Джон Эгберт и Первородный Грех

Педаль-педаль, долгий аккорд, пробег, C#, триоль-триоль, смена клавиатуры, дан-динг-дан, пауза-раз-два и на следующую паузу, левую руку на верхнюю клавиатуру, теперь трудный участок, тридцать шесть, тридцать шесть, тридцать шесть, педаль, педаль, педаль, нога соскользнула, назад, второй пробег обеими руками, мажор, педаль, минор, мажор, педаль, минор, минор, динг, динг, динг, динг, триоль, динг-донг... Ты держишь свои руки застывшими над клавишами постыдно долгое время, словно думая "откуда взялся этот звук? Я этого не играл", пока не понимаешь, что это звонят в дверь. Ха-ха, ух ты. Органы так не звонят, это уж точно! О чём ты вообще думал. Наверно, надо пойти открыть дверь. Ты стонешь из-за необходимости отвлечься, потому что тебе действительно нужно отточить то, что ты любишь называть секцией "Джон Эгберт Доставляет Чумовой Бит: Часть Четвёртая, Ещё Одно Органное Соло" перед сегодняшней практикой. Ты вытягиваешь ноги из ножной клавиатуры и надеваешь жёлтые тапочки, которые лежат рядом с твоим портативным органом именно для этой цели. Нельзя, чтобы твой таинственный гость увидел твои мерзкопакостные волосатые лапы, это было бы очень гадко с твоей стороны. Ты подходишь к входной двери, открываешь её и приветствуешь почтальона, стоящего с посылкой, за которую он хочет получить твою роспись. Посылка? Ух, ты! Это совершенно неожиданное развитие событий, учитывая, что ты не совершал покупок в интернете в последнее время, но ты ведь джентльмен. Ты не будешь жаловаться и примешь тяжёлую ношу этого неожиданного подарка с достоинством (хе-хе-хе). Ты расписываешься за неё, принимаешь коробку на себя и заносишь в свои стильные апартаменты в Сиэтле. Это стандартная картонная коробка, вроде тех, которые ленивые дизайнеры компьютерных игр пихают в свои стрелялки, когда им нужно чем-то забить место. На наклейке написан твой адрес почерком твоей сестры, а возвратный адрес тебе не знаком. Ты не уверен, где именно жила твоя сестра в последние... ээ, да вообще... так что это вполне может быть текущее место её проживания. Ты задаёшься вопросом, почему она отправила тебе эту посылку. Она приедет навестить тебя через несколько дней, чтобы посмотреть твой очень важный концерт. Не могла она разве подождать до приезда, чтобы отдать тебе... что бы это ни было? Ты опускаешь коробку на кухонную стойку, вытаскиваешь ключи из кармана и срываешь ими коричневую липкую ленту с коробки. Откидываешь крышки и заглядываешь внутрь. Внутри куча чёрной одежды. Джейд что, хочет, чтобы ты снова начал свою фазу эмо-кида? Потому что ты был им в течение трёх месяцев в средней школе, и это никому не нравилось, даже тебе. Ты поднимаешь одну из футболок и примериваешь на себя. Она очень большая, явно не на тебя, с надписью белым цветом "Чемпион Поедания Говядины Автозапчасти Рикмана 2006". Ладно, это по-своему забавно, может быть, она послала это тебе в качестве шутки? Хотя обычно твоя сестра не настолько забавна. Изъятие футболки, однако, сдвинуло что-то ещё, что-то гладкое и блестящее, лежащее в чёрной куче паршивой одежды. Ты зарываешься в коробку, чтобы вынуть предмет, и поднимаешь его из мятых футболок с хоккейными слоганами. Это зеркало. Очень мерзкое, грязное зеркало. Ты едва видишь себя в круглом потрескавшемся стекле, в мутной поверхности тебе удаётся рассмотреть только часть своего подбородка. Ты переворачиваешь зеркало, задняя часть сделана из чёрного камня, на ней вырезано зазубренное изображение солнца величиной примерно с твою ладонь. Ну, это немного жутковато. Зеркало выглядит очень старым, тебе вообще стоит его трогать? Если Джейд послала его тебе, наверно, она хотела, чтобы оно у тебя было. Обычно она дарит очень хорошие подарки для тебя, интересно, о чём она думала в этот раз? Ироническая коробка готических шмоток? Да ни в жизнь, Джейд никогда бы не послала тебе что-то даже близкое к такому, у неё не особенно хорошее чувство юмора. Эта коробка реликвий эмо должна была прийти от чистого сердца. Может быть, зеркало понравится тебе больше, если ты его почистишь. Когда ты кладёшь его рядом с раковиной, твой телефон начинает играть великолепные звуки 8-битной версии "who ya gonna call". Очень вовремя, это Джейд. - Привет, Джей-Джей, - говоришь ты, отвечая на звонок. Ты поворачиваешься к раковине и сжимаешь губку. – Чё как? - О боже, не называй меня Джей-Джей, ты опять с Дейвом разговаривал, верно? – Ты слышишь звуки какого-то фильма на заднем плане. Судя по прекрасной мелодии, это Хитч. Хороший выбор, вряд ли твоя сестра могла взять такой фильм по собственному решению. Может быть, она там не одна. Ты зажимаешь телефон между ухом и плечом и подбираешь зеркало освободившейся рукой. - Эм, может быть. А может быть, я просто придумал для тебя новое шикарное прозвище! – Ты начинаешь мыть стекло, и грязь сходит легко и без усилий. – Кстати говоря, я только что получил посылку, которую ты прислала, и в ней куча уродливых футболок и какого-то странного хлама. Зачем мне всё это? - О нет! Она пришла раньше времени? Поэтому я и звоню! – говорит она. Она звучит взволнованно. – Ты не должен был открывать её, это всё вещи Карката. Мы не могли перевезти всё на моём мотоцикле, поэтому я отправила часть посылкой, прежде чем мы поедем к тебе. В любом случае, не трогай там ничего, ты... А, ну да, Каркат. Супер-супер странный новый любовник Джейд. Ты не совсем уверен в том, почему она не могла просто продолжать встречаться с Дейвом. Дейв тебе по душе, Дейв редкостный задрот и он безопасен для твоей дорогой драгоценной невинной и чистой сестры. Каркат же... Ты не уверен, как описать его. Странный? Переполненный необъяснимой яростью? Обольститель, но при этом громогласнее некуда? Жуткий, но в том же смысле, что в котором американские фильмы ужасов можно назвать жуткими в сравнении с японскими? Ты не встречал его лично, если честно, но ты видел фотографии и слышал его хрипловатые крики по телефону, и хотя он совершенно уморителен в каждой возможной форме, цвете и варианте, в нём остаётся что-то неправильное. Ты не можешь сказать точно, но он ведёт себя так, словно на самом деле он не здесь. Словно он привык к совершенно другому образу жизни и просто плывёт по течению, пока не сможет вернуться назад. Может быть, он из богатой семьи или типа того? Но у богатенького сынка не могло бы быть настоящих племенных татуировок на всё тело. И эти мочки ушей, которые он настолько растянул, тьфу. Тебе неуютно смотреть на них, и ты не можешь сказать почему. -... и в особенности не трогай череп в этой коробке. Ты трогал череп? Потому что это настоящий бараний череп! Ах да, Джейд что-то говорит. Стоп, это должно означать, что Каркат считает череп животного необходимым предметом для двухмесячного визита к тебе? Господи, тебе точно понадобится покопаться в этой коробке чуть попозже. - Извини Джейд, я не слушал. Не могла бы ты... Наверно, ты перестал обращать внимание на зеркало, потому что с тихим "звяк" от нажатия твоей губки и следующим за ним более громким "бум" стекло взрывается огромным облаком пыли. Ты роняешь телефон на кухонный пол, пытаешься отпрыгнуть как можно скорее, потому что ты не хочешь вляпаться в это дерьмо своей кожей или надышаться осколками. Но уже слишком поздно. Облако необычайно мелких заноз было слишком большим, оно зацепляет твои руки, шею и лицо, и тебе очень, очень повезло, что ты носишь очки, потому что иначе ты точно потерял бы зрение на некоторое время из-за этого небольшого происшествия. Ты пытаешься не дышать, пока стеклянная пыль опускается на твою кожу, тихо, без боли. Застыв на месте, ты припоминаешь тот раз, когда случайно укололся розовой изоляцией из стекловолокна. После этого несколько дней подряд твой палец ужасно болел, когда ты дотрагивался до чего-нибудь. Если все эти крохотные осколки теперь облепили тебя с головы до ног... Что произойдёт, если ты не приедешь сегодня в собор? Тебе правда нужна репетиция. - Джон? Джон? – говорит Джейд из трубки на полу. – Ты в порядке? Ты пригибаешься к полу, твои лёгкие начинают болеть, потом очень медленно-медленно и осторожно выдыхаешь. Ты не хочешь втереть себе в кожу больше стекла, чем уже втёр, сделав лишнее движение! - Извини, Джейд. – Говоришь ты. – Я тебе перезвоню. Ты медленно дотягиваешь до кнопки сброса, потом встаёшь. Ты оставляешь кран работать, потому что хрен с ней, ты покрыт стеклом, и ковыляешь в ванную. Даже слабейший порыв ветра вызывает серию маленьких уколов, щекочущих кожу, но твоя ванная не так далеко, и твой прогноз на твои шансы выживания положителен! Никаких долгосрочных повреждений от этого странного происшествия не будет, нет, сэр. Ни в коем случае. Ты включаешь душ, потом заходишь внутрь, подождав, пока он нагреется до приемлемой температуры, прямо в одежде. Рисковать своим здоровьем ты не собираешься! Именно этому всегда учили тебя гомоэротические учебные видео о безопасности жизнедеятельности, и ты намерен следовать им в точности! Ну, за вычетом совместного душа с понтовым чуваком из старшей школы, за такое тебя могут и посадить. Ты стоял под струями воды примерно пять минут, которые отмерял, прогудев про себя свой великолепный рингтон два с половиной раза, когда у тебя в глазах поплыло. На секунду ты пугаешься, что стекло, может быть, попало тебе в глаза, и ты ослепнешь, но мутная чернота, застилающее твоё зрение, совсем не похожа на это. Скорее, это чернота, которая получается, когда ты пьян и устал. Или как в тот раз, когда ты сдавал кровь и потерял сознание. Ты теряешь сознание? О, чёрт. Ты садишься в ванне, твою спину и шею поддерживает белая керамика, и слегка пугаешься, когда твоя голова начинает кружиться. Почему ты теряешь сознание? Кто-то заметит, если ты умрёшь в одиночестве в душе, верно? Джейд будет звонить тебе миллион раз, а ужасные фотографии Дейва никогда не получат ответов, и оркестр с хором останутся без органиста, а твой папа точно заметит, даже если не заметят все остальные, и... Ты теряешь сознание. ************** Ты видишь сон, ты знаешь это. Знаешь, потому что ты перешёл от просто сна к стране грёз достаточно быстро, чтобы сохранить здравомыслие и понимание того, что всё отличается от твоей ванной. Ты попадаешь прямиком в какую-то гостиную, обставленную человеком, который получил все свои идеи по дизайну интерьера из поддельной версии Дороги на Эльдорадо. Стену перед тобой украшают здоровенные мозаики каких-то абстрактных человекоподобных форм, по углам стоят зловещего вида каменные статуэтки. Целая куча тщательно сплетённых из бусин занавесок закрывает то, что, наверно, является входом в комнату. Ты развалился на куче подушек, составленных в форму, которая странным образом повторяет твою ванну. Наверно, твой мозг был не слишком изобретателен, а ещё, наверно, он немного расист, если посмотреть на всю обстановку в целом. Разумеется, странная часть этого сна в том, что ты не чувствуешь, что спишь. У тебя никогда не было настолько ясных снов, обычно это туманное или облачное место, в котором ты шатаешься в одних трусах и натыкаешь на карнавал, полный мерзопакостных клоунов. Ты смотришь вниз, и, да, штаны всё ещё на тебе, слава богу. Отсутствие коварных арлекинов, однако, может быть очень скоро исправлено, потому что ты слышишь, как занавески из бус начинают щёлкать от движения. Блин, если сейчас целый отряд клоунов вломится сюда, чтобы разграбить твою хреновую "древнемексиканскую " вечеринку, то ты будешь очень зол. Может быть, тебе придётся походить к терапевту или типа того. Рука, отодвигающая занавеску в сторону, определённо не принадлежит размалёванному чудовищу. Однако она определённо принадлежит абсолютно на все сто голой женщине. Твоей первой реакцией было начать метать в неё подушки, вопя в потолок "Я думал, что перестал видеть такие сны в 13 лет, мозг!", но ты не делаешь этого по трём причинам. Во-первых: у неё есть рога. Два ассиметричных спиральных рога, выходящих из короны неряшливых чёрных волос. Один из них немного похож на разводной ключ. Наверно, это довольно оригинальная идея для персонажа? Молодчина, мозг. Во-вторых: её глаза полностью белые. Прямо как описывают в какой-нибудь крипипасте, ни следа зрачков, просто безжизненные белые сферы. Это не особенно оригинальная идея для персонажа, это что-то ближе к твоему оригинальному анимешному персонажу, выдуманному, когда тебе было 15. Нахрен это. В-третьих: она отлично сложена. Ты сам довольно высокий парень, но она гораздо выше шести футов и с великолепными мускулами от головы до пят. Срань господня, должно быть, она сделала себе сно-пластическую операцию для такой внешности. Каждая её часть вылеплена, как у классических греческих скульптур, которые ты видел в Италии в тот раз, минус прилепленный к паху фиговый лист. Итак, всё, что ты говоришь, это: - Ээ. Привет? Она ухмыляется, приподнимает губу и мурлычет на тебя. Что невероятно смешно, но ты немного боишься, что она пинком разорвёт твоё снобличие пополам своими исполинскими бёдрами, так что ты не смеёшься. Она запрокидывает свои длинные волосы назад вторым наиболее аляповатым жестом, который тебе доводилось видеть за свою жизнь, потом проводит ладонями по своему телу самым аляповатым жестом, который тебе доводилось видеть за свою жизнь. Ты понимаешь, с гнетущим чувством ужаса, что это один из тех снов, которые ты не видел с 13 лет. Нельзя сказать, чтобы ты сильно по ним скучал, честно говоря. Наблюдать за тем, как эта леди устраивает импровизированный танец бурлеска, будучи уже полностью голой – это всё равно что смотреть, как банан сам себя чистит от кожуры. Она изображает этот странный танец, и ты не можешь сказать, дело ли в её плохой технике, или это просто не в твоём вкусе. В любом случае, твои брови поднимаются на новые осуждающие высоты в ответ на это ужасное видение, которое твой разум призвал для тебя. Она вращает запястьями над своей головой, трясёт бёдрами и в целом пытается вести себя очень сладострастно или вроде того. У тебя складывается ощущение, что было бы лучше, если бы на ней был такой шарф с колокольчиками, который носят исполнительницы танца живота, потому что перезвон, созданный этим танцем, был бы просто божественным. Она приседает в позу "сексуальная охотница" и начинает медленно красться к тебе на четвереньках. Ты чувствуешь, как твоё лицо сжимается в наиболее красноречивом выражении "какого хрена?", выражении, которое ты обычно бережёшь для фотографий от Дейва Страйдера. Ты надеешься, что твоё настоящее тело повторяет это выражение, сидя в одиночестве в ванне. Было бы забавно, если бы кто-то зашёл и увидел это. Твоя порождённая фантазий стриптизёрша-без-одежды, похоже, намёка не понимает и продолжает заползать к тебе на колени. Её руки тяжело опускаются на твою жалкую грудь студента-музыканта, и если раньше ты не боялся, что она порвёт тебя голыми руками, то теперь ты точно боишься. На ней какая-то чёрная помада, и когда она сморщивает губы и подносит к твоему лицу, ты не можешь сдержаться: - Эй, стоп, нет, тсссс, - говоришь ты, закрывая её рот своей ладонью. – Я сейчас правда не в настроении для этого! Или вообще, если честно. Извини, воображаемая девочка! Меня бы вполне устроили только поцелуи, но ты, похоже, настроена на большее. И поскольку ты не можешь выдавить из меня редкий стояк-другой, плюс ты фальшивая, а я нет, не вижу, чтобы мы могли начать кувыркаться. Извини! Её лицо красноречивее тысячи слов. Тысячи слов непонимания, отказа и огромной злости. Ты практически видишь, как от неё валит пар. Она шлепком сгоняет твою руку, тычет указательным пальцем тебе в грудь и говорит с жаром, сопровождающим каждый гласный звук: - Уайзиувтц зтьзтлиувитзткоти силтрвксийн, никсвилзн!? - Ага, - говоришь ты, убедительно кивая, потому что именно это ты делаешь, когда не можешь понять акцент собеседника. – Ага, именно. Она смотрит на тебя с полным отвращением, её язык, из которого торчит как минимум восемь маленьких колечек, высовывается, брови нахмурены, глаза сжимаются до крохотных щелей, но ты не видишь, что происходит дальше, потому что ты просыпаешься. Всё ещё в душе, в одежде, и подушечки твоих пальцев сморщились дальше некуда. Ты смотришь на настенные часы – похоже, ты спал сорок пять минут. Тьфу, а ведь ты хотел ещё порепетировать перед обедом! Чёрт бы побрал это странное зеркало, и чёрт бы побрал твою любовь к чистоте, с этим тебе действительно не хотелось разбираться сегодня. Ты выключаешь душ и встаёшь, охлопываешь руки, проверяя, нет ли боли от оставшихся стеклянных заноз. Ты ничего не чувствуешь, так что либо стекло впиталось в твою кожу так глубоко, что назад уже не выйдет, либо вода всё смыла. Ты вздыхаешь. Наверно, это хорошо, что сегодня ты поедешь на репетицию в собор, у тебя такое ощущение, что тебе надо сознаться в паре грехов после этого сна. И ты ведь даже не католик.