Смерть в фамильном замке

    Первую минуту я стояла на месте, не шевелясь. Было сложно поверить в то, что Джемма, та самая полная сил и энергии, жизнелюбивая, юная Джемма... Нет, это какая-то ошибка. Я побежала по направлению к конюшням, надеясь, что сейчас мне навстречу выйдет улыбающаяся полуитальянка и объяснит, что всё это случайность, что всё в порядке... Ох, как же мне было знакомо это чувство! От расследования к расследованию оно не притуплялось, всё так же одурманивая душу. Это жуткое, кисловатое на вкус осознание того, что весь ужас вокруг реален, несмотря на собственные попытки подтасовать карты. Считалось, что чем дольше детектив, будь то любитель или профессионал, работает на своём поприще, тем толще его броня. Смерти превращаются для него в нечто повседневное, и он уже и бровью не ведет, когда видит очередное тело. Так вот, это неправда. Каждая гибель жертвы воспринимается тяжело, и это не зависит от того, сколько раскрытых дел у человека за плечами. Кроме того, ситуация усугублялась ещё и тем, что я успела познакомиться с Джеммой, даже в какой-то степени подружиться с ней. Я добежала до двора, где располагались стойла, и застыла на месте: я увидела тело. Навстречу мне заспешил бледный Ричард с трясущимися руками. – Мы никак не ожидали, – тихо, почти беззвучно проговорил он. – Это несчастный случай. Вихрь сбросил её... Я пробормотала слова соболезнования и скосила глаза на жертву. Она лежала в неестественной позе, и голова была сильно вывернута. Значит, причиной смерти стала сломанная шея. Что ж, это означает, что она не мучилась. У конюшен стоял садовник, держа злополучного черного коня под уздцы. Как и всегда, рысак был не в лучшем расположении духа: он прядал ушами и фыркал, его глаза сверкали неистовым огнем, а губы периодически размыкались, являя миру огромные и крепкие зубы. Это была лошадь из ада. Но сбросить Джемму? Я нахмурилась, вспоминая, как беспрекословно этот дикий зверь слушался девушку, как просто сливался с ней в одно целое, как пригибал гордую голову, когда она гладила его... И после этого Вихрь вот так сбросил единственного человека, к которому испытывал симпатию? Да ни в жизнь. Я, оглянувшись на Ричарда, который зашагал прочь, с трудом переставляя ноги, подошла ещё ближе. Садовник увёл коня прочь и, успокаивая животное, сейчас загонял его в стойло, так что у меня было время. Я нагнулась над убитой и, превозмогая себя, начала внимательно осматривать её лицо. Коснувшись щеки, я содрогнулась: она была холодной, как лёд. Трупное окоченение. Это означало, что смерть наступила больше двух часов назад. Судя по тому, что полиция ещё не приехала, а Вихря только увели, Джемму обнаружили совсем недавно. Я отошла в сторону и закусила губу. Конь никак не мог сбросить внучку сэра Лесли по своей воле: она была единственной, кого этот адский зверь к себе подпускал. Значит, кто-то поддразнил лошадь, кинув в неё что-то. Или ударив током. Или сделав инъекцию. Я быстро порыскала глазами по полю и с радостным вскриком метнулась к лавровым кустам, росшим по периметру. Один из листьев довольно ощутимо отличался по цвету. Я присела на корточки и аккуратно коснулась глянцеватой поверхности пальцем, а потом поднесла его к глазам. На подушечке осталось красное пятно. Свежая кровь, не успевшая ни свернуться, ни побуреть. Пятно было расположено примерно на уровне моей кисти в положении стоя, так что это могла быть и конская кровь. Но маловероятно, чтобы ловкий Вихрь поранил ногу о куст. Я вытащила из сумки небольшой герметичный пластиковый пакет и ватную палочку и взяла пробу. Быстро запечатав и спрятав пакет, я встала и отошла подальше, стараясь придать лицу выражение ужаса: до моих ушей донеслись голоса. Кэтрин и Джоан, сопровождаемые сбитым с толку Джорджем, влетели на поле. Мать Джеммы, глянув на тело, схватилась за сердце и застонала. – Пойдем в дом, милая, – сестра баронета приобняла племянницу и потащила за собой. – Тебе здесь нечего делать. Младший сын лорда, приблизившись к трупу, тут же отвёл глаза и потер лоб: судя по внезапно изменившемуся цвету лица, его замутило. – Кто-нибудь позвонил в полицию? – осведомилась я, подойдя к нему. – Что? – он посмотрел на меня так, будто впервые увидел. – А... Но зачем? Это же несчастный случай... – Коронер должен его засвидетельствовать, – четко проговорила я. – Идите в поместье и вызовите власти, а я пока побуду здесь. Джордж, не издав ни звука, тут же послушно направился к дому, а я, получив передышку, вытащила телефон и набрала номер Санни, молясь, чтобы кореец поднял трубку, как только услышит сигнал. Моё желание было выполнено с образцовой скоростью: азиат принял вызов, бросив короткое: «Нэнси?». В одно это незатейливое имя он умудрился вложить столько, что я в который раз удивилась его способностям. Ему бы пойти на сцену. С его-то внешностью туда прямая дорога. Но ближе к делу. – Санни, Джемма мертва, – сообщила я. – Как? – ахнул он. – Нет... Этого не может быть! – Может, – жестко припечатала я. – Возвращайся сюда поскорее, а я пока попытаюсь сделать так, чтобы эта новость достигла ушей сэра Лесли в щадящей форме. Дав отбой, я спрятала телефон и пошла к поместью. К сожалению, при виде спускавшегося с крыльца мертвенно-бледного баронета, сразу постаревшего на десять лет, я поняла, что опоздала: какой-то доброжелатель уже всё рассказал лорду. – Как такое могло произойти?! – глава семейства Силтон возвел руки к небу. – Моя девочка, она была так молода! Валентайн, придерживавшая его под руку, кинула на меня недовольный взгляд и заметила: – Я думаю, вам, Нэнси, лучше уехать прямо сейчас. – Нет, – сэр Лесли, властно отодвинув сноху, повернулся ко мне. – Она остаётся. – Но.., – мать близнецов изумленно приподняла брови. – Учитывая все обстоятельства... – Она остаётся, – повторил баронет. Слегка шатаясь, он пошел по направлению к конюшням, но верный Дженкинс, вышедший из замка с поразительной скоростью, задержал своего хозяина. – Я не думаю, что вам стоит смотреть, – с твердостью в голосе проговорил мажордом. Лорд вяло покорился и поплёлся в дом, тяжело опираясь на руку Дженкинса. Я во все глаза смотрела им вслед, только сейчас сообразив, что смерть Джеммы оказалась огромным ударом для её дедушки. Ведь говорят же, что, не разбив яиц, омлет не сделаешь; кто знает, может, мисс Саронетти – это яйцо, а лорд Силтон – омлет? У сэра Лесли проблемы с повышенным давлением и сердцем, и если заставить его сильно волноваться, то можно получить вполне прогнозируемый результат в виде сердечного приступа или острой недостаточности. И не нужно быть врачом, чтобы прийти к таким выводам. Смерть внучки, пусть почти незнакомой, но от этого не менее любимой, могла иметь дальний прицел, а именно: избавление от дедушки. Я застыла на месте. Если мои рассуждения верны, и несчастным случаем это не было, то необходимо взять у лошади анализы, чтобы подтвердить преступные намерения. Только вот как мне этого добиться? Если я заявлю об этом коронеру напрямую, то семья Силтон либо сильно удивится, что заезжая студентка столь много на себя берет, либо раскусит меня. Идти сейчас к сэру Лесли и объяснять всё это, заставляя его ещё больше нервничать, мне не хотелось. Был лишь один человек, которому я доверяла, и лишь он мог помочь мне провернуть это дело. Но он пока не добрался из Лондона, а до тех пор мои руки связаны. Я вошла в дом и заглянула в гостиную. Там сидел Оливер, закрыв лицо руками и надрывно рыдая. Слегка приподняв брови, я посчитала за благо пойти в свою комнату: ясно, что здесь мне ловить нечего. Видимо, Сара не зря верит в гороскопы: цепь несчастий для рожденных двадцать девятого августа всё ещё продолжалась. Я умудрилась проморгать убийство, позволив злоумышленнику лишить жизни молодую девушку, и теперь мне предстояло сделать всё, что от меня зависело, чтобы не допустить ещё одной смерти. Поднявшись в свои апартаменты, я села за письменный стол и открыла тетрадь с записями. Итак, кто мог бы решиться на убийство Джеммы? Наверное, можно вычеркнуть Джоан и Оливера, да и Леонард, как мне казалось, относился к племяннице с огромной нежностью и никогда бы не причинил ей вреда. Есть учитывать только психологию, то я бы поставила на Сару: она являлась самой холодной из всех членов семьи, отлично умела притворяться и не была связана кровными узами с синьориной Саронетти. Но жена Гордона была в Лондоне, когда всё это произошло, так что у неё, как и у супруга, стопроцентное алиби. Я нехотя начала записывать свои мысли, периодически отвлекаясь, поднимая голову и прислушиваясь: не вернулся ли Санни? Мне не хотелось выходить отсюда, не поговорив с ним. Но мне не повезло: коронер явился раньше, чем мой корейский друг, и я заспешила вниз, готовясь, скрепя сердце, рассказать властям о своих соображениях. Вся семья Силтон сгрудилась у ворот. Из миниатюрной полицейской машинки выбрался довольно плотный инспектор. Весь процесс напоминал извержение вулкана, и я бы рассмеялась, если бы ситуация к тому располагала. Дородный полицейский встряхнулся, как огромный сенбернар, и поднял голову. Волосы песочного цвета, невыразительное мясистое лицо, нос картошкой, водянистые голубые глаза и большой рот. Красавцем его сложно было назвать, однако этот лик стал для меня прекраснее всего на свете: я знала этого человека. Инспектор Уильям Перриш, Скотланд-Ярд. Как-то раз я сталкивалась с ним по поводу одного из своих прошлых дел. Хотелось бы надеяться, что и он меня узнал. Однако бравый служитель правопорядка и виду не подал, что в курсе, кто я такая. Он подошел к двери пассажирского сиденья, но та неожиданно распахнулась сама. – Выходите, агент Ким, – флегматично проговорил полицейский. Санни выбрался из машины не в пример изящнее англичанина. Бодро осмотревшись, азиат с серьёзным видом спросил: – Где именно это произошло? – Прошу прощения! – возмущению Кэтрин не было предела. – Господин секретарь, я полагаю, вам стоит немедля вернуться к исполнению своих непосредственных обязанностей. Кореец взглянул на неё с легкой долей иронии. – Вы абсолютно правы, миледи, – вымолвил он, скрестив руки на груди. – «Вернуться к своим непосредственным обязанностям» – это же отличная идея! Как раз сейчас я этим и занимаюсь. Он извлек из внутреннего кармана то самое удостоверение и помахал им перед носом сестры сэра Лесли. – Агент Ким, Ми-6, – отчеканил он. – Так где убитая? На минуту воцарилось мёртвое молчание. Все присутствовавшие смотрели на азиата так, будто у него внезапно выросла вторая голова. – А что агент разведки делает на должности ассистента? – подала голос Валентайн, склонив голову к плечу и пристально изучая красивое лицо Санни. – Я получил задание вести контроль за раскопками и их результатами, – объяснил кореец. – К сожалению, никаких подробностей рассказать не могу. – Но вы не англичанин, – развел руками Джордж. – Как же вы можете работать в Ми-6? Азиат закатил глаза. – В рамках обмена сотрудниками между Сеулом и Лондоном я попал в британскую разведку и после стажировки решил остаться, – скучным тоном отбарабанил он. – Теперь довольны? Я могу, наконец, увидеть убитую? – Но она не убита, – проскрипел Леонард, нервно поправляя очки. – Она не... Она же... Это несчастный случай... Инспектор Перриш, до сего момента молчавший, слегка кашлянул, привлекая к себе внимание. – Прошу вас, проведите нас к телу, – флегматично сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. Члены семьи переглянулись, и лорд Силтон, устало кивнув, указал рукой в сторону конюшен. – Я провожу вас, – Кэтрин, взмахнув серой шерстяной шалью, в которую постоянно куталась, повернулась и быстро пошла по дорожке, вымощенной светлым камнем. Санни заспешил за ней, сделав мне едва заметный знак оставаться на месте. Но инспектор Перриш, шедший за корейцем, похоже, считал, что им не помешает ещё одна пара глаз, так как, посмотрев на меня, он спросил: – Как вас зовут? – Можно просто Нэнси, сэр, – я едва удержалась от того, чтобы не сделать книксен. – Отлично, Нэнси, – полицейский едва заметно приподнял уголки губ, и я поняла, что он прекрасно помнит о нашем прошлом приключении. – Пойдёте с нами; поможете делать записи. Азиат круто повернулся и устремил на стража порядка испепеляющий взгляд. Надо бы как-нибудь напомнить этому пожирателю кимчи и коричневой жижи, что времена рыцарей в сверкающих доспехах давно прошли. Я детектив, пусть и любитель, и смогу постоять за себя, если что. Да и трупы видеть мне случалось. Так что, не обращая внимания на разгневанного Санни, я согласно кивнула и пошла за инспектором.