Сказ о том, как тяжела попаданская доля

Немного отмокнув и разнежившись в теплой воде, Лена подумала, что жизнь, давшая было трещину, начинает понемногу налаживаться. Во всяком случае, Лена уже способна была думать не о том, что утеряно, а о том, что осталось. Правда, раздумья эти она решила отложить на завтра, а сейчас все-таки немного поспать. Нарядившись в рубашку Геральта, Лена улеглась в кровать, накрылась одеялом и тут же уснула. Ее разбудил скрип кровати, а потом рядом плюхнулся кто-то большой и тяжелый. Лена вознамерилась отчитать Геральта (она не сомневалась, что это был именно он) за такое безобразие, но, повернувшись, увидела в своей кровати, вместо ведьмака, пьянущего в мясо Йорвета. Причем повернут к ней эльф был не лучшей своей стороной: косынка, прикрывающая изуродованную часть лица и отсутствующий глаз сползла, и Лена увидела мечту девичьих грез во всей своей красе. Сказать, что глубокий, неровный шрам с рваными и когда-то раз и навсегда неправильно сросшимися краями выглядел ужасно, значило не сказать ничего. Лена не знала, каким оружием была нанесена эта рана, и не представляла, как после такого увечья можно было выжить. Лицо с пустой глазницей оказалось прямо напротив ее лица, и Лена непроизвольно отпрянула, уперевшись спиной в стену. — Сса…- промычал эльф. — О, господи! — ужаснулась Лена. — Этого еще не хватало! Конечно, нахлобыстался, поди, пива с Талером и Геральтом, а теперь оно просится наружу. А мне что, прикажете спать в мокрой постели? Ну уж нет! — Ссассык… — продолжал бормотать Йорвет, а потом потянул руки к Лене. — Уберись отсюда! — взвизгнула девушка. — Чего тебе от меня надо, пьяный придурок?! Она, увернувшись от рук эльфа, который, пребывая в пьяном полусне не был особенно ловок, попыталась спихнуть его с кровати, пока он не наделал еще больших бед. Однако с таким же успехом она могла попытаться сдвинуть с места ту бадью с водой, в которой она мылась. — И какой, интересно, умник воспевал изящное сложение эльфов, — сердито пыхтела Лена, не оставляя надежды избавиться от Йорвета. — Да в этой пьяной колоде изящества ровно столько же, сколько в дубовой тумбе. И весит этот тростниковый кабан столько же! В каком месте он изящный, не могу понять. — Ссаския! — наконец выговорил эльф. — Нет здесь никакой Ссаскии, — злобно зашипела Лена. Эльф не реагировал. — Пьянь! — в отчаянии Лена шлепнула его по спине. — Занял всю кровать своей изящной тушей! А мне что делать? Ответом на ее вопрос был звучный храп. — Еще не легче. Лена перебралась через спящего мертвым пьяным сном эльфа. Ей самой спать рядом с таким соседом, разумеется, было решительно невозможно. Лена поразмыслила и решила, что придется звать на помощь Геральта. Уж он-то точно сможет убрать эту наглую алкоту с их кровати, тем самым обеспечив Лене крепкий и здоровый сон. Девушка потуже завязала ворот рубахи, накинула для верности на плечи Геральтову же куртку, которую он оставил тут, и решительно направилась на поиски ведьмака. В корчме было практически пусто. Те, кто еще мог ходить, разбрелись по домам или по койкам. Те немногие, кто не рассчитал своих сил, спали прямо за столами, а то и на полу. Лену отсутствие народа несказанно порадовало, так как наряд на ней был все-таки довольно экстравагантный. Лена завертела головой в поисках ведьмака или хотя бы Талера и таки углядела их сидящими за столом в дальнем углу зала. Лена устремилась к ним, предусмотрительно стараясь не наступать на павших в неравной борьбе с зеленым змием. Талер сидел к ней спиной, привалившись к стене, и был подозрительно неподвижен. А вот Геральт, напротив, был очень оживлен. Он активно жестикулировал, видимо пытаясь что-то показать или доказать Талеру, вот только рубашки на нем почему-то снова не было. Присмотревшись, Лена не заметила за его спиной и мечей, зато на столе, среди многочисленных бутылок и кружек, были разбросаны карты. «Это же гвинт! — догадалась Лена. — А если они сели играть, то… Этот придурок уже проиграл все деньги и теперь проигрывает свои шмотки. Рубаху и мечи, видимо, уже спустил. Надо вмешаться, а то он, видимо, вошел в такой азарт, что и подштанники готов проиграть». — А что это вы тут, стесняюсь спросить, делаете? — Лена встала около стола, уперев руки в боки и со строгим прищуром глядя на Геральта. Сама себе девушка сейчас напоминала свою же соседку теть Дусю, которая обычно, стоя в точно такой же позе, и с точно такими же интонациями встречала на пороге своего загулявшего и припозднившегося муженька. — Так мы это… в гвинт тут… партейку-другую… Ну-у, чисто так… — Я вижу, — фыркнула Лена. — Как это ты портки еще не проиграл, удивляюсь. — Я не-е, — замотал головой Геральт. — Мечи, штаны — все при мне. — Пока. Если б я не появилась и не пресекла безобразие… — Ленусь, иди ко мне, — оборвал Ленины нотации Геральт, ухватив ее за талию и усаживая к себе на колени. — Ты что себе позволяешь, паразит! — возмутилась Лена, однако освободиться из железного захвата ведьмака для нее не было никакой возможности. Лена решила уступить грубой силе и посмотреть, что же будет дальше. — Талер, эй, Талер, — разобравшись с препятствием в виде Лены, Геральт решил возобновить прерванный диалог с партнером. Впрочем, партнер явно не был настроен поддерживать беседу. — Геральт, — вмешалась Лена. — Ты что не видишь? — Чего я не вижу? — Он сидит только потому, что ему падать некуда! — А зачем ему падать? — не понял Геральт. — Потому что он спит. Все уже спят, один ты колобродишь. — Слабак, — презрительно бросил ведьмак, присмотревшись к спящему Талеру. — Придется отложить до завтра. — Отложить что? — сразу насторожилась Лена, не ожидая от идей Геральта ничего хорошего. — Наш с Талером турнир по гвинту. — Геральт, где твои мечи и где твоя одежда? — Мечи — вот, — он указал на лавку рядом с собой. Лена вздохнула с облегчением. Видимо, это было у Геральта на уровне безусловного рефлекса: сколько бы он ни выпил, про свои мечи он никогда не забывал. — А одежа вот она, ты же сама в ней и сидишь. — Геральт, пошли спать, — Лена поняла, что доказывать что-то пьяному ведьмаку бесполезно и бессмысленно. — Чё спать-то? Я еще повеселиться хочу. А что тихо-то так стало? Куда музыканты делись? Я бы, может, потанцевал. — Что? — округлила глаза Лена. — Танцы? Ну ты даешь! Я думала, ты столько не выпьешь. — Да мы и выпили-то по чуть-чуть. Буквально три кружки пива. Вот хоть у трактирщицы спроси. — Неужели правда? — не преминула последовать совету ведьмака Лена. — Чистая, — кивнула трактирщица. — Ага. Значит, три кружки пива. Ладно. А водки? — У-у-у! — только махнула рукой та. — Геральт, я устала и хочу спать, — категоричным тоном заявила Лена. — Я, между прочим, обычная женщина, у меня нет твоей супервыносливости, гиперстойкости и сверхкрепкости. — Так спи, кто тебе не дает-то? — Йорвет! Вы напоили эту одноглазую эльфятину, она приперлась в нашу с тобой кровать, разлеглась там и спит себе преспокойненько. — Тебе жалко для несчастного одинокого эльфа какой-то кровати? — Какой-то — нет, своей собственной — да. Потому что мне самой в ней места больше нет. А мне необходимо поспать. И, Геральт, как хочешь, но сейчас ты пойдешь со мной и уберешь его оттуда. А потом хочешь — пей, хочешь — пой, хочешь — пляши, хочешь — играй в гвинт хоть обыграйся… Мечи только возьми с собой, я их приберу, а то к утру мы их точно не досчитаемся. — С кем мне играть-то, — горестно вздохнул Геральт, обведя взором пустынный зал. — На ногах одна ты стоишь. А ты тоже ничего не хочешь, только спать. Э-эх, горькая моя ведьмачья доля, всегда-то я один… Лен, а ты мне дашь разок перед сном? — неожиданно мысли Геральта приняли совсем другой оборот. — О ты хоссподи! — Лена соскользнула с колен Геральта. — Да что ж такое-то? Афродизий вам с Йорветом в водку подмешали, что ли? Тому тоже все Ссаския спьяну мерещилась. Он даже имя ее толком выговорить не мог, а все одно — подавай ему Ссассыкию. Тоже мне, герой-энурезник. С этими словами Лена собрала со стола разбросанные карты, затем разглядела рубашку Геральта, которая валялась почему-то под столом, присела, взяла и ее. — Погоди-погоди, — запротестовал Геральт, когда Лена, рассовав карты по карманам и схватив рубаху в охапку, собралась уходить. — Это же все не мое, это — Талера. — Ты ему рубаху проиграл? — Угу. И куртку, которая на тебе сейчас надета. И еще перчатки, которые в комнате остались. Ну, не шла мне карта весь вечер, бывает, — начал оправдываться Геральт, видя, как сурово сдвигаются брови Лены. — И ради чего все эти жертвы? — Ради ценной карты. Мне свою колоду трепать было жалко, так я решил вещи ставить. Талер по поводу куртки и перчаток спорить не стал, а рубаху брать не хотел. Тогда я стал его уговаривать, а потом решил наглядно доказать, что моя почти новая и только самую чуточку заношенная рубашка гораздо лучше, чем та рухлядь, которая на нем… А он, видишь, сломался. Заснул, зараза. Завтра надо все начинать сначала. — Это еще зачем? — удивилась Лена. — Вот тебе колода, бери эту чертову карту и успокойся. — Ты что? — ахнул Геральт. — Как можно? — Пальчиками. Вот так р-раз — и карта моя. Он и не вспомнит, что ее тебе не проигрывал. Потому что не умеешь пить — не садись играть. — А может, ты и права, — неожиданно легко согласился Геральт, снова обнимая Лену за талию. — Пойдем, я уберу из нашей кровати Йорвета, а ты мне за это… — Сначала убери, а там будет видно. А то обещать-то вы все горазды… Лена с сожалением думала, что Геральт вследствие полученной в результате мутации стойкости к алкоголю не совпал по фазе со своими собутыльниками и теперь собрался отыграться на Лене. Он как раз вошел в то блаженное состояние, когда голова уже соображает плохо, а вот тело и конечности двигаются еще вполне себе быстро и слаженно. В этом состоянии Геральт мог свернуть горы, более того, он хотел этого и не собирался раздумывать над глупым вопросом, зачем ему это надо. Для начала он пытался поцеловать Лену прямо на ходу, но ему мешала разница в росте (Геральт был, по меркам Лениного мира, выше ста восьмидесяти сантиметров, а сама она как раз на двадцать сантиметров меньше, чем он). Лена же потакать низменным инстинктам Геральта категорически не хотела, так как ее задачей минимум было дотащить ведьмака до комнаты без происшествий, задачей медиум — силами Геральта избавиться от Йорвета, а задачей максимум — наконец-то лечь поспать. — Ну вот, мы у цели, — сказала Лена, остановившись у вожделенной двери. — Щас я ее, — ведьмак отошел, затем встал, выставив вперед правое плечо и явно намереваясь брать дверь штурмом. — Что ты хочешь сделать? — Высадить ее. — Зачем? Она открыта. «Скажи "друг" — и войди», — процитировала надпись на вратах Мории Лена, толкнув дверь и переступив через порог. — Чё скажи, куда войди, о чем она? — пробормотал Геральт, следуя за Леной, уже чувствуя как его чувствительный слух начинает травмироваться от сочного, с руладами и переборами, высокохудожественного эльфского храпа. — А что я тебе говорила? — Лена с торжеством посмотрела на киснущую прямо на глазах физиономию Геральта. — Развалился и храпит! — Это ненадолго, — ведьмак рывком стянул эльфа с кровати, оттащил его за ширму, где стояла бадья и уложил на мягкую шкуру. Йорвет перенес транспортировку индифферентно, разве что храпеть перестал. — Ну вот. Ему сейчас один хрен, где спать. Лен? — О-ой, как хорошо-о! — простонала от счастья Лена, сворачиваясь в клубочек под одеялом. — Леночка ба-аиньки… — Облом, — вздохнул Геральт, прислушиваясь к ровному дыханию спящей девушки. — Так и знал, что обманет. Он стянул сапоги и улегся рядом с Леной. Усмехнулся каким-то своим мыслям. Затем обнял девушку одной рукой, закрыл глаза и решил попробовать заснуть. У Геральта уже почти начало получаться. Грань сна и яви стала расплываться, он еще слышал тихое мерное дыхание Лены, еще чувствовал рядом ее живое тепло, но все остальное — сопящий за ширмой эльф, мяукающие на улице коты, шелест ветра за окном, шорохи и шепоты спящего дома — глохло, исчезало, проваливаясь в бездну сонного забытья… И тут тишину ночи прорезал истошный крик.