Я влюбился в брата

Юнхо оглянулся на тихий стук в дверь. Сегодня он был эмоционально истощенным и жутко уставшим. Он не считал себя виноватым ни перед Джеджуном, ни перед Джунсу, но на душе было как-то слишком паршиво. И мотивы появления родителя на пороге оказались для парня неоднозначными. Немного раздражал обоняние едва уловимый аромат табака, окружающий омегу. Юнхо был не в силах даже разозлиться. Он невольно потер нос, привыкая к новому ореолу родителя. Курит, а утверждал, что просто баловство. Лжец. Омега неторопливо прошел вглубь комнаты, пристально разглядывая своего сына, немного посвежевшего после душа. Да, мальчишка уже значительно повзрослел, его фигура альфы рисует привлекательные контуры, свидетельствующие о вполне себе естественной физиологии. Это не может не радовать родителя: то, что его чадо с возрастом становится все более прекрасным. Но был в его ребенке и огорчающий факт. — Умно и сообразительно, — заговорил Тенши строгим тоном. — Ты о чем? — устало переспросил Юнхо. Настрой родителя не внушал какого-либо доверия. — О фильмах для взрослых, — иронично напомнил омега, приближаясь к сыну. — Что не так? Я же давал тебе флэшку. Тенши недобро сощурился, качая головой. — Не нужно держать меня за идиота. — А кто тебя держит за идиота? — Юнхо схватил со стола флэшку и продемонстрировал её родителю. — Здесь есть кино вполне однозначного содержания. Не желая слушать настолько наглую, чудовищную ложь, мужчина наградил мальчишку звонкой пощечиной. Боль тут же отдалась в руке, но в груди все пылало от ярости и обиды. Такое явное, безжалостное предательство со стороны единственного сына сильно оскорбляло. Тенши казалось, он сойдет с ума, если весь этот кошмар продолжится. — Мне похуй на то, какими жанрами ты увлекаешься, — процедил Тенши, безрезультатно пытаясь унять мелкую дрожь в голосе. Он яростно сверлил глазами ошарашенное лицо сына. — Прекрати трахать Джеджуна. — Юнхо хотел было отвести взгляд, но родитель схватил его за подбородок, больно впиваясь пальцами в кожу. — Я уничтожу тебя, если ещё хоть раз, хоть пальцем тронешь его! — Казалось, доброго и рассудительного омегу подменили на злющего демона. А ведь его имя Тенши по-японски ни что иное, как — ангел. Но ничего ангельского в его нынешнем состоянии не наблюдалось. — Рискнешь ослушаться, мне будет до одного места на твою спортивную карьеру, мне будет насрать с большой горы на то, как ты вкалываешь. Я не посмотрю даже на то, что ты — круглый отличник, подающий большие надежды. Я сгною тебя в военном училище среди кучи быдла, тупоголового стада. Тебе там будет очень несладко, ведь ты у нас привык думать, а там думать уставом не предусмотрено. Мне не нужно дожидаться вердикта Пёнволя, слышишь? Собственными руками опущу тебя на дно… — Упс, я, кажется, не вовремя, — за спиной Тенши подал свой голосочек Джеджун. Он ничуть не раскаивался в том, что прервал отчима. Мальчишка чувствовал, что отчасти есть и его вина, не только Юнхо. Но такие угрозы от любящего родителя наверняка очень больно слышать, особенно если судить по осунувшемуся братцу. — Тебя не учили стучать? — строгим голосом сделал замечание мужчина, но, кажется, на юношу это не оказало абсолютно никакого влияния — тот лишь ухмыльнулся. — Я у себя дома. А вся эта история, — он окинул взглядом своих новоявленных членов семьи, — с казармами и военной базой слишком уж смахивает на дешевый бульварный роман. Намеренно ли юноша старался побольнее уколоть Тенши? Человеку, занимающему не последнюю позицию в сфере пропаганды, в сфере оказания влияния на общественное мнение, умеющему его виртуозно формировать в соответствии с интересами общественных классов и идеологических групп, говорить в лицо о продукте, который тот создает, которым он зарабатывает на жизнь — себе же дороже. Это была глупость, которую не учел мальчишка. Он поцелил сразу две мишени: талант филолога и материальное положение. Да, Тенши — выходец из среднего класса, и ему повезло вступить в брачный союз с альфой из более высоких слоев общества, у которого больший доход. Его супругом оказался представитель истинных акул маркетинга. Но молокосос, который без денег своего папочки — вообще никто, не имеет никакого права на подобные слова. Тенши прожигал своего пасынка уничижительным взглядом. Тот стойко держался, стараясь не убрать надменной ухмылочки со своего лица. Кайфует от чужих унижений? Мелкая дрянь. Мужчина глядел на сорванца выразительно и неотрывно, выжидая до тех пор, пока уголок губ юноши не дрогнул — наконец, начало доходить, что в данной ситуации лучше было не шутить. Тогда омега сделал первый шаг по направлению к Джеджуну. Он размеренной походкой подошел к парнишке и занес свою руку над миловидным личиком. Ещё секунда и юный омежка испуганно зажмурился в ожиданни удара. Но он опасливо разлепил глаза, косясь на нежное прикосновение к своим волосам. Тенши гладил и разглядывал мягкий, переливающийся шелк почти любовно, если бы не ядовитая полуулыбочка. — Советую обриться налысо, пока дорогущая, профессиональная краска не прожгла тебе скальп. Сердце в груди мальчонки ухнуло в пятки. Голос, которым говорил отчим, таил в себе нотки едкой нескрываемой желчи. А его рука все так же продолжала перебирать волосы, играя с прядками. Взгляд, которым были наполнены глаза мужчины, походил на нездоровый маниакальный издевательский прищур. Он словно играл со своей жертвой, зная, что та никуда не денется, что будет бегать и метаться по клетке, пока сама не станет умолять убить её. Эти несколько секунд, которые омеги смотрели в глаза друг другу, Джеджуну показались вечностью. Он даже облегченно вздохнул, когда нежная рука соскользнула ему на плечо. Омега оглядел отпрысков, будто какую-то шваль. — Предоставьте мне право лично сообщить супругу о ваших играх. С гордо поднятой головой Тенши покинул комнату, но Джеджун не удержался и выскочил вслед за ним. — Ты мне что, угрожаешь? — озверел юноша. Отчим на это лишь непринужденно хмыкнул, притормозив. — Только дошло? — Ты же не хочешь, чтобы мой отец узнал о твоих угрозах? — Твой отец? — Тенши невозмутимо улыбнулся, обдавая пасынка холодом. — Думаешь, он поверит? О, а вот и он, — омега извлек из кармана трезвонящий мобильный телефон и подразнился им. — Проверим, кому твой папочка доверяет больше? Ты сообщишь ему об угрозах, а я — о ваших потрахушках. Пари? Джеджун напугано взглянул на протянутую для рукопожатия раскрытую ладонь отчима. Ответить на этот вызов мальчишка не решался, а телефон все яростнее разрывался. Мужчина продолжал провокационно на него смотреть, выставив дисплей с именем своего супруга так, чтобы Джеджун мог его рассмотреть. Не обман и не блеф. Первым не выдержал Тенши и принял звонок. — Милый, я уже почти собран, — залепетал он в трубку, жестом указывая гувернантке на свой белый пиджак. Та поднесла ему одежду, а он, перекинув вещь через руку, сбежал вниз по лестнице, продолжая флиртовать с мужем по телефону. Джеджун повернулся на тепло, коснувшееся его спины. Юнхо стоял так близко, что казалось, будто он вот-вот прижмется грудью. Но вместо этого альфа склонился к парню и накрыл его губы мягким поцелуем. В секундном замешательстве омега ошеломленно отпихнул брата. — С ума сошел?! — Ты же за этим приходил. —Мы в коридоре, придурок! — Здесь никого нет. — Здесь слуги! — Одна, и она внизу. — Снова Юнхо склонился к юноше, но тот увернулся. — Родитель слишком сильно меня любит, чтобы дать угрозам ход. Он не будет портить жизнь своему сыну. Верь мне. Джеджун сам не понял, как его губы открылись навстречу парню. Не прекращая ласк, они попятились к ближайшей двери, которая оказалась входом в спальню омеги. Нет, им не было все равно, если эта интрижка раскроется. Но она существует исключительно в стенах дома, за закрытой на замок дверью. Здесь Джеджун может быть собой — ненормальным гомиком, сбившим свою целку с помощью брата-альфы. Здесь у него есть возбуждающий, трепетный любовник, перед которым не нужно надевать маску — все равно сорвет. Но даже в таких руках Джеджун опасался раскрываться до конца. Отвечая на поцелуй, он даже не помнил об инциденте в школе — проблема там и осталась. А здесь есть Юнхо. С его замечательными ласками, нежными руками и ловким языком, завораживающими мягкими губами. То мгновенье, когда Джеджун испугался Юнхо, сейчас казалось лишь тайной прелюдией. Ревность. Парень упивался осознанием этой мысли. Альфа его ревнует настолько, что больше не может терпеть. Джеджун мог бы позволить ему абсолютно все, если бы не был уверен в чистой физологии. Омега прервал поцелуй и убрал ладонь Юнхо со своей попы. Он отстранился от брата и беззаботно выдал лишь одну фразу: — Я жутко хочу есть.

***

Первое, что увидели родители, войдя в дом, это двух оболтусов на кухне. Парни сидели друг напротив друга с полными тарелками какого-то рагу, вид которого не внушал Тенши ну совсем уж никакого доверия. Но даже не это беспокоило омегу. Его возмущал удивленный, испуганный взгляд мальчишек. А пугаться им было чего: парни застыли во вполне понятной позе: Юнхо с разинутым ртом, а Джеджун с палочками в руке, которые явно предназначались брату — в них омега держал кусочек съестного угощения. Пока не успели заговорить, Юнхо пришел в себя первым и нагло забрал еду с палочек Джеджуна. Ушло несколько секунд, прежде чем он выдал реакцию. Да, действие мальчишки было рассчитано на родителя — это был самый настоящий бунт, и Тенши это понял. Но вдоволь насладиться гневом омега не успел. Его строптивый сынишка подскочил на месте и зашипел. Он пытался быстренько пережевать кусок мяса, но тот не двигался ни туда, ни обратно. У бедного юного альфочки слезы брызнули из глаз, его щеки заалели, и сам он тщетно пытался поймать губами воздух, размахивая руками перед лицом. — Господи, ты с ума сошел! — завопил он, как только смог-таки проглотить ком. Мальчишка тут же схватился за стакан с холодной водой и залпом осушил его. — Нахрена столько перца?! — Совсем чуть-чуть, — смущенно выдохнул Джеджун, расстроенный такой реакцией брата. — Это всего лишь легенький чили, а не ядовитый хабанеро. — Чили?! Черт, — Юнхо снова втянул воздух ртом, поморгал, пытаясь просушить глаза от слез. Тенши лишь хмыкнул и ухмыльнулся. Он чмокнул ошеломленного супруга в висок и подошел к парням. Мужчина достал из стакана чистые палочки и взял один кусочек мяса из тарелки пасынка, обильно обмокнув в соусе. Омега принюхался — настораживающих запахов нет. Он отправил угощение себе в рот, тщательно пережевывая. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Абсолютно статичное выражение лица мужчины изумляло. Особенно Юнхо. В их доме никогда не было настолько острой еды, а родитель невозмутимо переваривает этот огненный соус. Отсутствие реакции Тенши возмутило и Джеджуна. Он, наверное, был единственным, кто с большим нетерпением ждал вердикта. — Кто это готовил? — тихо уточнил Тенши, откладывая приборы. — Я, — хрипло признался Джеджун. Голос его не слушался. Он ждал, что вызовет своим блюдом хоть какой-то эффект у отчима, но этого не произошло. — Соевый? — продолжил спрашивать Тенши. Теперь его интересуют ингредиенты? — Да. — Сколько мясо им пропитывалось? — Не знаю, минут двадцать, — замешкался юноша. Не думал он, что Тенши окажется строгим критиком. — Мало. Мясу нужно давать несколько часов. На будущее: вместо соевого соуса используй горчицу. Она придаст сладковатый карамельный привкус. — Какой еще сладковатый привкус? — возмутился Юнхо. — Что там вообще распробовать можно? Я сейчас как огнедышащий дракон сижу. — Ты просто не привык к острой еде, — смягчился Тенши. Он перевел взгляд с сына на пасынка. — Это, правда, вкусно. Только в следующий раз знамени один ингредиент другим. Теплая улыбка на лице мужчины перекрывала доступ кислорода к легким Джеджуна. Мальчишка во все глаза уставился на отчима, на его сияющее доброе лицо. Омежка совсем забыл, как дышать: его никогда не хвалили, только этот человек, который стоит рядом. Отчим — единственный, кто подбадривает за успехи, несмотря на отсутствие какой-либо привязанности. Казалось бы, зачем это ему нужно — заботиться о чужом неблагодарном выродке? Но нет, омега упрямо продолжает твердить добрые слова. И сейчас Тенши выглядит таким мирным, ласковым, словно не было того скандала несколько часов назад. — Будет еще по одной порции нам с отцом? — одобрительно произнес омега, возвращая юношу из задумчивости. — Д-да... — облегченно выдохнул Джеджун. — Отлично, — Тенши улыбнулся шире и уверенно подошел к кастрюльке. Он воодушевленно достал две тарелки и наполнил их едой. Мальчишка опасливо подметил, что отец едва уловимо улыбнулся ему с порога, а затем взглянул на своего супруга. Его взгляд ласкал спину отчима, и юноша это отчетливо чувствовал. Взрослый омега искусен в общении внутри семьи — это факт. И Пёнволь этим наслаждался. Тенши оживленно установил тарелки на стол и с улыбкой на лице пригласил супруга к столу, похлопав ладонью по спинке стула. — Иди к нам, — ласково пропел его голос. Джеджун впервые видел своего отца таким... счастливым? Вечно хмурый мужчина, все время живущий в заботах о бизнесе, внезапно улыбнулся и обнял омегу, мягко чмокнув его в губы. Пёнволь с интересом посмотрел на тарелку перед собой, а затем улыбнулся сыну. Джеджун от неожиданности икнул и поспешил прикрыть рот рукой. Это однозначно не был его папа. Это точная его копия. — О, немного горчит, но действительно вкусно, — кивнул мужчина, стоило попробовать ему первый кусочек. — Да в каком месте немного-то? — ну не мог Юнхо просто промолчать. За что поплатился затрещиной от Джеджуна.