* * *
— Ну, выкладывай, что это за «Черная Жемчужина» такая? — спросил Волверстон, когда Джек, позвякивая кандалами, предстал перед ним. — Желательно, правду, а не те выдумки, которые ходят среди команды. Джек пожал плечами. — Если без выдумок, как ты это называешь, капитан, то я лучше помолчу, — ответил он непринужденно. — Черт побери, я сейчас не в настроении выслушивать твои шуточки, парень! — рассердился Волверстон. Джек даже не вздрогнул и поднял глаза на старого волка. — Хорошо, я буду предельно серьезен. И честен, как на исповеди. «Черная жемчужина» была моим кораблем. До тех пор, пока мой коварный штурман не поднял бунт и не украл ее у меня. Полагаю, сейчас именно он и командует ею. Гектор Барбосса, если тебя интересует его имя, капитан. Волверстон переглянулся с Дайком. Он знал многих капитанов, занимавшихся морским разбоем в Карибском море, но никогда не слышал о Барбоссе. Судя по озадаченному лицу старшего лейтенанта, это имя тоже было для него новым. — Возможно, это случилось уже после того, как мы перешли на службу королю Англии? — тихо заметил Дайк, обращаясь к Волверстону. И добавил погромче, глядя на Джека: — Их база находится на Тортуге? Джек Воробей помотал головой. — О, это вряд ли, ребята. Дайк кивнул, снова поглядев на Волверстона. — Тогда это многое объясняет. — Ты знаешь, где их база, Джек? — спросил Волверстон. Джек Воробей криво улыбнулся, показав гнилые зубы. — Хочешь совет, капитан? Лучше возвращайся на Ямайку. Если, конечно, не хочешь навлечь проклятие и на свой корабль… — Ты меня с толку не сбивай! — заворчал Волверстон. — К черту болтовню о проклятиях! Не думай, что я поверю в эту брехню! Оставь свои байки для желторотых матросов в тавернах! Я тебя о базе спросил! Раз уж твоя «Черная жемчужина» вся такая быстрая, нам нет резона гоняться за ней по всем морям. Но вот если бы мы нанесли ей визит там, где она отсиживается… сам понимаешь, совсем другой разговор может выйти! — Это и тебе выгодно, парень, — вмешался Дайк. — Раз это был твой корабль, разве не хочется его вернуть? Джек посмотрел в глаза старшему лейтенанту, продолжая улыбаться. — О, сударь, еще как хочется! — Тогда в чем проблема? — зарычал Волверстон. — Назови нам координаты укрытия этого мерзавца, и мы убьем двух зайцев одним выстрелом! — Это не так легко, парни, — ответил Джек, качнув головой. — Хотя бы потому, что это место не имеет координат. — Да что за дьявольщина?!.. — не сдержался Волверстон, но Джек продолжал, не обращая внимания на его раздражение: -…и, если проклятие действительно существует, одного зайца не так просто убить, — добавил он…* * *
Невзирая на предупреждения их проводника, «Морская волчица» отправилась в погоню за «Черной жемчужиной». Закончив с делами, Волверстон спустился в свою каюту, где его дожидались дети губернатора Тортуги и пленный французский лейтенант, которого он приказал доставить туда для более подробного допроса. Капитан решил совместить приятное с полезным, и выслушал рассказ месье ле Блана за обедом. Пленный офицер почти не притронулся к еде, будучи все еще слишком взволнованным из-за недавних потрясений. Военный фрегат «Диамант» направлялся в Пти-Гоав, чтобы присоединиться к ожидавшему его там каравану и отплыть во Францию. Но в Наветренном проливе столкнулся с неизвестным кораблем под черными парусами, так и не выбросившем флага. — Наш капитан решил вступить в бой, — говорил лейтенант ле Блан. — Он предполагал, не без основания, что встреченный нами корабль и есть знаменитый Истребитель. — Должен заметить, что я был против этой затеи, — вставил Анри д’Ожерон, сидевший рядом со своей сестрой. — Увы, капитан не счел нужным прислушиваться к моему мнению… А в результате, признайте это, месье лейтенант, я оказался прав! Французский офицер бросил на месье д’Ожерона сердитый взгляд. — Месье, смею напомнить вам, что одной из наших задач во время войны является очищение здешних вод от морских разбойников и вражеских каперов! Поэтому я бы на вашем месте поостерегся от опрометчивых обвинений в адрес человека, который, увы, уже не может ничего сказать в свою защиту! — Так вы предлагаете оправдать его за потерю великолепного корабля? — Анри не собирался уступать, воинственно глядя на месье ле Блана. — Ваш капитан, сударь, подверг непростительному риску не только собственную команду, но и пассажиров! Моя сестра могла погибнуть из-за его жажды подвигов! — Месье! — лейтенант помрачнел еще больше, заметно побледнев. — Позволю заметить, что инициатива взять вас на борт «Диаманта» вовсе не принадлежала моему капитану! Если вас не устраивал наш корабль, вы могли бы… — Минуточку, господа! — прервал их спор Волверстон, подняв руку. Оба француза угрюмо замолчали. Волверстон положил локти на стол и посмотрел на них. В его единственном глазу промелькнул насмешливый огонек. — Вы мне лучше расскажите, лейтенант, как так получилось, что Истребитель смог потопить ваш фрегат? Ведь, насколько я понял из вашего рассказа, по количеству пушек «Черная жемчужина» уступала «Диаманту»? Кажется, он задел больное место у француза, потому что месье ле Блан заметно дернулся, а лицо его пошло багровыми пятнами. Но он сумел взять себя в руки и после небольшой паузы заговорил: — Я и сам задаю себе этот вопрос, капитан. И не нахожу внятного ответа! Все произошло так быстро… как в кошмарном сне… Лейтенант нервно потеребил края скатерти, обшитой бахромой. — Преимущества были на нашей стороне с самого начала боя. Мы были на ветре, лучше вооружены… Не было никаких сомнений в том, что мы одолеем этого пирата. Нам удалось обстрелять его, и довольно удачно. Потом капитан приказал готовиться к абордажу… Ле Блан замолчал, глядя куда-то поверх своих собеседников. — И? — поторопил его Волверстон. Ле Блан нервно засмеялся. — Я не могу подобрать нужных слов, месье капитан. Дальше началась какая-то чертовщина. Когда мы хотели обстрелять «Черную жемчужину» еще раз, откуда-то возник очень густой туман. И скрыл ее из виду полностью! Мы все равно выстрелили, наугад, надеясь, что хотя бы часть ядер попадет в цель. Потом продолжили плыть в том направлении, где, по нашему мнению, она должна была находиться. Мы по-прежнему ничего не видели, и к тому же, стало темно, как в гробу. Я не понимаю, как такое могло произойти, но мы не видели ничего на расстоянии вытянутой руки! Матросы начали волноваться, но наш капитан быстро их успокоил. И тут раздался этот ужасный залп… Лейтенант замолчал, качнув головой, а потом провел рукой по глазам. Волверстон вопросительно посмотрел на месье д’Ожерона. Молодой француз молча кивнул, подтверждая слова ле Блана. — Я мало что понимаю… и уверен, остальные члены нашей команды знают не больше, — произнес лейтенант. — Но каким-то образом проклятый пират умудрился развернуться и обойти нас с другого борта. Я не знаю, как ему удалось сделать это так быстро, но факт остается фактом: он оказался с другой стороны и застал нас врасплох, разрядив почти в упор все пушки с одного борта. Частично ядра угодили в корпус, но большая часть снесла все с нашей палубы. Капитан погиб на месте, как и часть наших матросов. Мы полагали, что пират будет брать нас на абордаж. Но они развернулись, снова молниеносно, и выстрелили по нам еще раз. Мы получили множество пробоин на уровне ватерлинии, а на пушечной палубе видимо взорвался заряд, сложенный возле орудий, и начался пожар… Лейтенант замолчал. — Дьявольщина какая-то! — пробормотал Волверстон, почесывая затылок. — Именно это я и хотел сказать, — кивнул лейтенант ле Блан. — Если бы вы не оказались поблизости, месье капитан, нет никаких сомнений, что наша судьба могла сложиться весьма плачевно. — Вы сказали, что он не стал брать вас на абордаж, — задумчиво произнес Волверстон. — Что за пират такой, который топит суда до того, как обчистит их трюмы? Французы ничего не смогли ответить на этот риторический вопрос. Волверстон вздохнул и откинулся назад в кресле. — Ладно, разберемся с этой проблемой, когда его догоним… Лейтенант и месье д’Ожерон не сдержали крика удивления. — Будет ли это разумно, месье? — вырвалось у ле Блана. — Вы хотите снова подвергнуть опасности мою сестру?! — одновременно с ним воскликнул Анри д’Ожерон, привстав с места. Девушка, все это время молча сидевшая за столом, тревожно посмотрела на Волверстона. — Увы, я не намерен обсуждать с вами свои планы относительно Истребителя, — сказал старый волк. — Но, как сказал лейтенант, вы находитесь на борту военного корабля, у которого есть определенные задачи и обязанности. И даже если все сто пятьдесят ваших матросов были бы дочерьми месье д’Ожерона, я бы не отступил от выполнения своего долга и приказа. Он улыбнулся мадемуазель д’Ожерон и добавил, подмигнув: — Это вовсе не значит, сударыня, что я о вас не позабочусь. Вы же меня знаете, мадемуазель! Мадлен д’Ожерон слабо улыбнулась в ответ на его слова. И кивнула, чуть выдохнув. — Ничего не бойтесь, — сказал Волверстон уверенным голосом. — Здесь вам ничего не грозит. Правда, не могу гарантировать, что сумею доставить вас на Тортугу к вашему батюшке. Сами понимаете, война! Но мы что-нибудь придумаем, не сомневайтесь… Волверстон замолчал, заметив, что девушка внезапно изменилась в лице. — Что такое, мадемуазель? Вроде бы я не сказал ничего обидного? — смущенно пробормотал он, покосившись на ее брата. — Мой отец… господин д’Ожерон… — дрожащим голосом произнесла Мадлен. — Он… умер, месье Волверстон. Нэд разинул рот, уставившись на детей губернатора Тортуги. — Вряд ли вы могли знать об этом, — продолжала девушка, отчаянно стараясь держать себя в руках. — Мы и сами получили это известие не так давно. — Отец уезжал во Францию по делам Компании, — пояснил Анри д’Ожерон. — От него не было вестей почти четыре месяца. А потом… потом пришло письмо, в котором сообщалось… Он замолчал, потупив взор. Волверстон все еще пытался переварить полученное печальное известие. Верные люди сообщали ему периодически о том, что творилось на Тортуге. Война между Англией и Францией, парализовавшая торговлю в Вест-Индии, практически разорила Вест-Индскую компанию. Старый волк слышал, что господин д’Ожерон намеревался оставить пост губернатора, поскольку пошатнувшееся здоровье мешало ему заниматься этим делом так же рьяно, как раньше. И, судя по словам его детей, вся эта нервотрепка все-таки его доконала. «Питер будет расстроен», — подумал он мрачно, зная, что губернатор Тортуги был другом Блада. — Мы хотели вернуться во Францию, — сказал Анри д’Ожерон. — Но, как видите, это оказалось не так легко! И теперь, я полагаю, мы — ваши пленники? В голосе молодого француза проскользнули вызывающие нотки. Волверстон внимательно посмотрел на него. Анри сильно вырос за то время, которое они не виделись. И его бархатистые карие глаза глядели на него твердо. Нэд перевел взгляд на его сестру, отметив теперь, что она одета в черное платье и темную мантилью. — Я предпочитаю называть вас своими гостями, месье д’Ожерон, — сказал он многозначительно. Мадлен положила свою руку на локоть брата, явно успокаивая его. — Мы очень рады этому, капитан, — сказала она с вежливой улыбкой. — Вы можете свободно передвигаться по моему кораблю, — продолжил Волверстон. — Но я хотел бы заручиться вашим честным словом, месье д’Ожерон, что вы не будете пытаться злоупотреблять этой свободой. На щеках молодого француза вспыхнул румянец, он бросил быстрый взгляд на лейтенанта ле Блана. Тот чуть заметно пожал плечами. Анри поджал губы и посмотрел на старого волка. — Даю слово, месье капитан! — Вот и славненько! — Волверстон улыбнулся, поднимаясь с места. — Я уже распорядился освободить каюты для вас и вашей сестры. Располагайтесь и чувствуйте себя… как дома. Он посмотрел на лейтенанта. — Увы, на вас это не распространяется, и вы должны меня понять. Но заверяю, трюмы у нас вполне уютные! Ле Блан только криво улыбнулся в ответ на эти слова английского капера.