Искажение

Мрачный господин лежал и ждал непоколебимого исполнения своего приказа. Но слуга, которому он вверил его, все не появлялся. И, наконец, в самых скверный чувствах злобно стуча каблуками остроносых туфель по бетонному полу подземелий Козерог собственной персоной шествовал на встречу своей судьбе. «Какого черта!», думал он, не обращая внимания на странный заплесневелый запах, прокрадывающийся в ноздри. Какого черта мой приказ не исполнен?! Какого хрена, чертов писака еще не у моих ног?! Чтоб его Тень сожрал! Баста у меня попляшет!.. Он был так неудержимо зол, что даже не заметил скрип никогда не существовавшей черной двери позади себя. Не заметил и крадущегося движения в свою сторону. И не будь Козерог так одержим местью писателю, он бы непременно заметил, что его собственные действия так не похожи на привычные. - Хозяин?.. – Баста видел, но ничего не мог предпринять. Он видел спину Козерога в черном бархатистом пиджаке. Он знал, что так нельзя. Но не мог, не мог противиться заколоченному в себе чувству страха. Будто бы во сне, Баста приблизился к хозяину. Будто в бреду вцепился в его бледную шею. И откуда, спрашивается, скажите на милость, у него эти жуткие когти?.. Сдавленный хрип наполнял легкие Козерога, и не будь… кто-нибудь благосклоннее, несомненно злодей был бы мертв. - Что вы наделали?! – Феноглио подпрыгнул от неожиданности, и тут же вернул на нос очки. - Что? Что случилось? – прилегши на минутку вздремнуть, полусонный писатель не мог ничего понять. - Зачем вы так поступили? – снова укоризненно воскликнула Мегги. Сказочник только закатил к небу глаза. О, боги, опять она читала «новую» версию… Но поразмыслив, он вспомнил, что решил избавиться от двух главных злодеев, натравив их друг на друга. И что скажите на милость, не нравилось ей теперь?! - Вы убиваете их! Так просто, будто это не люди, а куклы какие-то… Неужели, - слезы снова наполнили ее глаза, - неужели нельзя было просто заставить их исчезнуть? Стереть… Сделать добрыми… В конце-то концов!.. Девочка опустилась на пол и закрыла лицо руками. Писатель все больше стал склоняться к мысли о том, чтобы он сделал с Мегги, будь она его писаниной. Стер бы запросто! С великой радостью… Ключ вдруг повернулся в замке, заставив обоих отвлечься и повернуть головы в сторону двери. - Мо! – воскликнула Мегги и бросилась отцу на шею. Финоглио растерянно улыбнулся. Следом за Мортимером появился Пыльнопальц и темноволосый юноша мусульманской внешности. Кажется, Фарид… Феноглио с удивлением отметил, что стал несколько забывчив. - Но, как вы нас нашли?.. - Баста! – крик наполнил сырые просторы подземелий. Серые глаза, уже привыкшие к темноте, выискивали хоть какое-нибудь движение. Где же он, черт бы его подрал? Где Баста? Козерог шагнул в одну из камер, снимая рукой на ходу паутину. Она показалась мягкой, как кусочек ваты. Козерог посмотрел на свои пальцы, невольно отмечая их белизну в свете поднявшейся над замком луны светившей из маленького окошка под потолком. Какого скажите черта его занесло в это место? Он давно привык к гниловатой сырости замковых стен у себя в «Чернильном сердце», но здесь… запах отличался непонятно свежестью ила. Козерог стоял посреди камеры, вдыхая запах стен, давно позабыв, что искал. Баста не мог понять, зачем… но теплая соленая кровь была так хороша, и попадая на язык, словно таяла и… манила, манила его. - Хозяин… - шептал Баста, но не мог остановиться. Белоснежная кожа была похожа на белую сталь по цвету и по твердости… Да, его хозяин был мертв. Он лежал и смотрел на Басту широко раскрытыми красивыми глазами, в которые Баста так любил смотреть при его жизни. Длинные закрученные ресницы обрамляли глаза, и когда он касался их пальцами, они чуть покалывали, не уступая прочностью пластмассе. Баста снова наклонился к груди хозяина, чувствуя едва заметное сопротивление, когда его клыки вонзались в кожу хозяина. - Как вы нас нашли? – потерявшимся голосом спросил писатель Мортимера. - Это все Фарид! – радостно сообщим Пыльнопальц, пихая в бок раскрасневшегося парня. – У него настоящий дар находить людей… - Предварительно потеряв… - добавил Мортимер с долей сарказма. Все трое вдруг сникли. - Они забрали Элионор… - Я не успел… - начала было Фарид, но Пыльнопальц остановил его. - Ты не виноват. - Мы все виноваты, - шепотом заключил Мортимер. Он посмотрел на Мегги и спросил: - С тобой все хорошо? Мегги вытерла мокрые глаза, но ничего не ответила. Вместо этого она снова обняла отца, пряча лицо в его грязной куртке. Феноглио стал складывать листы бумаги. Когда он собрал их, друзья двинулись в путь. - Я бы хотела… - начала Мегги, когда они были уже далеко от замка. – Чтобы вы сожгли все, что написали. И тогда я не расскажу Мо… ничего. Феноглио растерянно открыл было рот, но понял, что спорить бесполезно, и не стал. Он просто согласился. В конце, концов, он сможет все переписать, когда все закончится, и он будет далеко от них всех. Козерог сморгнул. Какие-то мысли переполняли его голову, но он их не помнил. Зачем он был здесь? Зачем пришел в эту камеру? Зачем… Он обернулся. На полу что-то лежало. Точнее, кто-то. Темная фигура тихо постанывала. Лишенный страха злодей подошел и коснулся темной спины в… пиджаке? Человек вздрогнул и, трепеща, повернулся. - Какого черта ты здесь делаешь? – оскалился Козерог своему слуге. Баста испуганно вытянул лицо, но не мог вспомнить, как оказался в подземелье. - Я….мне… не знаю, повелитель… - промямлил он своему господину, не вставая с колен. Козерог смотрел на него сверху вниз, чувствуя при этом какое-то смятение и дежавю. Баста так же взирая на него снизу вверх ощущал странное эмоциональное возбуждение и прилив чего-то не слишком желанного и подходящего под данную ситуацию. А именно, здесь не хватало как минимум трех красоток, лучше всего азиатской внешности и в минимальной одежде – как те, которых он видел в… эээ… глянцевых журналах. Но их здесь не было, а был лишь его хозяин – и это сильно смущало. Баста поднялся с колен, чувствуя невыносимую боль в онемевших суставах. Ему показалось, что он провел на коленях довольно много времени. Но он не помнил… - Ты… - начал Козерог, силясь припомнить, что поручил этому оболтусу, - должен был… Он злобно посмотрел на подчиненного, надеясь, что тот скажет, что он «должен был». Но Баста снова заикаясь испуганно выдал свое: «не помню». И Козерог почувствовал приступ необъяснимой нежности по отношению к своему слуге. Это пугало и обескураживало. Руки сами собой «просились» обнять кожаные плечи пиджака Басты, ощутив его привычную дрожь и страх. Может, именно это толкало злодея на этот поступок? Он так любил причинять неудобства, боль, внушать страх и ужас. Он встал почти вплотную в Басте и посмотрел ему в глаза. И вдруг все переменилось. Он вспомнил жгучие поцелую своего слуги, призывную похоть черных глаз, шершавость упругого языка… Все эти воспоминания хлынули, выбив почву из-под ног. Баста успел подхватить хозяина под руку, когда тот, теряя остатки здравого смысла, падал в непроглядную пропасть. Баста поймал Козерога, когда тот, хорошенько качнувшись, полетел вниз. Темный дорогой пиджак треснул под напором падающего тела. С легким сожалением Баста смотрел на порванную ткань и торчащие черные нитки. Но больше всего его волновала судьба повелителя, потерявшего сознание. Он посадил неподвижное тело к стене, и сам сел напротив. Баста не знал, как применить силу, чтобы разбудить Козерога, не навредив ему и заодно не навредив себе. Бледное лицо Козерога казалось не живым в свете прокравшейся в камеру луны. Но Баста как зачарованный не мог оторвать глаз. Длинные ресницы опрокидывали странные тени на спокойное красивое лицо. Баста протянул руку, ожидая в любую минуту пробуждения Козерога. Кончиками пальцев он дотронулся до мягкий удивительно горячих четко очерченных губ мужчины. И замер. Что-то остро кольнуло по легким. Ему страшно захотелось поцеловать Козерога. Однако он знал, что это может стоить ему жизни. На всякий случай он оглянулся, боясь какого-нибудь случайного свидетеля. Но камера была пуста. Сырые мрачные стены да каменный пол. И они вдвоем. Баста вдруг почувствовал жгучее желание, пуще прежнего.. но он тут же залился густой краской от одной только мысли об этом. Ему хотелось… отсосать Козерогу. Баста закусил губу. Его руки дрожали. И мысли метались… как перепуганные звери. Хотелось… всего Козерога – сверху донизу. Баста осторожно положил руку на его колено.