У Дина Винчестера зеленые глаза...

Для Сэма эта ночь уже давно превратилась в какой-то калейдоскоп быстро сменяющих друг друга событий, одно безумнее другого. Но сейчас наконец-то можно было расслабиться и перестать беспокоиться, потому что рядом с ним развалился с бутылкой пива в руке самый шкодливый из всех ему известных архангелов. И у этого самого архангела все было под контролем. Ну, по крайней мере, тот так утверждал. Впрочем, ощущение легкого сюра так никуда и не делось. И вряд ли вообще покинет его в скором времени. Потому что Сэм не знал, что может быть абсурднее картины, которую они сейчас оба созерцали, правда, с абсолютно разными эмоциями, отражающимися на их лицах. - Кстати, только сейчас дошло, почему так тихо? Куда они все делись? - спросил Сэм, имея в виду завсегдатаев бара, которые всего получасом раньше были так решительно настроены изрешетить их пулями. - Прилегли поспать, - лениво отмахнулся от него Габриэль, чье внимание было полностью поглощено происходящим в нескольких метрах от них. - Говорят, очень полезно для расшатанных нервов. - А завтра? - А завтра они дружно проснутся и пойдут по своим делам, - и видя, что так и не убедил до конца младшего Винчестера, уточнил. - Сэм, расслабься, я им подтер память. Они не будут помнить ни о вас с Дином, ни о Касе, ни, что гораздо важнее, о семейных разборках, которые устроили на их заднем дворе два архангела и один ангел. - Не на заднем дворе, а на парковке. Прямо перед баром, - педантично поправил его Сэм. - Я фигурально выражаясь. Несколько секунд они молчали, пока Сэм снова не выдержал: - И что теперь с Рафаэлем и Захарией, с их последователями? Им действительно придется прожить тридцать лет человеческой жизни, даже не подозревая, что на самом деле они наказанные ангелы? - Знаешь, Отцу просто интересно посмотреть: это они со временем такими жестокими и бездушными стали или все-таки виновато окружение, и внутри они белые и пушистые. Так что первые тридцать лет они будут вольны следовать тем порывам, на которые их будет толкать сама их сущность. - А после тридцати? Что случится? Несколько десятков людей по всей земле в один прекрасный день вспомнят, что они ангелы? Не слишком ли это... - Не только вспомнят, но и поймут, за что их наказали, - жестко перебил его Габриэль. - И у них будет время до конца их жизни для того, чтобы подумать, где и что они сделали не так. Ну, и заодно начать исправлять то, что они без сомнения успеют наворотить за эти тридцать лет. - Почему ты так уверен, что они сделают что-то не так? - недоуменно нахмурился Сэм. - Потому что у них были тысячелетия, чтобы заботливо взращивать в себе властолюбие, жестокость и бескомпромиссность. Я слабо верю, что они способны измениться, всего лишь сменив среду обитания, - презрительно скривил губы Габриэль. - Времена Ветхого Завета прошли, Небеса уже давно должны были стать более... гибкими, что ли. - А потом? - И аз воздам, - с невеселой усмешкой процитировал Габриэль. И как-то с этим Сэму уже совершенно не хотелось спорить. - Он ведь на самом деле нас не помнил, да? - сменил он тему разговора. - Угу, вообще, - мрачно кивнул Габриэль. - И все равно Кас был готов отдать свою жизнь за Дина, - потрясенно прошептал младший Винчестер. - Есть вещи, которые просто так не понять, - пожал плечами архангел. - Их нужно либо пережить самому, либо принять как должное. В последние два года твой брат превратился для Кастиэля просто в навязчивую идею, он помешался на Дине и на потерянных воспоминаниях о нем. А я... я боялся, что если нарушу еще один приказ и расскажу ему о вас с Дином, то мне запретят ему помогать. - Наверное, для амнезийного ангела было тяжело вот так вот неожиданно обнаружить себя человеком, - улыбнулся Сэм. Габриэль же наоборот, помрачнел еще больше: - Кас едва насмерть не замерз, когда я на него наткнулся. Он жил на улице и голодал. А его братья даже пальцем не пошевелили, чтобы ему помочь. Так как, Сэм, ты все еще сочувствуешь Рафаэлю и Захарии? - Пожалуй, уже нет. И снова между ними повисла тишина, уютная и совсем не напряженная. Сэм не знал, то ли он уже просто устал удивляться, то ли дело было именно в этом невозможном архангеле, но с ним было легко говорить и с ним было легко молчать. - Что теперь, когда Кас прощен? Он уйдет на Небо? - Во-первых, его никто не наказывал, - усмехнулся Габриэль. - Не мог же Отец ему прямо сказать, что, мол, Я тебя сделаю человеком, но ты не бойся, это так, понарошку, чтобы посмотреть, осталась ли хоть в одном из Моих детей хотя бы капля милосердия. - Сурово. - А во-вторых, посмотри на них, - кивнул Габриэль в сторону ангела и старшего Винчестера. - Ты действительно думаешь, что теперь, когда Кастиэль все вспомнил, обрел потерянные крылья и нашел Дина, он смог бы взять и вернуться на Небеса? Сэм посмотрел туда, где стояли двое: человек и ангел. Младший Винчестер не знал, в какой момент это произошло, видимо, он слишком увлекся разговором с Габриэлем. Всего несколько минут назад Дин что-то тихо, голова к голове, говорил Кастиэлю. Сейчас же он порывисто прижал к себе ангела. А тот, на мгновение замерев, неуверенно, словно делал это в первый раз, обнял охотника, на секунду прижавшись лбом к его щеке. Мгновение прошло, они отстранились, и если Дин выглядел здорово смущенным, то Кастиэль спокойно улыбался. Дин прочистил горло, направляясь к Импале, и крикнул: - Сэм, ты решил здесь корни пустить, или мы все же уберемся, наконец, из этой дыры? Младший Винчестер поднялся на ноги, но не успел сделать и шага, когда Габриэль перехватил его за локоть: - Я не вполне осведомлен в человеческих традициях: разговор о том, что я сделаю с твоим братом, если он когда-нибудь обидит моего, нужно проводить сейчас или перед свадьбой? Сэм одарил архангела совершенно ошалевшим взглядом: - Дин никогда... - Ну, тогда я зайду в гости месяца через три, - перебил его нахально ухмыляющийся Габриэль и, прежде чем младший Винчестер успел вступиться за честь старшего, исчез. Братья тоже не стали долго задерживаться, и спустя несколько минут Дин уже притормаживал у поворота на магистраль: - Показывай дорогу, Кас. Посмотрим, где ты свил себе гнездышко. На парковку перед баром охотников опустилась тишина, только ветер играл с выпавшим из кармана ангела листком бумаги, на котором еще можно было прочесть полузатертые слова: "Ты веришь в него. Ты умрешь за него. Помни о нем!"