Сын Белой Колдуньи

Королевство Нарния. Граница Северного Леса. Весна 993 г. от Великого Прихода Аслана.       Гарри очнулся от неясного ощущения, как будто, кто-то неугомонно ворочался у него под боком, все сильнее и сильнее вжимаясь в него. Он не совсем понимал, что происходит и где он. Сознание было затуманено, а мысли путались и переплетались, вяло ворочаясь в голове, сбиваясь в мутный клубок, и не давали сосредоточиться на воспоминаниях.       Вот только, это не особо его и волновало. Весь тот кошмар, через который ребенок прошел, заставил его отгородиться от мира, стать отчужденным и… да, пожалуй, бесчувственным! Теперь, вместо истерик, воплей и криков, была пустота. Абсолютная апатия ко всему вокруг происходящему. Словно душа вдруг стала обезвоженной. Подсознание мальчика как могло, пыталось защититься, лишь бы избежать боли и страха.       Внезапно, тот, кто возился под боком мальчика, запрыгнул ему на грудь, а потом и вовсе начал лизать лицо.       А когда он поднял свои тяжелые, слипшиеся от пролитых слез и долгого сна веки, то пришлось сразу же зажмуриться от ослепляющего белого света. Подождав пару мгновений, пока черные точки перед глазами не исчезнут, Гарри, наконец-то смог сфокусировать зрение, и первое что он увидел – это мокрый нос.       Недоуменно моргнув, мальчик еще раз уставился на нарушителя его личного пространства. Маленький, черненький, мокрый носик. Сияющие, голубые глазки и сероватая, пушистая шерстка. Щенок, ну или… волчонок, догадался ребенок.       Гарри целую минуту неотрывно смотрел на него, не совсем понимая, что делать дальше. Это же маленькое недоразумение, радостно рыкнув, снова лизнуло в нос Гарри своим влажным, теплым язычком, а потом восторженно гавкнуло. Потянувшись рукой, мальчик погладил щенка по голове, на что он лишь радостно завилял хвостом. Невольно, сам того не замечая, ребенок улыбнулся краешком губ. Спустив ладонь на спину волчонка, и прижав его к своей груди, мальчик, опираясь на вторую руку, приподнялся, садясь. И тут же об этом пожалел.       Резкая боль пронзила все тело насквозь, заставляя со свистом заглатывать воздух. Казалось, что с его тела буквально чуть ли не содрали всю кожу, настолько остры были ощущения. Тихо сморгнув с ресниц выступившие слезы, мальчик со вздохом попытался осмотреть себя. И когда, наконец, нашел источник до сих пор не прошедшей боли, то лишь крепко зажмурился, пытаясь подавить рвущиеся наружу всхлипы и отчаяние.       По всей левой стороне тела, одежда местами обгорела, местами расплавилась, открывая вид на неровные безобразные шрамы от страшных ожогов. Они уже по большей частью были затянувшиеся, вот только, подсохшие корочки сильно стягивали кожу, вызывая острые приступы боли при каждом резком движении. Судя по ощущениям, вся его левая сторона словно засохла и превратилась в нечто, наподобие древесной коры, вся в грубых рубцах и шрамах. Ноги, руки, талия и… даже лицо.       Мальчика в этот момент не интересовало, почему его ожоги так невероятно быстро зажили. С ним и раньше были подобные случаи, вот только никогда еще он не получал подобных повреждений. Мало было побоев дяди, так еще и столь обширные и глубокие ожоги… и все это почти зажило всего лишь за сутки. Откуда же семилетнему ребенку было знать о регенерации, которая и так у него была неплохая, а теперь, из-за испробованного Запретного Плода, достигла новых вершин.       На данный момент, Гарри больше волновало, то, что теперь он точно урод, как и говорили тетя с дядей. Бедный ребенок все-таки не выдержал, и, одинокая слеза скатилась по щеке. И была сразу же слизана щенком, который судя по всему, таким способом решил напомнить о себе. Опомнившись, мальчик прижал его к себе посильнее и, попытался тихо, не совершая резких движений подняться, стараясь не потревожить лишний раз пострадавшую часть тела.       Когда же у него это получилось, он замер с зажмуренными глазами, пытаясь справиться с накатившей слабостью и головокружением. Спустя минуту, судорожно вздохнув, мальчик открыл глаза и наконец, обратил внимание на окружающую среду.       И честно говоря, увиденное его ВЕСЬМА удивило. Последнее что он помнил, это волшебный ле… зверь, отшвырнувший его одним своим рыком. А сейчас он на опушке какого-то леса… зимой!? Это более чем странно! В конце концов, не мог же он тут пролежать больше месяца, пока не выпадет снег!? Ведь он прекрасно помнил, что еще вчера было только десятое октября. И как он мог сразу не заметить этого!? Хотя учитывая его состояние, да и все случившееся ранее… да и не хо…       Вот оно! Ему не холодно! А ведь все это время Гарри лежал на снегу! Босиком, в одних только поношенных майке и штанах, да еще теперь и дырявых. Невольно, мальчик взглянул на свои собственные ноги. Он стоял босиком на сухом, морозном снеге и не чувствовал холода. То есть, он чувствовал, как стоит на нем, легкую прохладу, исходящую от нее, ощущал сам снег. Но не было того пробирающего насквозь ледяного ощущения, его обмораживающего холода, вообще не было никакого дискомфорта! Словно он стоит не на снегу, а на свежей утренней траве. А ведь вокруг был определенно ясный зимний день. И даже ледяной, морозный ветер, разгуливающий по местности, поднимая за собой вихрь белоснежного снега, напоминал больше игривого щенка, желающего только приласкаться к хозяину, а не зимнюю метель, заставляющего содрогнуться от кусающего холода.       Шокировано моргнув, ребенок, обняв волчонка, стал оглядываться. Он находился на опушке какого-то леса, громады елей которого, гнулись под напором вьюги. Напротив него же, была бескрайная ледяная пустошь, с сугробами в рост самого мальчика.       Вокруг лишь свист пронзительного ветра, да заледеневшие ветви деревьев, и ничего более. И от этого почему-то стало так одиноко! Посмотрев на щенка, Гарри грустно улыбнулся. — Мы оба никому не нужны… — словно констатируя факт, тихо сказал он печальным голосом, который сразу же был поглощен яростным ревом ветра. Удобнее подхватив своего нового друга, мальчик тихо, стараясь не потревожить раны, начал идти вперед по краю леса, особо не разбирая дороги. В глазах темнело от усталости, а неподъемные ноги все время проваливались в глубокий снег, заставляя терять последние силы. Но пустота из души никуда не делась, и ребенок двигался вперед только по наитию, под еле слышный из-за вьюги, тихий скрип сухого снега под ногами и быстрое биение маленького сердечко щенка, не ощущая ни боли, ни переживаний.       И даже когда впереди, на снегу появилось что-то темное, он остановился лишь ненадолго, пристально вглядываясь, изучая появившееся препятствие. Волчонок на руках забеспокоился, жалобно скуля и подрагивая лапами, а мордочкой прижимаясь в грудь Гарри, словно не желая видеть страшную картину. — Это твоя мамочка, да!? — с каким-то тихим безразличием догадался он, смотря на мертвую черную волчицу, уже скрывающуюся под выпавшим снегом. Она лежала с разодранным горлом, из которого, хлеставшая кровь намочила шерсть и весь снег под ней в алый цвет, и уже начала замерзать, превращаясь в ледяную корку, цвета рубина.       Что ж, по крайней мере, это объясняло, почему детеныш волчицы был один. Мать загрызли, а сам детеныш, не дождавшись ее, из-за голода и пробирающего холода, покинул логово и, как следствие, потерялся. А потом наткнулся на мальчика. По крайней мере, так решил Гарри Поттер, а было ли это действительно так или нет, его не особо интересовало. В последний раз, равнодушно пройдясь по мертвой волчице взглядом, Гарри покрепче обнял осиротевшего щеночка и, больше не оглядываясь на нее, просто прошел мимо, продолжая свой путь.       А дальше он не особо понимал куда шел и сколько. Его сознание словно помутнело, он просто шел вперед, под завывание ветра и мерное биение сердечка маленького друга, который, судя по всему, уснул на руках ребенка. Он не обращал ни на что внимания: ни на далекий вой волков, ни на тихий перезвон бубенчиков, что с каждым мгновением становился все громче и громче. И лишь когда звук остановился рядом, Гарри соизволил обернуться, смотря на неожиданных гостей с равнодушием и безразличием.       Позади него стояли сани, запряжённые оленями со светлой, почти белой шерстью, которая лишь на морде, спине и ногах темнела. Их рога, чуть позолоченные, вспыхивали на солнце, словно пламя.       А на самих санях, сидел маленький человечек, державший в руках вожжи упряжки и с силой дергающий их на себя, тем самым останавливая оленей. Он был похож на гнома, с длинной седой бородой, падающей на его колени и, в шубе из шкуры белого медведя. За его же спиной, на высоком сиденье восседала фигура дамы, красивей которой, мальчик никогда не доводилось видеть. Высокая, даже выше чем тетя Петунья, с белоснежной, цвета белого фарфора кожей, платиновыми волосами и ярко алыми губами. А еще глаза! Яркие, зеленые, словно сверкающие изумруды, прямо как у самого Гарри! Ее стройная, утонченная фигура была одета в длинное белое платье с пушистой меховой накидкой на плечах. На голове же, у нее была красивая, сверкающая в лучах солнца, то ли хрустальная, то ли ледяная корона. Да уж, тете Петунье до нее ооочень далеко! — Мальчик… — тихо, будто шепотом, произнесла она с вопросительными и одновременно удивленными интонациями. — Кто ты? — спросила женщина, наконец, справившись со своим удивлением и, принявшись более пристально изучать ребенка. А это был именно ребенок. Не гном без бороды, не какой либо карлик, а всего лишь мальчик. Человеческий детеныш. Да еще эти безобразные шрамы и рубцы, словно от ожогов чуть ли не на половине тела. От них явно веет магией. Сильной магией! Светлой, обжигающе теплой, живой, такой знакомой, будто от… АСЛАНА!!! Не может быть! Мысли о Золотом Льве, всегда пугали ее. А сейчас, возможность его возвращения пугала ее вдвойне. Чертового кота не было вот уже более девяти веков. Неужели он вернулся? Но даже если это так, то зачем ему нападать на всего лишь ребенка? Неужели он начал изменять своим собственным принципам? Да нет, это бред! Разве что, сам ребенок не так прост!?       Прищурившись, Белая Колдунья, стала, чуть ли не прожигать мальчишку взглядом, пытаясь понять, что же с ним не так. Спокойный, даже равнодушный, словно его совсем не пугали сложившиеся обстоятельства. И явно не мерзнет, хотя стоит тут чуть ли не голышом в жуткий мороз. Не то что бы в это было что-то особенное, по крайней мере, для нее! Но вот у других она еще не встречала подобных способностей.       Было в нем еще что-то! Магия. Поняла Джадис. Не та, что в шрамах. А куда глубже, внутри! Сосредоточившись на своих способностях, женщина потянулась к мальчику, прощупывая его, проникая в душу, в саму его сущность.       И она нашла то, что искала. Сильная, холодная, ТЕМНАЯ магия! Мальчишка был Колдуном. И не обычным! Когда то давно, среди жалкой горстки разумных, оставшихся верным Аслану, стал расходиться слух, якобы Золотой лев изрек пророчество о том, как два Сына Адама и две Дочери Евы свергнут Белую Колдунью и, воссядет на престол замка правителей Нарнии Кэр-Паравел вновь.… Не то, что бы она верила в предсказания, но мысль, что изрек ее не кто-либо, а сам Царь Царей, заставляли быть настороже.       И вот сейчас, когда она увидела человеческого детеныша, сына Адама, ей в первую очередь вспомнилось слова пророчества.       И даже наличие магических способностей или, отсутствие в зоне видимости еще одного сына и двух дочерей Адама и Евы не спасли бы его! Если бы не ее способность ощущать чужую силу и сущность души, а так же толика любопытства, она не раздумывая, заморозила бы его, а потом разбила на сотни осколков. Но сейчас, вблизи, когда отпечаток магии Великого Льва, не мешает ее способностям, она абсолютно точно может сказать, детеныш ни кто иной, как сын Адама и его первой супруги Лилит.       Согласно легенде, дети Адама и Евы являются прародителями человеческого рода, в то время как от Лилит, которая была женой Адама задолго до появления Евы, пошли все Древние или, как их еще называют Старшие расы: демоны, оборотни, эльфы, орки, минотавры, кентавры и прочие.       Но бывало так, что иногда появлялись дети и от связи Старших с человеком. Полукровки! Человек с кровью Древнего. И наоборот. Они вбирали в себя все самое лучшее от своих прародителей и всегда отличались удивительной красотой и способностями к чародейству. Вот только дети от связи человека и Древнего были очень редкими. В родном мире колдуньи, погибшего от ее же собственной магии и эгоизма, семьи, члены которого были потомками таких детей, всегда были представителями аристократических Домов. Именно поэтому, все они, тщательнейшим образом выбирали себе супругов, пытаясь сохранить и если возможно, усилить свою родословную. Сама Джадис принадлежала к Королевскому Дому Чарн, члены которого имели частицу крови представителей стихийных демонических природных сил. Инеистые великаны, или как их еще называли Йотуны, они были хранителями древней мудрости и знаний, способные вызывать бури, горные обвалы и прочие стихийные бедствия.       И вот, сейчас перед ней стоит маленький человеческий ребенок, владеющий магией и несущий в своей крови частицу Древних. Джадис не могла пока определить, наследие какой расы у мальчика пробудилось, и это лишь больше усиливала ее интерес, ведь это может означать только то, что кровь Древнего, что течет в его жилах, весьма редкая, возможно давно исчезнувшая, а значит уникальная! — Да как ты смеешь дрянной мальчишка игнорировать Кор… — не выдержал гном, и заорал на ребенка, который даже не соизволил попытаться ответит на ее вопрос и, лишь безучастно смотрел на них. — Гинарбрик! — тихо окликнула гнома Королева, бросая на него испепеляющий взгляд, под которым тот мигом стушевался. Снова повернувшись к ребенку, женщина мягко ему улыбнулась. — Подойди ко мне, мальчик — поманила она его пальцем. Гарри стоял на месте и не мог решить, как поступить. Он знал, что нельзя говорить с незнакомыми людьми, но с другой стороны, какое это имеет значение!? Ему все равно уже некуда идти, так что, перестав терзать себя сомнениями, мальчик медленно шагнул к женщине на санях. Та же, только улыбнулась ему, и когда Гарри дошел до нее, потянулась рукой к нему и дотронулась его лица кончиками пальцев, погладив по щеке. — Бедное мое дитя — прошептала она ему голосом полным горечи — ты, верно, замерз. Иди сюда, садись рядом со мной в сани — дождавшись, когда ребенок сел рядом с ней, дама укрыла его своей меховой накидкой, при этом, не забывая хорошенько подоткнуть мех со всех сторон. — А это твой друг? — просила она, взглядом указывая на волчонка, которого мальчик только сильнее прижал к себе, обнимая, а затем, тихо, еле заметно кивнул колдунье. — Это хорошо, друзья всем нужны! А хочешь, и я тоже буду твоим другом? — спросила она с нежной улыбкой. На что мальчик только настороженно уставился на нее, а затем, будто придя к какому-то выводу, медленно, будто неуверенно, снова кивнул. — Ах, как замечательно! Тогда может, ты скажешь мне свое имя? Вот я, например, Королева Джадис, а это мой извозчик Гинарбрик. — представила она себя и гнома, мальчишка же, ничуть не изменившись в лице, продолжал смотреть на нее, при этом ничуть не удивившись. И это признаться весьма задело Белую Колдунью. В конце концов, он что, каждый день встречается с представителями королевских кровей. Впрочем, она не подала виду, полностью сохраняя маску доброжелательности на лице. И была за это вознаграждена, когда спустя мгновение, мальчишка соизволил ответить ей тихим, чуть охрипшим голосом. — Гарри… — Какое замечательное имя, для столь же замечательного ребенка! — обворожительно улыбнулась она, потрепав его по голове, а затем, нежно, еле касаясь, сверху вниз провела подушечками пальцев по рубцам на лице. Дойдя до подбородка, она зацепила его пальцами и подняла вверх, заставляя посмотреть себе в глаза. — А скажи мне мой хороший, кто тот злодей, что так тебя обжег? Скажи мне милый! Расскажи мне все! Я помогу тебе дитя, мне ты можешь доверять! — тихо шептала она, используя свои чары, внушая доверие и заставляя говорить правду.       И мальчик не выдержал силу ее магии, он начал говорить. Он ответил на все ее вопросы. О своей семье, о том, как дядя его избил, как попал в волшебный сад с фонтаном и яблоком, который он съел, и ему стало очень плохо. О том, как появился большой золотой лев, как он на него зарычал и обжег своим дыханием, а потом он оказался здесь. Джадис слушала его и ее глаза становились все круглее и больше. Ребенок, в жилах которого текла кровь, как она считала, высших созданий, жил хуже черни. Он смог переместиться из одного мира в другой в столь юном возрасте, без всяких артефактов, да еще и не абы куда, а в сам Сад Вечной Молодости, который еще девять веков назад, был спрятан магией самого Аслана. И, мало того, так еще и познать Запретный Плод с Древа Жизни! Белая Колдунья была настолько шокирована, что даже не заметила, как мальчик, уткнувшись ей в бок, уснул. А уж гном, о котором дама и вовсе забыла, с самого начала пытался дышать как можно тише, не привлекая внимание, лишь бы не прогнали подальше от столь интересного рассказа. Что он будет интересным, гном не сомневался, ибо ЕЕ Величество так настойчиво и терпеливо пыталась все вызнать, будто нашла в этом человечке что-то особенное.       И гном не прогадал. Если про детство ребенка и его собственном мире он слушал с легким интересом, то чем дальше шел рассказ, тем ниже падала его челюсть. А уж когда тот рассказывал о встрече с самим Великим Львом, то чуть было не затрясся то ли от страха, то ли от чего-то еще.       Сама же колдунья думала, что делать со столь неожиданным приобретением. То, что это приобретение, она была уверена. Могущественный, темный, с пробудившимся наследием Древних, бессмертный. И как только глупый лев мог выпустить его из своих лап или, может он не заметил!? Ха… однако, видимо стареет дорогой Аслан!       Мальчишка, просто неограненный алмаз. Если его как следует воспитать, он может стать весьма сильным союзником, который поможет ей удержать в руках власть, а если и повезет, кто знает, может, удастся избавиться и от ненавистного Льва. А уж она постарается, что бы мальчик не забыл о боли, которую драный кошак причинил ему. Да и… может это ее шанс… шанс на семью!? Ведь он как и она в свое время, отведала плод Серебренного Яблока, он такой же как и она… бессмертный! Возможно, вдвоем им не будет так… одиноко!? — Что ж, добро пожаловать в семью… Гарри — тихо прошептала она, вспомнив недавно названное имя, задумчиво смотря на сопящего мальчика, с волосами цвета чистого снега и безобразными шрамами от ожогов на левой стороне лица. При этом, не видя ошалелый и не верящий в происходящее, вид гнома — Гарри, наследник Королевского Дома Чарна, Принц Нарнии, Сын Белой Колдуньи, мой… сын.