Сказ о том, как тяжела попаданская доля

После своих ночных бдений Маше кое-как удалось забыться сном, когда уже начинал брезжить рассвет. Разумеется, проснулась она не в лучшем настроении. Хмурая и невыспавшаяся девушка покрутилась на импровизированном ложе, внезапно ощутив, что рядом с нею никого нет. Сон слетел с Маши мигом, и она подскочила на покрывалах, пораженная, как громом, страшной мыслью, что Эредин и компания отбыли и оставили ее здесь одну. К счастью, тревоги Маши развеялись моментально, так как у костерка она узрела мирно сидящих Элронда и Трандуила, а неподалеку, завернувшись в покрывала, спали на пару бессменно отстоявшие ночную вахту Леголас и Арагорн. А вот Эредина с Галадриэлью нигде видно не было. Машу вновь одолели недобрые предчувствия, правда уже совсем иного рода. Она строила предположения относительно того, куда и зачем могли отправиться король ольх и владычица Золотого леса, и догадки ее не радовали. Посчитав, что жизнь — боль, Маша вновь улеглась на покрывалах, уткнулась носом в скатку лориэнских плащей и накрылась с головой одеялом, размышляя, как ей лучше погоревать над своей горькой долей: просто погрустить в отчаянии или поплакать злыми слезами. Повздыхав и немного помучавшись непростым выбором, она сама не заметила, как вновь задремала. Во второй раз Машу разбудили голоса, звон посуды и чей-то сочный храп. Теперь уже выспавшаяся, но еще более хмурая и сердитая Маша высунула нос из-под одеяла и обозрела поляну. Элронд и Трандуил все так же сидели у костра и негромко беседовали с присоединившимися к ним Эредином и Галадриэлью. При этом Маша сумела разглядеть, что рожа ольха была довольной аж до противного, и это свидетельствовало, скорее всего, о том, что сегодня утром пылкий кавалер своего таки добился. В свою очередь, до неприличия томный взор владычицы неопровержимо свидетельствовал о том, что унат сегодня был отправлен ею в отставку, и она чрезвычайно довольна сим знаменательным фактом, а также Эредином и проведенным вместе с ним (несомненно в созерцании местных красот) временем. Эредин подкреплял свой молодой и здоровый организм, поглощая завтрак с неизменным аппетитом, так, что только ложка по котелку стучала. Галадриэль благосклонно взирала на своего юного (по ее-то меркам) любовника, Элронд с Трандуилом о чем-то негромко спорили, видимо, обсуждая маршрут. Маша снова завернулась в одеяло. Смотреть ни на счастливую парочку, ни вообще на белый свет ей не хотелось. «Нужно было предоставить ему желаемое, — запоздало подумала она. — Когда он лез ко мне, думая, что я одна из его любовниц. А потом… А сказала бы ему, что я беременна, как героиня латиносского мыла. Вот что бы он стал тогда делать?» Впрочем, здравый смысл подсказывал Маше, что ни секс с эльфом, ни даже ее гипотетическая беременность не изменят ее статуса, потому что горячий эльфский мачо Эредин ни капельки не походил на героя сериалов. Он был падок на ярких и красивых женщин, а в этом аспекте Маша с эльфийками состязаться не могла. — Пора будить остальных и двигаться дальше, — донеслись до Маши слова Трандуила. — Иначе мы рискуем пустить корни на этой поляне. — Трандуил, пусть наши караульные еще немного поспят. Они сторожили наш сон всю ночь, — вступилась за Леголаса с Арагорном Галадриэль. «Ишь, добренькая какая, — с раздражением подумала Маша. — Ублажили тебя хорошо, так ты теперь лучи благодати повсюду раскидываешь. Курва старая!» — Их никто не заставлял заступать в караул вдвоем и дежурить всю ночь, — пожал плечами Трандуил (к вящей радости Маши, которая была в кои-то веки согласна со сварливым эльфом). — Так что их недосып остается лишь на их совести. А я не намерен тратить время в бесплодном ожидании, пока эти два осла наконец отоспятся! — Наш уважаемый Трандуил в чем-то прав, — развел руками Элронд, — а именно в том, что время дорого. Поэтому я поддерживаю его предложение сворачивать лагерь и трогаться в путь. В противном случае мы рискуем провести на этой поляне еще одну ночь. — А за ней еще одну, и еще одну, поскольку эти два придурка так и будут ночью караулить, а днем спать, — заявил Эредин, отставляя в сторону пустой котелок. — Кстати, а кто у вас моет посуду? — Вы не оставили ничего ни своей спутнице, ни Леголасу с Арагорном! — ужаснулся Элронд. — Мария у меня вообще ест мало, обойдется без завтрака, а эти… Ну-у, тут либо спать, либо есть, — ничуть не смущаясь ответил Эредин, поднимаясь и направляясь к Маше. — Эй, — он потряс ее за плечо. — Просыпайся и поднимайся. Да поторапливайся. Мы выступаем. — Я есть хочу! — пожаловалась Маша, высунув нос из-под одеяла. — И спать! Потому что твое величество бесилось всю ночь и мне спать не давало. — Я все съел, поэтому терпи до обеда. Хочешь спать… — Эредин подумал. — Могу сделать люльку из покрывал, ляжешь туда и поедешь у меня за спиной. Спи себе там, сколько влезет. — Чё, правда? — Маша несказанно удивилась добродушности эльфа. — А мне немного удовольствия и пользы от того, что ты будешь плестись, засыпая на ходу. С таким прытким пешеходом мы все равно далеко не уйдем, так что самое разумное — закинуть куль с тобой за плечи и путешествовать в нормальном ритме.

* * *

Маша, поначалу мстительно согласившись на предложение Эредина, очень скоро поняла, что поторопилась. Висеть в коконе из покрывал за спиной эльфа оказалось вовсе не так весело и замечательно, как казалось ей вначале. Спать Маше уже не хотелось, поэтому болтание из стороны в сторону начало вызывать у нее легкую тошноту, которую усиливала неизменно стоящая перед глазами картина — качающееся небо в просветах качающихся веток и непрерывно трепещущих под ветром листьев. Иногда, чтобы изгнать из головы иллюзию чересчур подвижного мира, Маша сосредотачивала взгляд на загорелой спине Эредина, внимательно изучая имеющиеся на ней шрамы разной степени давности. На какое-то время это помогало, но затем шея затекала, глаза уставали, голова начинала болеть — и Маша снова с неизбывной тоской устремляла свой взор к мотыляющимся туда-сюда небесам. Сколько они прошли так, Маша не знала, так как счет времени был ею утерян сразу с момента начала сегодняшнего путешествия (честно говоря, ей с самого начала было на этот самый счет наплевать). Девушка уже начала было гадать, как скоро они достигнут таким образом Трандуилии или Леголасии, как вдруг… Она почувствовала, что Эредин резко остановился, так же, как и все остальные. Разговоры, которые время от времени сопровождали их путешествие, смолкли. — Доставай своего следопыта, — сказал Трандуил. — Ты ведь хвалился, что она спец по этому миру. Вот и пусть растолкует нам, что тут к чему и как это понимать. Маша слегка заволновалась. Честно говоря, о мире Крипипасты она знала очень немного, так как не особо интересовалась ребячьими страшилками в отрочестве (ведь ее воображение занимал куда более интересный Йорвет), а потом эти детские наивные сказки просто выпали из ее жизни вместе с индивидами, их распространяющими. Тем временем Эредин перекинул люльку с Машей со спины на живот, извлек девушку из кокона одеял и поставил на землю, повернув ее лицом к объекту всеобщего непонимания и любопытства. — Чё за хрень? — Колбаса какая-то на ветвях висит, — присмотревшись, предположила Маша. — Это не колбаса, а кишки, — внес уточнение Арагорн. — Свиные, по-моему, — принюхавшись, дополнил чуткий (и голодный) Леголас. — Какому идиоту нужно развешивать по ветвям свиные кишки? И зачем? — сформулировал два главных пункта всеобщего недоумения Элронд. — Ну так… Это ж Крипипаста, — развела руками Маша. — И что? — А тут что ни перс — то идиот. Поэтому мой ответ: кому угодно. — А зачем? — Просто так. Для них это обычное дело. А может, праздник у них сегодня какой-то. Нормальные люди или эльфы флагами улицы украшают, а эти — кишками. — «Эти» — они кто? — спросил Элронд. — Да пес их знает. То ли психи, то ли нежить — по-разному. Но то, что все они больные на голову уроды — это факт. — На что они похожи? — На уродливых людей. — А что они умеют? — Убивать вроде. — Какими способами? — Всякими там изуверскими. Ну, психи потому что и маньяки. — Оружие? — Колюще-режущее. — А кишки почему свиные? — Хрен их знает. Может, у них тут люди закончились, так они на свиней перешли. А может, им причудилось что. Искать логику в поступках идиота — дело неблагодарное. — Тоже верно, — согласился с доводами Маши Элронд. — А вон, смотрите, кто-то сюда идет, — заметил остроглазый Леголас. — Женщина в синем халате. Тащит что-то. Точнее, катит за собой тележку. Но она вроде нормальная. То есть ничего уродливого в ней нет. — Ага, кроме того, что она из ведерка эти кишки достает и по веткам развешивает, — криво усмехнулся Эредин. — У нее на халате на спине написано: «Обслуживание Крипипасты. Требуха и потроха», — прочитал Арагорн. — А-а, так это тогда обычная тетка, — сообразила Маша. — Ну, то есть она не из местных, а просто работает тут, чтобы эта йашная крипипаста боль-мень нормально фунциклировала. Ну-у, насколько она вообще может что-то делать нормально. — И что это значит? — Если вы ее спросите, она, скорее всего, вам все объяснит, что тут, зачем и почему. — Здрассьте, — тем временем женщина почти поравнялась с путешественниками. — Новенькие? Или просто мимо странствуете? — Странствуем, — ответила Маша, которую, с учетом ее опыта, несколько ошарашенные спутники при молчаливом единогласии выбрали переговорщиком. — О, мил человек, — тетка зашарила взглядом по фигурам высоких эльфов и остановилась на самом высоком из них — Эредине, — да-да, ты, в трусах который, ты такой высокий да здоровый, так помоги-ка мне вот этот куль вон в те ветки закинуть. — А зачем? — спросил Эредин, тем не менее, не прекословя, взяв с тачки довольно увесистый мешок и пристраивая его в сплетение веток двух стоящих рядом толстых осин. Надо сказать, что воняло из мешка довольно гадостно, вида он был тоже абсолютно непрезентабельного. Эредин брезгливо вытер руки о траву. — Положено, — пожала плечами тетка. — Мне на кой-ляд знать, зачем этим убогим придуркам такие украшения на ветках. Я зарплату получаю за то, что их развешиваю, а не за то, что спрашиваю, зачем это надо. — И хорошо платят? — поинтересовался практичный Трандуил. — Да неплохо. У меня дочка с ребенком, и зять без работы больше года, а тут вот я нашла работу по объявлению. А чё, сутки через трое, работа не пыльная: развесила требуху — и можно домой. Добираться только не очень удобно — далеко, но транспорт фирма предоставляет. Так еще и домой можно мясные изделия брать. Печенку, там, почки, сердца — ой, что вы, беды не знаем теперь, потрошками объедаемся. Так и кишки, между прочим, тоже ж в ход идут. Мы вот с напарницами думаем, что пора фермерское хозяйство организовывать, колбасу делать будем в оболочке из кишок. — И что, легально можно таскать домой продукты? — вновь поинтересовался Трандуил. — Да не смешите мене, — тетка посмотрела на лихолесского владыку, как на дурачка. — Конечно! По устной негласной договоренности. Иначе кто сюда пойдет работать, ежли бонусов не будет? Или найдется кретин какой, чтоб хороший продукт переводить на этих уродов? Ага, сейчас, с разбегу об телегу, буду я свежую говяжью печенку на сучки накалывать, потому что это, видите ли, крипипаста и тут живут маньяки! Да этим дебилам какая хрен разница, свежая печенка или полкило протухших кишок на ветвях висит. А если она и есть, так все равно, кто их, придурков, спрашивать будет! — А краска вам зачем? — спросил Эредин, который с любопытством инспектировал содержимое тележки. — Траву мазать, типа кровища, — объяснила тетка. — Это ж все ж таки Крипипаста, тут типа маньяки живут, антураж надо соблюдать. Беда мне, конечно, с этой краской. — Что так? Тоже в хозяйстве нужна? — озаботился проблемой тетки домовитый Трандуил. — Жрут они ее, — пожаловалась тетка. — Ну дебилы же! Думают, что это кровь и лижут. Потом травятся ею и блюют. Ладно хоть не дохнут. Один только приличный чело… ну монстр у них тут есть — Слендерман по фамилии, в костюме ходит, чушь не городит и краску не ест. Хотя может это потому что нечем — рта у него нет. Как и рожи вообще. Башка гладкая, как яйцо. Чудно, конечно. А остальные — о-ой, — тетка покачала головой. — рты от уха до уха, вот не вру — буквально. Вот они своими безразмерными хлебалами и чавкают все, что можно и нельзя. Одна тут недавно — зеленая такая с часами вместо глаза обожралась протухших кишок с купоросом, упилась какой-то дрянью… Ох, ее и пронесло, все тут уделала. Да вон она опять идет, к жбану с краской присматривается. Эй, мандавошка жопоногая, куды свои грабли тянешь? А ну, пошла отсюда, тварь тупая! — тетка схватила длинный шест (видимо, он служил ей для развешивания требухи по высоким веткам, куда она сама не могла дотянуться) и замахнулась на странное существо, которое выползло на дорогу из-за деревьев. Тварюшка была похожа на женщину, во всяком случае вторичные половые признаки в виде не особо внушительного, но все же бюста у нее наблюдались. Цвет лица был мертвенно-зеленоватый, рот был действительно разрезан по щекам от уха до уха и дополнительно, видимо, периодически зашивался внахлест, так как над верхней и под нижней губами отчетливо виднелись многочисленные дыры от стежков и вытащенных ниток. Вместо глаза существо действительно имело циферблат часов с замершими на полшестого стрелками. В руке оно держало кухонный нож. Поношенное платье имело крайне неопрятный вид, все заляпанное бурыми пятнами. Руки по локоть были измазаны чем-то красным. — Твое время вышло, — просипело оно, направляясь к стоящему у телеги Эредину и занося для удара нож. — Что-о?! — вскипел благородным возмущением и гневом король дикой охоты. — Ты, мразь, совсем страх потеряла? Нежить часоглазая, не видишь, кто перед тобой стоит? А ну, пади ниц перед Королем Дикой Охоты! Или ты по бестиарию рангам не учена? Так я сейчас живо обучу! — Эредин схватил мелкую нежить за кисть, в которой она держала нож, крутанув ее руку так, что хрустнуло. Нож отлетел в сторону, рука вывернулась из сустава и повисла плетью вдоль тела. — Твое время вы-ы… — снова прошипела тварюшка, пытаясь укусить Эредина. — Ах ты, дрянь тупая! Субординацию не соблюдаешь? В расход! Спутники эльфа вместе с присоединившейся к ним теткой-работницей ошеломленно пронаблюдали, как Эредин наступил неудачливой маньячке на ногу, а затем, стремительно нагнувшись и тут же выпрямившись, дернул вверх за вторую, практически разорвав зеленую нежить-недоделку пополам. Из разодранного брюха посыпались дурно пахнущие зеленоватые склизкие кишки, на траву скудно закапала темная, давно прокисшая, полусвернувшаяся, с прожилками плесени кровь. — Ну и вонь, — зажали носы эльфы. — А ты говорил, что мы зря его кормим, — сказал Арагорну Элронд, который продолжал морщиться от мерзкого запаха и зрелища, и, тем не менее, с уважением смотрел на Эредина. — Смотри, как он с этой тварью лихо разобрался. Р-раз и… — Бе-е, — в это время Машу вывернуло под ближайшую осинку. — Вы убили Клокворк! — мерзкий писклявый голосок, зазвучавший в кустах, едва не вызвал рвотные позывы и у всех остальных свидетелей расправы босса над нерадивой подчиненной (по крайней мере, средиземцы безоговорочно приняли сторону Эредина и были убеждены, что он поступил хоть и жестко, но правильно) — Вау! Жесть! — первой вопилке ответила такая же вторая, по крайней мере, звонкой мерзости этому голосишке тоже хватало с избытком. — Эта крута! — Эта прикольна! — Эта упората! — Нет, прикольна! — Нет, упората! Наконец, галдящие визжалки выползли из-за кустов, представ пред светлы очи гостей Крипипасты. Гости натурально обалдели. Конечно, не от красы, а от экстремальной внешности двух… особей определенно женского полу, но неопределенного возраста. — Это что? — спросил у тетки-рабочей Эредин, который снова оказался на переднем крае то ли атаки монстров, то ли обороны от них. — Это… вроде бы Жажахина и Калорина. А может наоборот, Калохина и Жажарина? У этих сьюхойашек вечно такие имена заковыристые, что язык сломаешь. — Они, типа, женщины? — с недоверием спросил Эредин, явно отказываясь признавать и классифицировать сих существ, как принадлежащих к известным ему разумным расам. — Девки, — уточнила тетка. — Сьюшки. Типа, пошли в школу, заблудились в лесу, набрели на Крипипасту… — И дальше что? — И потянулась цепь беззаконий, — авторитетно заявила тетка. — В смысле, фантазия у аффтарши на этом иссякла и все пошло на самотек. — Упората! — Прикольна! Девки тем временем продолжали верещать, односложно, но эмоционально выражая свое отношение к ликвидации зеленой монстрячки и, в ходе оживленной дискуссии, начиная уже присматриваться к космам друг дружки с явным намерением вцепиться в них и, если не повыдергать все без остатка, то хотя бы значительно проредить. — А почему они так странно выглядят? — тактично спросил Элронд, отойдя от первого шока, который вызвало у уточненного эльфа созерцание этого уродства. — Нормально. Именно такими они и должны быть, — объяснила тетка. — Стандартная модель йашной попаданки в крипипасту, утвержденная комиссией по крипипопе, УЕ-БИ-ЩЕ-ОСТ-00Х. У них все по фен-шую: ноги — сто десять сантиметров, тулово — тридцать, шея — десять, голова — 20×20×20. — Голова зачем такая большая? — спросила оправившаяся от тошноток Маша. — В ней все равно мозгу нету? — А зенки в чего монтировать? Они по стандарту не менее десяти сантиметров в диаметре должны быть. Пробовали сэкономить на башке, сделать ее по пятнадцать — мало, глазья буквально за уши заправляются и затылке перекрещиваются, решили — не пойдет, остановились на двадцати. — А тулово тридцать? Не маловато? А то какие-то они… как макароны сверху слипшиеся, — придумал сравнение Эредин. — Нормально. Тулово-то им надо только для того, чтоб было куда ихний пятый размер привесить. Ну и опять же место нужно, чтобы этот мясоблок перетянуть — талию типа барбячьей сделать. — Как только они с такой талией такой размер носят? — покачал головой знаток женских прелестей Эредин. — И не переломятся. Хотя по всем законам физики должны. — Ты, мил человек, на законы на смотри, не действуют они тут. — И что, они тут все такие? — ужаснулась Галадриэль. — В смысле, согласно стандартной модели? — Не. Есть еще один вариант. Модель ЗАСТИРЫШ-ОСТ-00Y. Те маленько поуручнее, хотя тоже без слез не взглянешь. — А чем эти отличаются от тех? — поинтересовался Эредин. — Эти похожи на уебища, а те — на застирышей. В том смысле, что у них все заношено, истерто, стоптано, да и сами они такие… помятые и потрепанные. У них на голове вечно волосы карандашами, а в кармане обязательно — будильник. — Зачем? — спросила Маша. — Чтоб звенел каждое утро. Это закон такой, принятый комиссией по йашесьюшепопе: без будильника застирышам ни-ни. — И что, эти застирыши тут тоже водятся? — Встречаются единичные в поле зрения, хотя преимущественно здесь кучкуются уебища. Земли Крипипасты наряду с соседней областью, где происходит застрад сьюх по знаменитостям — два места, в которых популяция уебищ особенно многочисленна. Стада застирышей же в основном откочевали в Средийашье. И основной ареал их обитания как раз там. — И откель докель земли этой крипипопы простираются? — поинтересовался Эредин. — Местный притон тянется во-он от той канавы до во-от этой лужи, — повела рукой тетка. Сталбыть лужа — это демаркационная линия, за ей уже располагается земля некой йашки по имени супрзвзд. Только там пока никто не живет, потому что дом ихней крипипасты сгорел к чертовой матери вместе со всеми крипипастянцами во главе с самой супрзвзд. А за освободившееся место ведется тяжба между тремя йашками-претендентками на место в классике литературы. Ну, а пока они друг друга чмарят, земля пустует. Дом правда уже заново отстроили, так что к приему новых психов он готов, но пока хозяйки нет, придурков в него не запустят. — А, к примеру, мы заночевать там можем, если что? — спросила Маша. — Да ночуйте, вы же просто странники — вам можно. Дом новый, правда не особо хороший — ради уродов кто будет стараться, но, по крайней мере, на головы он вам в первую же ночь не упадет. Да, мы там пока свой инвентарь складываем, так вы не обращайте внимания, можете просто в сторонку его отсунуть, если вам мешать будет. — Ай, что это! — неожиданно взвизгнула Маша и спряталась за Эредина, еле сдержавшись, чтобы не запрыгнуть на него от страха. — Вон, пакость какая-то ползает меж деревьями. — Ой, тянутся уже гражданы маниачники на запах свежей тухлятины, — объяснила тетка, — Ща начнут пировать сгнившей требухой своей бывшей компаньонки. Это у них считается самой деликатесной вкуснятинкой. — Омерзительно! — с возмущением констатировали средиземцы. — Пошли отсюда, — Эредин решительно подхватил и сунул под мышку жмущуюся к нему Машу, отпихнул с дороги все-таки сцепившихся и увлеченно мутузивших друг дружку моделей, сердито пнул очередную нечисть выползшую ему под ноги из-за деревьев, кивнул на прощанье доброй тетушке и зашагал к границе владений почившей йашки супрзвзд. Средиземцы молча поспешили за ним.