Сказ о том, как тяжела попаданская доля

На этот раз Охренэль приземлилась на зеленую лужайку. Она осмотрелась, ожидая увидеть поблизости какую-нибудь нечисть, которую зловредный диспетчер специально подогнал к месту ее прибытия, чтобы осложнить ей жизнь и иметь возможность в очередной раз поприкалываться и поиздеваться над ее страданиями. Но, против ожидания, вокруг было тихо и спокойно, в поле зрения не наблюдалось ни жутких шипасто-зубастых существ, ни призраков, ни даже часто встречающихся в этом мире гулей, утопцев и накеров. Сей факт не мог не обрадовать Охренэль, которая подумала, что ее жизнь начала вроде бы понемногу налаживаться. По крайней мере, сейчас у нее появилась шикарная возможность не помереть здесь на первой же минуте. Охренэль попыталась сосредоточиться и понять, где же она находится. Под ногами была торная дорога, судя по следам тележных колес и многочисленным отпечаткам сапог, по этой дороге хаживали и ездили довольно часто. Справа от Охренэль шагах примерно в ста начинался лес, слева — протекала небольшая речка. Дорога, тянущаяся вдоль реки, вскоре сворачивала, становясь бродом, а затем взбиралась на крутой противоположный берег и устремлялась к деревеньке, что располагалась неподалеку. — Может, это Биндюга? — начала размышлять вслух Охренэль. — А тогда выходит, что те кусты — Флотзамский лес. Непохоже. И где же в таком случае сам Флотзам, уж стены-то его должны быть издалека видны? Странно. Но если это не Биндюга и не Флотзам, то что? Разумеется, в мире ведьмака было полно лесов, полей и рек, городов больших и малых, а также деревень и просто небольших поселений, выраставших вокруг постоялых дворов, которые располагались на перекрестках бойких дорог с тем, чтобы путники могли отдохнуть и переночевать в тепле и под крышей. Но Охренэль, которая так и не прочла книгу и поэтому представление о мире имела лишь на основе четырех игровых локаций, совершенно искренне полагала, что в мире ведьмака есть всего один лес, река Понтар, четыре города и Биндюга. Поразмыслив и в итоге так и не придя ни к какому решению относительно места, в котором она очутилась, Охренэль все-таки логично рассудила, что ей надо идти в деревню. — Возможно, там я найду Анешку или Седрика, а если повезет, то и самого Геральта, причем возможно с Трисс. Трисс научит меня магии, а Геральт — владению оружием. А потом они сведут меня с Йорветом. С этими приятными мыслями Охренэль направилась к деревне, как вдруг прилетевший со стороны леса ветерок донес до нее мерзкий сладковатый запах. Охренэль доселе не знала, как пахнут разлагающиеся тела, да что там говорить, она за свою жизнь и покойника-то видела всего пару раз и то практически мельком, но, тем не менее, она сразу поняла, чем повеяло на нее из леса — это был запах мертвечины. Охренэль резко остановилась и задумалась. Она вовсе не хотела знать, как умерли те люди, хотя они могли оказаться эльфами, краснолюдами или кем-то еще, их могли убить эльфы Йорвета или загрызть чудовища. А еще Охренэль поняла, что ее вовсе не тянет в этот лес, хотя бы там прямо сейчас и находился Йорвет. Опыт прежних двух неудачных попыток все-таки кое-чему ее научил, а поэтому в данный момент единственным желанием девушки было как можно скорее добраться до деревни. Она прибавила шагу. Чем ближе она подходила к броду, тем сильнее становился запах, видимо, мертвяки лежали уже где-то совсем рядом. Охренэль еще издали приметила место, где кусты почти подходили к дороге, и ей это совсем не нравилось. Присмотревшись, она увидела, что из-за этих кустов что-то виднеется, а прислушавшись, с ужасом поняла, что за ними кто-то есть. — Vattʼghern, что тебе нужно? — донесся до слуха девушки вопрос, заданный певучим эльфским голосом. Vattʼghern — это же ведьмак, как помнила Охренэль. Йес-йес-йес!!! Ее ужас стремительно сменился чуть ли не щенячьим восторгом. Девушка, моментально забыв все свои страхи и опасения, готова была прыгать и визжать от радости. Получилось! Геральт и эльфы. Сейчас она появится перед ними, и все наконец пойдет так, как положено. Сказано — сделано. Охренэль побежала на голоса, уже не прислушиваясь, о чем беседуют неизвестный эльф с ведьмаком. Она выскочила из-за кустов, увидела беловолосого ведьмака, стоящего перед раскидистым деревом, разбитый фургон, траву, обильно испятнанную уже засохшей кровью, распухшее и посиневшее тело рядом с фургоном… Запах разложения стал просто удушающим, к горлу подкатила тошнота. Охренэль согнулась в рвотном позыве, и это спасло ей жизнь, так как прямо над ее головой в этот момент просвистела стрела. — Эй-эй, ты чего творишь-то? — вопросил невидимого эльфа Геральт, проследив взглядом за полетом стрелы. — Ты притащил за собой хвост, шпионку Радовида! — Ты то ли ослеп, то ли одичал уже окончательно, в лесу своем безвылазно сидя. В каком месте она тебе на шпионку похожа? Это просто глупая девчонка из какой-нибудь окрестной деревни. — Глупые девчонки не суются в этот лес! — Как раз глупые суются куда угодно, на то они и глупые. Да и голод кругом. Жрать захочешь, так башку сунешь и в дьябол ап арсэ. Кому как не вам об этом знать, — Геральт слегка повернул голову и еще раз посмотрел на самозабвенно блюющую Охренэль. — Да ты сам-то глянь, как ее выворачивает от вида покойников. Шпионы так себя обычно не ведут. — А может, она только прикидывается? Маскируется под неопытную. — Прикидывается блюющей? Знаешь, видел я актеров, которые в нужный момент могли очень натурально разрыдаться, но чтобы сблевать по заказу — с таким феноменом я встречаюсь впервые. Разве что это шпионка ну о-очень высокого уровня. Только, извини, ваша команда, по-моему, все-таки недостаточно грозна, чтобы направлять к вам элитных шпионов. — Ладно, сдашь оружие и пойдешь со мной, — буркнул эльф, не желая продолжать дискуссию и, тем самым, признавая правоту Геральта. — Она пойдет тоже, — кивнул он на Охренэль, которую как раз только что перестало наконец рвать, она вытирала рот и пробовала отдышаться и поэтому никак не отреагировала на заманчивое предложение эльфа. — Она-то тебе на кой-хрен нужна? — не понял Геральт. — Оставь ты ее в покое. Сейчас проблюется и пойдет своей дорогой. — Теперь Верноссиэль решит, что с ней делать. — Да уж, знаю я, какие из вас решальщики, — проворчал Геральт. — Эй, дева, — он обернулся к Охренэль, — ты как, идти в состоянии? А то твою персону хочет лицезреть так, что аж не может, владычица местных кустов. — Я — да, — поспешила ответить Охренэль, больше всего боясь, что эльф передумает и последует совету Геральта, то есть отпустит ее на все четыре стороны. А это будет значить, что возможность расспросить эльфов о Йорвете снова накроется, а когда случай представится снова — неизвестно, особенно с учетом уровня ее смертности в этом негостеприимном мире. — Ну, пошли, — пожал плечами Геральт, отдавая оружие эльфу. Охренэль пристроилась за широкой спиной ведьмака, в кои-то веки чувствуя себя наконец защищенной. «Эх, вот бы теперь как-нибудь уговорить Геральта, чтобы он сопровождал меня к Йорвету. Конечно, сперва ведьмак точно откажется, потому что у него, ясен пень, какие-нибудь свои дела, он вечно то в любви, то в политике, то по уши в каком-нибудь любовно-политическом дерьме. А может, мы как раз сейчас идем к Йорвету? Вот было бы здорово. Но тогда почему с нами нет Золтана? И кто такая эта Верноссиэль? И вообще, я не помню в игре ни такого имени, ни такого эпизода. Беспредел какой-то!» Раздумья Охренэли неожиданно прервал довольно неприятный голос — высокий, пронзительный, с истероидными нотками. «Блин! Верещит, как кот, которому на яйца наступили», — раздраженно подумала Охренэль, с неохотой возвращаясь к реалиям настоящего момента и осторожно выглядывая из-за спины Геральта, чтобы наконец полюбоваться на столь вожделенных ею витчеровских эльфов. Но, надо сказать, эльфы ожиданий восторженной поклонницы бессовестно не оправдали. Во-первых, их было мало, всего семеро, не считая атаманши. Во-вторых, выглядели они совсем непрезентабельно: высокие и тощие, как жерди, неопрятные, в изношенной одежде, они стояли полукругом позади своей начальницы и напряженно смотрели на ведьмака, готовые в любой момент пустить в ход оружие. Сама же Верноссиэль (Охренэль сразу сообразила, что голосистая эльфка — это именно она) была анорексичной девицей с татуированным лицом. Охренэль, глядя на нее, подумала, что переговорщик из этой дамочки, как из козьей жопы валторна. Эльфка была какая-то дерганая, нервная и явно нарывалась на конфликт, сразу начав разговор с ведьмаком, который вообще-то не сделал ей ничего плохого, а, возможно, даже и не собирался, на повышенных тонах. Разумеется, девушку взбесило поведение истеричной эльфки, так как из-за ее идиотской неприкрытой агрессии возможность расспросить эльфов о Йорвете сразу свелась к нулю. Более того, в душу Охренэль закрались подозрения, что миром решить дело ведьмаку не удастся. Так и вышло. Эльфка завернула очередной лихой пассаж о ненавистных dhʼoine, истощив наконец терпение Геральта. Впрочем, ведьмак не кинулся в бой (мечи-то у него отобрали), а просто озвучил этой оголтелой свои планы на ближайшее будущее. Оголтелая, конечно, тут же скомандовала долгожданную атаку. Испугаться Охренэль не успела. Впрочем, она вообще не собиралась бояться, будучи твердо уверена, что рядом с Геральтом ей ничего не грозит. Эта-то уверенность и сыграла с нею злую шутку. Дело было в том, что, по-прежнему оставаясь за спиной ведьмака, девушка подошла к нему почти вплотную, практически уткнувшись носом в его лопатку (Охренэль даже втайне порадовалась тому, что ведьмак оказался таким высоким), так ей казалось надежнее. И вдруг ее «щит» пришел в движение… Охренэль получила сильный удар локтем в солнечное сплетение и мало того, что от резкой боли сразу забыла, как дышать, а еще и отлетела на приличное расстояние, да плюс ко всему по закону подлости, который срабатывал здесь в ее отношении с неизменным постоянством, крепко приложилась затылком о дерево. В глазах тут же потемнело, звуки боя сразу как-то отдалились, а потом и вовсе стихли… Охренэль погрузилась в забытье.

***

Очнулась она от того, что кто-то хлопал ее по щекам и прыскал в лицо водой. Охренэль открыла глаза и, как ни странно, вместо уже ставших ей ненавистными стен персикового цвета, увидела перед собой лицо со шрамом, знакомое по сто раз с разом пройденной игре. — Геральт? — девушка зажмурила глаза, потом открыла их снова, но ведьмак никуда не делся, сидел рядом и смотрел на нее. — А кого ты ожидала увидеть? — удивился он. — Неважно, — отмахнулась Охренэль, которая вовсе не была настроена посвящать ведьмака в свои непростые отношения с этим миром. Пока, во всяком случае. — А где эльфы? — Ну-у, тут… Повсюду, — неохотно ответил Геральт. — Они собирались утыкать нас с тобой стрелами до состояния ежа. Но, как ты понимаешь, я был против такого расклада. — Ты их убил? — спросила Охренэль. — Скажи, убил?! — в ее окрепшем голосе послышались кровожадные нотки. — Убил-убил. Давай, поднимайся и пошли в корчму. Вон, вечер скоро, не стоит здесь задерживаться. Да и по дорогам тебе на ночь глядя бродить ни к чему: не чудища, так бандиты — хоть люди, хоть нелюди — один хрен, а хуже их всех вместе взятых — бродячие псы. Переночуешь, а завтра с утра пойдешь до дому. Или ты из «Распутья»? — Откуда? — Да-а, крепко ты, видно, затылком приложилась, аж память отшибло, — Геральт вздохнул. — Ладно, пошли. По дороге договорим. Охренэль, охая, поднялась на ноги. — Задел я тебя? — спросил Геральт. — Ну уж прости, не надо было лезть под руку. Охренэль собралась было возмутиться, но внезапно поняла, что сил на это у нее почему-то нет, да и особого желания — тоже. К тому же, увидев утыканное стрелами дерево, под которым она преспокойно провалялась без сознания, пропустив все самое интересное (так и не увидев, как Геральт шинкует белок), Охренэль поняла, что ей наконец-то сказочно повезло, так как не улети она до начала боя в траву, этими стрелами была бы утыкана она сама, «до состояния ежа», как сказал Геральт. Все еще ноющий от сильного удара брюшной пресс и здоровенная шишка на затылке — вполне приемлемая цена за то, что она все еще продолжает жить в этом мире. — Кстати, за коим бесом тебя понесло в этот лес? — спросил тем временем Геральт. — Ты что, не слышала, что здесь завелось чудище? — Это белки что-ли чудища? — Белки нападали на армейские обозы, маскируясь под чудище. — Ты из-за этого их убил? — Я вообще не собирался никого убивать. Но эти идиоты не оставили мне выбора, впрочем, как обычно. — Почему ты считаешь их идиотами? — А кем еще я должен их считать? — Ну-у, патриотами, борцами за свободу. — Чего? Дева, ты хоть сама понимаешь, что ты несешь? Какие борцы? За какую свободу? Это обычные разбойники, для которых что обоз, что заплутавшая корова — все барыш. Ну, правильно, жрать-то хочется. Разве что по старой доброй эльфской традиции остроухим крайне важно обозвать свои неблаговидные делишки покрасившее. Ну, такие уж они есть, любят работать на публику. Кстати, — Геральт остановился и пристально посмотрел на девушку. — А что это ты взялась защищать белок? — Тебе-то что? — тут же ощетинилась Охренэль. — Хочешь сдать меня своему приятелю Роше? — А вот это совсем интересно, — Геральт изумился еще больше. — Откуда девушка, живущая в этих краях, в которых я, кстати, никогда и не был, знает не только ведьмака Геральта, но и бывшего начальника темерского специального отряда, да еще настолько хорошо, что даже в курсе наших с ним дружеских отношений? — А с чего ты взял, что я живу в этих краях? — А как иначе ты могла очутиться в этом лесу? Только не говори мне, что ты действительно шпионка Радовида, посланная выслеживать этих нищебродов. «Вот он, шанс! — подсказал Охренэль ее внутренний голос. — Прикинься шпионкой. Запутай дело. Заинтересуй его. И тогда все может получиться очень даже миленько». — Нищеброды, конечно, здесь совершенно ни при чем, — загадочно произнесла Охренэль. — Это радует, — с облегчением выдохнул Геральт. — А то я как-то засомневался в стабильности законов, по которым живет этот мир. Подумал, вдруг я пропустил что-то важное. — В обычных условиях я бы никогда не подумала обратиться за помощью к постороннему, — важно и таинственно начала Охренэль. — Не-не-не, — замотал головой Геральт. — Девушка, я конечно, вхожу в твое положение, но ты выбрала явно не того постороннего. — А я уверена, что именно того, — напирала Охренэль. — Послушай меня, не нужно делать поспешных выводов и посвящать в свои планы и тайны первого встречного. — Какой же ты первый встречный? — недоуменно вопросила Охренэль. — Прямо не смеши меня! Кто ж не знает ведьмака Геральта?! — Я тебя удивлю. Наверное. Но все-таки большинство именно что не знает. — Ну-у, в тех кругах, где я вращаюсь, ты — очень известная личность. — Чародейка, что ли? — с опаской прищурился Геральт. — Можно и так сказать, — Охренэль постаралась придать своему голосу как можно больше загадочности. — Даже не знаю, чему приписать твою беспечность, — Геральт как-то враз посерьезнел. — То ли ты и вправду сильно головой ударилась, то ли что-то еще с тобой не так, но мой совет тебе на будущее: помалкивай о своих чародейских способностях, истинных или мнимых. Да и о связях с магичками лучше не заикайся. Потому как нынче и за первое, и за второе с большой долей вероятности можно угодить на костер. — На кос… О-ой! — Охренэль аж задохнулась от изумления, смешанного с ужасом, уже мысленно представив себя привязанной к столбу, обложенной со всех сторон охапками хвороста, по которым уже начинает плясать бойкое веселое пламя, подкрадываясь к ее ногам. — Это что у вас такое творится тут?! — возмущенно взвизгнула она. — Темные века какие-то с разгулом инквизиции! — Ну да, — невозмутимо согласился Геральт. — Так война же, а тут еще Радовид совсем спятил, вот орденская падаль и раздухарилась. А я всегда говорил, что обет безбрачия до добра не доведет. — Это-то тут при чем? — Охренэль недоуменно воззрилась на ведьмака. — Так ясно же, как день: они думают, что раз женщин им трахать нельзя, так надо их за это жечь. Типа, ни себе, ни людям. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что чародейки тоже виноваты. Да только, как обычно, начудесатили одни, а расплачиваться приходится другим. — Погоди-погоди, — Охренэль попробовала уложить в голове все, что сказал ей ведьмак. Получалось хреново. Да сказать честно, не получалось вовсе. Факты, изложенные Геральтом, были как кусочки мозаики, которые никак не хотели складываться в цельную картину, возможно еще и потому, что и сами кусочки были для Охренэль какими-то незнакомыми, будто чужими. — А как же скояʼтаэли? — спросила она, сворачивая на понятную и интересную ей тему. — Да кому они сейчас нужны? — Роше больше не гоняется за Йорветом? — У Роше теперь есть дела поважнее, — усмехнулся ведьмак. — Да ты и сама должна это знать. Он ведь, я так понимаю, твой знакомец. — Вовсе нет! — Та-ак, — Геральт посмотрел на девушку с подозрением. Охренэль под его пристальным взглядом стало крайне неуютно. — А давай-ка с этого места поподробнее. — Это допрос? — Охренэль еще пыталась храбриться. Но вмиг ставший колючим и недобрым пронзительный взгляд нечеловеческих желтых глаз ведьмака проникал, казалось, в самые потаенные уголки ее души, лишал воли, обессиливал. Врать и притворяться под таким взглядом было решительно невозможно. «И какой идиотке этот ведьмак мог показаться прикольным? — суматошно мелькнуло в мозгу. — Он так смотрит, что… сейчас завизжу от страха. Или может лучше в обморок?» — Обморок не поможет, — будто прочитал ее мысли ведьмак. — Потому что я все равно никуда не денусь и от тебя не отстану. Так что, будь хорошей девочкой и давай начистоту, а? — Я ищу Йорвета, — выпалила Охренэль, наплевав на всю свою конспирацию. — Э-э, дева, это то ли тебя не туда занесло, то ли твой навигатор перепутал Велен с Вергеном, — сочувственно покачал головой ведьмак. — Велен? Что еще за Велен? — Велен — это место, где мы с тобой сейчас находимся, — ведьмак сделал круговой жест рукой. — Вот это все вокруг и дальше, насколько видит глаз — и есть Велен. — Я этого не вынесу, — заявила Охренэль и все-таки упала в свой вожделенный обморок.