Бегство от собственной тени делает нас сильнее?!

Ты говоришь, что любишь дождь, но ходишь под зонтом, когда он идет. Ты говоришь, что любишь солнце, но когда оно светит, ты прячешься в тени. Ты говоришь, что любишь ветер, но когда он дует, ты закрываешь окно. Вот почему я боюсь, когда вы говорите, что любите меня. Bob Marley

      В полумраке небольшой комнаты, в сигаретном дыму Кейт и Ли сидели рядом друг с другом на полу, облокотившись на край кровати. Последние полчаса они молчали, курили, пили Викарз Чойс Пино Нуар*. Тишину нарушил звук мобильного.       — Да, — ответил Ли, даже не взглянув, кто звонит.       — Ли, привет. Не помешала?       Он посмотрел на дисплей: «Сара Мишель Геллар».       — Сара, привет, давно тебя не слышал. Как дети, как Фредди**?       Кейт затушила сигарету, допила вино и ушла в ванную.       — Спасибо, все хорошо. Ли у тебя странный голос, ты не болен?       — Нет, просто в Новой Зеландии сейчас ночь.       — Ой, прости, я думала, что ты сейчас в Нью-Йорке.       — Нет, я прилетаю через три недели. Что-то случилось?       — Ко мне приезжают друзья из Испании, они очень любят театр. Я подумала, что вдруг нам повезет, и мы сможем посмотреть и спектакль с твоим участием.       — Буду рад вас видеть. Я сейчас точно числа не скажу, но я в Нью-Йорке отыграю несколько спектаклей. Давай, я когда приеду в Америку, тебе позвоню и договоримся.       — Спасибо, Ли. Еще раз прости за поздний звонок.       — Я всегда рад тебя слышать, ты же знаешь.       — Знаю. Знаю и этим пользуюсь. Буду ждать твоего звонка. Спокойной ночи.       — Пока.       Он отключил телефон.       Пока Ли разговаривал, Кейт приняла душ, надев шорты и майку, отправилась варить кофе.       — Ты читаешь мои мысли, умираю, хочу кофе, — сказал Пейс, выходя из комнаты, по-прежнему в одних джинсах и с сигаретой в руке.       — Кофе, шоколад и сигарета, что еще нужно чтобы скоротать бессонную ночь? — она слегка улыбнулась, чувствуя, как он подошел сзади и нежно поцеловал ее плечо. Кейт забрала у него сигарету и затянулась.       — Может я, на что сгожусь? — Ли казалось, что время остановилось.       — Может. Начни с двери, — она кивнула головой в сторону ванной.       — Я починю, — Ли обнял ее за плечи двумя руками и тихо начал шептать на ухо: Мы спрятались за блеском строк, В стихах нашли себе приют, — Но сколько страхов и тревог, Пока нас люди не найдут! Сперва мы новое творим И непривычное совсем, Потом — все проще говорим, Лишь было бы понятно всем. Как в прятках нашей детворы, Как в тайнах нашего Творца, — Чтобы не выйти из игры, Нельзя таиться без конца! ***       — Ли, я никогда не предам тебя, но большего… пока я не могу обещать.       — Я большего и не прошу, — он поцеловал ее нежно в висок. ***       Ли смотрел на шахматные фигуры и понимал, что любой ход приведет к потере. Его оппонент взирал на него бесстрастными глазами. Это был старец в длинном белом одеянии.       — Ты должен сделать ход, мой мальчик.       — А если я не желаю? — Ли знал ответ, но каждый раз надеялся услышать что-то иное.       — Ты сделаешь выбор сам! Или я сделаю его за тебя.       — Сколько еще я должен потерять? — Ли потянулся к шахматным фигурам, рука была тяжелой, из глаз текли слезы…       Ли резко проснулся.       Придя в себя, он огляделся. В трейлере он был один. На стуле лежала его одежда, аккуратно сложенная, а сверху записка от Кейт: «Ли, я сегодня у ПиДжея, когда освобожусь, не знаю. В холодильнике завтрак, поешь обязательно. Обнимаю. Кейт. P.S. Нам надо завязывать с курением и спиртным, а то мы так долго не протянем».       «Хорошо, мамочка» — подумал про себя Ли.        Все-таки поев заботливо приготовленный завтрак, он, соблюдая предосторожность, чтобы его никто не увидел, отправился за своим велосипедом. Сегодня был долгожданный выходной, который Ли хотел провести на природе. А учитывая события последних дней, ему требовалось время и пространство для размышлений.