Девять разбитых зеркал

Побитые яйца, мертвые птицы, кричат, ведя борьбу за жизнь, я чувствую смерть, вижу ее маленькие глазки. Всё это повсюду, всё это мы однажды проглотим Street spirit (Fade out) - Radiohead

Ирука постучал в дверь джинчуурики и немало удивился, когда дверь немедленно распахнула маленькая девочка. - Эй, привет, - дружелюбно произнес Ирука, присаживаясь на колени перед девочкой. Она была просто восхитительна, и даже черная печать, оплетающая глаз девочки ничуть не портила её детской и сияющей красоты. Девочка долгим взглядом изучила мужчину, а затем улыбнулась щербатой улыбкой. Ирука отчетливо почувствовал, что вот-вот растает перед этим ангелом во плоти. - Ты, должно быть, Морико, верно? Скажи-ка... - Мужчина глянул на документы, что вручила ему Цунаде, пытаясь расшифровать её каракули. - Нобору Ито здесь? Морико кивнула, повернулась и поскакала по коридору, пулей пролетев мимо груды свитков и кунаев с криком: "Нобору! Нобору! Нобо..." - Я здесь, - раздался где-то рядом старческий голос, а вскоре и сам его обладатель заковылял в поле зрения, опираясь на трость. Ирука удивленно моргнул, сдержав порыв протереть глаза. Он видел джинчуурики издалека, как и большинство жителей Конохи, но он так и не смог понять, сколько же лет было Нобору. Желтые глаза старика пристально уставились на Ируку, Нобору незаметно выпрямился и расправил плечи. - Аааа, - обманчиво дружелюбно протянул старик. - Вы, должно быть, Умино-сан? - Пожалуйста, называйте меня Ирукой, - попросил мужчина, заходя в квартиру и закрывая за собой дверь ногой, т.к. руки его были заняты всяческими документами. Поистине гигантский светловолосый мужчина прошел через гостиную, на нем не было верхней одежды, из-за чего на всеобщее обозрение были выставлены жуткие шрамы, исполосовавшие спину мужчины. Длинноволосый даже не остановился, чтобы поздороваться с гостем. - Пройдемте в мою комнату, Ирука, - сказал Нобору, направившись по коридору. - У Вас есть с собой планы уроков? Ирука подстраивался под медленный шаг собеседника, с трудом удерживая в руках разваливающуюся папку с документами. - Да, для всех классов с первого по шестой. Вы уже определились, какой из них будете учить? Нобору проводил Ируку в пустую комнату, где не было ничего, кроме кресла, покосившегося стула и стопки книг. - Все. Они должны знать, как защититься от ядовитого газа и прочего, - улыбнулся старик, и Ирука снова вспомнил, что этот на первый взгляд дряхлый и беспомощный старик на самом деле печально известный мясник Кусу. - Никто не знает о ядах больше, чем я. Дети должны четко знать, с чем им придется столкнуться. - Вы уверены? - Переспросил Умино, присаживаясь на деревянный стул. - Почему Вы хотите сделать это? Это не имело никакого смысла. Всегда было так: первые два года детей учили формировать чакру, и лишь потом прививали основные навыки боя. От детей как можно дольше старались скрыть горькую правду о том, что все шиноби в какой-то степени являются убийцами. Иногда Ирука ненавидел свою работу, ненавидел то, что он был человеком, который учил двенадцатилетних детей тому, как наиболее эффективно выпотрошить своего противника. - Не лучше ли будет сохранить их невинность сейчас, ведь им будет сложно сражаться? Мы должны сохранять высокий боевой дух, а дети ведь очень восприимчивы. Они не выдержат... Пронзительный взгляд Нобору пригвоздил Ируку к стулу, не давая пошевелиться. Старик медленно склонился вперед, облокотился на трость и пристально взглянул на молодого учителя. - Вы хотите сохранить незапятнанные убийством души? - Заинтересованно протянул Нобору. - Я и не знал, что Коноха настолько жестока. Ирука даже подскочил со стула от возмущения. - Что?! - Если вы оставите их в неведении, то при первой же вылазке на поле боя они уже будут обречены. Шок убьет их прежде, чем это сделают кунаи или вражеские техники. Вы потеряете столько детей, сколько и представить себе не можете. Это наш священный долг как учителей, сообщить им, с чем им придется встретиться лицом к лицу, чтобы у них хватило мужества идти в самый ад с раскрытыми глазами. Истинное мужество проявляется в опасностях, с которыми они столкнутся. - Я хочу, чтобы они были счастливы так долго, насколько это возможно, - ответил Ирука. - Я хочу, чтобы они ценили человеческую жизнь. Смех Нобору прервал учителя. - Правда? Вы хотите, чтобы они ценили человеческую жизнь? Мне было шестнадцать лет, когда счет убитых мною людей перевалил за несколько тысяч. И я рад, что в своё время я был настолько жесток. - Я не хочу, чтобы... - Вы не хотите, чтобы они стали такими как я, - закончил за него Нобору. - Если это означает, что они будут жить, то я хотел бы, чтобы они были как Вы, - отчаянно прошептал Ирука, впиваясь ногтями в папку в его руках. Нобору устало и задумчиво откинулся в кресле. - Конечно, Вы хотите, чтобы они жили. И, конечно же, они тоже хотят жить, потому что они молоды. Знаете, война научила меня кое-чему. Ирука недоуменно вскинул брови, не понимая такого резкого перехода на другую тему. Тонкие плечи Нобору медленно поднялись и опустились когда он глубоко вздохнул. Старик снял очки, протер их рубашкой и снова нацепил на нос. Его губы растянулись в чем-то, отдаленно похожем на улыбку. - Жизнь на самом деле не так важна, чтобы бояться её потерять, но молодые люди считают иначе. ____________________________________ Сакура вошла в больницу, двери с тихим хлопком закрылись за ней, а её лицо тут же обдал холодным воздухом висевший у потолка кондиционер. Медсестры и врачи то и дело сновали туда-сюда, то там, то тут сидели семьи раненых шиноби, их глаза были усталыми и пустыми. Сакура кивнула одному из своих наставников и поспешила в отделение, где требовалась неотложная помощь. Освещение здесь было тусклым, каталки с ранеными и погибшими в два ряда выстроились вдоль всего коридора. Белые простыни пропитались кровью, прикрывая бесформенные груды, бывшие когда-то телами шиноби. Пальцы девушки неосознанно сжали конверт. Вот то место, куда ей надо было прийти. Операционная В. Войдя в операционную, Харуно первым делом заметила торчащие из-за каталки ноги, вытянутые на полу, на которых были надеты бахилы. Шинобу взглянула на вошедшую, сидя на полу. Джинчуурики подтянула к себе одно колено и уперлась в него локтем. Девушка слабо улыбнулась Сакуре. Ее темные волосы были завязаны в низкий хвостик, а рукава ее медицинского халата были забрызганы кровью. Руки девушки мелко дрожали. - Ты в порядке? - Поинтересовалась Сакура и, обойдя каталку, тоже села на пол напротив джинчуурики. Шинобу, казалось, была самой доброжелательной из всех джинчуурики. Ну, по крайней мере она была куда общительнее, чем Югито. История о том, как она спасла Тоширо уже облетела всю деревню. Новости здесь всегда распространялись быстро, словно лесной пожар. В любом случае, после стольких жизней, которые Шинобу удалось спасти, жители Конохи стали относится к ней более благожелательно. - Да, я в порядке, - ответила Шинобу, поерзав на полу, чтобы устроиться поудобнее. Вздохнув, девушка откинулась на стену и закрыла глаза. - Ненавижу сортировки... Это многое объясняло. Сакура не знала ни одного медика, который не столкнулся бы с теми ужасами сортировок, которые сегодня пережила Шинобу. - Я понимаю, что ты чувствуешь, - сказала Сакура. - Что сегодня случилось? Шинобу отодвинулась от холодной стены и устало потерла напряженную шею. Сакура почему-то напряглась и едва удержалась, чтобы не вздрогнуть. - С северного фланга поступили восемнадцать человек, - ответила джинчуурики с закрытыми глазами. - Там произошла битва с шиноби Облака. Многие пострадали от тех пушек, знаешь? Ну, которые стреляют ядрами с осколками. - Да, понимаю. - В общем... Шесть из восемнадцати пациентов были отсортированы черным. Черный. - Беременные... - Горько вздохнула Харуно. Бедные женщины, которые были слишком серьезно ранены, чтобы суметь их спасти. Их отвезли на каталках в неприметную комнатку и старались облегчить их последние минуты жизни болеутоляющими средствами. Но это мало помогало, женщины всё равно погибали в жутких мучениях и агонии. - У двоих были ожоги более 50% тела от техник стиля молнии. - Продолжила Шинобу. - Ожоги от электричества не похожи на ожоги от огня. Они... Они похожи на омертвевшие деревья без листвы. - А остальные? Шинобу потерла лоб тыльной стороной ладони, расправила плечи и тяжело вздохнула. - У одного остановилось сердце из-за огромного количества электричества, прошедшего через его тело... Пока его привели сюда, большая часть его сердца уже было мертва. Еще один потерял ногу, пока его привели сюда, а его брюшная полость представляла из себя сплошное месиво... Что насчет еще двух... - глаза девушки на мгновение прикрылись. - У одного из них был раздроблен череп и часть мозга виднелась снаружи, а у другого была фибрилляция предсердий, так что его мозг был лишен кислорода. Сакура не стала говорить, что ей жаль, ведь это всё равно уже ничего не изменит. Шинобу передернула плечами. - Что касается остальных, то четверо были отсортированы красным, шесть желтым и два зеленым. - Ну, всё относительно неплохо, да? - О да, - ответила Шинобу горьким словно полынь голосом. - Они все в порядке. Конечно. А я должна была стоять и сращивать трахеи и сломанные кости таза, пока шесть человек, которым я могла бы помочь, умирали у меня на глазах. Я не говорю, что у них была бы нормальная жизнь. Они были бы с ног до головы покрыты шрамами, парализованы или едва перемещались из-за сломанных костей, но они были бы живы. Они были здесь, а я должна была... Я могла спасти их, - прошептала Шинобу, сжав кулаки. - Я могла бы, но я не могла ни на шаг отойти от тех раненых, которые были в немного лучшем состоянии... Если бы я подлечила их, они могли бы вернуться и жить и... - голос девушки вдруг резко умолк. - нет, они не могли бы вернуться, даже если бы я спасла их. Медики хотели, чтобы я лечила других, чтобы они снова могли встать и пойти в бой. Но я... Я могла бы спасти их. - Закончила она, стукнувшись затылком о стену. Сакура невольно поежилась от того горя и печали, что плескались в глазах девушки напротив. Шинобу подалась вперед и уткнулась подбородком в колени. - Их семьи, наверное, ненавидят меня... Сакура резко вскинула голову, желая выкрикнуть такое короткое, но правдивое "нет". Но вместо этого Харуно вновь расслабилась и ответила: - Они не будут тебя ненавидеть. И действительно, почему люди должны ненавидеть ту, которая спасла столько жизней? - Все семьи пациентов в деревне Травы меня ненавидели., - приглушенно пролепетала джинчуурики. - Да и сами пациенты тоже меня ненавидели. Они предпочитали умереть в мучениях, лишь бы я не трогала их. Сакура шокировано распахнула изумрудного цвета глаза. Она не могла понять, как можно быть настолько неблагодарными. Но, тряхнув короткими розовыми волосами, девушка тут же вспомнила едва заметный страх в глазах Цунаде, когда та рассказывала ей о том, как Шинобу спасла Тоширо. И тогда Сакура поняла кое-что. Это была не неблагодарность. Это был страх. - Они не будут ненавидеть тебя, - упрямо повторила Харуно. - Держи, - произнесла она, протянув конверт девушке. Шинобу, недоуменно нахмурившись, неуверенно взяла из рук девушки конверт и так же неуверенно открыла его. - Что это? - Это письмо от жены Тоширо. Мы познакомились, когда она приходила проведать мужа. Она преподает анатомию в школе для будущих медиков. Она хотела поблагодарить тебя. Лицо Шинобу застыло, словно каменное изваяние. Конверт слегка дрогнул в её руке. - Поблагодарить... Меня? Неверие в голосе джинчуурики полоснуло по сердцу Сакуры острейшим лезвием. - Да. Шинобу, казалось, совсем не понимала, что ей делать с письмом. Она смотрела на конверт так, словно первый раз в жизни видела что-то подобное. - давай, открой его. Шинобу разорвала конверт, выудила из него сложенный пополам лист тонкой бумаги. Её темные глаза метались по строчкам, губы едва заметно шевелились, пока она читала письмо. С каждым новым прочитанным предложением брови девушки озадаченно сходились к переносице. вскоре Шинобу закончила читать и замерла. Девушка довольно долго сидела совершенно неподвижно. В глазах джинчуурики ясно виделся некий интерес и растерянность. - Она приглашает меня к себе. Говорит, что я могу прийти к ней в любое время на чай с печеньем в знак благодарности за спасение жизни ее мужа. Она поблагодарила меня. Она сказала, что я... - голос девушки дрогнул. - Что я хороший человек. - Ты должна пойти к ней, - сказала Сакура, чье сердце сжималось от боли при взгляде на эту несчастную девушку. Этот взгляд слишком сильно напоминал ей взгляд Саске в ту страшную ночь, когда Наруто покинул их. - Я... Я не знаю, что делать, - сказала Шинобу, аккуратно положив письмо на пол. - Нобору пытался научить нас, как правильно вести себя на чайной церемонии и привить нам правила этикета, но вскоре он бросил это дело, потому что это мало кого интересовало. У меня даже нет нормальной одежды. Даже эти медицинские халаты не мои, мне выдали их в больнице, хотя... - девушка поморщилась и попыталась отскрести с рукава засохшие капельки крови. - Не думаю, что они примут их назад. - Я еще неделю буду в деревне, - произнесла Сакура. - Если хочешь, я могу сводить тебя по магазинам. - Ты правда сделаешь это? - Конечно! Это будет весело, - улыбнулась Харуно, поймав слегка неуверенный взгляд джинчуурики. - То, что я АНБУ, вовсе не значит, что я не люблю красиво одеваться. Шинобу пару раз медленно моргнула, а затем, словно боясь чего-то, слабо улыбнулась. - Я была бы не против, - ответила она и тут же замолчала. Она вдруг замерла, не отрывая взгляда от тени, отбрасываемой каталкой рядом с ней. Из тени на полу вдруг материализовалась другая, более черная тень. Блеснули белесые глазки маленького и почти бесплотного существа. Спустя всего пару секунд демон стал вполне осязаем и шустро пополз по ноге Шинобу, а затем и вовсе забрался на её плечо. Шесть тонких ножек цепко вцепились в ткань медицинского халата. Два аморфных крылышка на спине демона были настолько тонкими и легкими, что даже слабое дыхание Шинобу колыхало их. Демон наклонился к уху девушки и что-то зашептал на непонятном и древнем шипящем языке. Сакура даже с расстояния видела, что в пасти демона есть хоть и крошечные, но чертовски острые зубки. Шинобу дослушала рассказ демона и чему-то кивнула. Взгляд девушки незаметно изменился, став каким-то... нет, не испуганным, но некое опасение мелькнуло в глазах джинчуурики. - Сколько?... Угу... - пробормотала Шинобу, мельком взглянув на демона. Казалось, что она совсем забыла о том, что Сакура все еще здесь. - Откуда? Вновь раздалось шипение демона. - Ты видел травмы? - Тут же спросила девушка и, услышав ответ, поджала губы. - Хорошо, спасибо. Я скажу остальным, чтобы они начинали готовиться. Сакура широко распахнутыми глазами смотрела, как демон юркнул на пол с ноги Шинобу и беззвучно исчез в тени, словно его никогда тут не было. Только когда кончик хвоста демона исчез в тени, Сакура смогла расслабиться. - Я так полагаю, что мне пора идти, - сказала Харуно, вставая на ноги и морщась от ноющей боли в спине. - Ага...- пробормотала Шинобу, все еще хмурясь и думая о чем-то своем. "Трое человек из патрульного отряда только что вернулись с границ Суны. один из них едва жив от дизентерии, у второго практически оторвана рука... Плохо" - Подумала джинчуурики, но вслух произнесла другое. - Извини, что так получилось... - Нет-нет, все в порядке! - Улыбнулась Сакура и протянула было руку к Шинобу, чтобы подбодрить ее, как вдруг джинчуурики нервно дернулась назад, словно ее вот-вот ударят. - Я... ммм... Я зайду за тобой позже и мы отправимся с тобой за покупками, - уже не так уверенно закончила розоволосая АНБУ. Шинобу слабо улыбнулась и кивнула. - Надеюсь на это, - произнесла она и, устало встав на ноги, покинула операционную. Сакура обреченно вздохнула и в отчаянии провела ладонью по своим коротким волосам. Даже Шинобу, гениальная и невероятно талантливая девушка и медик, последняя надежда для смертельно больных и раненых, была настолько разбита. Когда рядом не было остальных джинчуурики, она была не в силах поверить, что другие люди тоже могут любить ее, что она может нравиться кому-то еще, что она действительно хороший человек. И Сакура ничего не могла с этим поделать. Настолько серьезные психические травмы она никак не могла вылечить. Никто не мог. Подумав еще некоторое время о тяжкой участи джинчуурики вообще и Шинобу в частности, Сакура тряхнула головой и выполнила технику телепортации, очутившись уже в гостиной Саске. Харуно и Учиха уже настолько тесно сплелись в своей дружбе, партнерстве или еще чем-то, что уже не было деления на "мое" и "твое". все у них было общее. И эта квартира, где сейчас находились Сакура и Саске была теперь их общая. Сакуре не требовалось видеть Саске, чтобы почувствовать его напряжение и задумчивость. Его плохое настроение пронизывало воздух, опускалось на плечи девушки тяжестью. - Саске? - Позвала Харуно, прислонившись к дверному косяку. Учиха сидел за кухонным столом, задумчиво глядя на разложенные на столе кунаи и сюрикены. В руках парень держал очередной кунай и ожесточенно чистил оружие. И это было очень-очень плохо. Сакура знала, что Саске принимался чистить все оружие от катаны до самого крошечного сенбона лишь тогда, когда был пьян. Харуно мягко двинулась вперед по холодному кафельному полу и, добравшись до свободного стула, опустилась на него. - Что случилось? Саске поднял взгляд на девушку, но тут же опустил его обратно. Когда он заговорил, его голос звучал глухо и низко. - Наруто вчера ушел на побережье. - Что? - Недоуменно переспросила Сакура. - Он даже не попрощался? - Нет. В тусклом свете ламп блеснуло заточенное и очищенное до блеска лезвие куная. Учиха отложил кунай и взял в руки сюрикен. Сакура внимательно оглядела кучу очищенного оружия и мысленно прикинула, что судя по количеству и чистоте оружия, Саске просидел тут как минимум два часа. - Ну... Может, это был приказ Цунаде? Плечи Саске опустились. - Да. Он ушел с Каташи и командой Шино на побережье, чтобы уничтожить хоть часть флота Тумана. Хотя мне кажется, что большую часть этой работы выполнит один Каташи. Сакура медленно потерла виски, раздраженная мелочностью Саске и собственным гневом. - Если Цунаде приказала ему, то нет никакого смысла злиться на него. Он ушел туда, где он нужен, а когда выполнит свое дело - он вернется. Руки Саске замерли и напряглись. - Или он может вообще не вернуться. Сакура с трудом проглотила подкативший к горлу комок. - Не говори так... Эта мысль была слишком страшна. Одна только мысль о том, что Наруто, которого они так долго искали все эти шесть лет, который спас джинчуурики от безумия и одиночества, погибнет где-то у моря и сгниет в земле, или утонет в темных пучинах, убивала ее. Саске уставился на мерцающие в свете ламп сюрикены немигающим взглядом. - Я не хочу, чтобы он умер. Я хочу, чтобы он был рядом лет семьдесят как минимум, чтобы он раздражал меня до полусмерти. Я хочу драться с ним и оскорблять его, чтобы слышать в ответ то же самое. И, черт возьми, я даже хочу увидеть, как он станет Хокаге! Я хочу, чтобы он был хоть главой ниндзя-медиков, хоть главой АНБУ, да кем угодно, лишь бы он остался здесь, с нами. И я знаю, что это мелочно и глупо злиться на него, но я хочу, чтобы он остался там, где мы... Чтобы нам не пришлось снова потерять его. - Мы не потеряем его. Саске на мгновение встретился взглядом с блестящими изумрудными глазами Харуно. - Надеюсь, что ты права. Свет из окна отразился на лезвии нагинаты Сакуры, прислоненной к стене в углу кухни. - Ты уже проверил свое снаряжение? - Спросила девушка, вставая со стула и беря в руки нагинату. Учиха лишь молча кивнул, указывая в сторону двери. - Я уже приготовил тебе черную одежду и броню в спальне. Все выглядит хорошо, но, думаю, ты захочешь еще раз все проверить. - Спасибо, - поблагодарила Сакура и сжала плечо парня, ожидая, пока тот взглянет на нее. - Он вернется, - прошептала она. Учиха, наконец, отрывисто кивнул и вновь вернулся к своей работе. Сакура вошла в темную спальню и усталым взглядом окинула разложенные на кровати черные вещи, белую маску АНБУ, изображавшую дикую кошку. Кунаи и сюрикены поблескивали в темноте, словно снежинки. Всё было готово к войне. __________________________ Какаши нашел ее на кладбище. Она сидела под раскидистыми ветвями кипариса, погрузив руки глубоко в холодную землю. Ее глаза были закрыты, а солнечные лучи, с трудом пробивающиеся сквозь густую листву, оставляли на ее лице таинственные мерцающие узоры. Но вот безжизненная маска Югито дрогнула, когда черное пламя зазмеилось по тонким рукам девушки. Какаши подошел ближе к джинчуурики, намеренно не скрывая своего присутствия, и прислонился к стволу кипариса. Глаза блондинки мгновенно распахнулись, явив взору мужчины бледно-голубую радужку. Во взгляде Нии ясно читалось презрение. - Хатаке. - Что делаешь? - Спросил мужчина, напрочь игнорируя презрение в голосе девушки. Югито слегка поморщилась и медленно вытащила руки из земли, чтобы тут же вытереть их о черные брюки. - Успокаиваю Некомату. Если он будет долго не общаться с мертвыми, то... Будет очень плохо. Разговоры с мертвыми? Какаши нахмурился под маской. Любые действия с трупами были непонятны и чужды ему. Это было грязным осквернением светлой памяти погибших. - Что еще ты делаешь с мертвыми? - Поинтересовался Хатаке, стараясь вложить в свой голос как можно больше доброжелательности, хотя он знал, что Югито уже давно раскусила его фарс. Одна ее ухмылка говорила о многом. Нии перекинула светлую косу через плечо, взглянула прямо в лицо Какаши и улыбнулась, но улыбка эта не говорила ни о чем хорошем. - Я говорю с ними. Я могу видеть их воспоминания. Но чем дольше труп пролежал в земле, тем сложнее мне добраться до его воспоминаний. Хотя даже самые древние трупы носят отпечаток своих жизней и смертей на своих костях. Взгляд Какаши невольно скользнул на могилу отца. Он не хотел даже думать о том, что Югито могла увидеть всю историю его отца, что он так тщательно пытался забыть и не вспоминать. Память о смерти его отца была лишь его памятью и ничьей больше. Воспоминания о том, как его отец вспорол себе живот, как его внутренности выскользнули на пол, как алая кровь хлынула из раны... Всё это было больно вспоминать, но и рассказывать об этом кому-то не было ни малейшего желания. - Еще я могу на некоторое время поднять мертвых из могил, - продолжила Югито, а черное пламя начало угасать и втягиваться в ее руки. - Это требует очень много чакры, к тому же, если скелет мертвого содержит меньше половины костей, воскресить его невозможно. Воскрешенные могут использовать все техники и умения, что знали при жизни. Они хороши в качестве пушечного мяса, - пожала плечами блондинка. - Самое большое количество мертвых, которых мне удалось воскресить без чакры Некоматы - десять человек. Какаши с трудом поборол желание восхищенно присвистнуть. Он отлично знал о том, что женщины-шиноби были гораздо лучше мужчин в концентрации чакры, но взамен их запасы чакры были меньше, чем у мужчин. А если запасы чакры Югито действительно настолько огромны, как она говорит, то она действительно была силой, с которой нельзя не считаться. Но бы один вопрос, который Какаши хотел обсудить с джинчуурики. Гендзюцу, против которого столь могущественная куноичи не могла сделать ровным счетом ничего. Именно поэтому сегодня Хатаке был здесь. - Хокаге дала мне копию твоего обследования. Мы будем работать вместе. Югито выглядела абсолютно не заинтересованной в словах Хатаке, но зоркий глаз Какаши не мог не заметить, как подрагивают пальцы куноичи. Но что вызвало эту дрожь? Ярость или страх? - И что? - Произнесла, наконец, девушка холодным, звучащим словно из могилы голосом. - Ты говорила, что не можешь противостоять гендзюцу? - Верно. Какаши хотел уже сокрушенно вздохнуть, но сдержался. Многие считали его немногословным, но эту девушку вполне можно было бы счесть за немую. - Это из-за Некоматы? Или что-то наследственное? Из-за чего это? Югито взглянула на мужчину ничего не выражающим взглядом на таком же пустом лице. - Это особенность Некоматы. Помимо абсолютной беспомощности перед гендзюцу Двухвостый не позволяет использовать на мне медицинские дзюцу. - Произнесла девушка и, сложив руки на груди, повернулась к Хатаке. - Чакра Некоматы - это полная противоположность жизненной чакры, поэтому ни малейшее исцеление на меня не подействует. "Мне чертовски повезло. Теперь у нас две огромные проблемы вместо одной", - покачал головой Копирующий ниндзя. Какаши потер глаза, чувствуя подступающую головную боль. - Обычные шиноби прерывают свой ток чакры, чтобы избавить от гендзюцу, но поскольку ты не в состоянии сделать этого... - мужчина не договорил, а вместо этого развернулся и зашагал к выходу из кладбища, поманив джинчуурики за собой. - Я думаю, что для того, чтобы вывести тебя из-под действия гендзюцу мне нужно самому прервать твой ток чакры. Нии взглянула на Какаши таким озверевшим взглядом, что тот почувствовал себя безмозглым малолеткой. - Я так понимаю, что идея тебе не по нраву? Джинчуурики и шиноби вошли в Коноху, чьи улицы опустели с тех пор, как был эвакуирован последний гражданский. Со стороны Академии раздавались громкие детские голоса и смех. Видимо визит Морико и Варга не остался незамеченным для юных шиноби. - Я непредсказуемо реагирую на прикосновения плохо знакомых мне людей, - сказала, наконец, Югито, избегая при этом взгляда Какаши. - тебе лучше использовать клона на тот случай, если я... плохо отреагирую. - Плохо? Это как? - Удивился Хатаке. Двое прошли по узкой дороге, с двух сторон которой на скорую руку были построены ночлежки для беженцев, которых было настолько много, что довольно внушительную их часть пришлось поселить на территории клана Хьюга. - Ну, я могу ударить тебя. - произнесла Нии. - Или использовать опасные техники. Да мало ли чего я могу сделать. Джинчуурики и Хатаке прошли мимо башни Хокаге, где двое охраняющих вход джонинов проводили девушку напряженными взглядами. И вот Хатаке дошел с Югито до дома джинчуурики. Хатаке невольно стиснул зубы, удивляясь глупости плана Югито. Ее предложение было настолько непрактично и затратно в плане чакры, что у Какаши не возникало никакого желания воплощать его. Но с другой стороны Какаши не мог винить Югито в лишней трате его чакры. Он своими глазами однажды видел, как Рико отреагировала на прикосновение постороннего человека: у девушки случился приступ, когда Изумо легонько коснулся ее руки, чтобы указать направление к тренировочной площадке. - Я справлюсь с этим, - сказал Хатаке. - Я один из сильнейших шиноби на континенте. - Совершенно верно, - прервала его Югито, и ее согласие почти выбило Какаши из колеи. Джинчуурики Некоматы, которая не бросает слов на ветер и тщательно подбирает их, которая ненавидит всех людей, кроме джинчуурики, действительно считала его одним из сильнейших шиноби на континенте? Какаши даже не знал как ему реагировать на это признание. - Да... - пробормотал мужчина, запустив пятерню в лохматые серебристые волосы. - Но запас моей чакры ниже, чем у большинства шиноби из-за моего шарингана. Шаринган требует довольно большого расхода чакры и если я буду вынужден использовать его, то мне, вероятно, не хватит чакры на создание клонов, способных вытащить тебя из гендзюцу. - Так что же за миссия у нас? - Перебила его девушка, недовольно глядя на мелькающих то тут то там шиноби Конохи. Некоторые из прохожих встречались взглядом с джинчуурики, будто в попытке доказать, что не боятся ее. А некоторые опускали голову и старались как можно быстрее исчезнуть из поля ее зрения. Какаши вытащил из кармана листок с заданием и протянул немного помятую бумагу девушке. - В двух словах: десяток вражеских пушек будут в десяти милях от деревни в течение пяти дней. Хокаге хочет, чтобы мы направились завтра днем к северо-западу. На карте отмечен предполагаемый маршрут противника. Нам нужно сделать внушительный крюк, чтобы уничтожить каждую пушку и вернуться обратно в Коноху. предполагаемое время завершения миссии - десять дней. - Хм... - лаконично отозвалась Югито. Какаши взглянул на нее, желая узнать ее реакцию, но взгляд его то и дело цеплялся за ее легкие и грациозные движения, каждое из которых излучало нечеловеческую гибкость и ловкость. Казалось, что девушка в любой момент может прыгнуть с места на сто футов вверх без малейшего напряжения. Даже опытные АНБУ не могли сравниться в ловкости с джинчуурики Некоматы. Тряхнув головой, Какаши продолжил: - Хокаге сказала, что каждую пушку охраняют около пятидесяти шиноби. Теперь понимаешь, почему я должен сохранить как можно больше чакры? Мне нужно достаточное количество чакры, чтобы суметь сражаться с врагами и успеть прервать твой ток чакры при необходимости. - Да, - процедила сквозь зубы девушка. Джинчуурики вошла в свой дом, прошла мимо лестницы, под которой временно разместили семью беженцев, которые проводили Югито настороженными взглядами. Югито пренебрежительно махнула рукой, жестом отгоняя от себя маленького мальчика, который хотел было подойти к ней и что-то спросить. И тут Какаши понял, что это его шанс. Она отвлеклась. Хатаке протянул руку, схватил Нии за плечо и, только почувствовав контакт его пальцев с её кожей, совершил технику замены, подменив свое тело пластиковым стулом, стоящим неподалеку. Уже находясь в паре шагов от джинчуурики, Хатаке смог со стороны оценить молниеносные движения Югито, которая в мгновение ока подскочила на месте и, развернувшись в воздухе, обеими ногами врезала по несчастному стулу с такой силой, что тот развалился на части. Но, видимо, этого Нии было мало, поэтому она в долю секунды выхватила кусаригама и, раскрутив цепь до такой степени, что вокруг нее образовалось марево, запустила лезвие в уцелевшую спинку стула, которая тут же украсилась тремя внушительными порезами. Откуда-то справа раздался детский визг и звук захлопнувшейся двери. Тишина. Расплавленный пластик капал к ногам девушки. Нии уставилась на останки стула взглядом, способным заморозить сам Ад. Если бы объектом ее гнева сейчас был Какаши, ему бы вряд ли удалось избежать травм. Он, вероятно, не умер бы, но ущерб здоровью нанесен был бы не маленький. Губы Какаши вмиг пересохли от восхищения, в его взгляде, прикованном к Югито, виднелось чуть ли не благоговение. Он не мог вспомнить последний раз, когда был настолько искренне впечатлен силой другого шиноби. - Потрясающе... - прошептал мужчина, неотрывно наблюдая за Нии, которая медленно и непонимающе оторвала взгляд от пузырящегося на полу пластика. Хатаке пришлось напрячь слух, чтобы услышать голос девушки, когда она заговорила. - Не делай так больше, иначе в следующий раз это могут оказаться твои ноги. Какаши вздохнул и отошел от угла, где все это время стоял. - Послушай, в этом и есть вся проблема. Ничего не сработает, если ты будешь делать что-то подобное... - кивнул он в сторону уничтоженного стула, - со мной или моими клонами. Ты должна быть в состоянии доверять мне достаточно для того, чтобы позволить мне прикрывать тебе спину. Молчание Югито было яснее многих слов. Оно говорило о полном отсутствии веры в любого человека. Хатаке с удивлением отметил, что ему самому горько от понимания этого. - Ты когда-нибудь работала в команде? По мнению Какаши, Нии должна была работать в команде, когда была АНБУ. У нее должно быть достаточно опыта в командной работе. В конце концов АНБУ никогда не работают в одиночку. Система партнерства уже давно глубоко укоренилась в АНБУ. Югито полностью повернулась лицом к Какаши, ее глаза мерцали в полумраке, каждый ее мускул излучал напряжение. Тонкие губы девушки сжались в полоску и искривились в гневе, когда она сплюнула на пол темный сгусток крови. Она пахла презрением. Она была красива. - У меня никогда не было команды. Ни когда я была генином, ни когда была АНБУ. Они не хотели работать со мной, а я не хотела работать с ними. Моя команда - это джинчуурики. Мне больше никто не нужен. Только они. Лунный свет из окна скользнул на шею девушки, на тонкий белый шарф, сквозь который едва-едва проглядывались очертания отвратительной черной печати. Голос Нии изменился, стал хриплым и рваным. Какаши как зачарованный смотрел, как кровь тоненькой струйкой стекала с краешка губ блондинки, как чакра двухвостого демона рвала ее горло в клочья, словно кошка рвет когтями пойманную птицу. В очередной раз одернув себя, Какаши вздохнул. - Я доверяю тебе настолько, чтобы позволить тебе прикрывать меня. Хокаге потребовала, чтобы мы работали вместе, и я должен быть уверен, что ты сделаешь то же самое для меня. Югито нахмурилась в замешательстве и замерла на несколько секунд, что-то обдумывая. кивнув своим мыслям, Нии шагнула вперед к Какаши и, заглянув в его глаза, произнесла: - Наруто сказал, что хотел бы, чтобы ты жил. Это значит, что ты важен для него. Нечто теплое разлилось в груди Какаши. нечто такое, чего он уже давно не чувствовал: чистая и искренняя радость. Югито наклонила голову и внимательно вгляделась в лицо мужчины напротив, словно могла видеть его сквозь маску, могла видеть его кривую улыбку. - Значит ты можешь доверить мне свою жизнь. Ради Наруто я сделаю все, чтобы сохранить её. Но не доверяй мне свои секреты или проблемы. Меня это не волнует. Какаши прислонился спиной к стене. Ну, об этом она может не беспокоиться: у него не было секретов, которые он хотел бы кому-либо доверить. И его проблемы были его собственными проблемами. И сейчас, глядя в эти холодные голубые глаза напротив, он видел в них бушующее пламя. Наконец-то он встретил кого-то еще такого же сломанного внутри и разбитого, как он сам. Он не мог противиться своему желанию узнать эту девушку получше, ибо она была чистым гением своего дела. Он хотел понять её. - А ты бы сделала это, если бы не слова Наруто? Смог бы я стать твоим партнером, или мы стали бы всего лишь нелепой пародией на команду? Югито отступила назад, гнев исчез из ее глаз, а на лице появилась едва заметная улыбка. - Нет. Какаши подумал, что она слишком молода, чтобы быть настолько разбитой. ________________________________ - Эй, - прошептала Шинобу, входя в комнату Рико, освещенную лишь одинокой свечкой. Неровное пламя освещало маленькую темную комнатку, узкую кровать и стул. В комнате не было никакого окна. Рико сидела в кресле, подогнув ноги под себя. Плотная коричневая ткань, обычно повязанная на ее глазах, сейчас лежала на ее руках, ладони расслабленно лежали на подлокотниках кресла. В коротких темных волосах ярко выделялась белоснежная прядь. - Эй... - так же тихо ответила Рико, переведя взгляд своих янтарных глаз на вошедшую девушку. Шинобу несколько секунд изучала взглядом Рико, запоминая взгляд этих глаз, которые так редко доводилось видеть. Руки Рико дрожали, она не могла сфокусировать взгляд на лице Шинобу. Джинчуурики восьмихвостого медленно подошла к креслу и опустилась на колени перед подругой. - Демоны сказали, что у тебя был приступ сегодня. Рико кивнула. Шинобу потянулась к запястью Рико и приложила к нему большой и средний пальцы, отсчитывая едва ощутимые толчки. Пульс Рико был слишком быстрым - 110 ударов в минуту. - Тахикардия, да? - Спросила Рико, глядя на Шинобу остекленевшими глазами. Шинобу подняла взгляд и заметила, как часто-часто поднимается и опускается грудь девушки, пытающейся нормализовать учащенное дыхание. Слезы подступили к глазам Шинобу, когда она потянулась за папкой с медицинскими обследованиями Рико, диаграммами и результатами анализов. Она так мало могла сделать, чтобы хотя бы попытаться приостановить прогрессирующее заболевание. Это было очень опасно, ведь болезнь Рико влияла на ее мозг, а последний, как известно, весьма хрупкая вещь, чтобы так просто взять и вылечить все недуги. Шинобу понимала с каждым днем все больше и больше, что она ничего не может сделать для Рико. - Вот, - дрожащим голосом произнесла она и положила в ладонь Рико две антиаритмические таблетки. Но вот маленькая ладошка уверенно отпихнула руку Шинобу. Таблетки выпали из руки девушки и упали на пол, подпрыгнув раз-другой. - Ч-что? Рико? - Удивленно выдохнула Шинобу, вскакивая на ноги и глядя в бледное лицо Рико, на ее посиневшие губы. - Что случилась, дорогая? Рико часто заморгала и тяжело сглотнула. Едва различимые слова сорвались с ее губ с тихим шипением. - Я... Я выбрала. Шинобу попыталась улыбнуться, хотя внутри нее зашевелилось нехорошее предчувствие. - Что? Рико вздохнула, ее худые плечи поникли. Она тоже пыталась улыбнуться, но у нее получалась лишь вымученная гримаса. - Я сделала свой выбор. Я устала от таблеток, анализов и обследований... Мне надоело постоянно надеяться, что когда-нибудь каким-то образом я смогу... - Она замолчала и зажмурилась, пытаясь справиться с внезапным приступом сильнейшего головокружения. Прошла минута, прежде чем Рико снова заговорила. - Я устала ждать, что однажды я проснусь и всё будет хорошо, что будет возможность вылечить меня... Нет... Нет. Она не могла отказаться... - Каковы шансы сейчас? - Прошептала Шинобу. Ноги Рико дернулись в конвульсиях пару раз, мышцы сокращались независимо от желания девушки. Шинобу тут же попыталась унять приступ с помощью своей чакры. Рико положила ладони на руки Шинобу и легонько отодвинула их от себя. - Десять к одному. Может быть двенадцать, если повезет... - Но я могу сделать что-нибудь, просто дай мне еще попробовать, у меня есть еще идеи! - Горячо зашептала Шинобу. Пальцы Рико сжались на руках девушки. Шинобу почувствовала сильную боль, словно ее руку сжало тисками, но не проронила ни слова. Рико заговорила холодным, словно самая суровая зима голосом. - Ты не можешь мне помочь. Ты пыталась сделать это в течение шести лет, и если даже сила Хачиби не может мне помочь, то... Ничто не сможет. И я отказываюсь сидеть тут, в этой старой и темной квартире...Я хочу видеть, слышать, чувствовать, пусть даже это убьет меня... - дыхание девушки стало прерывистым, слезы жгли ей глаза. Сердце тяжело билось в ее груди. - Ухудшения не избежать. Это произойдет в течение года... Какая разница, случится это в этом месяце или в следующем? Больше никаких таблеток. Никаких тестов. Не держите меня больше здесь. Не пытайтесь продлить остаток моей жизни. Лучше уже не будет. Шинобу забыла, как дышать. Она не могла пошевелиться, ее тело словно было парализовано. Она смотрела на лицо Рико, лицо совсем еще юной девушки, на котором застыло неестественное спокойствие и принятие своей участи. Шинобу не могла позволить этому случиться, не могла отпустить её, не сказать что-то, хоть что-нибудь. И тогда она выпалила: - Разве ты не хочешь выжить, чтобы быть с Гаарой так долго, как сможешь?! Ты нужна ему! - Гаара? - Переспросила Рико и вдруг рассмеялась высоким и неприятным смехом. - Гаара даже не может сказать, что любит меня! - Он любит тебя, любит, боже, да все мы тебя любим и... - Шинобу подалась вперед и крепко вцепилась в плечи Рико, словно та вот-вот взлетит, - пожалуйста... Пожалуйста, не уходи. Рико протянула дрожащую руку к Шинобу и мягко, почти невесомо провела пальцами по ее волосам в странном жесте словно бы материнского благословления и прощения. Шинобу невольно улыбнулась сквозь слезы, которые замутняли ее и без того плохое зрение. Рико тоже улыбнулась, но эта улыбка была слишком уж вялой и усталой. - Всё умирает. Но не всё стареет. - О боже... - прошептала Шинобу и протянула руку к лицу Рико, которая попыталась встать с кресла, но тут же споткнулась, не в силах даже устоять на ногах. Шинобу мягко и нежно обняла девушку. Она была худенькой, по всему ее телу выступали кости, ее горячее от слез лицо уткнулось в шею Шинобу, тощая спина с выпирающими ребрами тряслась в беззвучных рыданиях и глубоких вдохах и выдохах, когда Рико пыталась отдышаться от душивших ее слез. Ей было всего двенадцать лет, но даже этот ничтожно малый срок она провела в ожидании своей скорой смерти. Темнота была вокруг них повсюду, дрожащий свет свечи почти ничего не освещал в этом царстве мрака и отчаяния. Шинобу всеми силами пыталась вдохнуть воздух, не способный протолкнуться сквозь сжавшееся в рыданиях горло. Шинобу лихорадочно гладила тонкие ноги Рико, опутанные сеточкой тонких вен. Она гладила те ноги, которые никогда не смогут станцевать на свадьбе Рико. Они никогда не смогут пойти в спальню ребенка Рико. Эти ноги никогда не постареют и не покроются жилками и морщинками. Они будут вечно оставаться молодыми, вечно красивыми, не тронутыми временем, словно пойманное в янтарную ловушку насекомое. Горячие и колючие слезы катились по щекам Шинобу, ее грудь болела так сильно, что было невозможно дышать. Девушка прижала к себе худенькое тельце Рико и ласково погладила ее по спутавшимся темным волосам, покрытым пылью и землей. И никто, никто на свете не заслужил этой боли, этого горя, которое свалилось на плечи Рико, которое сделало этого ребенка старым раньше времени. Несправедливость всего этого давила на всех джинчуурики. Рико невнятно пробормотала что-то, ее лица не было видно, лишь горячая влага на шее давала Шинобу понять, что девушка плачет. - Всё... Всё будет хорошо? И Шинобу, которая думала, что нет ничего более жестокого, чем все случившееся за эти несколько минут, вновь задохнулась от разрывающих грудь и горло рыданий. Всё её тело охватил один большой сгусток агонии. В мире не было никаких слов, чтобы описать все, что она чувствовала в тот момент, когда та сильная девушка, которую она знала, смотрела в лицо смерти и приняла её. - Да... Всё будет хорошо... - прошептала Шинобу сквозь слезы, запечатлев нежный поцелуй на темных волосах Рико. Она зажмурилась, укачивая Рико словно младенца, держа на руках ту, кого не смогла спасти, плача в ее плечо, чувствуя, как тепло покидает это маленькое хрупкое тело. - Всё будет хорошо...