***
Корчма была полна народу, но ни Йорвет, ни Талер не обращали ни на кого внимания. Эльф пил и говорил, а шпион, как ему и было положено по должности, слушал. — Знаешь, я ведь действительно считал себя хитрым старым лисом, который повидал и пережил столько, что и на несколько эльфьих жизней хватит. Я думал, что после Врихедда, после того, как Францеска в очередной раз расплатилась нашими ничтожными и никчемными жизнями за очередную уступку кого-то из людских королей, больше никто и никогда не будет меня использовать и ни за что не втянет ни в какие политические интриги и монаршье-чародейские разборки. — Я думал, что сбежать тогда удалось только Исенгриму. — Тогда — только ему одному. Просто тот раз был далеко не единственным. Показательным — да. Именно поэтому о нем теперь известно всем. Но мало кто знает, что к тому моменту Францеска уже хорошо набила руку на подобных торгах. Моя жизнь стоила гораздо меньше, чем Дол Блатанна: та услуга, за которую наша правительница расплатилась нашими головами, была далеко не столь существенна. Собственно, почти все, кто мог об этом рассказать, давно мертвы. Вот я — жив. — Поэтому тебе не было хода в Дол Блатанна? — Да, я вышел из игры еще до Бренны. И, как ты понимаешь, с учетом моих знаний о нашей милостивой владычице, попадаться ей на глаза мне резону не было. Вдруг бы я развеял ее героический образ спасительницы эльфского народа. А если бы кто-нибудь задумался о том, сколько наших жизней она положила ради того, чтобы горстка престарелых эльфов смогла дожить свой клонящийся к закату век под ее покровительством в благословенной Дол Блатанна? А скольким эльфам она отказала в благодати, обретя вожделенную возможность карать и миловать, и обрекла их тем самым на нищенское существование всеми гонимых вечных бродяг? Йорвет умолк. Молчал и Талер, не торопя эльфа и ожидая, когда ему захочется продолжить свои откровения. Йорвет сидел, глядя в стол, то ли вспоминая о чем-то, то ли сожалея о принятых когда-то решениях. Неожиданно он с силой стукнул кулаком по столешнице, так, что зазвенели стоящие на ней стаканы. — И опять! Ты понимаешь, опять я вляпался в эту долбаную политику! И снова втемную сыграл за Эмгыра, черт бы его… Лето мастерски завертел меня в слова о благе, высоких целях и прочей высокопарной лабуде. А я поверил, потому что мне было удобно, и потому что мне действительно очень хотелось верить, что это последний шаг на пути к моей — лично моей цели. — Эмгыр снова обманул нас всех, — констатировал Талер. — Тебя, меня, твоего врага Роше и твоего врага Лето, властолюбивых до паранойи и до идиотизма чародеек — всех. — Лето не получил от императора обещанных милостей? — поинтересовался Йорвет. — Эмгыр и Францеска вполне друг друга стоят. Их долгое и плодотворное сотрудничество обогатило одного и вторую взаимным опытом. К тому же император может себе позволить не платить за услугу, которую ему оказали, если он этого не хочет. Вот он и передумал, поменял планы в отношении Лето. Ну, чтобы тот не болтал на всех перекрестках и во всех тавернах каждому встречному и поперечному всякие глупости, к примеру, что неблагодарный монарх не держит слова и не платит по счетам. — Ты знаешь, что с ним стало? — По слухам, его убили. — Туда ему и дорога! — зло прошипел эльф. — Но я слышал и другое: говорят, его выручил наш общий знакомец ведьмак Геральт. — Геральт? Брехня! После того, как этот лысый хмырь его подставил с Фольтестом… — Говорят, у Геральта были причины. — Дай угадаю. Его баба. Рыженькая чародейка. — Почти попал. Его баба, но только чародейка черненькая. — Блядь, идиот, — покачал головой Йорвет. — И что Лето? Подставил нашего любителя чародеек еще раз? — На сей раз нет. Не в том он был положении. Говорят, Лето видели на пути в Синие Горы. А я слышал, что где-то там находится их ведьмачий замок. — Самое смешное заключается в том, что Геральт меня предупреждал, — вспомнил Йорвет, отвлекшись от обсуждения персоны Лето. — Случайно. Еще при нашей с ним первой встрече он взял и сказал, так, невзначай, походя, что меня используют. И почему я, дурак, не поверил словам простого и не искушенного в политике ведьмака, который сказал то, что думал, потому что ему плевать на королей и на интриги, и потому что его, по-моему, вообще ничего и никогда не интересовало, кроме своих личных дел. — Да, иногда ему такое удается, — усмехнулся Талер. — Вроде метит пальцем в небо, а нечаянно попадает в точку. Но так что мы имеем теперь? — Я обманул сам себя, — с горечью сказал Йорвет. — Думал, что сражаюсь за действительно свободное государство, где эльфы, краснолюды и люди смогут жить и сосуществовать мирно, а вышло, что я лил воду на мельницу Эмгыра. И теперь он же придет разорять мой Верген, на создание которого я положил столько сил. — Ирония судьбы, — развел руками Талер. — Да при чем тут судьба, — раздраженно ответил Йорвет. — Во всем виновата наша собственная глупость. Вот я иногда и думаю, а что было бы, если бы я не стал помогать Лето убивать Фольтеста?***
— Ты это серьезно? Поди, сам только что придумал, — не поверил шпиону Роше. — Да я, сука, когда он это сказал, сам подумал, что это у меня в ушах чего-то не то заслышалось. Но только все действительно так и было. И если ты внимательно меня слушал, то должен понять, почему эта идея пришла в его шальную башку. — Слушал. И понял. Но блядь! Поздно теперь сожалеть и задавать себе дурацкие вопросы! — Вернон, я знаю, что значил для тебя Фольтест. Я даже тебя в какой-то степени, ёптить, понимаю. И, еби меня конем навыворот, если я не сожалею, что все повернулось именно так. Да мне до трясучки и до колик иной раз жаль, что нельзя вернуть время вспять и все переиграть. Но только, ты ж понимаешь, хоть криком кричи, хоть колотись в судорогах — толку с этого немного, что случилось, то случилось. И нам надо жить с тем, что есть. А поскольку мы с тобой, мать твою так, не просто какая-то вонь подрейтузная, а лучшие люди Темерии, то нам надо не сидеть на заднице и не ждать от Эмгыра пиздюлей небесных, а что-то соображать. Фольтеста больше нет, но Темерия-то есть! И будет даже тогда, когда от нас с тобой и костей уже не останется. Вот эта хрень вся, которая нас окружает, бойцы твои, который ржут там над чем-то у костра, болота, погосты, леса со зверьем, поля с пашнями, крестьяне, которые несмотря ни на что еще в деревнях остались и что-то там сеют и строят, дороги с тавернами и постоялыми дворами, города с ремесленниками, торговцами, нищими и шлюхами, Наталис со своим почти разбитым войском, Ее Величество королева Анаис, в конце концов — все это Темерия. — Талер, блядь! В Вызиме Эмгыр сидит на троне Фольтеста, а у тебя Темерия! — Да хоть черт лысый! Все равно у меня будет Темерия. И у тебя должна быть. А Эмгыра с трона и сковырнуть можно. — Ну-ну, ковыряльщик нашелся. — Или он бессмертный? — В смысле? — В прямом. У меня такое чувство, что Йорвет нынче больший темерец, чем ты. Вот он башкой работает, а ты только упаднические настроения разносишь, как собаки — блох. — Йорвет предложил убить Эмгыра? — Дошло, слава те яйца! А чё, идея, по-моему, заебательски хорошая! — Ну, теоретически… — Да мы тут уже покумекали. И так, и сяк крутили. Решили — не, ты нужон для должного уровня мозговой атаки. — Где вы кумекали-то? — Так хата у нас под Оксенфуртом. — Охерели ваши головы? Там Радовидовых прихвостней ошивается до ебаной матери, а вы там заговоры планируете. — Так заговор-то против Эмгыра, не против Редании же. Пока, во всяком случае. А хата эта чистая. В ней проживает некая вдова Алена Васильевна, а Геральт — ее опекун. — Геральт послал нахуй своих чародеек и живет с нормальной бабой? — Типа того. Кстати, Ленка — девка дельная во всех смыслах. Она нам отсоветовала с Дийкстрой корешиться. — А ты и послушал, — скептически хмыкнул Роше. — Мы этот план сколько рожали в муках, вспомни. А теперь тебе какая-то девчонка, как бабка отшептала, а ты и ухи развесил. — Рожали-то рожали, а в итоге родилось… Хуйня, короче. По всему выходит, для нас что Дийкстра, что Эмгыр — хрен редьки не слаще. — Да ну? — Ну да. Разница между ними в том, что один уже сидит на троне Темерии, а другой только планирует на него забраться, да только стульчик занят. У Эмгыра хоть и тощая задница, но занимает всю седушку, и двоим там места нет. — Дийкстре надо не на Темерский трон лезть, а каэдвенский держать. Он на пороге гражданской войны, потому что его авторитета и сил не хватит, чтобы удержать Каэдвен от бунта и попыток вернуть себе свое королевство, а реданцев отогнать на прежние границы. А войну на три фронта он точно не потянет. И потом, откуда он армию возьмет? Талер, вот ответь мне, откуда? Может, у него есть подпольный цех по производству големов? — Ну, Дийкстра мужик не бедный, с деньгами отчего не воевать. — У меня есть другие сведения насчет его небедности. Может, ты не слышал, а мне некая сорока на хвосте принесла, что общак-то новиградских боссов он проебал. Ну, положим один из Большой Четверки стараниями нашего друга Геральта отбыл кормить червей, но остальные-то живы и здравствуют. И наверняка не обрадуются, узнав, что их денежки, нажитые непосильным трудом, тю-тю. Сиги будет очень трудно убедить их в своей невиновности и отсутствии злого умысла. — Так может, твоя сорока расстарается донести эту новость еще и до Тесака с Бедламом? — Наш враг вообще-то не Дийкстра, а Эмгыр, — напомнил Талеру Роше. — Нам враги вообще-то они оба. — Так и пусть бодаются, а мы посмотрим. — Вернон, сука, когда ты говоришь подобную хуйню, мне так и хочется спросить: ты о такой поебени, как география слыхал когда-нибудь? — При чем здесь география? — А при том, что Темерия находится ну в аккурат между Нильфляндией и Реданией, поэтому бодаться эти хуи моржовые будут где? Правильно, на территории нашей многострадальной страны, от которой уже и так камня на камне не осталось. На одного нормального кмета приходится пять гулей, десять утопцев и пятнадцать этих, как их, нахеров. — Каких еще нахеров? — опешил Роше. — Ну вроде же так эта хуйня мелкая зовется, которая живет в норах, скачет, верещит и с зубьями, как у пилы. — И поэтому ты предлагаешь мне идти брататься с одноглазым чертовым отродьем эльфской суки? — Я не предлагаю брататься с отродьем, я предлагаю заключить союз с врагами наших врагов. Хошь плачь, хошь смейся, но ситуация сложилась так, что у Йорвета назрела та же проблема, что и у нас. Только его королевишна не хочет ждать пришествия Эмгыра, и посему играет на опережение. — Если бы Йорвет не помог убить Фольтеста… — А-ай, на колу мочало, начинай сначала! Вернон, мать твою, ты вообще слушаешь, что я тебе втираю вот уже до ебаной матери сколько времени. Язык в пыль сбил, а тебе хоть кол на голове теши. Ты отупел совсем, в своей этой норе сидя. Пора вылезти да, ептить, на белый свет посмотреть, чё там делается! — Ладно, допустим, я соглашусь. Допустим, Талер! Я не сказал, что обязательно сделаю то, что ты просишь. — Ну, и то хлеб. Хоть на что-то ты растелился. — Какие у вас планы на Эмгыра? Ты же не просто так пришел ко мне поболтать на тему замирения с Йорветом. — План-то у нас в целом есть, вот в деталях, сука, ни хуя не сходится. — Так может, мы его тут с тобой вдвоем, без Йорвета обмозгуем? Ну, раз вы его уже не раз обсудили. — Кароч, слушай. Эмгыр хочет получить назад свою дочку ведьмачку Цирьку. А Цирилла наша Фиона Рианона и те-де, и те пе Эмгыра знать вообще-то не желает, видала его в гробу и вертела на детородном органе Короля Дикой охоты. — Я об этом знаю. То есть о намерениях Эмгыра посадить на трон Цириллу Фиону Рианону и прочая. О том, что Цири на его намерения, мягко говоря, наплевать, я знаю тоже. И что дальше? — Чтобы добиться желаемого, он пойдет на многое. В том числе, на уступки и даже на жертвы. — На какие? — Эта упертая нильфская башка выслушает требования Геральта и его колдовки Йенки. И не просто выслушает, ему придется дать Геральту то, что он просит. А попросит он свободу для некой нильфской чародейки Фрингильи Виго. — И что дальше? — В момент, когда с нее снимут двимерит, ей самая стать пиздануть каким-нибудь хуеболом по своем анпяратору так, чтоб у него сначала яйца в сапоги стекли, а потом, кроме тех сапог, от него вообще бы ничего не осталось. Потому как она должна понимать, что как только дело будет сделано и необходимость в ней отпадет, Эмгыр с ней расправится. А это значит что? — Что ей, как никому другому, Эмгыр нужен мертвым. — И Геральт может дать ей шанс свершить свою мстю. — Бред! Даже ведьмаку и чародейке не пробиться через столько рядов охраны. Эмгыра-то они, может, и убьют, но тогда и самим им придется умирать. Они же не идиоты. — Продумано. Никаких рядов охраны. Дело можно обстряпать на корабле. — Это как? — Вытащить Эмгыра с войском на бой с Дикой Охотой. На корабле охраны по-любому меньше. К тому же чародейка может намагичить портал, а умения ведьмака хватит, чтобы попридержать особо ретивых защитников императорского тела, пока она колдует. А потом прибудет Охота и начнется такая сумятица, в которой нильфам будет уже не до почившего императора. — Так-то все гладко. Только как Фрингилья сообразит, что ей надо мочить Эмгыра? — Вот! И мы на этом спотыкнулись, — хлопнул ладонью по столу Талер. — Как только до этого доходит — так все. Глухо — и пиздец! — Хм! — Роше в задумчивости подпер кулаком щеку. — Ну не может же такого быть, чтоб ничего нельзя было придумать! — План-то заебательский, а? Ну скажи! — В целом хорошо. Но вот эта одна деталь все перехеривает. Короче, так. Давай мы сейчас по сто грамм для затравки. И — в мозговую атаку, — решил Роше.***
— Эта вот патму шта не оммыли вы встречу, — сказал Роше, отгоняя от лица несуществующую мошку. — Вот и не складается у нас. — У вас, — поправил Талер, который был в таком же состоянии, что и Роше. — У вас, у нас — какая хер разница, мы ж теперь эти… ик… блятья. И мы как раз ее оммыли так шо пол ходил ходуном. Цельну неделю. Вот вы — да, не оммыли. — Дык надо… Ой, надо жопу оторвать от лавки и идить за водкой. И оммыть, — решил Роше. — Не, погоди, надо сначала выработать эту, сратегию. — Надо позвать Бьянку! — Защщем? — Патаму шта один ум хорошо, а два сапога — пара. Она девка сообразительная аж жуть. Ща изложим ей наш сратегический план, вдруг ей на свежую голову что вумного придет. — Боец отряда Синих Полосок Бьянка по вашему приказанию прибыл! — отрапортовала девушка, ничуть не смущаясь некондиционным состоянием своего начальника. — Какие будут указания? — Садись. Слушай. Запоминай, — велел Роше, указывая на место на лавке напротив и подвигая к Бьянке наполненный до краев стакан. — Слушаюсь! — Бьянка послушно опустилась на скамью и взяла в руку стакан. — Давай, за сратегию! — Не, сначала Смерть Эмгыру, — запротестовал Талер. — Ну, пусть будет смерть, — согласился Роше. — Это да, важнее. — Смерть Эмгыру — это, сука, предмет, а сратегия, итить его — метод, — глубокомысленно изрек шпион. — Бьянка, нить улавливаешь? — Стараюсь, — уклончиво ответила Бьянка. — Знач так, — начал Роше. — Дисклоакция такая. Приходит ведьмак к Эмгыру и говорит… — Ах ты ж сука ты блядь ебаная, — подхватил Талер. — Чтоб тебя, пидораса нильфского, имела вся твоя гребаная армия… — Да, — согласился с вышесказанным Роше. — За то, шо ты… — Вонючий Йожыг, ни головы, ни ножык… — снова перехватил инициативу Талер. — Мучаешь в застенках… — возвысил голос Вернон. — Мою… Слышь, Роше, как звать-то эту простидейку или мажитутку? — Вингилью Фриго! — торжественно закончил фразу Роше. — Может, Фрингилью Виго? — осторожно спросила Бьянка. — Да какая хер разница! — дружно отмахнулись мужчины. — Это анекдот, что ли? — поинтересовалась Бьянка. — Это наш хитрый сратегицкий план, — пояснил Роше. — А-а. Ну, насчет хитрый — это да, это правда. Хрен поймешь, о чем он, — согласилась Бьянка. — И тут, вместо нее из бочки выскакивает Лето! — решил закрутить сюжет Роше. — Какое, мать вашу, лето? — обалдело воззрился на соратника Талер. — Не какое, а какой. Ты чё, не знаешь этого лысого жирного хмыря? — А-а, это Лето — ведьмак, что ле? — Ну! — А чё он в бочке делает? — поинтересовалась Бьянка. — Геральтовых баб пасет. Он у нашего Геральта вроде гаремного евнуха, присматривает за его телками, пока Геральт занят, — объяснил Роше. — А-а-а, — захихикал Талер. — То-то я гляжу, он такой мясистенький. — В общем, выхватывает он из кармана… — Меч? — предположил Талер. И не угадал. — Еще скажи, требушет, — съехидничал Роше. — Выхватывает одну такую штучку… — Командир, он же в вашей версии евнух, — напомнила Бьянка. — Совсем не ту штучку, о которой ты подумала, а магическую. И потом… Бздынь! То есть сначала дзынь, потом хрусть, тресь, хрясь, шлеп, хлоп, чпок, шмяк, чвяк, бряк, ну и… все. — В смысле? Что — все? — не поняла Бьянка. — И нет Демавенда. — А-а, ну да, уж год как, — согласился Талер. — И ведь, гляньте, какая несправедливость. Демавенда нет, а Эмгыр, сука такая, живет. И ничего ему, пиздюку, не делается. — Э-э, господа заговорщики, — начала Бьянка. — А может, отложим обсуждение на завтра? А то я опасаюсь, что следующим пунктом нашего с вами гениального плана будет выпрыгивающий из бочки Эредин Бреакк Глас. — Бьянка! Ты — гений! — восхитился сообразительность своей подчиненной Роше. — Надо Эрединушку в бочку — и на Эмгырыча науськать. — Ну да, ему и штучка не нужна, — обрадовался Талер, — Только так — фас! — А потом, как в случае номер раз, — уныло продолжила Бьянка. — То есть дзынь-бздынь, трень-брень — и нет Демавенда. — Не понял, почему Демавенда-то нет? — наморщил лоб, стимулируя умственную деятельность, Талер. — Потому что его Лето убил, — объяснил Роше. — А почему в таком случае из бочки Эредин выскочил? — Вернон, Талер, — снова воззвала к двум бойцам невидимого фронта Бьянка. — Ложитесь спать, а? Поберегите вы себя. Вы ж так нужны Темерии! Причем, с ясной головой и здоровой печенью. Отдохните от тяжких дум, ну пожалуйста.