Смерть в фамильном замке

    Вокруг тела Джеммы уже вовсю работала стая полицейских в штатском и судмедэксперт в ярком желтом жилете. Он любезно прикрыл останки девушки простынёй, за что я была ему безумно благодарна. Этот человек подошел к нам и заговорил, как ни странно, с Санни. Кореец, всё ещё разъяренный, метнул из-за очков молниеподобный взгляд на инспектора, но пошел за медиком. Человек из Скотланд-Ярда резко остановился и размеренно заговорил: – Что ж, вот мы и снова встретились, юная сыщица. – Приятно, что вы меня помните, – отозвалась я. – Только тут я под прикрытием. – Боюсь, что больше нет, – встрял Санни, отделавшийся, наконец, от судмедэксперта. – Господин Перриш разрушил твою ширму начисто. Инспектор перевел взгляд на корейца. Азиат был намного стройнее англичанина, но выше ростом. Чёрные глаза его горели огнём, а ноздри раздувались, и, как ни странно, это было довольно красиво. Да, Санни в бешенстве опасен, но прекрасен. – Господа, теперь это неважно, – вставила я, возвращая их обоих с небес на землю. – Давайте просто займёмся расследованием. Оба они – и европеоид, и монголоид – уставились на меня во все глаза. – Если эти люди способны на убийство, то тебе стоит поостеречься, – покачал головой кореец. – Он смогли уничтожить родного им человека ради какого-то презренного металла; сама подумай, остановятся ли они перед тем, чтобы поднять руку на тебя? – Презренный металл исчисляется семизначной цифрой, – сотрудник полиции скрестил руки на груди. – Именно поэтому сюда была направлена группа из Скотланд-Ярда, а не местные служители правопорядка. Азиат, приподняв бровь, смерил Перриша презрительным взглядом. – Британский Нэд Никерсон, – проговорил он. – Простите? – инспектор склонил голову набок. – Ничего, – махнул рукой Санни. – Ваш эксперт сообщил мне, что смерть наступила от перелома шейных позвонков в результате падения с небольшой высоты. Скорее всего, конь, действительно, сбросил её, а потом отошел на противоположный конец лужайки и беспорядочно скакал там. – Думаете, лошади что-то подмешали? – флегматично осведомился сотрудник Скотланд-Ярда. – Я просто уверена в этом, – вмешалась я, нервно проведя рукой по волосам. – Вихрь обожал Джемму. Собственно говоря, она была единственной, кто мог усидеть в седле на этом дьяволе. Конь слушался её беспрекословно, так что нужно взять его кровь на анализ. Инспектор поджал губы. – Какой была убитая, когда вы её обнаружили? – спросил он, не двигаясь с места, словно статуя. – Уже закоченевшей, – отозвалась я, сжимая ремень своей наплечной сумки. – Это означает, что она мертва уже довольно давно, – ровным тоном отметил он. – Три часа, если не больше. Боюсь, что анализ ничего не выявит, но мы его сделаем – на всякий случай. Я скосила глаза на Перриша, удивляясь про себя, насколько точно Санни удалось охарактеризовать его. Эта флегматичная непробиваемость, эта нордическая невозмутимость... Эти качества нельзя было назвать недостатками, но рядом с этим блюстителем порядка английский июньский вечер, казалось, стал ещё на десяток градусов холоднее. Но сейчас, наверное, лучше не концентрироваться на таких мелочах, а обратить внимание на дело, которым я в данный момент занимаюсь. Я открыла было рот, чтобы поговорить с инспектором, но у моего азиатского друга были несколько другие планы: Санни, задав эксперту ещё несколько вопросов и отвесив полупоклон, властно взял меня за локоть и потащил прочь. Я едва успела помахать Перришу на прощание. – Нам нужно срочно изобрести подходящую легенду для тебя, – кореец заметно волновался, отчего в речи явственно проявлялся акцент. – Пожалуй, ты тоже станешь агентом Ми-6. – А что делать со «студенткой, которая приехала изучать археологию»? – осведомилась я, не в первый раз отмечая, какие же у него длинные и сильные пальцы. – У студентки нет статуса, – не оборачиваясь, вымолвил Санни. – А у работника спецслужбы – хоть отбавляй. Они попросту не посмеют и близко к тебе подойти, если будут думать, что за твоей спиной стоит разведка. Я закусила губу. Всегда ненавидела признавать правоту других, но тут кореец угадал: если кто-то из этой семейки занимается пошаговым устранением родственников, то им ничего не стоит расправиться с заезжей гостьей. Если только она не агент британской спецслужбы. Все члены семьи собрались в гостиной. Сэр Лесли сидел в кресле, откинув голову на высокую спинку. Он выглядел слабым, постаревшим и совершенно растерянным, как человек, у которого внезапно выбили почву из-под ног. Рядом с ним примостились Валентайн и Сара, только что прибывшая и не успевшая даже снять свой лёгкий плащ. Жена Гордона кинула на меня пристальный взгляд и едва заметно улыбнулась уголком рта. Впрочем, саркастичное выражение исчезло с её лица так же быстро, как и появилось, и она вновь превратилась в преданную и сочувствующую невестку. Оливер устроился в уголке и сидел, согнувшись и закрыв лицо руками. Кэтрин, напоминавшая гигантскую летучую мышь в своей серой шали, мерно гладила его по спине, шепча что-то успокаивающее. Ричард стоял у камина, скрестив руки на груди и нахмурившись: он уже пришел в себя, но не представлял, что же делать дальше. Леонард застыл у окна, сцепив пальцы за спиной и неотрывно глядя куда-то. Джордж примостился в кресле и явно не знал, куда себя девать: он то и дело кидал умоляющие взгляды на супругу, но та начисто игнорировала его, занимаясь свёкром. Джоан же молча восседала на диване. Её лицо словно застыло, но в то же время единственная дочь баронета умудрялась держать себя в руках, несмотря на горе. Она была величественна и прекрасна, полностью затмив всех представительниц слабого пола, считая и меня. Она проявляла просто чудеса выдержки, которые не были доступны не-англичанам. – Господа и дамы, – торжественно начал Санни, кладя ладонь мне на плечо. – Спешу заверить вас, что Ми-6 берет под свой контроль это дело. Мы оба – я и агент Дрю – сделаем всё возможное, чтобы раскрыть все обстоятельства этого преступления. – Преступления? – приподнял брови Джордж. – Агент Дрю? – Валентайн смерила меня странным взглядом, в котором было столько же доброты, сколько в Англии дней без дождя. За осень. Сэр Лесли потер лоб. – Да.., – протянул он. – Да... Постарайтесь, прошу вас... Сара потрепала его по плечу. – Я давно говорила, что эту лошадь нужно отдать на убой, – вымолвила она. – Он же совершенно дикий! – Я немедленно займусь этим! – Джоан резко встала с дивана. – Это жуткое животное поплатится за всё! Я открыла было рот, чтобы остановить её, но спутница жизни Гордона отвлекла меня, спросив: – И каким это ветром двоих иностранцев занесло в британскую разведку? – По программе обмена, – отозвался кореец. – Сеул, Вашингтон и Лондон давно это практикуют. А теперь... Не могли бы вы ответить на ряд вопросов? Все члены семьи Силтон, кроме баронета, отсутствовавшего Гордона и покинувшей комнату Джоан, обменялись тревожными взглядами, будто рябь пробежала по поверхности пруда. – Это не может подождать? – раздраженно осведомилась Кэтрин, отрываясь от своего отпрыска. – В семье произошло несчастье, и нам сейчас не до того дела, которое вы расследуете. Азиат повернулся к ней и серьёзно вымолвил: – Ваше горе и моё дело совпадают, так что мы приступим к опросу прямо сейчас. Инспектор Перриш будет присутствовать при каждой беседе. Все присутствовавшие воззрились на сэра Лесли, находившегося в полной прострации. Баронет смотрел в никуда, сцепив пальцы на животе, но вздрогнул, почувствовав на себе взгляды. Он поднял голову и вяло махнул рукой, бросив: – Делайте, что хотите. Я кивнула, перехватив инициативу: создавалось впечатление, что Санни собрался допрашивать всех коллективно, а допускать этого было категорически нельзя. Кореец, несомненно, был весьма умён и креативен, но не имел ни малейшего представления, как вести расследование, так что пришла пора агенту Дрю встать у руля. – Леди и джентльмены, мы будем беседовать с каждым из вас в кабинете сэра Лесли, – начала я, делая шаг вперед и пытаясь придать лицу выражение уверенности, которой отнюдь не испытывала. – Остальные будут ожидать своей очереди здесь, в гостиной, в компании одного из констеблей инспектора Перриша. – Я приведу его, – «агент Ким», отрывисто кивнув, тут же скрылся за дверью. К счастью, отсутствовал он недолго: спустя всего лишь полторы минуты азиат снова вошел в помещение в сопровождении флегматичного полицейского из Скотланд-Ярда и высокого бобби, державшегося так, будто он проглотил кочергу. Констебль тут же занял место у входа, заложив руки за спину и ещё больше вытянувшись в струнку, а инспектор, по обыкновению склонив голову набок, степенно осведомился: – Вы не проводите нас, сэр Лесли? Хозяин дома кивнул и, с трудом поднявшись, знаком велел следовать за собой. Он шел скованно, медленно переставляя ноги, и мне в голову невольно закрадывалась мысль, что между очаровательным и пышущим жизнью английским джентльменом и этим пожилым человеком имелась огромная пропасть, которая росла с каждой минутой. Вполне возможно, что кто-то, действовавший с дальним прицелом, добился-таки своего, одним ударом устранив и конкурента на наследство, и самого лорда. Баронет тяжело опустился на кресло и уставился на столешницу. – Кто бы мог подумать.., – простонал он. – Моя бедная девочка... Санни, приблизившись к сэру Силтону, положил ему узкую ладонь на плечо и легонько сжал. – Если хотите, мы освободим вас от допроса, – вполголоса проговорил он. – Я могу сделать чай... Или лучше доверю это кухарке, а потом... – Прошу прощения, – встрял инспектор, останавливаясь посреди помещения. Он был высоким, совсем немного пониже длинноногого корейца, но широкоплечим и видным. В фигуре полицейского, да что там, во всей его личности было что-то надежное и незыблемое, но холодное, как айсберг. – Мы не можем освобождать кого-либо от беседы, – чётко произнес Перриш, глядя на азиата. – Нам важно выяснить все обстоятельства дела и понять, был ли это несчастный случай. – Как насчет пробы лошадиной крови? – вступила в разговор я. – Лаборатория ей займется, – заверил меня сотрудник Скотланд-Ярда. – А сейчас мне бы хотелось, лорд Силтон, чтобы вы рассказали мне, когда вы в последний раз видели... Э-э-э... Мисс Саронетти. Санни, отойдя к своему столу, вытащил из ящика бутылку минеральной воды и, наполнив стакан, подал баронету. Последний, кивнув в знак благодарности, взял его и отпил два небольших глотка. – Сегодня утром, – проскрипел сэр Лесли, потирая лоб рукой. – Она была такой весёлой, такой оживлённой, хотела покататься на лошади, а потом... Он тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. Кореец снова подошел к нему и, присев на корточки, потрогал своего недавнего хозяина за локоть. – Терять близких невероятно тяжело, – полушепотом проговорил он. – Я не представляю себе, каково вам сейчас, но мы обещаем, что найдём того, кто стоит за этим. Лорд медленно повернул голову и посмотрел на азиата. – Так значит, вы полностью уверены в том, что это не несчастный случай? – спросил он. – Абсолютно, – твердо ответила я. – Вихрь любил Джемму; он только ей позволял забраться на себя. Никакой агрессии по отношению к ней конь никогда не проявлял, признав в вашей внучке хозяйку. Животное бы никогда не причинило ей вреда по своей воле, и именно поэтому я попросила взять у лошади кровь на анализ. Сэр Лесли опустил обе ладони на столешницу и посмотрел Перришу прямо в глаза. – Прошу вас, инспектор, – с жаром вымолвил баронет, – арестуйте того, кто это сделал! – Непременно, – холодно отреагировал сотрудник Скотланд-Ярда. – Но сначала нам нужно выяснить все обстоятельства. У вас ещё есть вопросы, Нэнси? Я кивнула и закусила губу, не зная, как начать. То, что я собиралась спросить, было весьма существенно для дела, но вот с точки зрения морали... – Заранее прошу прощения за бестактность, – решилась, наконец, я. – Скажите, сэр, каковы были условия вашего завещания до появления Джеммы в этом доме? И как они изменятся теперь? Лорд преспокойно кивнул, по-видимому, не находя этот вопрос неприличным. – В документе, где закреплена моя последняя воля, – он сел поудобнее и снова отпил из стакана с водой, – упоминалась Джоан, но о внучке я почти ничего не знал. Дочь написала мне, когда ждала Джемму, но потом мы потеряли связь. На моё ответное письмо с предложением приехать и помочь ответа не было. Я послал запрос, но оказалось, что по старому адресу в Италии, откуда мне пришло извещение, они уже не проживали. Когда Джоан приехала сюда, привезя с собой свою дочь, я почти сразу же внёс в завещание коррективы, слегка уменьшив доли брата, сестры и детей. Сейчас же... Я даже не знаю, как поступить... – Не спешите, – посоветовал Санни, распрямляясь и отходя к своему столу. – Я уверен, ваша любящая семья подскажет вам, как распорядиться имуществом. Я кинула на корейца удивлённый взгляд, но «агент Ким» взял в руки какой-то документ и начал с преувеличенным вниманием рассматривать его. Лорд Силтон, однако, и ухом не повел на это замечание, продолжая задумчиво потирать подбородок. – Я никогда не думал, что переживу кого-то из своих потомков, – горестно протянул он. – Я считаю, сэра Лесли нужно отпустить, – резонно заметил кореец, откладывая, наконец, бумагу, которую сверлил глазами. – Ему необходимо прилечь и отдохнуть. Я не думаю, что он может быть чем-то ещё полезен следствию в качестве свидетеля. Инспектор неохотно кивнул, и азиат, взяв баронета под руку, решительно повел его прочь. Как только дверь кабинета за ними закрылась, Перриш повернулся ко мне. – Давно вы знаете этого человека? – спросил он, не сводя с меня пристального взгляда водянистых глаз. – Давно, – эхом откликнулась я, садясь на стул. – Мы занимались несколькими расследованиями вместе. Сотрудник Скотланд-Ярда покосился на дверь кабинета и неопределенно хмыкнул, спрятав руки в карманы просторного бежевого плаща. Его плотная, крепкая фигура, казалось, занимала собой весь кабинет, хотя это было далеко не так. Надо признать, этот человек мог произвести впечатление и весьма успешно пользовался этим на допросах. – Он сел в нашу машину, когда мы приехали в местное отделение полиции, чтобы скоординировать наши действия, – продолжил инспектор. – Всю дорогу агент рассказывал мне о том, что ему приснился сон про Млечный Путь, и, честно говоря, я усомнился в его адекватности. – О, да, – подхватила я, смеясь. – Санни это может. – А ещё, – Перриш подошел к столу корейца и взял оттуда тот самый документ, что азиат минуту назад изучал. – Мне кажется, что он никакой не агент. И полицейский начал вертеть в руках бумагу, демонстрируя мне чистый лист.