***
После достижения дорожного консенсуса команда средиземцев вместе с удачно влившимися в их коллектив Эредином и Машей направились к землям Крипипасты. Как только маленький отряд вступил под сень деревьев, Эредин, на которого таинственная аура загадочного леса подействовала довольно специфически, настроился на активно романтический лад и возобновил свои ухаживания за Галадриэлью, настойчиво предлагая ей уединиться, чтобы вдвоем в полной мере насладиться чудесными видами, полюбоваться пейзажами и оценить очарование дикого незнакомого леса. Варда знает, как и почему Галадриэль довольно быстро купилась на завлекательные и зажигательные слова Эредина (к чести которого, надо заметить, что в речах он был весьма убедителен и уговаривал эльфийку очень эмоционально) и думала ли она, что пылкий эльф действительно имеет целью их прогулки лишь любование природой — это было неизвестно, однако владычица любезно согласилась разделить компанию Эредина и в сопровождении галантного кавалера отправилась в ближайшие кусты. — А вы что смотрите? — Маша с отчаянием во взоре пронаблюдала, как за спинами Эредина и Галадриэли сомкнулись пышные зеленые ветки, скрывая парочку от глаз остальной компании. Затем озлобленная поклонница непостоянного и влюбчивого короля ольх яростно набросилась на нерадивых попутчиков, которые не смогли должным образом соблюсти нравственность своей уважаемой сомирницы и своим попустительством косвенно помогли Эредину увлечь ее на путь греха и порока. — Ваша королевишна крутит шашни с первым попавшимся чужаком, купившись на его сладкие речи, как будто она не старуха пятитысячелетная, а юная дева годков четырнадцати, которую одноклассник впервые пригласил в кино. Что, блин, с лицами?! — она изумленно посмотрела на Арагорна и Леголаса, которые смотрели на Машу с неподдельным ужасом. — Только не говорите мне сейчас, что вы искренне верите в то, что Эредин ее позвал на местные красоты подивиться. — А зачем же еще? — удивленно спросил у Маши Арагорн. — М-да, для мужика, разменявшего полтос, задавать такие вопросы… вполне естественно, — развела руками Маша, глядя на потомка нуменорцев, как на законченного дебила. — Отец, почему у тебя такое лицо? — тревожно спросил Трандуила Леголас. Лихолесский царь, по-видимому, не был столь наивен, как его сын и Арагорн, посему смотрел в сторону кустов, за которыми скрылись Эредин с Галадриэлью, с каким-то глумливым злорадством. — Вот чуяло мое сердце, что она не так уж идеальна, — Трандуил довольно потер руки. — Как знал, что тут она расслабится и явит таки нам свою более земную ипостась. — И что в этом плохого? — подал голос тактичный Элронд. — Она вовсе не обязана всю отведенную ей вечность стоять на пьедестале, будто мраморная статуя, указующая нам путь в светлое эльфийское будущее. В конце концов, она ведь женщина, ей хочется внимания. Да и отдыхать от своих забот она тоже должна, как и мы все. — Конечно-конечно, — поспешил заверить Элронда Трандуил. И именно из-за этой-то самой поспешности Маша ни капельки в лояльность лихолесца не поверила. Только, в отличие от него, радости от того, что Галадриэль повела себя неподобающе и позволила себе вольности, она не испытывала. Но, не найдя поддержки у своих спутников, Маша надулась и демонстративно уселась отдельно от них, предоставив средиземцам хлопоты по обустройству лагеря, так как день уже начал клониться к вечеру и путешественники решили, что надо остановиться на ночлег. Маша приготовилась страдать и горевать, но, вопреки ожиданиям, парочка ценителей лесных ландшафтов вернулась довольно быстро. Вид у Галадриэли был растерянный и грустный, а Эредин был откровенно разочарован и даже не пытался это скрывать.***
— Так ты можешь меня просветить по поводу этих ваших женских штучек? — вновь спросил Машу Эредин. — Унат, чтобы ты знал, это, так сказать, вещь невозможная, — важно пояснила Маша. — Ясно, все-таки возрастное, — вздохнул Эредин. — За пять-то тысяч лет да еще и с мужем-импотентом, понятно, что атрофируется там все. — Слушай, твое величество, ты, помимо этой сферы, о чем-нибудь еще думать можешь? — Маша несколько опешила от направления мыслей Эредина. — Вообще могу, сейчас — трудно. — Ей моральные принципы не позволяют, — объяснила Маша. — Так понятно? — Чего-о? — изумился Эредин. — Потому что не все такие несдержанные и порочные, как ты. — Вечно вы выдумываете всякие глупости, — фыркнул Эредин. — Усложняете только жизнь себе и нам. — А почему ты решил, что она побежит спариваться с первым попавшимся смазливым эльфом, который лишь сказал ей пару избитых комплиментов и которого она знает всего несколько часов? — Я не смазливый, я — красивый, — обиженно возразил Эредин. — Ой, а еще такой скромный, — съехидничала Маша. — И мне до сих пор не отказывала ни одна женщина. — Конечно, ты их, поди, запугивал до икотки. — Мне не требуется никого запугивать, женщины почитают за счастье, если я удостаиваю их своим вниманием и одаряю своей благосклонностью. А эта владычица вообще должна радоваться втройне, потому что на нее в ее-то годы обратили внимание, да еще не кто-нибудь, а сам… я. — Так может, это она от свалившегося на нее счастья так ошалела, что в беспамятстве аж отказала самому… тебе? — пошутила Маша. — Точно! — хлопнул себя по лбу Эредин. — И как я сам до этого не додумался! Конечно, у старушки от неожиданности и радости в зобу дыхание сперло, она поверить своему счастью побоялась, вот и бортанула меня нечаянно. Значит завтра предложу ей повторно. Пусть сегодня свыкнется с радостной мыслью, переспит с нею, а завтра никакого уната у нее уже не будет. — Ахренеть! — Маша, обалдело моргала, слушая Эредина и не веря, что можно быть настолько самовлюбленным эгоистом, чтобы принять ее сарказм за чистую монету да еще и обрадоваться такому объяснению отказа Галадриэли. Неизвестно, в какие дебри еще могло занести Эредина, так как их с Машей содержательную беседу прервал подошедший Арагорн. — Мы устраиваемся на ночевку, — сообщил он. — Решили, что нужно выставить дозорного, а караулить будем по очереди. — Правильно, — согласился Эредин. — Значит, первую половину ночи дежуришь ты, а вторую — он, — эльф кивнул на Леголаса. — Почему? — несколько опешил Арагорн. — Вы же с ним единственные здесь не короли, — Эредин посмотрел на Арагорна, как на дурачка, не понимающего элементарных вещей. — Значит вам самая стать нас охранять. Королям не по чину работать сторожами. Как, впрочем, неэтично заставлять этим заниматься и дам, — с этими словами Эредин улыбнулся задумчивой Галадриэли и учтиво склонил голову в легком полупоклоне. — Ну-у… — Арагорн не нашелся, что возразить в ответ на речи короля ольх. — А поскольку один из вас будет стоять на часах, то справедливо, если он поделится с нами своим одеялом, — продолжил Эредин. — Нам с моим навигатором будет некомфортно спать на голой земле да еще и без покрывала. Вы же не хотите, чтобы девушка замерзла и простудилась? — Нет, но… — Мы не рассчитывали на длительное путешествие, поэтому снарядились соответственно. А поскольку я и Мария любезно согласились вам помочь, вы, в свою очередь, должны отплатить нам тем же. Неужели тебе жалко какого-то несчастного покрывала для бедной замерзшей маленькой девочки? — эльф картинно указал на сидящую рядом с ним нахохленную Машу. — Да! — громко рявкнула в поддержку Эредина «бедная замерзшая маленькая девочка». Арагорн чуть не подскочил от неожиданности. — Конечно… Мы поделимся. То есть, я отдам свое одеяло несчастному ребенку, — забормотал он, с опаской косясь на Машу. — И еще, когда мы будем ужинать? — спросил Эредин. — Вы смотрите, не заморите голодом моего следопыта, то есть мою бедную голодную маленькую девочку. — Да, — уже более спокойно подтвердила «бедная, теперь уже голодная, маленькая девочка». — Сейчас мы с Леголасом спроворим… — Вы там давайте, поторапливайтесь, а то солнце вот-вот уже сядет, а мы до сих пор не евши. Мы с моим навигатором на такое не подписывались. Правильно я говорю, Мария? — Да-а, — жалобно пропищала Маша.***
— Я думаю, не зря ли мы связались с этой странной парочкой, — тихонько сказал Арагорн Элронду, наблюдая издали, как Эредин уплетает третью порцию похлебки (половину второй ему отдала верная Маша, которая, с учетом своей комплекции насытилась очень быстро и, конечно, не могла не поделиться со своим партнером, спутником, защитником, работодателем, нанимателем и просто обожаемым ею эльфом). — Этот чужой эльф ведет себя очень нагло, вольно обращается с нашей всеми почитаемой Владычицей, требует к себе повышенного внимания, не стесняется напомнить нам при каждом удобном случае, что мы в долгу у него и его девчонки, а уж сколько он… кушает, — процедил сквозь зубы Арагорн, сердито глядя на жующего ольха. — У нас нет выбора, — во вздохом сказал Элронд. — Галадриэль смотрела в зеркало и оно предрекло, что поход таит в себе неизведанные опасности. Две неприятные неожиданности мы уже получили: утрату Галадриэлью своих магических способностей, на которые мы так рассчитывали, и наличие этих пространственно-временных провалов, о которых мы не имели ни малейшего понятия. Так что без этой парочки, точнее без карты, которая у них есть, нам точно не справиться. А ведь мы действительно не знаем, что нам может встретиться в этом странном мире. Девочка сказала: все, что угодно. Что она имела в виду? — Поворачивать назад очень уж не хочется, — сказал Арагорн. — Тогда придется терпеть их, — развел руками Элронд. — Все-таки они не враги нам, а союзники. Кто знает, может их помощь окажется неоценимой для успеха нашей миссии. — Не, вы чё, издеваетесь? До них донесся возмущенный голос Эредина. Эльф крутил в руках одеяло, которое ему выдал Леголас. — Этого лоскутка мне не хватит даже, чтобы Марию в него завернуть! Я уж про себя не говорю. — Ну хорошо, возьмите мой лориэнский плащ, — милостиво предложила Галадриэль. — О, госпожа, несомненно, очень добра и щедра, — заулыбался Эредин, принимая из ее рук зеленую накидку. — Но… — Маловато! — буркнула Маша. — Извините, перин для ваших привередливостей мы не припасли, — язвительно прошипел Трандуил. — Ой, Трандуил Аркенстонович, я же знаю, что даже если бы и припасли, то ни в жизнь не поделились бы, — заявила Маша. — Все Средиземье знает, что Ваше Лихолесское Величие жаднее гномов, хитрее хоббитов и злобнее гоблинов. У вас в роду Морготов, случайно, не было? — В точку, между прочим, — тихонько шепнул Арагорну Элронд. — Да, не поспоришь, — согласился тот. — Ой, да забирайте все, — выворачивая свой вещевой мешок, не выдержал Леголас, острые уши которого пылали от стыда после обвинений Маши. — Одеяла и подушки, и перины, и плащи, и еду, и ценности… Чтобы про нашу семью не говорили и не думали таких гадостей. Мы не такие! — Ты-то, может, и нет, а вот твой папаша… — не сдавалась Маша. — Сын, ты совершенно не умеешь держать себя в руках, — холодно сказал Леголасу Трандуил. — Девчонка провела тебя, как младенца. Сам виноват, вот и терпи теперь. Если ты рассчитываешь, что я поделюсь с тобой своими запасами, то ты сильно ошибаешься. — Еду и ценности можешь оставить себе, — смилостивился над сконфуженным царевичем Эредин. — Мы и сами, чай, не нищие, цари тоже. У меня дома эти блестяшки уже складывать некуда. Вот за постельные принадлежности спасибо.***
Унылый Леголас и хмурый Арагорн вдвоем заступили на дежурство, в то время, как остальные укладывались спать. Эредин с комфортом расположился на расстеленных покрывалах, которые Маша конфисковала у Леголаса, подложил под голову свернутые лориэнские плащи и накрылся двумя одеялами, которые ему одолжил Арагорн для Маши. — Ну, а ты чего смотришь? — обратился он к девушке, которая сидела в сторонке, наблюдая за его манипуляциями. — Особого приглашения ждешь? — То есть? — не поняла Маша. — Иди сюда, ко мне под одеяла. Или ты собираешься спать, сидя на голой земле? — А-а-а… Э-э-э… — промямлила Маша, не зная, как расценивать предложение эльфа. — Чё ты там мычишь? Я тебя спать зову. Буквально. Без всяких подтекстов. Потому что вдвоем нам будет и удобнее, и теплее. Маша подползла к ложу Эредина и, отбросив страхи и сомнения, забралась к нему под одеяло, подвинувшись к ольху под бок. Эльф был большой и теплый. Рядом с ним Маше почему-то сразу стало как-то надежно и уютно, она мигом согрелась и стала засыпать. — Ты, блин, токо не раздави меня ненароком, — пробормотала она ему сквозь сон.***
Проснулась Маша от того, что кто-то гладил ее по заду и шарил по спине, пытаясь забраться под одежду. — О-о, Дариэль, ну давай, приласкай своего ястреба, — услышала Маша сладострастный стон Эредина почти под ухом. — О, черт! — прошептала Маша, понимая, что еще немного, и она имеет все шансы нечаянно стать любовницей короля, причем сам король, который, видимо, днем перемечтал о Галадриэли и так и не получил желаемого, сейчас видел какой-то эротический сон с участием одной из своих пассий. Широкая ладонь Эредина в очередной раз прошлась по ее заднице. Маша была вынуждена сильнее прижаться к эльфу, впечатываясь лицом в его грудь. — М-м-м, Дариэ-эль, — снова застонал эльф. — Ну что же ты… — Осспади! — Маша каким-то чудом вывернулась из железной хватки ольха, выкатилась из-под одеяла и быстро отползла на приличное расстояние от бредящего любовной страстью Эредина. — Дари… Где? Ох! — эльф пошарил руками рядом с собой, не найдя никого, тяжко вздохнул и, кажется, начал успокаиваться. Маша сидела, с опаской глядя на спящего Эредина. Вскоре ее начал бить озноб, так как, выбравшись из теплой постели, девушка особенно остро почувствовала ночную прохладу. В то же время ее неудержимо клонило в сон. Конечно, можно было улечься прямо там, где она сейчас сидела, но так ей было неуютно и холодно. Маша, вытянув шею еще раз посмотрела на Эредина, убедилась, что он вроде как заснул без сновидений, тихонько заползла ему за спину от греха подальше, стянула на себя верхнее одеяло и провалилась в сон. — Кьяра! Своенравная сучка! Опять ушла от меня без разрешения! Я сказал, быть здесь, пока я тебя не отпущу! Найду — прибью! Маша подскочила от хриплых ругательств Эредина и странных глухих звуков — как будто били по земле. Собственно, так оно и было. Эльф во сне молотил кулаком по покрывалу, видимо придя в бешенство от того, что не нашел рядом с собой какой-то строптивой любовницы. — Сумасшедший, — прошептала Маша, всматриваясь во тьму и пытаясь определить, как реагируют на бред Эредина караульные. Однако тех, видимо, не интересовали любовные метания ольха, потому что у них были дела поважнее — не прослушать и не пропустить что-то действительно опасное. «Пожалуй, для всех будет лучше, если они с Галадриэлью сговорятся, — неожиданно подумала Маша. — Может, тогда он будет спать спокойно? И вообще, не пойти ли мне со средиземцами в их сказку? Если мне удалось найти общий язык с Эредином, может, я и к Саурону подход найду? Ну и что, что он Глаз, зато приставать не будет. И всякие эльфийки не будут нарушать мои стройные планы по захвату мира. Вообще-то по спасению, конечно. Да какая разница!» Маша в очередной раз вздохнула и встав на колени вгляделась в лицо уже спокойно спящего Эредина. «Надо же, какой он все-таки красивый, собака! Это ж просто глаз не отвести. Вот как его такого можно променять на какого-то дурацкого Пластилина? Никак нельзя. Буду терпеть. И нахрен этот мир, и это властилинство, и все вообще. Никто мне, кроме него, не нужен, ничто мне без него не мило. Люблю-нимагу — и все тут». С этими возвышенными мыслями Маша улеглась и снова уснула. — Ладрэ, моя сладкая, — прошептали ей прямо в ухо мягкие губы, щекоча мочку. От этого ласкового прикосновения у Маши по телу пробежали приятные мурашки. Потом она повернула голову и увидела Эредина, который во сне повернулся к ней и теперь обнимал ее. — Лунатик, что ле? — спросила девушка непонятно кого, так как эльф отвечать ей явно не собирался. — Мое сокровище, моя прелесть, — продолжал нашептывать ей Эредин. — Бля, герой-любовник, чуть не раздавил свою прелесть-то, — проворчала Маша, смиряясь с неизбежным. «Если мне судьба быть сегодня им все-таки оттраханной, значит так тому и быть, — решила она не препятствовать более любовным излияниям эльфа. — Сам дурак тогда и будет». Но стоило Маше отдаться на волю рока и замереть в предвкушении момента, когда произойдет то, о чем она вообще-то втайне мечтала, как коварная судьба в очередной раз сыграла с ней злую шутку. Эредин еще назвал ее золотой феей, дивным цветком и легкокрылым махаончиком, потом притиснул к себе, по хозяйски обхватил руками, пристроил подбородок к ней на макушку и умиротворенно засопел, видимо, убежденный, что теперь-то сокровище находится в его руках и никуда от него не денется. — Ну да, конечно, маленькие мальчики засыпают с плюшевыми мишками, а потом они вырастают, но все равно не могут заснуть без игрушки под боком, правда плюшевых мишек они меняют на живых куколок, — резюмировала Маша. Лежалось ужасно неудобно, так как из-за здоровенных лапищ эльфа ей было несколько трудно дышать, да и стискивал он ее так, что аж ребра побаливали. Его громкое сопение над ее головой мешало заснуть. Под двумя одеялами да еще рядом с горячим, как печка Эредином, было жарко. Но Маша стоически терпела эти лишения, утешая себя тем, что страдает во имя любви, а в объятьях ненаглядного эльфа (пусть они и были крепки, как тиски) муки физические должны быть восприняты как за счастье.