WOAS. GossipGirl.

Чак знал, почему Блэр увлеклась новеньким. Не потому, что у этого Сальваторе потрясающе красивые глаза, не потому, что он дьявольски остроумен, не потому, что он харизматичен и обаятелен. Даже не потому, что на него положила глаз Серена. Блэр хотела новичка по той простой причине, что знала — это причинит боль Чаку. Их отношения — это лабиринт, который неизменно заканчивается тупиком. Их любовь — это сплошные разочарования и болезненные примирения на считанные секунды. Их союз — это бесконечная борьба за лидерство и извечная горечь на самом дне сердца. Они могли бы быть сказочно счастливы, если бы не были столь упрямы и мстительны. Порой Чак ловил себя на том, что попросту разучился любить ее без ожидания подвоха, без плетения интриг и без демонстрации собственного над ней превосходства. Да и Блэр, кажется, давно уже не интересовала романтика — его королева восседала на троне жестокости, всегда готовая одарить его насмешками, и лишь изредка — поцелуем. Роман с Сальваторе был новой пощечиной — Чак едва не скрежетал зубами, глядя, как Блэр идет по школьному коридору рядом с этим пижоном, опираясь на его локоть. Подумать только, она опустилась до кого-то, даже более беспородного, чем Дэн Хамфри, с которым когда-то таскалась Серена! Она представила его своим подругам, привела его в дом своей матери, принялась водить его на пафосные вечеринки, а затем занялась и его внешностью. Сальваторе стал ее любимой игрушкой, ее мужским вариантом Галатеи, а уж Пигмалионом Блэр определенно умела быть. Не прошло и двух месяцев, как Дэймон Сальваторе из безвестного, чудом затесавшегося в элитную школу паренька, превратился во всеобщего любимца и практически в звезду. Блэр заставила каждую девушку школы грезить о нем, заставила каждого парня завидовать ему, но главное — она заставила Чака ненавидеть этого парня, потому что была с Дэймоном так нежна и обходительна, как никогда с Чаком. Два месяца — слишком долгий срок для мимолетного увлечения. Мысль о том, что Дэймон Сальваторе может прочно занять место в сердце Блэр, переполняла Чака смесью ярости и безысходности. Он ревновал ее — ревновал Блэр к какому-то выскочке, потому что выскочка внезапно превратился в реальную угрозу. — Ты должен оставить ее, дружище, — как-то, подловив Дэймона в школьном дворе, Чак небрежно похлопал по его плечу зажатыми в руке кожаными перчатками, которые стоили в три раза дороже куртки Сальваторе. — Прости, о чем ты? — Сальваторе смерил Чака взглядом, в котором сквозила брезгливость пополам с насмешкой. — Не припомню, чтобы у нас были какие-то общие дела. — Твоя дерзость выйдет тебе боком, — пообещал Чак сдержанно. — Ты ведь знаешь, кто я. Не стой на моем пути. — Плевал я на то, кто ты, — с усмешкой отозвался Сальваторе. — А вот кто я, тебе еще узнать предстоит. Глядя вслед уходящему Дэймону, Чак внезапно осознал, что, возможно, впервые в жизни у него появился достойный соперник.