Примечательные порты

Они приходят и уходят, громко матерятся, называют чьи-то имена, грубо смеются и курят вонючие сигары, дым от которых сбивается в сизое облако и липнет к потолку, как язык Кастис — к небу. О ней вспоминают, дают ей воду и черствый хлеб, но лучше, когда не вспоминают. На ее разбитой ладони, под грязью и кровью, белый шрам, и Кастис трогает его пальцами, и губами, и языком, чтобы помнить. Впервые за долгие годы они с братом порознь — Кастис не помнит, как давно не слышала его смеха, не видела лица. Когда Кастис и Моргану было семь, матушка запретила им спать в одной постели и начала запирать двери их спален на ключ; когда им исполнилось по двенадцать, матушка умерла — и больше никто и никогда не пытался разлучить их. Кличка вожака — Слэкджов; он никогда не заходит к ней сам, но иногда Кастис слышит его голос, закрывает глаза и представляет, как Морган расправился бы с ним. Морган любит смаковать чужую боль; иногда он приходил к ней с окрашенными в алый манжетами и пьяно блестящими глазами, и Кастис раскрывала для него объятия и раздвигала ноги. Теперь Морган — не единственный, кто был между ее ног, но его отсутствие терпеть тяжелее, чем грубые толчки внутрь и грубые ладони, тискающие грудь, чем насекомых в волосах и запах, будто прилипший к коже. Однажды то место, где ее держат, затихает — ни голосов, ни смеха, и Кастис боится, что умерла — она не имеет права; ей хочется пить и есть, голод скручивает живот, ее рвет желчью. Она шепчет имя брата потрескавшимися губами, как фанатики из Аббатства повторяют Запреты, и, наверное, поэтому не слышит ни шагов, ни скрежета замка. Кастис ощущает прикосновение к щеке — и только тогда понимает, что больше не одна. На нее пялятся равнодушные линзы маски; увидев такую однажды, невозможно ее забыть. Человек в маске — тот самый, что явился в бордель и вырвал Моргана из ее рук — осторожно поднимает Кастис на плечо и переносит на прохудившуюся софу. Он не узнает ее, не говорит ничего, и, наверное, Слэкджов сдох у его ног; Кастис хватает его за рукав, когда человек выпрямляется, хрипит, сдавая себя с потрохами: — Морган... Где мой брат? Она едва слышит свой голос. Человек высвобождает руку и смотрит на нее, взгляд ощущается тяжелым и неприязненным даже сквозь линзы. Потом его пальцы изображают некую последовательность жестов. Кастис не сразу понимает, что это, потом сипло просит: — Повтори... пожалуйста, повтори. Он повторяет, снова и снова, пока она не запоминает все в точности, неумело копируя его жесты. Кастис слышала, как Слэкджов говорил, что у брата больше нет языка, но осторожный ублюдок ни разу не назвал место. Неважно, где Морган ждет ее — он ждет, чтобы сжать ее ладонь в своей и дать ее языку скользнуть в его опустевший рот... Как человек в маске уходит, Кастис уже не помнит.