Кроссовер ПКМ и ОКБ

— Можно полюбопытствовать, о чем пишешь, приятель? — спросил Джек Воробей, прислонившись к ржавой решетке своей камеры. Его сосед напротив на мгновение перестал скрипеть пером. — Обо всем понемногу, — коротко ответил Ибервиль. — В основном, пытаюсь вспомнить то, что уже было записано, но погибло вместе с моим бедным кораблем. — Небось, про всякие сражения и походы? — криво улыбнулся Джек. — О сокровищах и подвигах? Ибервиль покачал головой. — Бог с вами, месье! Какие сокровища и сражения? Я пишу… о птицах. Вы хоть знаете, сколько удивительных птиц обитает вокруг нас? Джек покрутил головой, озираясь по сторонам. — Кхм. Я все понял, дружище. Это такая шутка, да? Птицы! Ха… ха-ха! Вы, французы, такие затейники! Птички да лягушки. Я все понял! Ибервиль взял один из листов бумаги и повернул к своему соседу по заключению. Джек с удивлением увидел, что там действительно изображена птица, причем нарисованная очень умело и вполне узнаваемо. — Ба! Да это же голубь! — воскликнул он, указав на рисунок грязным пальцем. — Но зачем он тебе? Ибервиль положил листок на колени. — Это не простой голубь, — ответил он. — Я видел этих птиц однажды, когда плавал на север, в Вирджинию. Это… потрясающе, Джек! Когда они взлетают, солнце меркнет! — Да, впечатляюще, — вежливо ответил Джек Воробей. — Нет… ты серьезно пишешь только про птиц? — Иногда про змей, — улыбнулся Ибервиль. И снова уткнулся в записи.

***

Джек хотел еще что-то сказать, пытаясь подобрать слова поязвительнее, но тут заскрипела дверь в коридоре, а потом послышались чьи-то голоса. — Ну, где же сидит этот чертов французский пройдоха? — прогудел хрипловатый бас. Услышав этот голос, Ибервиль встрепенулся и перестал писать. — Ага, вот и он. Дьявольщина, Филипп, ну и брюхо ты себе отрастил за три года! — громко сказал дородный мужчина с повязкой на глазу, одетый ярко и пестро, как типичный флибустьер, останавливаясь возле камеры Ибервиля и окинув его цепким взглядом. — Да рожа тоже ничего, поперек себя шире! — Нэд! — француз вскочил на ноги и подбежал к решетке, протягивая руку. — Сколько лет, сколько зим!.. — Спокойно, без слюней! — преувеличенно строго одернул его старый волк. — Господин губернатор сказал, чтобы мы тут вели себя без глупостей. А то нас неправильно поймут. Сечешь? Не пристало нам во время военных действий ручкаться. Как-никак, перемириев никто пока не подписывал. — Я слышал, что ты теперь на королевской службе? — спросил Ибервиль, пропустив мимо ушей предыдущие слова Волверстона. — Признаться честно, рад за тебя. И… Нэд… извини, что так вышло в Картахене… — Нет, не извиню, и хватит об этом! — оборвал его Волверстон, и его единственный глаз яростно сверкнул. Ибервиль замолчал, глядя на него. — Тебе повезло, Филипп, что нас сейчас разделяет решетка, — проворчал Волверстон глухо, шагнув ближе. — А то бы я не поленился и съездил тебе по морде пару раз. Впрочем, после драки кулаками не машут, ведь так? И ничего уже не изменить. Тем более, что бог тебя и так наказал. Ибервиль медленно кивнул. — А если бы нас тогда на борт взял, может, все и по-другому вышло, — продолжал Волверстон. — Ребята, вы о чем? — осторожно поинтересовался Джек Воробей, все это время пытавшийся понять, что здесь происходит. — Нэд, это было не мое решение, а команды, — тихо ответил Ибервиль. — Хотя… зачем я оправдываюсь? — Да, лучше просто помолчи, — кивнул Волверстон, продолжая сверлить француза немигающим взглядом. — Как же ты выкрутился? — спросил Ибервиль после долгой паузы. — Я бы не выкрутился и до сих пор сох бы на солнышке в Картахене на одной из виселиц вместе с другими нашими парнями, если бы не Питер. Вот он, в отличие от некоторых, своих в беде не бросает. И сейчас о тебе, французская ты задница, печется. Думает. Голову ломает. Как бы тебя из петли вытащить, и все такое. Доставил ты ему проблем, Филипп! Чтоб тебя разорвало! — Эй! — снова подал голос Джек Воробей. — Ничего, что я тут? — Ладно, замнем эту тему! По крайней мере, на сегодня, — резко сказал Волверстон и оглянулся, махнув кому-то рукой. Джек заметил маленького негритенка с корзиной в руках. Волверстон достал оттуда пузатые бутылки с коричневатой жидкостью внутри. — Спорю, ты еще не пробовал настоящий ямайский ром? — А как же военные действия, Нэд? — поинтересовался Ибервиль, криво улыбнувшись. — Вдруг нас неправильно поймут или… — Считай это... частью допроса! — ответил Волверстон, откупоривая бутылку…