Here Today, Gone Tomorrow

- Ты мне, правда, нравишься, - отрывая Лухана от работы, выдал младший. - Ты заставил меня чувствовать себя в безопасности. Ты сделал так, чтобы там, - он положил руку на сердце, - не было так пусто. - Что это значит? - спросил Лухан. - Я чувствую себя защищённым, - отворачиваясь от него в сторону, вздохнул Сехун. – Но, скорее всего, ты поступишь со мной так же, как Джонин. Ты просто уйдёшь. - Хэй, давай не будем говорить об этом сейчас, - Лу постучал своим пальчиком по руке Сехуна. - Мы можем поговорить потом. - И когда будет это "потом"? - спросил Сехун. - Никогда? - "Позже" – это не значит "никогда". - В моём личном словаре это именно так. Лухан ткнул пальцем в уголок сехуновых губ. - В таком случае я порву этот твой словарь. - Ты можешь обнять меня? - заломил свои большие пальцы Сэ, умоляюще поглядывая на Лухана. - Пожалуйста? Мне это очень нужно, правда. Лу откинул карандаш и в следующую секунду сжал Сехуна в объятиях, позволяя ему положить голову на своё плечо, а самому провести рукой по спине. - Если вдруг захочешь обниматься, просто скажи мне, - Сехун кивнул, довольно выдыхая. Он чувствовал бьющееся в груди сердце Лухана, позволяя создавшейся тишине укутать их двоих тёплым чувством комфорта. - Не скрывай от меня больше ничего, ладно? В ответ Сехун промычал, чувствуя, что Лу сжал его чуть крепче. - Ты же останешься со мной? – прошёл уже год с того момента как в его дом переехал Лухан. Сехун видел в нём старшего брата, которого ему всегда хотелось. Лучший друг у него был лишь однажды. Но второй половинки - никогда. - Я останусь, пока ты сам не прогонишь меня, - ответил он, похлопав Сехуна по спине и всё же понимая, что таким людям как младший требуется в разы больше утешения. – Но даже если ты сделаешь это, я всё равно тебя не брошу. - Не сделаю. Никогда, - промычал Сехун, обратно склонив голову к чужой шее. - Ты можешь поспать со мной этой ночью? Как раньше? – Чувствуя, словно осторожно ступает на тонкий лёд, Сехун всего лишь хотел знать. Знать, что Лухан любит его так же, как и он любит его. - Конечно. Всё, что хочешь. Однако этого было не достаточно, и младшему стало намного больней от своих же чувств, которые он непременно предпочёл скрыть. - И спеть сможешь для меня? – вдобавок попросил он, заставляя тем самым Лухана вздрогнуть от внезапно появившегося комка в горле. Ибо он уже и не мог вспомнить, когда последний раз пел. Прочистив лёгкие кашлем, он, наконец, ответил: - Я попробую. Сердце Сехуна вновь затрепетало от одних лишь мыслей о том, что таким образом Лухан хочет проявить заботу. И, зная про его нынешнее состояние, он, конечно же, понимал, что именно из-за этого парень уже давно перестал петь. Только Лухан готов был сделать это, просто потому что Сехун попросил. В низ живота окончательно рухнули все бабочки, и там, внутри, создавалось чувство лёгкого покалывания, которое так нравилось Сехуну. Когда он, наконец, вышел из комнаты старшего, тот запер дверь и дал волю тяжёлому кашлю, резко впуская в лёгкие воздух, а потом, вытерев кровь с губ бумажными салфетками, смыл их в туалете. Сехуну вовсе не обязательно знать, что он при смерти и то, что остался ему всего лишь месяц. Они переплетали ноги и руки друг друга вокруг своих же тел, вместе зарываясь в постельном белье, и Сехун снова по обыкновению положил голову совсем рядом с шеей Лухана. Он уже перестал ходить на могилу Джонина, но в памяти всё ещё хранил тот самый страшный день. Сегодня был как раз он. Отгородившись от всего на свете, он оставался рядом лишь с Луханом, позволяя себе прикасаться пальцами к его коже, проводить ими по бёдрам и прерывисто дышать. - Хватит думать о нём, - сказал старший. – Думай только о нас. Обо мне, - он посмотрел в обеспокоенные, отображающие все эмоции глаза своего парня, - не делай такое лицо, просто расслабься. – Лухан навис над телом младшего, легко прикасаясь к его губам. Тёплое дыхание на лице, мятный аромат зубной пасты и пены для бритья. Сехун падал в пропасть, наполненный лишь теми вещами, что связаны исключительно с Луханом, отбросив все остальное. Джонин, родители, чувство одиночества - все это более не имело значения. Только благодаря Лухану Сехун мог испытывать подобные чувства. Лишь с ним ему было комфортно. Сехун ощутил прикосновение чужих губ к своим, их приятную мягкость, упиваясь в потрясающих чувствах и позволяя рукам Лухана исследовать своё тело везде, где только можно было. Он никогда в жизни не чувствовал себя лучше; Лухан – это всё, что ему как раз было нужно. Но единственное, что болезненно скребло внутри – это понимание, что и этот человек скоро оставит его одного. Он не знал когда, но было ясно, что без него всё станет хуже раз в сто. В это утро Сехун проснулся раньше него, сворачиваясь в клубочек поперёк чужой грудной клетки, в то же время обнимаемый крепкими руками этого парня. - Сехун? – голос Лу звучал весьма подавлено из-за сна. – Ты проснулся раньше меня? - Это первый раз за всё время, - ответил тот таким же хриплым голосом, чувствуя на своих руках поцелуи Лухана и с этим закрывая глаза. Ему нравится быть любимым, нравится быть в центре чьего-то внимания, нравится быть причиной чьего-то пробуждения по утрам. И только лишь Лухан мог всё это ему предоставить. - Эта ночь была прекрасной, - проводя пальцами в волосах младшего, сказал Лухан. – Ты был великолепен. - Даже если моя душа вся изодрана в маленькие кусочки, которые нуждаются в починке, - это можно как-нибудь исправить? – спросил он. - Я могу починить всё это. Ты больше не сломаешься. Сехун закусил губу, ощущая, как пустота заполнила его живот? и дрожь прошлась по всему телу. - Что такое? Сехун, всё нормально? Но тот едва слышал слова Лухана. Единственное, что он мог – так это различать удары своего сердца –отчетливые и громкие. - Что мне делать, когда ты уйдешь? – в какой-то момент слова нечаянно вырвались изо рта, поэтому Сэ тут же закрыл его ладошкой. Слёзы грозились вырваться наружу, а чувство, что скоро его вновь бросят, одолевало. – Я не хочу, чтобы ты уходил. Все бросают меня, и я больше не хочу оставаться в одиночестве. Пальчиками Лу стёр катившиеся по щекам младшего слёзы, возвращая руку на его голову. - Ты никогда не будешь один. - Но ты собираешься уйти от меня. Я же знаю, - прижав руки к груди, он зарыдал. И сворачиваясь ещё больше, отодвигался подальше от старшего, но тот притянул его обратно к своей груди, в последствии крепко обнимая. А Сехун продолжал плакать в его шею, крепко держа руки, чтобы Лухан вдруг ненароком не исчез. - Я всегда буду с тобой, - сказал он подавленным голосом. – Я могу не быть с тобой физически, но буду… - он положил руку Сехуну на грудную клетку прямо в области сердца. – Здесь. Мы всё время с тобой: твои родители, Джонин, я. Мы всегда будем рядом. Эти слова должны были успокоить Сехуна, но от этого он плакал ещё больше. Лухан напомнил ему обо всём, что он когда-то потерял. И о том, что ему ещё предстоит потерять.