Сказ о том, как тяжела попаданская доля

Надо сказать, что в ванной Машу, уже представляющую себе, как красиво и романтично она будет смотреться в объятиях Эредина под льющимися струями воды, постигло жестокое разочарование. Душ был привешен слишком низко и высоченный эльф под ним просто не помещался. Ванна была для него тоже несколько маловата, поэтому идею заняться любовью в условиях принятия водных процедур после недолгого совещания решено было отринуть. Леголас, не представляющий, какая угроза было нависла над его спокойным сном, был помилован. Впрочем, отсутствие страстных девичьих стонов было вполне компенсировано еще более звучными ругательствами Эредина, который проклинал косоруких и дубинноголовых проектировщиков и строителей помывочных помещений, не учитывающих стандартных габаритов нормальных эльфов. Тот факт, что ни рост, ни комплекция Эредина, скорее всего, стандартными все-таки не являлись, а также вероятность того, что строители домов крипипасты вообще не предполагали присутствия тут эльфов, короля Дикой охоты совершенно не интересовали. Эредин повел себя как король, а не как джентльмен, заняв ванну первым, и Маше пришлось вернуться в комнату и там дожидаться своей очереди. Впрочем, полоскался Эредин недолго. Выйдя из ванной, он кивнул девушке на дверь, показывая, что место под душем освободилось, затем облачился в свои военизированные труселя, плюхнулся на кровать, которая в очередной раз жалобно заскрипела под его весом, отвернулся к стене и мирно засопел в подушку. Первое, что увидела Маша, войдя в ванную, это скомканное полотенце, которое наглое Величество кинуло прямо в раковину, даже не подумав утрудиться поисками вешалки. Девушка пришла в ужас от свинских манер Эредина, с досадой подумав, что она так тщательно выбирала комнату для них двоих с удобной ванной и широкой кроватью, в то время как бессовестный эльфяра не думал ни о чем, а только и увивался вокруг Владычицы в бесплодных (как выяснилось позже) попытках склонить ее к сожительству. - Хорошо, что не на пол, - попробовала хоть как-то утешить себя и немного оправдать бескультурного короля Маша, попутно думая о том, что, к счастью, расовые особенности позволяют эльфским мужчинам обходиться без бритья, а то – страшно подумать – Эредин наверняка бы всюду разбрасывал еще и бритвенные принадлежности. Маша прикинула, что в королевских покоях на Тир на Лиа, наверное, творится чудовищный бардак, а затем мысленно представила спальню Эредина с разбросанными тут и там коронами, мантиями, трусами и носками. Эта картина немного развеселила ее и настроила на более позитивный лад. Стоя под душем, Маша начала анализировать произошедшее с ней этой ночью. В целом ей понравилось, хотя сравнить Эредина ей было и не с кем. Правда, романтическая составляющая их с эльфом акта явно подкачала, и Фрея Ньердовна в этой категории им с Эредином зачет бы точно не поставила, но Маша не особо унывала по этому поводу. Конечно, слегка беспокоил тот факт, что Машиного согласия эльф не спросил, видимо, решив, что она не может быть против просто по определению да и вообще она должна визжать от счастья, что ей оказали такую честь – дали шанс влиться в стройные ряды королевских любовниц. Маша снова вспомнила попаданские каноны, следуя которым бойкие и строгие девы отстаивали свою девственность с такой самоотверженностью, будто ее утрата была для них страшнее смерти, отваживая нахальных соискателей попаданского тела и вбивая в их горячие головы нормы морали и нравственности с помощью кухонного инвентаря. Правда потом, изрядно попив кровушки своим кавалерам, вымотав им все нервы, опустив их ниже плинтуса и, видимо, просто намахавшись вдоволь скалками и сковородками, попаданки-недотроги все-таки дозволяли своим потенциальным вторым половинам приобщиться к таинству (хотя, учитывая то немалое количество времени, в течение которого кавалеров заставляли ждать, пока дамы наконец сподобятся, имелось подозрение, что некогда пылкие ухажеры уже давно превратились в седых старцев, обзаведясь женами, а также детьми и многочисленными внуками). Честно говоря, желания следовать этим канонам у Маши не было абсолютно, сковороды под руками не было тоже, а даже если бы присутствовало первое и второе, то возможность, что такая манера общения с королем принесет позитивные плоды, была явно призрачной. - Пусть сидят в обнимку со своими скалками, глупые гусыни, - сказала сама себе Маша. – Даже сам Эредин считает, что в этом нет никакого смысла. А я теперь, став законной королевской любовницей, рожу ему наследника, потом изведу всех своих соперниц, а потом стану королевой и буду править королевством ольх. Вот так! Или сначала изведу любовниц? Или лучше сначала стать королевой? – Маша задумалась, но быстро решила для себя эту дилемму. – Да какая хрен разница, чё сначала, а чё потом, главное – в итоге я вместе с Эредином завоюю кучу всяких разных миров и покажу всем Кузькину… Ой! – тут Маша вспомнила про Гюнтера и его приятеля рыжего Кузьму. - Только бы не прожелаться невзначай по рассеянности, а то эти черти мне весь коленкор попортят: как припрутся во дворец со своими оловянными ложками. А пусть только попробуют! Нонеча я не то, что давеча. Это раньше я была просто Маша, а теперь стану целой ольховой королевной. Меня теперь за рупь за двадцать не возьмешь! Воодушевленная этими идеями, Маша выбралась из душа, наскоро вытерлась полотенцем Эредина (уже не считая его поведение свинским, потому как это казалось таким мелким по сравнению с предстоящим триумфом Маши на Тир на Лиа), нарядилась в свою бессменную футболку и отправилась делить ложе со своим королем. - Почему так долго? – капризно спросил Эредин, который, к удивлению Маши, не спал, а дожидался ее возвращения. - Так получилось, - развела она руками. - Впредь не заставляй меня ждать, - предупредил он, притискивая Машу к себе и обнимая, как ребенок – игрушку. Затем он уже привычно пристроил подбородок на ее стриженую макушку и тут же заснул. «Интересно, - подумала чрезвычайно удивленная поведением короля ольх Маша. – Или он до сих пор не избыл детскую привычку спать с игрушками, или он просто почему-то боится и не любит спать один».