Мишень

       Ноябрь окрашивал всё вокруг серым, подавляя даже самые яркие цвета: пасмурная дымка скрадывала различия между белым и черным, между добром и злом.    Мелкий дождик, который так некстати стал накрапывать, загнал и без того редких прохожих под крыши и козырьки, и ЧунМён не стал исключением.    Кроме того, он уже почти дошел до места назначения.    Последнее представляло собой небольшое здание, втиснутое между роскошным рестораном с одной стороны и диспетчерским пунктом – с другой. Серенький бетон, неприметная черная дверь с металлической кнопкой звонка сбоку и лишь небольшая белая табличка, гласившая: «Тату-салон «Кэнди», в качестве опознавательного знака.    ЧунМён улыбнулся и нажал на кнопку. Дождавшись звукового сигнала разблокировки двери, он открыл её и вошел внутрь.    Спустившись по крутым бетонным ступеням, путник оказался в довольно просторном помещении, освещавшемся лампами с разноцветными стеклянными абажурами. С темнотой они боролись не особо успешно, но зато придавали салону таинственный вид, заливая его розовыми, синими, красными и фиолетовыми лучами.    Стены комнаты были оклеены примерами татуировок, фотографиями, рисунками, а на стенде, примостившемся у самого входа, можно было найти прейскурант.    Вдоль противоположной стены стоял ряд черных кресел, а в углу – стол администратора с компьютером и телефоном.    У правой стены располагалась святая святых – кресло для клиента и место самого художника-татуировщика.    В комнате было довольно прохладно, не, несмотря на это, немногочисленные присутствовавшие чувствовали себя вполне комфортно.    Последних было трое: сам мастер, его клиент и администратор.    Художник был высоким, смуглым, с янтарными глазами, в глубине которых плескалась страсть. Несмотря на профессию, его оголенные мускулистые руки не украшала ни одна татуировка, но его внешность была настолько экзотичной и необычной, что ему этого и не было нужно.    Перед ним, согнувшись вдвое и подставив спину под машинку с иглами, примостился невысокий молодой человек. Несмотря на неприятный стрекот татуировального аппарата и явную боль, что он причинял, этот юноша вещал, не переставая. Рядом на вешалке висел его форменный пиджак и лейтенантская фуражка.    Администратор устроился за своим столом и печатал что-то на компьютерной клавиатуре, сохраняя совершенно непроницаемое выражение лица. Высокий, широкоплечий и стройный молодой человек с высветленными волосами, он был одет в черное, что лишь подчеркивало его худобу. В фиолетовом свете одной из ламп его запястья казались чуть ли не прозрачными. – Так получилось, что туда отправили именно нашу группу, – рассказывал клиент. – Ты себе представляешь, Тао? Всю группу! Сказали, что дело особой важности, и я лично должен взять на себя руководство операцией! Приезжаем мы туда, вооруженные до зубов, готовые брать целую ватагу бандитов, и что мы видим? Ничего. Просто пара подростков, которая пила пиво и слушала громкую музыку. Ну, мы и пошли к той даме, что вызвала нас, и та сообщила, что эти детишки для неё всё равно, что мафия. Нет, ты представляешь себе? По телефону расписывала такое, что Аль Капоне бы обзавидовался! – Надо же, – татуировщик отнял машинку от кожи и внимательно оглядел незаконченный рисунок. – И что, вы выписали ей штраф? – Нет, какое там, – махнул рукой полицейский. – Стало её жаль, и мы спустили всё на тормозах, но ей сделали предупреждение. – Будем надеяться, что подействует, – ответил мастер, поднимая голову и приветственно кивая. – Привет, ЧунМён. – Привет, Тао, – улыбнулся киллер. – БэкХён, что за узор на этот раз? – Оборотень, – откликнулся клиент, пытаясь посмотреть в глаза вошедшему. – Гигантский вервольф. – О, – приподнял брови наёмный убийца. – Очень тебе подходит. – Я сказал ему то же самое, – заметил Тао. – Но наш блюститель порядка уперся, как бык. – Его можно понять, – киллер подошел к стенду и провел рукой по его фанерному боку. – Мистика никогда не выйдет из моды. – Это точно, – татуировщик устроил БэкХёна поудобнее. – Кстати, СеХун говорил, что для тебя есть работёнка.    ЧунМён кивнул и направился к администратору, который, поприветствовав гостя едва заметным наклоном головы, взял со стола несколько альбомных листов, скрепленных степлером. – Что-то для меня, СеХун? – спросил наёмный убийца, наклоняясь поближе и принимая у юноши распечатку. – Да, один парень, – молодой человек сделал неопределенный жест рукой. – Китаец. Всё есть в анкете. Дополнительную информацию я тебе уже послал. Берёшься?    Киллер медленно прошествовал к креслам и, устроившись на одном, медленно прочитал: – Чжан Исин...    Татуировальный аппарат высоко взвизгнул и замолк. БэкХён, резко дернувшись, завопил благим матом: – Тао! Чтобы все китайские боги прокляли тебя одним разом! Ты мне кость раздробил! – Успокойся, – смуглый художник отложил машинку и потянулся к комоду в поисках антисептика. – Ничего я тебе не дробил; подожди пару секунд и не шевелись, сейчас всё исправлю.    Иностранец смочил пару салфеток хлоргексидином и начал осторожно обрабатывать ранку, тихо шипя что-то на родном языке. – Как там его зовут, ЧунМён? – спросил он, закончив с обеззараживанием. – Ну, того типа, что тебе нужно ликвидировать? – Чжан Исин, – спокойно повторил наёмный убийца. – А что, знакомое имя? – Нет, вовсе нет, – замотал головой Тао. – БэкХён, приготовься; я продолжаю наносить рисунок. – Наконец-то, – проворчал полицейский. – Только насквозь меня этой адской машиной не прошей, хорошо? – Не волнуйся, – китаец наклонился пониже. – Я знаю своё дело.    Киллер глубоко вздохнул и поднялся с места. – Можешь закрывать заказ, СеХун, – проговорил он, подходя к столу администратора. – Я берусь за это дело. – Отлично, – бесстрастный молодой человек ловко застучал по кнопкам клавиатуры. – Удачи. – Спасибо, – ЧунМён слегка склонился к юноше. – Только вряд ли она мне понадобится.    И с этими словами он покинул тату-салон. ***     Говорят, что жизнь без лишних вещей – это огромное благо. Считается, что то, что люди называют хламом, перекрывает токи положительной энергии, не позволяя ей проникать в жизнь человека.    Несусветная чушь.    Единственный, кто блокирует позитивные флюиды, – это сам идивидуум, и никто больше.    Но находились и те, кто верил, что лишняя декоративная свечка или упаковка салфеток может лишить их существование положительного импульса. Они исправно следили, чтобы их дом отвечал требованиям минимализма и впадали в панику, если находили хотя бы одну вещь, которая казалась им лишней.    ЧунМён был не из таких.    Самоучка, эстет и интеллектуал, он бы с удовольствием купил старинный граммофон и пластинки к нему, пару картин с осенними пейзажами, полное собрание Шопенгауэра...    Но он не мог.    Средства позволяли киллеру жить на широкую ногу, но сам молодой человек никогда себе такого не позволял, так как понимал: ему нужно всегда быть готовым пуститься в бега, так что его вещи должны умещаться в один чемодан.    Квартира наёмного убийцы располагалась в одном из многоквартирных домов на западе города. Район был настолько благополучным и приглаженным, что шум после одиннадцати воспринимался как святотатство.    ЧунМён регулярно здоровался со своими соседями, не забывая справляться о здоровье, чем заслужил имидж весьма приятного и обходительного молодого человека.    Его однокомнатные апартаменты располагались на втором этаже – на случай, если понадобится удирать через окно.    Небольшая прихожая, крохотная кухонька, совмещенный санузел и спальня – вот и вся квартира.    Но киллеру и не нужно было больше.    Все стены были темно-серого цвета, без украшений, без картин, без плакатов. ЧунМён купил жилплощадь уже обставленной стандартными предметами мебели из светлого дерева, и это было весьма удобно.    В прихожей – вешалка для пальто, галошница и табурет. На кухне – модульная система, небольшой холодильник и маленький стол на две персоны со стульями в тон. В спальне – кровать, узкий платяной шкаф, письменный стол, кресло и комод.    Только самое необходимое.    Хозяин дома называл это «вынужденным минимализмом», от которого и сам был не в восторге. Квартира производила впечатление безликости, как бывает тогда, когда собственники ремонтируют жилище с целью его последующей сдачи внаём.     Да и сам киллер не был внешне такой уж яркой личностью. Черты лица, красивые и правильные, всё же были лишены яркости, потому-то и не запоминались другими, что было на руку наёмному убийце.    ЧунМён, сбросив верхнюю одежду и обувь, прошел на кухню и, открыв холодильник, достал оттуда бутылку молока. Открыв её и сделав пару жадных глотков, юноша сел на стул и с наслаждением улыбнулся. Отставив бутылку в сторону и достав из кармана сложенное втрое досье на очередную жертву, киллер принялся внимательно изучать его. ***  – Готово, – Тао, с облегчением вздохнув, отъехал на своём кресле на добрых два метра и, положив татуировальную машинку на стол, хлопнул в ладоши. – Слава богу, – проворчал БэкХён, с трудом разгибаясь. – Я уже не в том возрасте, чтобы пробыть в такой позе столько времени!    Полицейский встал и поделал несколько наклонов. – Сам не знаю, чего я решился на это.., – протянул он. – Обычно этим подростки балуются... – Это один из способов самовыражения, – проговорил татуировщик, быстрым движением протирая рабочую поверхность. – Неважно, имеет ли рисунок какое-либо значение для тебя, или, может, он играет чисто эстетическую роль, это – просто путь к тому, чтобы изменить себя.    Страж порядка хмыкнул, замирая и позволяя художнику зафиксировать на его спине повязку. – Будет немного щипать, – предупредил китаец. – Не волнуйся; скоро пройдет. – Я потерплю, – уверил мастера полицейский, надевая рубашку и чуть поморщившись. – И не такое переносил.   Он потянулся за форменным пиджаком, едва слышно охнув. – Почему сегодня в официальном наряде, лейтенант? – осведомился СеХун, внимательно наблюдая за клиентом со своего места. – Вроде для блюстителей порядка вашего уровня это необязательно. – Сегодня мне нужно держать доклад перед капитаном, – БэкХён нахлобучил фуражку и аккуратно поправил её перед зеркалом. – Про уровень преступности в подотчетном мне отделе, а также про то, что я делаю для того, чтобы он беспрестанно падал. – Удачи тебе, – улыбнулся Тао, хлопая полицейского по плечу. – Это же просто рутинное мероприятие, так? – Точно, – коротко кивнул лейтенант, накидывая на плечи куртку. – Проблем быть не должно.    Быстро расплатившись с неулыбчивым администраторов и помахав на прощание китайцу, блюститель порядка вышел на улицу.    За последние дни похолодало, а резкий дождик, который сыпал с неба, делал погоду ещё более неприятной.    БэкХён скривился и быстрым шагом направился к месту работы, быстро взглянув на часы и покосившись на портфель, ручка которого была зажата в его правой руке.    Тао прав: капитанские проверки – это лишь формальность. И не особо-то они унизительны. Вот, например, Чхве МинХо, который возглавляет отдел расследования экономических преступлений, в прошлом месяце представил доклад о почти нулевой раскрываемости, и что ему за это было? Лишь устный выговор.    Если, конечно, забыть, что он зять капитана.    Лейтенант наступил в лужу и едва слышно чертыхнулся: он почувствовал, как в старый осенний ботинок, который уже не был предназначен для ноября, заливается ледяная вода.    Скрежетнув зубами, полицейский быстро перебежал автотрассу и чуть ли не бегом проник на территорию своего родного участка. Войдя в холл, он отряхнулся, молясь, чтобы коварные капли этого проклятого дождика не попали каким-то таинственным образом на документы. Вытащив пропуск, он двинулся было к проходной, но его отвлёк оклик: – Пап!    Вздрогнув, БэкХён развернулся и оказался лицом к лицу с высоким и поджарым подростком. Черты лица юноши были ещё мягкими, но в них уже угадывались отцовские нотки. – БэкБом! – лейтенант удивленно приподнял брови. – Что ты здесь делаешь? Почему не в школе? – Пап, сейчас уже половина пятого, – подросток указал наверх – туда, где висело большое электронное табло с часами. – Занятия уже давно закончились. Я звонил тебе по сотовому, но ты его, как всегда, выключил. – Черт! – полицейский пошарил в портфеле и, вытащив мобильный телефон, нажал на кнопку включения. – Извини. – Я хотел у тебя кое-что спросить, – тон БэкБома стал торопливым – так случалось всегда, когда у мальчика была просьба, против которой родитель мог бы возражать. – У ЁнХона сегодня намечается вечеринка, там все будут, могу и я пойти?    Посуровев, БэкХён взял сына под локоть и отвёл в сторону. Поставив портфель на одну из лавок, он медленно и членораздельно спросил: – У какого ещё ЁнХона? Что за вечеринка?    Подросток закусил губу и начал теребить свои пальцы. – Это парень из параллельного класса, – ответил он. – Его родители будут там; они за нами и присмотрят! Мы просто чуть-чуть потанцуем, и всё! – Ни в коем случае, – лейтенант резко махнул рукой. – У тебя химия и геометрия хромают. Лучше бы уроками занялся, а не танцульками. – Но пап! – БэкБом вытаращил глаза. – Там будут все ребята из моего класса! Их родители им разрешили! Я же не пятилетний ребёнок, чтобы сидеть всё время дома! – Прекрати истерику, – строго и твёрдо произнес полицейский, хмуря брови.    Мальчик, внезапно растеряв весь запал, как-то сник и опустил голову. – О, черт, – БэкХён устало потер переносицу и глубоко вздохнул. – Прости, малыш, я не хотел... Просто вся эта свистопляска на работе... Понимаешь, она может стоить мне значка. Я осознаю, что это не оправдание тому, что я срываюсь на своих близких, но сейчас твой старик как никогда близок к тому, чтобы пойти на биржу труда. – Это ты прости, папа, – БэкБом сделал шаг вперед и обнял отца. – Ты справишься, я уверен. – Раз мой сын так в меня верит, – начал блюститель порядка, улыбаясь и проводя руками по затылку мальчика, – то мне теперь ничего не страшно.    Помолчав немного, лейтенант решительно кивнул своим мыслям и вымолвил: – Так уж и быть, иди на эту свою вечеринку, но только до десяти вечера. – Пап! – возмущённо воскликнул подросток. – Тогда вечеринка только начнется! – И слышать ничего не хочу, – слова лейтенанта были суровыми, но губы улыбались. – Держи меня на связи, хорошо? Как ты попадешь к этому ЁнХону? – Он живёт недалеко от нас, – БэкБом растянул уголки рта и, приобняв родителя на прощание, пошел к выходу. – Спасибо, пап! – Будь осторожен! – бросил ему вслед БэкХён.    Проводив сына взглядом, полицейский, вздохнув, направился к проходной, и мысли,царившие в его голове, были далеко не о предстоящей капитанской проверке.