Our Great War

За годы работы в музыкальной индустрии Юлёнен привык к тому, что его разглядывают. Оценивают. Раздевают глазами. Его давно перестало это смущать. Он даже научился получать от этого удовольствие. На свете был только один человек, взгляд которого мог бы заставить Лаури захотеть исчезнуть, провалиться сквозь землю от смятения и неловкости. И этот человек, согласно всем законам подлости, сейчас находился всего в паре метров от него, на соседней кровати. Он ухмылялся и бесстыдно глядел на то, как Юлёнен пытался переодеться. Вало умел смотреть так, что бросало в дрожь. Его взгляд мог дать почувствовать себя божеством или ничтожеством — все зависело от того, что хотел сказать тебе обладатель этих дьявольских глаз. Сейчас от взгляда Вилле, прожигающего спину Юлёнена, у Лаури тряслись руки, как у волнующегося первоклассника, и он далеко не сразу смог расстегнуть джинсы и стянуть с себя свитер. Да, переодеваться на глазах у остальных в тур-автобусе было привычным делом, об этом никто никогда и не задумывался даже. Только вот Вало смотрел слишком открыто, слишком откровенно, слишком обжигающе. И его ухмылка была такой ощутимой, что Лаури догадывался: ничего хорошего она не обещает. — Какого хрена ты пялишься? — не выдержав, выпалил он, поворачиваясь к Вилле. Тот хмыкнул с таким видом, будто бы ему приходилось объяснять Юлёнену прописные истины. — Да вот понять не могу: ты то ли отъелся, то ли эти трусы тебя полнят. Мучаюсь, голову ломаю. — И что же делать? — притворно сочувственно огрызнулся Лаури, внутренне начиная закипать от бешенства. Какое этому уроду дело до того, как он выглядит? Самого Вало, поди, годы тоже не красили. Однако поклонниц, готовых отдаться ему по первому же зову, у инфернальной сволочи отчего-то меньше не становилось, и это невольно заставляло задуматься. — Ты можешь снять трусы, тогда я скажу наверняка, — невозмутимо предложил Вилле. Юлёнен закатил глаза: вот и началась пора двусмысленностей и неоднозначных намеков. Не сказать, чтобы Лаури по ней скучал, но все же ждал, когда она наконец наступит, потому что если бы Вало не принялся бы отпускать скабрезные шуточки в его адрес, это означало бы, что он придумал что-то похуже. А так Юлёнен пока мог быть относительно спокоен. — Не в этот раз. — Хорошо. Другой раз меня устроит, — Вало серьезно кивнул. — Вот идиот… Лаури вздохнул, забираясь на свою кровать. Сегодня он хотел уснуть раньше, чтобы как можно меньше контактировать с развалившимся на соседней кровати Вилле. Остальные парни еще не пришли — видимо, они сидели в комнате отдыха. Во всяком случае, взрывы хохота доносились откуда-то оттуда. То, что сейчас рядом не топтались Аки и Ээро, было кстати, с одной стороны: их затянувшаяся болтовня однозначно не дала бы Юлёнену поспать. Но с другой стороны, они бы непременно втянули бы в разговор и Вало, отвлекая на себя его внимание, и он бы не напрягал Лаури так сильно, не сводя тяжелого взгляда с его спины. Фактически, Вало никак ему не мешал. Он просто смотрел на него, молчал, тихо щелкал клавишами смартфона. Но Юлёнена раздражала даже такая малость, как слишком громкое, по его мнению, дыхание. И вскоре он не выдержал и недовольно повернулся к Вилле. — Ты спать собираешься или нет? Вало неохотно оторвался от экрана, после чего направил смартфон в сторону Лаури, заставляя того зажмуриться от неожиданного яркого света. Вилле довольно усмехнулся. — Ну, если ты мне сказку расскажешь, то, может, и усну. — Чего-о? А колыбельную тебе не спеть? — Ой, нет, только не пой! — Вилле в притворном ужасе округлил глаза и замахал руками, а затем поудобнее устроился в кровати и внимательно уставился на Лаури. — Я жду свою сказку. — Вало, ты сейчас серьезно? — Юлёнен хохотнул, недоверчиво глядя на мужчину, однако тот кивнул без тени улыбки на лице. — Ну и о чем тебе рассказать? — Ну, у меня есть несколько пожеланий, — тут же ухмыльнулся Вало, и ехидное выражение его лица дало понять Лаури, что все это было неспроста. — Во-первых, в каждой сказке должна быть принцесса. — А принцесса у нас — Аарон… — задумчиво протянул Юлёнен, все еще не догадываясь, к чему Вилле клонит. — Именно. Сейчас она, правда, усатая, но что поделать. Попробуй найди нормальную принцессу в наше время, — с сожалением вздохнул Вало, видимо на мгновение вспоминая молодого безусого Йонне, надевавшего розовые блузки с рюшами и являвшего собой предмет для зависти самой куклы Барби. — А принцем кто будет? Ты, что ли? — язвительно улыбнулся Лаури, в ответ получая снисходительный взгляд. — Ну не ты ведь. — Интересно получается. А кем же буду я? — А ты… — Вилле на мгновение задумался, — ты будешь гоблином, который убивает несчастных странников своим пением. — Вало, ты совсем охренел? — вкрадчиво спросил Юлёнен после непродолжительного молчания. — А что, Линту, слабо тебе? Сыну-то наверняка совсем другие сказки рассказываешь. — Будет тебе сказка, — процедил сквозь зубы Лаури, собираясь с мыслями и пытаясь на ходу сочинить такую историю, чтобы Вало однозначно мало не показалось. Вилле даже отложил в сторону смартфон, с любопытством глядя на музыканта и покрепче обхватывая руками подушку. — Давным-давно в далеком королевстве жил принц, — начал Юлёнен под одобрительное хмыканье Вало. — Прекрасным его назвать язык бы не повернулся, а имени его никто и не знал, поэтому все так и говорили: принц. Никто не знал, как он выглядит, и никто никогда не встречал его на улицах, но не потому, что принц не выходил из своей башни. А потому, что когда он гулял по улицам своего королевства, его принимали за последнего нищего на Земле: ведь одет он был в лохмотья, бороды не стриг, а волосы не причесывал. Вилле подозрительно завозился в кровати и странно замычал, утыкаясь лицом в подушку. Юлёнен предположил, что тот так маскирует истерический смех, но он ни в чем не был уверен. — В один прекрасный день решено было принца женить. Как водится, принцы обычно венчаются с принцессами, а принцесса в этом странном королевстве была только одна. Она была прекрасна, точно утренняя заря, только вот злые языки говорили, что и не принцесса это вовсе, а переодетый в женское платье воришка, бежавший из соседних земель. Принцесса эта была в плену у гоблина, и для того, чтобы жениться на ней, принцу надо было гоблина победить. Так как принца было никому не жалко, послали его искать гоблинскую пещеру… — Что это вы тут делаете? — раздался недоуменный голос Ээро. Пред его глазами предстал взбудораженный Лаури, с блестящими глазами, что-то увлеченно рассказывающий, и давящийся подушкой, едва ли не всхлипывающий Вилле. К такому зрелищу Хейнонен был не готов. — Да мы тут байки травим, — пробормотал Юлёнен, в то время, как Вало сдвинулся к самому краю кровати и, свесившись с нее, прошептал чуть ли не в самое ухо Лаури: — Скажи мне, умник, а в конце сказки гоблин, непременно мудрый и прекрасный, надрал бы задницу принцу? — Ну разумеется. — Ты ни хрена не понимаешь в сказках. Ну ничего, однажды я расскажу тебе свою, — весомо пообещал Вилле, вновь возвращаясь на свою постель и заводя непринужденную беседу с Ээро. Юлёнен накрылся одеялом с головой и отвернулся к стене. Кажется, пока что у них была ничья.