Сказ о том, как тяжела попаданская доля

— Здесь есть хоть кто-нибудь, кто может сказать мне что-то по делу о барьере и единорогах? — спросил Эредин. — Мой король! — с готовностью подскочила к нему Кьяра, преданно глядя на Эредина снизу вверх. — Единороги… — Кьяра, ты внезапно оглохла? — поморщился Эредин. — Я просил говорить по делу, а ты, конечно, обладаешь массой достоинств, но несколько в другой области, нежели та, что сейчас интересна мне. Поэтому отойди и не лезь туда, куда не просят. — Ну, конечно! — Кьяра раздраженно фыркнула, глядя вслед удаляющемуся Эредину. — Можно подумать, эта его мелочь, которую он выудил невесть откуда, приволок сюда и теперь постоянно и повсюду таскает за собой, понимает больше, чем я, — она покосилась на стоящую рядом Дариэль, для ушей которой, собственно, и предназначалась последняя реплика. — Что? — недовольно вскинулась она, заметив, что соперница смотрит на нее с неодобрением и укоризной. — Еще скажи, что я не права? — Я не собираюсь обсуждать и, тем более, осуждать решения Эредина. Он никогда этого не любил, а сейчас, учитывая настрой, с которым он вернулся, я и вовсе не намерена давать ему лишний повод для недовольства. Впрочем, ты всегда почему-то любила поступать ему наперекор и выводить его из себя, конечно, лишь в ничего не значащих мелочах, но все-таки, — припомнила Дариэль. — Да, в отличие от вас от всех, я не собиралась терпеть его выходки, его деспотизм и армейские замашки, я не потакала его дурацким прихотям, я одна осмеливалась бросать ему вызов… — Ты не о том ли случае твоего игрушечного бунта, после которого он решил заменить тебя на Ладрэ? — ехидно осведомилась Дариэль. — Я его ненавижу, — прошипела Кьяра, уязвленная замечанием соперницы. — Этого наглого самодура, упертого тирана, грубияна, выскочку… — Вон какие вещи неожиданно выясняются, — удивилась Дариэль. — Зачем же ты, в таком случае, спала с ним в течение стольких лет и даже родила ему двух сыновей? Неужели все это время ты его лишь терпела и не испытывала к нему ничего, кроме ненависти? — Зачем? А затем, что дядюшка Ауберон в свое время любезно подсунул меня в постель своему верному сподвижнику и защитнику народа ольх в качестве подарка за его верную службу. Ну, и еще для того, чтобы держать свое доверенное лицо рядом с молодым, сильным и популярным в народе приближенным, который по всему по этому может представлять опасность для старого короля. Один предложил, другой не отказался, а меня никто не спросил. — Кьяра, я тебя умоляю, не надо этой дешевой патетики, — брезгливо сморщилась Дариэль. — Ауберона уже несколько лет нет в живых, а ты все это время не только продолжала спать с Эредином, но и, более того, ревностно оберегала свой статус его второй официальной любовницы от посягательств прочих соискательниц этого почетного звания. — А что мне оставалось? — снова воскликнула Кьяра. — Кому я была бы нужна одна, без поддержки и еще с двумя его ублюдками, которых он сам знать не хотел? — По-моему, ты начиталась слезливых людских романчиков о несчастных замарашках и нищенках, которых обольстили и бросили благородные кавалеры. Просто ума не приложу, каким еще образом в твою голову могли проникнуть такие идиотские идеи? Знатная богатая эльфка, к тому же принадлежащая к королевскому роду и имеющая кучу, мягко говоря, не бедных родственников, окажется вдруг с какого-то перепугу позабыта-позаброшена, почему-то оставшись без средств к существованию, практически голая-босая и с двумя несчастными малютками? Неубедительно, Кьяра. Маловато экспрессии. Не ве-рю! — Ну, хорошо. Мой старший сын мог стать королем! — выпалила Кьяра. — Потому что в нем течет кровь Ауберона — по матери и Эредина, так как все знают, что он — отец моих сыновей. Только мой сын и был достоин занять трон народа ольх. Он был его и занял, но тут откуда ни возьмись опять появился Эредин, которого мы все считали мертвым. Сволочной Ге’эльс обманул нас всех. Наверное они с Эредином специально сговорились, чтобы мне насолить. — Кьяра, я честно не знаю, что случилось на том неизвестном мне Ундвике, почему Ге’эльс был уверен в том, что Эредин мертв, и как вышло, что он ошибся. Но точно знаю, что целью похода было нечто более важное, чем доставить тебе неудовольствие, — сказала Дариэль. — И еще, учитывая, что вернулся король не в лучшем расположении духа, пожалуй, нам всем повезло, что его трон стоял пустой. Я не знаю, какова была бы его реакция, если бы он увидел, что его место занято. Ты знаешь, что закипает он быстро и на расправу тоже бывает скор. — Что бы он сделал один против всех? — А про бешеного Имлериха с булавой ты забыла? Да он в пять минут превратил бы тронную залу в кладбище сановитых эльфов! — Мы бы позвали стражу! — Которая осталась верна Эредину? Кьяра, стратег из тебя никудышный, — резюмировала Дариэль. — Как и вдовствующая королева-мать, которой ты видела себя в своих мечтах, — добавил неожиданно подошедший Ге’эльс. — Это точно, — согласился с наместником Эредин. — А я и не знал, что объявив меня умершим, ты оказал мне большую услугу, — продолжил он, обращаясь к Ге’эльсу. — Вот теперь я вижу это со всей отчетливостью. Хорошо, что я тебя не наказал. Зато мне теперь ясно, какая из моих любовниц спала со мной по любви, а какая — по расчету. Кьяра, неужели ты всерьез рассчитывала перепрыгнуть из моей кровати на мой трон? И это желание было настолько сильным, что ты, ненавидя меня, жила со мной столько лет? — Вовсе нет, — заюлила Кьяра. — Мой король, ты просто все не так понял. Ну-у, я всегда была несдержана на язык. За это ты меня и ценил, правда ведь? За остроту ощущений, которую мой дух противоречия придавал нашим отношениям. — Угу, — кивнул Эредин. — Но сейчас ты заигралась. Поэтому… А приведите-ка мне этих пацанов, которые мои сыновья. — Король, ты же не собираешься убивать своих детей из-за дуры матери? — спросил с опаской Ге’эльс. — Мало ли что она там хотела. — Правда, Эредин, что ты разошелся-то? — вступился за детей Имлерих. — Мальцы-то не виноваты, что мамаша без мозгов. Неужели ты всерьез решил, что они — твои соперники? — Да что вы раскудахтались, — раздраженно отмахнулся Эредин. — Не собираюсь я никого убивать. Просто посмотреть хочу на них. Отец я им или кто? Имею я право знать, на что они хотя бы похожи? — На тебя вообще-то, — сказал Ге’эльс. — А ты их видел? — спросил Эредин. — Ну-у, король, если честно, то их вообще-то все уже видели. Кроме тебя, похоже. — Мелкие были, вот и не видел! — парировал Эредин. — Вот еще, буду я разглядывать, что у меня там под ногами ползает. Но теперь-то они уже достаточно подросли? — Да, король. Настолько, что не заметить их уже невозможно. — Ну и где они? — в нетерпеливом раздражении спросил Эредин. — Я что, неясно выразился? Король хочет видеть своих детей! Уже наверное час назад я изъявил это желание. А детей до сих пор тут нет! Вы за ними что, через пять миров побежали? — Вообще-то не час, а пять минут, — отважилась уточнить Дариэль. — И потом, Эредин, ты хочешь видеть всех своих детей? — Давайте всех! — Мы можем предъявить только известных и находящихся в доступной близости, — уточнил Ге’эльс. — Мне хоть кого-нибудь уже покажут? — разозлился Эредин. — Вот пойми этих женщин. То они ноют, что мне на детей плевать. Когда я наконец соизволил проявить интерес, то чинят мне препоны. — Эредин, за девочками уже послали, — попыталась успокоить короля Дариэль. — А за мальчиками? — Ладрэ сейчас приведет своего. — А Кьярины парни где? — У бабушки. Наверное, — неуверенно предположила Кьяра. — Ты что, не знаешь, где наши дети? — возмутился Эредин. — Они… Ну-у, понимаешь, так сложилось… Как бы тебе объяснить… — Кьяра у нас очень занятая дама, — объяснила вместо замешкавшейся с ответом соперницы Дариэль. — Ей некогда с детьми возиться. Вот она и сплавила их бабушке. С глаз долой — из сердца вон. А какой ей с них прок, когда ты на троне. Вот если бы кто-то из них стал бы королем — тогда дело другое. — Я дала им имена! — выпалила Кьяра. — И как же их зовут? — поинтересовался Эредин. — Только не падай, — предупредила короля Дариэль. — Эредин младший и Эредин младший второй, — просветил короля Ге’эльс. — А что, оригинально. И суть отражает, — пробормотал сраженный полетом фантазии своей любовницы Эредин. — Кьяра, долго ты наверное думала над тем, как наших эльфят назвать. — Мне некогда было возиться с ними и думать над именами тех, кого ты знать не хотел! — Времена, как видишь, меняются. Тогда не хотел, сейчас — хочу. Как я их теперь различать, по-твоему, должен? Два сына — оба Эредины. С ума сойти можно. — Вон идет Ладрэ и ведет сюда своего карапуза, — Ге’эльс указал на эльфку, которая приближалась к ним, гордо ведя за руку маленького живенького темноволосого эльфенка. — Эредин, — радостно обратилась к королю Ладрэ, — ты изъявил желание увидеть нашего сына? Вот он. Смотри, какой хорошенький. И он такой подвижный и умненький. Весь в тебя. — Я вижу, — Эредин в недоумении смотрел на малыша. — Что-то он какой-то совсем мелкий. — Эредин, ему всего три года! Он и так довольно большой для своих лет, — заметил Ге’эльс. — Хороший мальчишка, веселый, здоровый, боевой. — Ну ладно. Че он умеет? — со вздохом спросил Эредин. — Он уже разговаривает, — похвалилась Ладрэ. — Спроси его о чем-нибудь. — Эй, пацан, тебя как зовут? — спросил мальчика Эредин. — Эледин, — гордо ответствовал малыш. — Мой папка — кололь! — Обалдеть! Еще один Эредин младший, — ошалело констатировал Эредин. — Третий уже. — Я выласту и стану, — продолжил было свою речь мальчик, но задумался. — Тоже, поди, кололем? — с подвохом спросил Эредин. — Не! Класным Садником! — заявил малыш. — Хороший мальчик, — решил Эредин. — И ты, Ладрэ, молодец, правильно парня воспитываешь. — А ты кто? — спросил мальчик, задрав голову и глядя на Эредина. — Папка твой! Дай, разгляжу тебя получше, — он взял карапуза, поднял и придирчиво осмотрел. — Ну да, вроде на меня похож. Ничего такой мальчишка, здоровенький, крепкий, бойкий. Годится. Ге’эльс, возьми его. Он уже слишком тяжелый для Ладрэ, ей незачем его таскать, сама надорвется да и уронит еще ненароком будущего класного садника. Дариэль, где там твои девчонки? Они, надеюсь, будут побольше Эредина младшего третьего? Как их-то, кстати, зовут? Хоть не Эрединами? — Ну что ты, они же девочки, — поспешила успокоить короля Дариэль. — Старшую, ей уже пятнадцать — почти невеста — зовут Лорина, следующую — ей одиннадцать — Зарина, третью — ей девять — Корина, а самую младшую… Ну, ей всего пять, она не намного старше Эредина третьего, она тебе пока будет не интересна. — Да ладно, тащи сюда уж всех, посмотрю и на младшую. Когда еще случай представится. Кстати, ты не сказала, как ее зовут. — Ну-у, я тут подумала… — Неужто Эредина? — ехидно осведомился король, все еще надеясь, что это так и останется шуткой. — Да! — заявила Дариэль. — А потому что у Ладрэ с Кьярой свои Эредины есть, а я чем хуже? Ну и что, что девочка! Я же не всех четырех так назвала? — Еще бы не хватало! — ужаснулся Эредин, представив перспективы. — А я надеялась, что они будут представлены ко двору и знакомиться с ними ты будешь не в такой спешке и не возле казарм, а в более подобающей обстановке, — пошла в атаку Дариэль. — Дара, ну извини. Да, не очень складно получилось. Но ты сама видишь, какая сумятица с моим возвращением и вообще в целом. Представлю я их и ко двору, и куда хочешь. Потом. Попозже. Ну, как только все немного наладится. И замуж их выдам за моих верных соратников в награду за их преданность и боевые заслуги. Лорину отдам за Имлериха, Марину — за Карантира, Дарину — за Маш… Не, это меня уже не туда занесло. Машуня мне самому нужна. — Твоих дочерей зовут Зарина и Корина, — чуть не плача, напомнила Дара. — Я запутался с непривычки. Имею я право растеряться от такого обилия свалившихся на меня детей и разнообразия их имен? — начал оправдываться Эредин. — На листок мне запиши имена девчонок, я выучу. Имя Эредины можешь опустить, его я и так запомню. — Я не хочу в зятья Имлериха! — заявила Дариэль. — А я — хочу! — отрезал Эредин. — Мне нужны нормальные внуки, а не такие, как у Ге’эльса. — Но… — попыталась что-то возразить Дариэль, но Эредин ее оборвал: — Все — я сказал! Никаких возражений. Я решил. А если будешь продолжать спорить, отправишься вслед за Кьярой. — Куда? — не поняла Дариэль, бессмысленно глядя на стоящую рядом с ними Кьяру, которая тоже ничего не понимала. — В ссылку. А я разве не сказал? Кьяра, ты отправляешься в один из наших миров-колоний. Поживешь там, подумаешь над своим поведением. А чтобы мысли о заговорах твою голову не тревожили, Ге’эльс придумает тебе дело по душе. — Это несправедливо! — взвилась Кьяра. — Ге’эльс тебя предал — и ему ничего. А я только вгорячах сболтнула лишнее — меня в ссылку. — Если б ты была такой же умной и дельной, как Ге’эльс, я бы тоже тебя простил, но ты, Кьяра, никогда не отличалась особыми способностями ни в чем, кроме заведения склок, ссор и свар. Это мне здесь сейчас абсолютно ни к чему. Да и на детей ты можешь повлиять плохо. — Как я могу на них повлиять, если… они не со мной? — Если ты понятия не имеешь, где они вообще? — поправил Кьяру Эредин. — Никак, это правда. Вот я и хочу, чтобы это так дальше и оставалось. Я их сам воспитаю так, как мне нужно, чтобы из них получились нормальные приличные эльфы и достойные представители народа ольх. Чтобы мне потом не пришлось краснеть за них, как Ге’эльсу за свою родню, и чтобы народ за моей спиной не шептался, типа, вот придурки, а еще дети короля. — Ваше величество, — тем временем к Эредину подошла чопорная строго одетая эльфка, — ваши дети прибыли. Девочки, — она обратилась к четырем стоящим в ряд маленьким эльфкам. — Поклонитесь своему королю. Юные эльфки дружно склонились в глубоком замысловатом поклоне, самая младшая от усилия и старания даже слегка высунула кончик языка. Это не укрылось от бдительного взора строгой воспитательницы. — Эредина! Ты опять? Сейчас же сделай подобающее случаю выражение лица! — Да ладно, — снисходительно махнул рукой Эредин, окинув взором строй своих дочерей. — Девчонки, вольно! В смысле… Хватит уже кланяться. И не надо мне сейчас демонстрировать никаких политесов и этикетов, — обратился он к строгой даме. — Я знаю, что ты их хорошо вышколила, и все это они у тебя прекрасно знают, в обществе вести себя умеют и представляться королю обучены. Только мы сейчас на эту процедуру полдня потратим, а у меня столько времени нет. Так что будем по простому. Значит, Лорина, Эредина… и вы двое, то, что я — ваш король, вы знаете, то, что я — ваш отец, несомненно, тоже вам известно. Ну, собственно, и все. Эредин еще раз осмотрел девочек. — Ну что я могу сказать, хорошие девчонки. Здоровые, красивые, воспитанные. Дара, я доволен. — Я стараюсь воспитать наших девочек в духе преданности народу ольх и своему королю, — скромно потупила взор Дариэль. — Привить им моральные принципы и семейные ценности, принятые в нашем обществе. Я забочусь об их образовании… — Это радует. Девочки вырастут и родят мне здоровых внуков, — кивнул Эредин. Дариэль хотела было что-то сказать, но сдержалась и промолчала. — Девочки, дочки, — Эредин обратился к своим отпрыскам. — Скажите что-нибудь своему отцу. Может, просьбы есть какие-нибудь? — А что, можно? — пропищала самая маленькая Эредина. — Да. Я же сам вас об этом прошу. Я хочу побеседовать со своими дочерьми. Так что, давайте. Девочки переглянулись, а затем дружно, как по команде кинулись к Эредину. — Пап-пап, — две средние дочки тут же задергали его за полы рубашки, — а правда же, что ты нам подаришь каждой по миру и по принцу! — Да! — поддержала старших маленькая Эредина, которая не могла дотянуться до рукавов и поэтому дергала отца за штанину. — Хотим миры и принцев. — Только, пап, знаешь что, — добавила старшая дочка, которая, в отличие от младших, повела себя степенно и теребить отца не стала, — миры мы хотим приличные, а не какие-нибудь отстойники, населенные всяким быдлом, и принцев — нормальных, а не затрапезных помоешников. — Девочки-девочки, погодите, — Эредин явно опешил, так как не ожидал такого бурного проявления дочерних чувств со стороны маленьких эльфок. — Я, конечно, понимаю, что любая девочка мечтает о доме и семье, но… У папы сейчас просто нет стольких миров, чтобы одарить ими каждую из вас. — Ну, па-ап! — тут же заныли девочки. — Ну, пожа-алуйста! Ну что тебе стоит! — Хорошо-хорошо, — сдался Эредин. — Будут вам миры, принцы и что хотите. Только не нойте! — Ур-ра!!! — запрыгали трое младших. — Папка завоюет нам миры и подарит принцев! И там можно будет есть сколько угодно мороженого и конфет и не учить этот дурацкий этикет, не заниматься нудным вышиванием и противными бальными танцами! — Девочки! — ахнула строгая воспитательница. — Ваше величество, — она в ужасе обернулась к Эредину, — я их этому не учила. — Я знаю, — кивнул король. — Девочки, — обратился он к своим радостным дочкам. — Скажите-ка папе, кто вбил в ваши хорошенькие головки идею про миры? — Конечно, я, — не стала запираться Дариэль. — И что? Ты против? — Да нет. Идея в целом правильная. И девочки молодцы, все в меня. Без всяких околичностей — сразу к делу. — Ну да! — воспряла духом Дариэль. — Ты же сам видишь, сколько у тебя детей. Они ютятся в этом тесном мире, как будто их отец — не король Дикой Охоты, а какой-нибудь рядовой ольх. Нам надо как-то расширяться. Ты мог бы завоевать для своих дочерей что-нибудь приличное. — Ну что ж, — Эредин потер переносицу. — Мудрое решение. Пожалуй, я тебя даже обрадую. У меня уже есть в запасе один миленький мирок с женихом для нашей Лорочки. Так что, старшенькая, считай, пристроена. А ты, Дара, отправишься с нашей доченькой, поможешь ей устроиться, присмотришь, дашь совет, зятька приструнишь, если потребуется. В общем, поможешь ей вступить во взрослую самостоятельную жизнь, а заодно и над вассальным миром понадзираешь. Ума у тебя палата, так что справишься. Я на тебя рассчитываю. — Эредин! — ахнула Дариэль, никак не ожидавшая такого поворота событий. — Чем я перед тобой провинилась, что ты меня отсылаешь? — Наоборот, Дара. Это не наказание, а повышение. Я назначаю тебя наместником этого мирка, по крайней мере до тех пор, пока наша дочка не достигнет совершеннолетия и не сможет справляться там сама. Я же не могу отправить в незнакомый мир нашу Лорочку совсем одну. А лучшей кандидатуры в опекуны и наместники, чем мать девочки, и придумать нельзя. Так что, Дара, это награда за то, что ты вырастила и воспитала такую замечательную дочь. — Но Эредин! — снова попробовала вставить слово Дариэль. — Приказ о твоем назначении издам сегодня же. Кстати, это поможет нам с тобой избежать хлопот, которые неизбежно возникли бы, если бы ты продолжала рожать мне дочек. У нас их и так четыре, думаю, на этом красивом числе нужно остановиться, а то я миров на них на всех не напасусь с твоими амбициями и аппетитами. — Но как же младшие девочки? Кто позаботится о них? — Я сам. Впрочем, если хочешь, можешь забрать их с собой. — Нет уж! Думаю, будет справедливо, если теперь ты проявишь свою заботу о детях. Я думаю, что сделала для них достаточно, — холодно сказала Дариэль. — Мы остаемся с папкой! — возрадовались девочки. — Он не будет заставлять нас учить, как правильно делать поклонцы и ливеранцы. Пап, правда же? Не будешь? — Думаю, на ливеранцах мы сделаем перерыв, — решил Эредин. — И можно будет не носить мерзкие колкие и неудобные платья с рюшами? — Можно. — Ура! — снова возрадовались девочки. — Эредин, — вмешалась Дариэль. — Потворствуя их желаниям, ты не вырастишь их них порядочных принцесс. — А навязывая им занятия, от которых их с души воротит, я не выращу из них вообще ничего путного. Вот, к примеру, мне вообще не забивали голову всякими дурацкими этикетами. И из меня в итоге вышел отличный король. — Тиран и самодур! — в сердцах высказалась Дариэль. — Так, Дара, я не понимаю, почему ты до сих пор еще здесь? Ты должна укладывать вещи и собираться к отбытию в мир иной. — К-куда, — Дариэль несколько изменилась в лице. — Я не совсем корректно выразился, — поправился Эредин. — На царство. Я тебе мир дарю практически в собственность, а ты брови супишь и губы дуешь. — Откупаешься от надоевшей любовницы, — проворчала Дариэль. — Дара, короче, хочешь быть наместницей или нет? Я больше предлагать не буду! — Да! — Вот и ладненько. Значит, с этим разобрались. Теперь девочки. Ты их воспитательница? — Эредин обратился к строгой эльфке. — Да, мой король. — Значит, танцы-шманцы, этикеты-шмитикеты и прочую принцессочью хрень сократить. В процесс воспитания внести коррективы. Мне нужно, чтобы из дочек выросли не безвольные амебы, а женщины, способные настоять на своем. Чтоб семьей своей они правили, как я — королевством. Зарина должна уметь дать укорот Имлериху, а Корина — превратить наконец Карантира из нытика и нюни в настоящего мужика. — Па-ап, а я! — снова напомнила о себе младшая Эредина. — Доча, не расстраивайся, для тебя у меня тоже есть на примете царевич-королевич. Всем хорош, на лицо красив, умом — обделен. Будешь крутить-вертеть им, как захочешь. Леголасом жониха зовут. Есть, правда, у него один изъян — его папаша. Но может удастся сплавить его куда-нибудь подалее, тогда и сосватаем тебя за заморского красавчика. Ну, вроде все сказал. Лора, уводи сестер домой. На сегодня учеба отменяется, у девочек праздник. Не каждый день они все-таки с отцом знакомятся. Кто у меня остался неохваченным? — А-ай! Что ты наделал, маленький гаде… — Ге’эльс, все это время продолжавший держать на руках младшего отпрыска короля, только теперь заметил, что мальчик времени даром не терял и потратил его на то, чтобы отковырять от одежды наместника кое-какие знаки отличия, приглянувшиеся юному королевичу из-за яркой окраски и блеска. Увидев, что Эредин младший нанес его одежде, а также некоторым регалиям значительный урон, Ге’эльс воспылал было праведным гневом, но высказать прямо и честно мальчику все, что он о нем думал, в присутствии его папы короля наместник все-таки не отважился и вовремя осекся. — Чего ты вопишь, как будто тебя режут? — спросил Эредин у Ге’эльса. — Подумаешь, отодрал ребенок у тебя пару-тройку медалек. Я вообще сначала хотел тебя всех наград лишить вместе с саном, чином и прочими регалиями. Так что ты еще легко отделался. Радуйся, что за тебя взялся Эредин младший, а не я сам. Да не делай ты лица такого! Залатаем мы твой халат и медальки опять к нему привесим — будет, как новое. А вообще-то, Ге’эльс, за детьми нужен глаз да глаз. Вот были бы у тебя свои, так ты бы знал, как с ними нелегко, — наставительно сказал Эредин. — Ладно, давай мальца сюда, отдам его мамаше, пусть ведет домой. Ему наверное уже спать пора или есть, или что-нибудь еще — хрен знает, что там этим мелким вечно надо. Ладрэ, забирай Эредина младшего, а то, я чувствую, что Ге’эльс до конца этого дня рискует все-таки не дожить.

* * *

Когда пассии и многочисленные отпрыски Эредина разошлись по домам, король вздохнул с облегчением. — Ну вот, кажется, с делами семейным я разобрался, теперь можно наконец приступить к делам государственным. Где там мой персональный навигатор? — Я тут. Маша, все это время благоразумно пребывавшая в отдалении от эпицентра действий и следящая за волнующими сценами воссоединения Эредина с семьей из-за стратегически грамотно выбранного укрытия, вышла на передний план, представ пред очи короля. — Первым делом надо нашить тебе одежды форменной, повседневной, нарядной и для торжеств, — решил Эредин. — Где там наш главный портной? — Король? — Наиль тут же предстал перед Эредином, преданно глядя ему в глаза. — Чего изволите? — Завтра снимешь мерки с моего навигатора, — он кивнул на Машу. — И обсудите с ней фасоны одежды. Чтоб в форменной никаких мне финтифлюшек и покойницких мотивов. Понял? И покажешь мне, что вы там с Машей напридумываете. Сначала я одобрю. Или не одобрю, — взгляд Эредина красноречивее слов сказал Наилю, что в этом случае его ждет взбучка от короля. — Свободен, — король отпустил Наиля. — Второй момент. Машенька, а ты каким-нибудь оружием владеешь? — спросил он у девушки. — Ну-у… Столовым ножом, — честно призналась девушка. — И что ты им резала? — поинтересовался Эредин. — Хлеб, масло. — Понятно, применяла исключительно по назначению, — подытожил эльф. — А из приемов рукопашного боя что-нибудь? — Знаю один. Изматывание противника бегством, — с тяжким вздохом поведала Маша. — М-да, арсенал небогат, — погрустнел Эредин. — Я готова учиться, тренироваться, — воодушевилась Маша. — Если нужно, я хоть сейчас. — Ты-то готова, — неопределенно сказал Эредин. — Слышь, Ге’эльс, есть у нас хоть одна эльфка, которая владеет навыками хоть какого-нибудь боя? — Король, мы, хвала Богине, еще не дошли до такого состояния, как эти нищебродские seidhe, чтобы наши женщины бегали по лесам, размахивая колюще-режущими предметами, уподобившись мужчинам. Наши женщины заняты более приличествующими их полу и положению занятиями, их не интересуют подобные глупости. К тому же вы сами категорически не приветствовали, когда эльфки, например, выражали желание вступить в ряды Красных Всадников. — Не приветствовал, — с кислой миной подтвердил Эредин. — А вы сразу под козырек. Хоть бы раз ослушались что ли для разнообразия. Никакой инициативы проявить не можете. Вот кто теперь Машу мне сможет обучить хотя бы столовый ножик для элементарной обороны использовать? — А ты сам? — с надеждой спросила Маша. — Ерунды не городи, — отмахнулся Эредин. — Это каким же надо быть идиотом, чтобы своими же руками угробить на первой же тренировке чудом доставшийся трофей. — Почему сразу угробить-то? — не сдавалась Маша. — Не спорь с королем, ему виднее, — посоветовал девушке Ге’эльс. — Тем более, в данном случае он действительно прав. — Проще Имлериха дать ей для защиты или самому с ней слетать, — решил Эредин. — А с чего вы решили, что на меня будут нападать? — спросила Маша. — Кто сочтет опасной обычную девчонку? Да на меня и внимания-то никто не обратит. Если, конечно, вы не собираетесь засылать меня в миры, где живут существа, которые могут счесть меня деликатесом. — В чем-то ты права, — согласился с доводами Маши Эредин. — А вообще-то утро вечера мудренее. Не знаю, кто как, а я устал, как собака, и хочу все-таки отдохнуть сегодня после всех этих межмировых странствий. Так что, я иду спать, — заявил Эредин. — А на сегодня всем спасибо и всем — до свидания.