***
На рассвете Геральт покинул дом, в котором все еще спали крепким утренним сном, переправился на лодке на другую сторону реки и, сбивая с травы обильную холодную росу, выбрался на дорогу, ведущую к поместью фон Эвереков. Героически борясь со сном и все еще слегка поёживаясь от прохлады туманного раннего утра, Геральт с тоской вспоминал уютный теплый дом, нагретую постель и свою девушку, с которой после романтической прогулки он очень плодотворно провел ночь, выкроив тем самым для сна всего часа три. Теперь Геральт уныло тащился по пустынной дороге, проклиная про себя и Гюнтера о’Дима, и род неугомонных фон Эвереков до седьмого колена, и свою злую судьбину, которая вечно подсовывала ему какие-нибудь беспокойные приключения и трудновыполнимые задания, лишающие ведьмака и отдыха, и сна. Вскоре в отдалении ведьмак разглядел виднеющуюся за деревьями крышу большой усадьбы, затем дорога сделала небольшую петлю и выпустила Геральта к мелкой быстрой речке, за которой начиналась каменная ограда имения Эвереков. Перепрыгивая с камня на камень ведьмак преодолел нехитрую водную преграду и встал на заросшую, почти неторную тропинку, которая тянулась вдоль стены и, видимо, вела к воротам усадьбы. Вывернув из-за угла ограды он увидел массивную железную решетку ворот, а рядом с нею поджидавшую его Шани, которая, чтобы скоротать время, занималась совершенно нетипичным для нее делом — собирала цветы, что во множестве росли на лужайке перед воротами, и плела из них венок. Заслышав его шаги, девушка подняла голову и кивнула Геральту в знак приветствия. — Я никогда не видел тебя такой, — сказал ведьмак вместо обычного «здравствуй», с улыбкой глядя на венок в руках Шани. — Какой такой? — хотя она прекрасно поняла, что Геральт имел в виду, но решила изобразить недоумение. — Ну не знаю, — Геральт помолчал, подбирая эпитет. — Такой… романтичной. Обычно, когда мы встречаемся, ты возишься с бинтами и медикаментами, а то еще бываешь и в крови испачкана. — Потому что ты обычно приходишь, когда я работаю. А сейчас я просто жду тебя и плету венок на свадьбу. — А чья свадьба-то? Не твоя, надеюсь? — поинтересовался Геральт. — Не моя, — с улыбкой покачала головой Шани. — Моя подруга по университету выходит замуж. Кстати, Геральт, у меня вроде как нету спутника, так может быть, ты окажешь мне дружескую услугу по старой памяти и составишь мне компанию? — предложила Шани. — Почему бы и нет, — пожал плечами Геральт. — Надеюсь, твоя девушка не будет против? — Думаю, нет. Она знает, что мы с тобой просто друзья. Лена не ревнива и, в отличие от Йеннифэр, не истерит по поводу моего общения со старыми знакомыми. Что плохого в том, что мы повеселимся на свадьбе твоей подруги? — Да, поедим, попьем вина, поболтаем о всякой приятной ерунде и разойдемся по домам, — кивнула Шани. — Именно так, — согласился Геральт. — Замечательно. Значит, договорились, — обрадовалась девушка. — Угу. Кстати, о деле. Ты не забыла кадильницу? — Разумеется, нет, — Шани отцепила ее от пояса и передала Геральту. — Ну что, пошли? Геральт кивнул и первый направился к воротам, с некоторым усилием толкнул железную створку, которая со скрипом отворилась, впуская ведьмака и его спутницу на территорию усадьбы. — Ух ты! — Шани восхищенно ахнула, разглядывая открывшуюся им величественную картину: в небольшом отдалении внушительный каменный мост через быструю реку, буйная растительность по ее берегам и небольшие живописные водопады, ниспадающие в реку с каменистых уступов. — А книга не врала. Это место действительно производит впечатление. — Верно, — согласился Геральт, который тоже рассматривал окружающие пейзажи, правда, с несколько меньшим восторгом, чем Шани. — Жаль только, что здесь так запущено. — Род Эвереков обнищал, — пояснила Шани. — Видимо, у них не было денег на достойное содержание всей этой красоты. Геральт ничего не ответил и по широкой, выложенной камнями дороге, что сначала вела слегка в подъем, а затем переходила в ступеньки, направился к фамильному склепу. Шани последовала за ним. Очередная железная решетка, увитая какими-то ползучими растениями, скрипнула, отворяясь. Геральт посмотрел вниз, на ступеньки, ведущие в таинственный сумрак склепа-подземелья. — Ой, как-то там немножко слишком страшно, — тихонько отозвалась за его спиной Шани. — Тебе вовсе не обязательно идти туда со мной, — успокоил девушку Геральт. — Можешь подождать здесь. — Так наверное будет лучше, — с явным облегчением вздохнула Шани. — Но если что-нибудь случится, кричи, — предусмотрительно добавила она. Шани посмотрела вслед Геральту, который вскоре скрылся в недрах усыпальницы, а затем решила немного прогуляться по окрестностям, чтобы полюбоваться видами. Она вновь вернулась к воротам, затем свернула налево, шагнув в высокую траву, чтобы пройти вдоль стены, отделяющей усыпальницу от поместья. Шани медленно брела по лугу, вдыхая чистый, свежий воздух, напоенный запахами леса и трав. Кругом царила тишина, которую нарушали лишь плеск воды и шелест листьев. Шани блаженно закрыла глаза, вслушиваясь в звуки природы. И тут до ее слуха донесся негромкий, практически еле слышный звук, неорганично и чужеродно вплетающийся в отдаленный шум бегущей и падающей воды и неумолчный шепот листьев. Монотонный, размеренный — будто кто-то ходил в подкованных сапогах, печатая шаг, или что-то забивал, лязгая железом о железо. Шани открыла глаза и прислушалась тревожно и настороженно: стук явственно доносился из-за стены со стороны усадьбы. «Но ведь имение заброшено, — пронеслось у нее в голове. — Там никого нет. Тогда что это может быть? Ветер? Или все-таки кто-то поселился в опустевшем нежилом доме?» Шани с опаской посмотрела на высокую и кажущуюся прочной стену, которая отделяла ее от неведомого источника непонятного звука. Разумеется, идти и проверять, что или кто издает его, Шани не собиралась. Впрочем, вскоре она определила, что этот стук не приближался и не удалялся, и немного успокоилась, решив, что это все-таки ветер играется каким-нибудь незакрепленным фрагментом полуразрушенной усадьбы. Девушка поспешно вернулась ко входу в склеп и села на уже начинающие нагреваться под утренним солнцем камни ступеней. Ее безмятежный настрой улетучился, и теперь Шани постоянно бросала тревожные взгляды на стену, чутко вслушиваясь в шум ветра в кронах деревьев и боясь уловить шелест травы под чьими-нибудь тяжелыми шагами. «Ничего страшного, если что, ведь Геральт находится здесь поблизости, — успокаивала она себя. — Уж он-то точно сможет справиться с тем, что там прячется. Если вообще прячется. Может быть, мне все-таки лучше спуститься вниз? Как-то рядом с Геральтом чувствуешь себя спокойнее». Шани поднялась, подошла ко входу в склеп и вновь прислушалась. Внизу было тихо. Девушка спустилась на несколько ступенек, затем остановилась и слегка наклонив голову, стала всматриваться в сумрак подземелья, надеясь определить, там ли Геральт и что он делает. Впрочем, попытки ее успехом не увенчались, правда ей показалось, что снизу идет какое-то неясное зеленоватое свечение. Отринув прочь сомнения, Шани уже более решительно двинулась вниз. Неожиданно до ее слуха донесся протестующий возглас Геральта и его оборвавшееся на полуслове ругательство, а затем она услышала звук падения. Шани, в момент забыв о своих страхах и опасениях, устремилась в склеп на помощь ведьмаку.***
— Это не склеп, это мавзолей какой-то, — проворчал Геральт, оказавшись на своеобразном перекрестке и вглядываясь во тьму коридоров, расходящихся в обе стороны от основного, ведущего в центральный зал. Не увидев в их темной глубине ничего интересного, он решил начать осмотр усыпальницы Эвереков с довольно обширной главной залы, в центре которой располагалась большая чаша, а в стеновых нишах стояли каменные гробницы с останками покойных представителей древнего и знатного рода. Последнее пристанище рода Эвереков выглядело старым и заброшенным, но по следам сапог на пыльном полу Геральт определил, что периодически усыпальницу кто-то все-таки посещает. «На гробокопателей не похоже, — решил ведьмак. — Во-первых, Шани права: это место выглядит несколько жутковато и вполне способно отпугнуть охотников за сокровищами. Во-вторых, из склепа ничего не похищено, а саркофаги Эвереков стоят нетронутыми. Скорее всего, это Ольгерд время от времени приходит сюда навестить своего усопшего брата. Наверное, при жизни братья были очень дружны». — Ну что, начнем поиски Витольда, — сказал он сам себе, вступая под своды залы и оглядываясь. — Монеты, свечи, старые кости. Жертвы? Или все-таки неудачливые расхитители гробниц? Не особо хорошее тут место для непогребенных костей, как бы при вторжении чужака они не обратились в неупокоенных духов. И будто в подтверждение его слов над одним из полуистлевших скелетов воздух будто уплотнился, сначала формируясь в туманную дымку, а затем материализуясь в тощую фигуру в лохмотьях и с ржавым клинком в призрачной костлявой руке. Призрак завис над каменным полом, его рваный балахон слегка колыхался от сквозняка. — Ох, ёпт, — прошипел сквозь зубы Геральт. — Так и знал, что придется встретиться здесь с какой-нибудь гнусью. Вот хоть бы раз мои нехорошие предчувствия меня обманули. Призрак издал душераздирающий стон и полетел в атаку на незваного гостя. Геральт ловко поймал призрачного летуна в ловушку ирдена и спокойно «накормил» его серебром. С громким жалостным воплем призрак покинул этот мир теперь уже навсегда, однако в этом склепе он такой был, разумеется, не один. — Чертово ворье! — злобно шипел Геральт, отбиваясь от налетевших призраков. — Ничему ж вы, блядь, никогда не учитесь! Сначала лезете во все дыры, потом мрете тут к чертовой матери, болтаетесь между миром живых и мертвых, как говно в проруби, и мешаете работать честному ведьмаку. Злата-се́ребра хотели? Сейчас я вас серебром-то досыта и накормлю. Нате! Жрите! Что, не нравится? Ишь, развопились! Не любите серебро? Надо было сидеть дома и растить репу, а не по чужим фамильным склепам шариться! Призраки в развевающихся лохмотьях, размахивая мечами, носились за быстрым и вертким ведьмаком по залу. Геральт, выплеснув свое раздражение в первые минуты боя, теперь сражался молча, сосредоточенно и метко нанося удары, рассекающие призрачную плоть и разрубающие незримые нити, связывающие неупокоенную душу с миром живых, в котором ей больше не было места. Призраки таяли и растворялись в воздухе зеленоватым туманом, прекращая свое нелепое и неестественное существование. Перед тем, как развоплотиться, они оглашали своды усыпальницы фон Эвереков жалобными истошными воплями, а затем исчезали, отправляясь в последний путь к месту своего теперь уже постоянного пристанища. Когда последний призрак с заунывным воем покинул эту юдоль скорби и в склепе вновь воцарилась тишина, Геральт наконец перевел дыхание и убрал меч в ножны: — Значит, так, от приживальщиков я избавился. И теперь, надо полагать, здесь остались лишь те, кто лежит в склепе на законных основаниях, — заключил Геральт, вновь осматривая залу. — М-да, да тут чертова уйма гробов с усопшими Эвереками, и где, интересно, среди них Витольд? О, к одному из саркофагов прикреплена сабелька, неплохая такая, кстати, и выглядит нестаро. Видимо, какой-то свежак. Может, там и полеживает Витольд? С этими словами ведьмак подошел к гробнице, чтобы рассмотреть ее поближе. — Ага! Витольд фон Эверек, сын Богумила и Кристины… Нашелся! Геральт отцепил от ремня кадильницу. — Ну что, пора начинать ритуал, — сказал он самому себе. — Надо окурить все помещения склепа и вернуться к чаше. Жизнь и смерть, пламя и кровь, — забормотал ведьмак слова призыва, отправляясь в обход склепа по лабиринту его многочисленных коридоров, — Вернись в мир живых ты, что его покинул! Приди, как друг, ибо и я тебе не враг, — неожиданно Геральт остановился, замолчал и задумался. — Та-ак, что-то там надо было сказать еще. Вот курва, забыл слова. Где моя шпаргалка, которую написал мне Гюнтер? — ведьмак пошарил в кармане и вытащил листок бумаги. — Ага, вот! Восстань из праха тот, чью кровь я приношу! — радостно продолжил он. Склеп Эвереков размеры имел действительно внушительные, но все-таки, пробродив по нему с кадильницей примерно с полчаса, скрупулезно и методично окурив все коридоры, комнатки и отнорки, Геральт вновь вернулся в залу, встал перед чашей и повторил наконец-то заученное заклинание в последний раз. Едва под сводами усыпальницы стихли звуки его голоса, крышка ближайшего саркофага, заскрежетав, отодвинулась и в образовавшуюся щель на свет божий просочился очередной призрак. Правда, он ничуть не напоминал недавно упокоенных Геральтом духов-бродяг, так как имел, во-первых вполне четко различимые черты лица и был наряжен хоть и в призрачный, но богатый костюм (точнее, этот костюм мог бы быть таковым, если бы был материален). — Ты призвал меня! — торжественно изрек нарядный призрак, встав в величественную позу, выставив вперед ногу и вытянув руку. — Ну, типа, да, — кивнул Геральт, который искренне не понимал, зачем облекать очевидную вещь в такую пафосную форму. — Мое имя Геральт, — тем не менее, представился ведьмак. — Я пришел сюда для того, чтобы пробудить дух Витольда фон Эверека. — Он повнимательнее присмотрелся к призраку и сообразил, что этот усопший отправился в мир иной, будучи уже довольно пожилым человеком. «А ведь Ольгерд говорил, что Витольд — его младший брат. Судя по тому, что сам Ольгерд выглядит лет на тридцать пять, призрак Витольда точно должен иметь облик молодого мужчины. И значит, этот призрачный дедуля точно не тот, кто мне нужен». Сделав такой вывод, Геральт все-таки решил попробовать вежливо спровадить духа обратно на покой. — Поэтому если вы — не Витольд, я не смею вас более задерживать и беспокоить. Можете возвращаться в свой гроб и… спать спокойно. — Кто спрашивает моего внука? — из соседнего гроба появился призрак сухой и жилистой старушки. — Это не важно, Онорета, — многозначительно проскрипел первый призрак. — Я хочу знать, откуда у него кровь нашего рода. Ибо только кровь Эвереков может пробудить души Эвереков. — Да какая тебе хрен разница… — начал было Геральт, но быстро осекся. «Вот любопытный хер, даром что призрак. Наверное неуемное любопытство — это фамильное. Ничего удивительного, что Ольгерд на этом погорел», — уже про себя подумал ведьмак. — Сие правда, — раздалось за спиной Геральта. Ведьмак обернулся и увидел духа очередного пожилого мужчины, видимо, подтянувшегося из соседней камеры к призрачной компании своих родичей. — Насколько я знаю, из нашего рода в живых остался только Ольгерд. — А значит, этот человек пролил кровь твоего внука, Кейстут, — призрак первого дедули обличительно поднял вверх палец, взывая к призракам, которых было уже пять штук — трое мужчин и две женщины — и которые дисциплинированно выстроились в ряд перед Геральтом. — Кей… Кейс…тут, — пробормотал про себя трудно выговариваемое имя ведьмак. — Ну и имечко. Язык сломаешь. — Он оглядел ряд призрачных старичков и старушек. — Замечательно, — прошипел он сквозь зубы. — А ведь Лена-то была не так уж неправа насчет пузыречка. Похоже, сейчас сюда сбегутся все усопшие фон Эвереки, за исключением, разумеется, того единственного, кто мне действительно нужен. — Ведьмак горестно вздохнул. -Значит, Витольда среди вас нет, — констатировал он. — А можно его как-то позвать? Дело в том, что его брат Ольгерд прислал меня. — Вскоре ты встретишься с Витольдом, зато никогда уже не увидишь Ольгерда, — заявил призрак по имени Кейстут. — Ну конечно! — скривился Геральт, потянув из ножен меч и готовясь к драке. — Все сначала. И почему вы никогда не можете обойтись без этого? Призрачные Эвереки попытались взять ведьмака в кольцо и навалиться скопом, но в их случае призрачная сущность почему-то никак не компенсировала прожитые при жизни годы. Бабка Онорета кряхтела и хваталась за ноющую от радикулита спину, дед Кейстут заметно и сильно хромал на правую ногу, дух другой представительницы женской линии рода Эвереков в самый неподходящий момент зашелся в приступе сухого кашля, а все пятеро призрачных старцев были неловки и неповоротливы, куда им было тягаться с быстрым и ловким ведьмаком, который даже без его способностей чисто физически имел организм молодого тридцатипятилетнего мужчины. Эвереки были упрямы и сдаваться просто так не желали, они кряхтели, пыхтели, матерились, пытались нападать и совершенно не умели обороняться (видимо, считали ниже своего достоинства). Но перевес в силе и мастерстве был явно у ведьмака, поэтому минут через десять после начала драки последний Эверек развеялся в воздухе, превратившись в сизый дым. — Ну и надоедливые же сукины дети эти Эвереки, а? Геральт повернулся на голос и увидел очередного призрачного мужчину, как ни в чем не бывало восседающего на крышке саркофага Витольда. — Кто ты такой? — спросил ведьмак, собственно, уже зная ответ. Мужчина был как раз нужного возраста, а в его призрачных чертах угадывалось явное сходство с его старшим братом Ольгердом. — Тот, кого ты ищешь, — развел руками призрак, подтверждая догадку ведьмака. — Витольд фон Эверек, брат Ольгерда. Этот призрак, в отличие от своей почившей родни, был почему-то настроен на удивление миролюбиво, настолько, что спрыгнув с саркофага, он подошел к Геральту с намерением поздороваться с ведьмаком за руку. Впрочем, как и ожидал Геральт, из их приветствия ничего не получилось. Витольда сей факт несколько обескуражил, но Геральт сделал вид, что ничего страшного не произошло, и, решив воспользоваться благодушием призрака, сразу перешел к делу. — Видишь ли, меня прислал твой брат Ольгерд. Ему подумалось, что скучновато тебе тут просто так лежать и ты будешь не прочь развлечься. — Да уж, забав и веселья мне после смерти явно не хватает, — вздохнул Витольд. — Погоди. Что? Ты сказал, что Ольгерд… — Попросил меня сделать так, чтобы ты развлекся как никогда в жизни, — сказал Геральт. — Отлично! — тут же возрадовался Витольд. — Вот что значит брат! Даже после смерти обо мне помнит и заботится! Развлечься — это я с удовольствием, это я завсегда пожалуйста, — приговаривал он, направляясь к гробнице с намерением взять свою саблю. Однако при попытке забрать оружие призрачная рука, как и положено, прошла сквозь рукоять. — Чтоб тебя черти взяли! — ругнулся Витольд. — Ты ж дух, ты не можешь ничего взять, — заметил Геральт. — А, все время об этом забываю, — покачал головой Витольд. — Ну и как же мне прикажешь веселиться? — с некоторым вызовом и явной обидой спросил он. — Ни кружки взять в руку, ни сабельки, девушки как следует в танце не прижать! — Тут я тебе ничем помочь не могу, так что придется обходиться тем, что есть, — пожал плечами Геральт. — Пошли, что зря время терять, — кивнул он, приглашая Витольда на выход. — Не, так не пойдет, — капризно заявил призрак. — Я не могу развлекаться, будучи бесплотным. И поэтому ты должен это как-то исправить! — Как? — опешил Геральт. Такого варианта событий он не предусматривал. Ведьмаку казалось, что достаточно будет вызвать Витольда, а там дело как-нибудь сладится само собой. Упрямство призрака, который непременно хотел развлекаться, как живой человек, явилось для ведьмака неприятным сюрпризом. — Оживи мое тело, — предложил Витольд. Услышав это, Геральт едва не поперхнулся от неожиданности. — Ты чё, спятил? — ошарашенно пробормотал он. — Или я похож на некроманта? И потом, как ты себе представляешь… В общем, в виде ожившего и полуразложившегося покойника ты вряд ли будешь иметь успех у девушек. И танцевать они с тобой, скорее всего, не захотят, а с визгом разбегутся от такого красивого кавалера. Зато их отцы, мужья и братья тут же поднимут тебя на вилы. И меня заодно с тобой за пособничество колдунству. Тут и закончится наше с тобой веселье. — Ну тогда придумай что-нибудь еще, — упрямо настаивал Витольд. — А в таком виде я никуда не пойду! Потому что, если уж у меня появилась возможность повеселиться, я хочу воспользоваться ею сам, а не смотреть, как это делают другие! — И что ты предлагаешь? — обреченно вздохнул ведьмак, чувствуя, что к консенсусу им с Витольдом не прийти. — Есть одна задумка, — ухмыльнулся тот, пристально глядя на Геральта. — Ну нет! — Геральт попятился, внезапно сообразив, что задумал Витольд — призрак, чтобы обрести материальную форму, собрался позаимствовать для этого тело ведьмака. — И речи быть не может! — Да! — радостно заявил Витольд, готовясь к разбегу. — Вот именно, что да!***
— Геральт! Очнись! Открой глаза! Где же нюхательная соль? Первое, что услышал Геральт, придя в себя, был встревоженный голос Шани. Он открыл глаза и увидел, что она склонилась над ним и хлопает его по щекам, пытаясь таким образом привести в сознание. «Что со мной случилось? — подумал ведьмак. — Где я вообще? Так, лежу на холодном каменном полу, передо мной какая-то странная чаша с какой-то чадящей дрянью, вокруг каменные гробы… Стоп, это склеп Эвереков. Какого рожна я тут забыл? Ага, по порядку, Гюнтер, Ольгерд, Витольд. Я пришел за умершим братом Ольгерда, вызвал его, предложил ему пойти со мной… А дальше? Черт, не помню, как отрезало. И где теперь этот чертов Эверек-младший? Неужели удрал куда-то без меня? Ох, ёптить! Надо встать и… А почему я не могу пошевелиться? Мы вроде не дрались. Или… А это еще что?» — Стоило умереть, чтобы полежать на таких чудных коленках. Интересно, что же там скрывается повыше? — Витольд фон Эверек, вселившийся в тело Геральта, с удовольствием созерцал милое личико склонившейся над ним рыженькой девушки. — Что?! — внутренне заорал Геральт, видя как стремительно меняется выражение лица Шани. — Идиот, что ты несешь? Ведьмак хотел закрыть лицо рукой, но внезапно понял, что его тело ему не подчиняется. И это было еще полбеды, главное, что его язык тоже был не подвластен его разуму. Самое неприятное заключалось в том, что Геральт все видел, слышал и чувствовал, но повлиять на происходящее никоим образом не мог. — Геральт, с тобой все в порядке? — тревога на лице Шани сменилась изумлением. — Да! — Витольд растянул губы Геральта в обворожительной и соблазнительной (как ему самому казалось) ухмылке. — Погладишь меня по роже еще минутку, и я буду готов провести вечность в теле пса, чтобы виться у твоих очаровательных ножек. — Шани! — взвыл Геральт. — Не слушай этого придурка! Это не я! Я этого не говорю! Витольд, чертов ты урод, убирайся из моей головы и вообще из моего тела немедленно! — Ага, и упустить шанс познакомиться с такой красоткой? Ведьмак, ты спятил? — ответил Геральту Витольд. Причем, как сообразил Геральт, этот диалог двух личностей, что велся в его голове, Шани слышать не могла. — Геральт, да что с тобой? Ты головой ударился, когда упал? — продолжала тем временем недоумевать Шани. — Ты узнаешь меня? Ты вообще соображешь, кто ты и где ты? — Я не Геральт. Я — Витольд, — представился фон Эверек, обладающий внешностью Геральта. Затем он легко и пружинисто поднялся с пола и сделал шаг по направлению к девушке. — Что? — изумление на лице Шани сменилось легким испугом, и она попятилась к выходу. — Ладно, погоди-ка минутку, — Витольд сообразил, что таким образом он вряд ли добьется благосклонности девушки и потому все-таки решил прибегнуть к помощи Геральта. — Сейчас я выйду, а ты ей скажешь. — Сейчас ты уберешься из моей головы и больше не вернешься! — Не-ет, Геральт, так дело у нас не пойдет. Ты должен меня развлечь, так? Вот и развлекай. Я уже и объект, достойный своего внимания нашел. — Витольд, я… В этот момент злокозненный дух, не пожелав дослушивать то, что скажет ему Геральт, быстренько покинул тело ведьмака и как ни в чем не бывало встал рядом с ними и уставился на Шани влюбленными глазами. — Нет, я определенно не люблю, когда в меня вселяются, — помотал головой Геральт, приходя в себя и с радостью вновь ощущая свое тело. — Геральт ты можешь объяснить мне, что с тобой происходит? — спросила Шани. — Я призвал дух Витольда фон Эверека, а теперь должен сделать так, чтобы он развлекся, как никогда в жизни. Проблема в том, что Витольд категорически не согласен делать это в своем призрачном состоянии. И в чем-то его можно понять. Поэтому мне пришлось одолжить ему свое тело. — То есть ты — это он? Сейчас он в тебя вселился? — Нет, сейчас он стоит рядом с нами и пялится на тебя, идиотски при этом улыбаясь. — А почему я его не вижу? — Возможно, потому что призывал его я, а не ты. — Хм, значит вся эта чушь про колени и собак, которую ты нес только что… — Ее нес не я, а Витольд, — поспешил оправдаться Геральт. Дело в том, что я не могу его контролировать, поэтому, когда я буду одержим, все мои слова и действия на самом деле будут принадлежать ему. — А если мне нужно будет поговорить с тобой? — Тогда пусть попросит, чтобы я на минутку вышел, — сообщил Витольд. — Он говорит, что ты должна просто попросить его выйти, — передал девушке слова призрака Геральт, чувствуя себя при этом полным идиотом. — Угу, — понимающе кивнула Шани, в то время как Витольд, решив, что все формальности улажены и процедуру введения девушки в курс дела можно считать законченной, снова вселился в Геральта. — Замечательно! — промурлыкал он хриплым и исключительно неприспособленным для таких интонаций баритоном Геральта. — Ну так как, моя сладкая, может выйдем из этого мрачного склепа? Тут недалеко такая роща, где поцелуи на вкус слаще всего на свете. — Я так понимаю, что сейчас ты уже Витольд, — сморщила носик Шани. — Похоже, мне не составит труда отличить тебя от Геральта. — Я тоже так думаю, — самодовольно заявил Витольд. — А между нами — этот твой ведьмак — страшный зануда. — Витольд, заткнись! — рассердился Геральт. — Мы так не договаривались! Еще не хватало, чтобы ты обсуждал мою личность с моими же знакомыми при мне, но у меня за спиной, пользуясь тем, что я ни возразить не могу, ни даже по морде тебе за это дать! — Отстань! — отмахнулся от ведьмака Витольд, как от назойливой мухи. — Не мешай мне развлекаться! А то я пожалуюсь Ольгерду, что ты плохо выполняешь свое задание. От такой наглости Геральт онемел и уже находясь в полном ступоре выслушал ответ Шани. — Зануда? Ну-у разве что иногда, — загадочно улыбнулась Шани. — О-о, Шани, спасибо! — возрадовался Геральт. — Ну что, съел? — мстительно сказал он Витольду. Однако тот не обратил внимания ни на интонацию Шани, ни на злорадство ведьмака. — Я уверен, мы поладим, — он многозначительно поиграл бровями Геральта (причем, ведьмака от этого тона и несвойственной ему мимики едва виртуально не стошнило). — Ну так как насчет рощи? — снова спросил Витольд. — Боюсь, я не хочу в этом участвовать, дух, — охладила пыл Витольда Шани. — Что поделать, — Витольд разочарованно вздохнул. — В таком случае я пойду в ближайший бордель. — У меня есть идея получше, — неожиданно смилостивилась Шани, окинув Витольда-Геральта с ног до головы пристальным взглядом (Геральту на секунду показалось, что она ревнует и не желает, чтобы он шел в бордель даже не будучи самим собой). — Прежде чем Геральт призвал тебя, я пригласила его на свадьбу моей подруги. — О небеса! — Витольд картинно воздел руки к небу (а на самом деле к потолку фамильного склепа) — Вот так удачный день у меня сегодня. Не найдешь в Редании лучшего танцора, чем Витольд фон Эверек. За мной, лапушка, развлечемся, как никогда в жизни! — Лапушка? — Геральт вновь мысленно закрыл лицо руками. — Лапушка!!! О, боже, где ты? Витольд, мать твою так, что у тебя за быдланские манеры? — Геральт, то есть, э-э-э… Витольд, мне еще нужно нарядиться на свадьбу, так что встретимся у Броновиц, прямо на месте торжества, — предложила Шани. — Великолепно! — возрадовался Витольд. — Тогда до встречи.***
— Вот это девка! — воскликнул Витольд, который после того, как Шани покинула склеп, в свою очередь, покинул тело Геральта. — От такой запросто можно голову потерять. А это говорю тебе я, Витольд фон Эверек, которому чем попало не угодишь. — Он упер свои призрачные руки в боки и испытующе посмотрел на Геральта. — Ну-ка скажи мне честно, есть между вами что-нибудь? Потому как если да, я буду держаться подальше, а если нет, то… Ух, навестить бы с ней пару сеновалов, — мечтательно закатил он глаза. — Скажем, когда-то мы были друг для друга больше, чем знакомыми, — не очень охотно признался Геральт. — Я сразу так и понял, — с разочарованием вздохнул Витольд. — Жаль, конечно. Потому что я бы сам с удовольствием ею занялся, но другу я свинью подкладывать не стану. Ну так что, идем на свадьбу? — Пошли, — кивнул Геральт, направляясь выходу. — Слышишь, Геральт, — призрачный и поэтому чрезвычайно подвижный Витольд облетел вокруг Геральта и остановился прямо перед ним, — Почему ты все время называл меня идиотом, пока я был в твоем теле и общался с Шани? Ревновал что ли? — Нет, — буркнул Геральт, которому вовсе не хотелось пускаться сейчас в объяснения с призраком и тем более обсуждать с ним свою непростую и запутанную личную жизнь. — Знаешь, мне твои реплики совсем не понравились, — предупредил Витольд. — А мне не понравилось то, что ты говорил и как себя вел. А поскольку болтаешь ты, а люди видят при этом мою рожу, то и отвечать за твой базар потом придется мне. Это во-первых! — А во-вторых? — Ты всерьез считаешь, что такая девушка как Шани впечатлится твоими «лапушками», «сладенькими», пошленькими комплиментами и предложениями посетить рощи и сеновалы? — спросил Геральт. — Ну-у, обычно это работало безотказно. — Да ты наверное только кметок кадрил. Или этих непонятных девиц, которые вьются вокруг твоего брата и его архаровцев. — С чего ты взял? — С того, что только они обычно покупаются на такое дерьмо. — Я — дерьмо? — обиделся Витольд. — Не ты, а твои методы соблазнения. — Ну-ну, просвети меня, — скептически хмыкнул Витольд. — Шани — умная, образованная, самостоятельная женщина. Видала она тебя с твоими сеновалами знаешь где? — Ну ладно-ладно, может, тут я перегнул немного палку, — начал оправдываться Витольд. — Но ты меня тоже пойми. Столько лет я был призраком, а тут дают возможность побыть живым всего одну ночь, и сразу же рядом оказывается такая красавица. Я просто голову потерял от перспектив. Ты мне лучше скажи: вы с ней уже да? — Что — да? — не понял Геральт. — Ты с ней спал? — Не твое дело! — Ведьмак, послушай, ты всегда такой скучный? — Чем я скучный? — Читаешь мне морали, рассказывать ничего не хочешь. Только и знаешь: этого не говори, так не делай. — Потому что ты задаешь дурацкие вопросы, на которые я не хочу отвечать. — Ладно, я задам простой и безобидный вопрос. Вы с Шани как познакомились? Может, если ты мне расскажешь о развитии ваших отношений, я пойму, как правильно за ней ухаживать, а? — Ну-у, мы… — Геральт замолчал и задумался. — Ты ей цветы дарил или стихи читал? А может, она экзотику какую-нибудь предпочитает? Или что ей вообще нравится-то? Ты скажи, я ж не тупой, я перейму. — Мы с моим другом приехали в Оксенфурт по делам, — Геральт решил начать издалека. — Шани тогда была еще студенткой, училась на медицинском. Нас познакомил Лютик… Ну, то есть он оставил меня в ее комнате, а сам отправился по делам. А когда Шани вернулась, то обнаружила меня у себя… — И что? — Мы с ней переспали. Так и познакомились, — без обиняков ляпнул Геральт.