Спаситель.

      Такое снилось ему каждую ночь. За стеной храма, покрытой отчего-то горячим мхом, он слышал, как один человек просил свою сестру бросить всё ради него. "Мы ведь семья!" - его голос дрожал. Она свела его с ума. "Ты больше не моя семья" - холодно отвечала девушка и удалялась. Каждый раз. Бросая его одного, оставляя еще долго сидеть на полу по-турецки, смотря в одну точку. Он больше никогда не будет прежним. Весь его мир держался на ней до этого дня. Потом будет слышен его крик, слышно, как он пинает вещи по комнате. Матеря себя этот человек убежит отсюда, по дороге теряя остатки рассудка. Он больше никогда не вернется сюда.       Ну и кто кого предал? Этот вопрос терзал Броди с самого первого такого сна. Был ли это Ваас, гнавшийся за деньгами и наркотой, или же это была Цитра, поставившая свой народ выше одного человека, всего лишь одного маленького человека, в перевес которому были сотни, а может и тысячи, но который так отчаянно нуждался в ней? Джейсон уже давно признал виновной Цитру, ведь посчитал, что предавая Ракьят, Ваас считал свою сестру отличной от всего этого. Он родился здесь, точно знал, как подобраться к храму, без сомнений мог перебить здесь всех. Если бы только не любил сестру так сильно. А Цитра в ответ на это послала воина за головой брата. И как только можно так с родными людьми?       Броди открыл глаза. Из окна долбил мертвый белый свет, являющийся порождением старого фонаря. Джейсон закатил глаза и отвернулся от окна. В сантиметре от его лица находился лик Монтенегро. Тот смотрел на него прямо как тогда, когда в последний раз посмотрел на убийцу, за секунду до смерти. На самом деле то его действие заставило воина думать, что злейший враг каким-то образом избежал смерти, но потом он всё-таки нашел его тело. В канаве, вместе с кучей мусора. Джейсон долго тормошил труп, не веря, что царь и бог все же мертв, в глубине души ожидая, что тот сейчас придет в себя и снова свяжет его, предпримет очередную неудачную попытку убийства. Ну как так, боги не умирают! Неужели ты его наебал?       Он был такой бледный, непривычный... Пришлось отнести его в место, которое Броди считал самым красивым на острове. Он считал, что с пиратами, постоянно роившимися поблизости не может быть одиноко, но все равно часто приходил туда. Кажется он сошел с ума.       Джейсон часто видел Вааса, но это были всего лишь глюки. Они даже были осязаемы, но стоило чему-то пойти не так и Монтенегро сразу же растворялся в воздухе. Это было похоже на мистику. Он прекрасно знал, что не один видит это, один раз пытаясь захватить аванпост в стиле "стелс" глюк появился прямо посреди пиратской толпы. Так странно было видеть, как они обнимают его, рассказывают о событиях, которые произошли во время его отсутствия. Броди даже увидел, как плакал совсем молоденький пират. Всё кажется безобидным, ведь царь и бог стал поспокойнее после смерти. Видать в аду наркоты нет. - Привет, - шепнул Джейсон и закрыл глаза, - давно не виделись.       Монтенегро ничего не ответил. Да и зачем? Когда ночи были холодные, воин прижимался к пирату посильнее, ведь тот всегда теплый. Какая кому нахуй разница, это все равно глюк, все равно уже сдохли те, из-за кого и перед кем нужно стыдиться. Да и сам Джейсон давно не похож на живого. Ваас не раз спасал Броди жизнь - ещё одно доказательство того, что это никакая не душа и никакой мистики тут нет.       Один раз, после того, как глюк спас его от верной гибели, убив тигра, воин упал на колени и долго просил прощения, а Монтенегро просто стоял с каменным лицом и смотрел, даже не ухмыльнулся. Это была секундная слабость, не более, но Ваас наверняка запомнил.