теперь от его любопытства мне хотелось умереть. Еще раз… Около часа Джаред разговаривал по телефону, так что мне удалось немного отдохнуть от него и его попыток вырвать мне сердце. Если он думает, что я поверю, что в его розовой головушке не было этого коварного плана, то он не на ту напал. Погодите, что-то пошло не так. Это я его должна доставать, а не он меня. Ладно, подумаю на досуге, как это исправить. Положив трубку и смешно потерев рукой ухо, он уселся на моем любимом диване напротив меня, принимая серьезный вид. — И как долго ты планируешь оставаться со мной? — даже немного грубо спросил, заставляя меня улыбнуться. — Я бы сказала вечность, но у тебя, в отличие от меня, ее нет, — еще более коварно улыбнулась я. — Но после смерти, так и быть, присоединяйся. Я научу тебя ронять предметы, сидеть на диване и ходить сквозь стены. Поверь, такого кайфа, как от засовывания рук в стол, ты не испытывал. — По-моему, интересно здесь только ходить через стены. — Ты просто еще не умер, ты не можешь вкусить всю прелесть скидывания предметов. Ой, как вспомню твою физиономию, когда твой телефон стал скользить по поверхности стола. Я даже на минуту подумала, что ты слабоумный, — довольно закончила я, хихикая из-за воспоминаний. — И это ты мне говорила что-то по поводу комплиментов? Ладно, мне, конечно, очень льстят твои заявления по поводу моих мыслительных способностей, но я пока не планирую умирать. Может, поговорим о минусах твоей призрачной жизни? — Только обещай никому об этом не рассказывать, это, как-никак, мой секрет, — практически шепотом произношу, наклоняясь ближе к удивленному Джареду, дабы придать своим словам еще большей секретности. — Главный минус сидит прямо напротив меня. — Я тебя ненавижу, — еле сдерживая улыбку, произносит фламинго, а я в это время заливаюсь смехом, оставаясь довольной от своей через чур «остроумной» шутки. — Что за нездоровый интерес к моей мертвой жизни? — немного успокоившись, спрашиваю. — Ну, интересно же, — пожал плечами он. — Знаешь, мне не каждый день удается пообщаться с призраками. — А я читала, что еще тот кобель, — протягиваю, наблюдая, как Лето в очередной раз закатывает глаза. — Ладно. Сейчас старушка Эмили откроет тебе глаза на мир, дитя мое. Во-первых, скучно. Во-вторых, я умерла, когда вышла вечером в ближайший магазин за сигаретами, а значит, мне суждено провести вечность в старых джинсах и растянутой, местами дырявой майке. Блин, знала бы, хоть накрасилась, перед тем как в магазин идти. — Как ты умерла? — Сбила машина. — Это больно, умирать? — Ты хочешь пофилософствовать? Серьезно? Тогда это точно не ко мне. Поищи себе другого мертвеца, ладно? — Тебе трудно ответить на простой вопрос? — Да. Когда умрешь, расскажешь: больно было или нет. Когда по тебе проедет многотонная колымага, раздавливая каждую твою кость и размазывая тебя по асфальту. Я с удовольствием послушаю твою историю. — Значит, больно, — поразительно догадливый человек! — И за какие услуги тебя оставили бороздить по земле? Ну, ты ведь должна была пойти в рай или ад? — Вот он, великий знаток загробного мира! — усмехнулась я, отметив, что лицо Джареда с каждой моей фразой выглядит все более обиженным. — Я тоже думала над этим. Хотя, знаешь, святой отец обещал возвысить меня на небеса, после того, как я ему отсосала. Вот же старый хрен! Обманул, оказывается. — Что-что ты сделала? — улыбка Лето медленно расползалась по лицу. — Сделала минет преподобному, — пожала плечами я. — Если бы я знала, что за такую маленькую оплошность меня отправят к тебе домой, ни за что бы не стала. Он в который раз закатил глаза и поднялся с дивана. Сладко потянувшись, он взял в руки ключи и пошел к входной двери. Я отправилась за ним. — Ты ничего не забыл? — Например? — состроив удивленную мордашку, Лето невинно захлопал ресницами. — Меня, например, позвать. Сообщить куда мы идем. Или ты думаешь, что после смерти девушки не способны закатить истерику? — Только не говори, что едешь со мной, — как-то уж слишком обреченно выдохнул мой собеседник. — Да, Лето. Я всегда буду ходить с тобой. Я буду рядом, когда ты спишь. Я буду рядом, когда ты в душе. И когда ты приведешь домой какую-нибудь шлюху, знай, я буду рядом, — с каждым словом довольная ухмылка становилась все шире. — Так что отложи свои дела и подумай о том, как именно ты должен помочь мне свалить в мир иной, чтобы я наслаждалась райской жизнью с горячими парнями. — Ладно. Но сначала мне нужно в студию, не думаю, что ты можешь мне как-то там помешать, поэтому можешь ехать со мной. Я усмехнулась. Плохо ты меня знаешь, милый. Очень плохо.