***
Тенши все еще чувствовал некую неловкость от того, что поддался порыву. Взрослый человек, а побежал за альфой, как любопытный подросток. Но он так давно не целовался! Казалось, уже и забыл как оно. А тут еще и атмосфера благодатная, притягательная. Омега краснея закусил губу и приготовился бежать с низкого старта, как только Пёнволь заглушил мотор авто, но мужчина к нему заговорил. — Спасибо за наставления, попробую применить на своем сорванце. — А, да… Обязательно попробуйте! — сконфуженно кивнул Тенши. Он все еще корил себя за несдержанность, но отчетливо ощущал, как слабеет его воля в присутствии альфы. Его окутывал в плен аромат цитрусов, отчего хотелось бежать, куда глаза глядят — слишком долго Тенши был сильным, чтобы так легко выбрасывать белый флаг. И если бежать, то нужно сейчас, пока барабанящий по крыше дождь не превратился в грозу. — Завтра в то же время? — тихо уточнил мужчина, намеренно задерживая возле себя ароматного нежного ангела, который тонкими пальчиками уже схватился за ручку замка дверцы со своей стороны. — Завтра… — омега замолчал. Всеми фибрами души он хотел согласиться, чтобы вновь повторить приключение, но настолько же и боялся окунаться в омут с головой — скоро его автомобиль починят и его с этим незнакомцем больше ничего не будет связывать. — Завтра у меня работа на дому. Мне не обязательно ехать в офис. — Я могу отвезти Вас за покупками. — Пёнволь пожал плечами, крепче ухватившись за руль — ему не нравилась отстраненность омеги, особенно после того, как тот отвечал на ласки с таким головокружительным рвением. Альфа все еще чувствовал вкус поцелуя на своих губах. — Я проверю, все ли у меня есть, — порывисто кивнул Тенши избегая смотреть в глаза. — Надеюсь, найдется что-нибудь крайне необходимое. Любая мелочь, — альфа выжидательно посмотрел на пассажира, пока тот не обратил на него свой взгляд. Дыхание омеги сбилось, он нервно принялся теребить лямку сумки, а атмосфера в салоне все накалялась. Нужно что-то сказать, что-то сделать. Молчание казалось некомфортным, особенно под пристальным взглядом мужчины. Тенши неловко поправил волосы. — Все хорошо, — заверил Пёнволь. — Укладка в идеальном состоянии. Мне показалось, что вам неуютно после произошедшего. — Извините, — виновато шепнул омега, опуская взгляд и кусая губы. — Сдерживают обязательства или что-то другое? Омега неуверенно сощурился и задумчиво посмотрел на мужчину. Тот такой серьезный, раньше таким не был в его присутствии. Тенши боялся угодить в капкан, потому что тогда придется отгрызть себе ногу. — У меня нет обязательств, — осторожно признался он, внимательно следя за реакцией мужчины. Показалось, что тот облегченно вздохнул. Или не показалось? Потому что Пёнволь позволил себе приблизиться к омеге, он склонился к губам, опалившим его кожу горячим сбивчивым дыханием. Но соприкоснуться не позволил резкий стук в окно со стороны Тенши. Омега вздрогнул, оглядываясь на звук. Он опустил окно, а туда заглянул мальчишка, сутулящийся под зонтом. — Я ключи забыл, — резко выпалил юноша и протянул руку к омеге. — Как умудрился? — обеспокоенно проговорил Тенши, тут же открыв сумку и принимаясь рыться в кармашках. — Вот так, — недовольно выдохнул мальчик. — Ты еще долго? Зонт есть? — А, — Тенши изумленно посмотрел на сына, затем он перевел тот же взгляд на водителя. — Я пойду, пока «крыша» рядом. Пёнволь согласно кивнул, стараясь скрыть разочарование, но странная искорка проскользнула в глазах юноши, по всей видимости, ребенка этого очаровательного омеги. Тенши тут же выскочил из авто, параллельно прощаясь. Он пристроился к мальчишке, взявшись под руку, и они вместе посеменили во двор, перескакивая через лужи и ручьи. Пёнволь с сожалением проводил тонкую фигуру взглядом — не думал он, что у Тенши, такого молодого и сочного омеги, настолько взрослый сын, да еще и альфа. Юнхо проследил за удаляющимся авто, складывая зонт, пока родитель копался с замком — плохо получалось. Он даже уже сетовать начал на поломку — не хватало еще в такую погоду среди ночи дверь высаживать. Но юноша легким движением руки толкнул ее. — Не заперто? — ошарашено воскликнул омега и строго посмотрел на сына. У того на лице не отразилось и толики сожаления. Юноша с шумом втянул воздух полной грудью. — Как-то неправильно на тебя этот таксист влияет. Мало того, что привозит тебя ближе к ночи, так вы еще и определиться не можете, чего вам надо друг от друга. — Свет не горит, я думал, тебя нет дома, — с упреком проговорил Тенши, внимательнее разглядывая мальчишку. Тот пожал плечами без угрызения совести. — Что поделать? Я сидел на крыльце и наблюдал за тем, как ты краснеешь. Если собирался сделать ноги, почему сразу не дал деру? — Можешь не вмешиваться? — Не знаешь ответа? — Юнхо, этот человек… проявляет ко мне интерес… мне нужно время, чтобы… — Ты либо хочешь, либо нет, что тут думать? — в это мгновение юноша казался мудрецом, к которому все больше хочется обращаться за советами.***
— Что значит «бракованная партия»?! — Пёнволь, переполненный яростью, шарахнул кулаком по крышке стола. — Как ты это допустил?! — он прожигал свирепым взглядом директора одного из подчиненных заводов компании. — И какие у нас потери? — По приблизительным подсчетам… Пёнволь вскинул руку, приказывая замолчать, как только раздался сигнал его мобильного телефона. Он, поджав губы, открыл конвертик сообщения. Сердце мужчины забилось еще чаще, чем волнение о миллионном убытке, когда его взгляд скользнул по незамысловатым строкам: «Уверен, Вы еще не обедали. Не желаете проветриться в парке? А я позабочусь о Вашем желудке». Оный тут же напомнил о себе, тихо урча. Его ангел просит о встрече. Тепло разлилось по груди — все же Тенши решил принять ухаживания. Воодушевленный такой мыслью Пёнволь быстро написал ответ, что через полчаса будет свободен. Он перевел грозный взгляд на виновника. — Выстави на продажу по себестоимости. Экспертной оценкой тоже сам займись. Упаси тебя Бог потерять хоть одну вону. — Колючий взгляд альфы так и пригвоздил непутевого подчиненного. — Мы вряд ли сумеем реализовать… — Меня не волнует как! Верни эти затраты. Иначе твоя голова улетит первой. — Так точно, — мужчина поклонился. Он уже было направился к выходу, как Пёнволь его окликнул. — Вывези на стихийный рынок. В фирменные магазины даже не суйтесь. А воронье растащит. — Понял, — директор завода снова поклонился и сразу же отворил дверь выхода из кабинета. — Не афишируй наше имя. Еще лучше, если вы уберетесь из Пусана в провинцию. — Будет сделано, директор. Пёнволь нахмурился, отводя взгляд к окну. До его слуха донесся тихий щелчок затворившейся двери. Ей богу, если бы не смс Тенши, он бы разорвал виновников на мелкие ошметки. Странное чувство… Даже злость незаметно отступила — ну точно: ангел! Так вовремя появился, уберег от греха.***
Припарковавшись у парковой аллеи, Пёнволь выскочил из авто переполненный предвкушения о новой встрече. Он торопливо скинул с плеч пиджак и стащил галстук, чтобы тот не привлекал внимания. Уже на пути к указанному фонтану мужчина вспомнил о часах, усыпанных дорогими камнями в золотой оправе. Он наспех их стащил с запястья и спрятал в кармане брюк, заметив знакомую макушку. Тенши сидел, откинувшись на спинку лавочки, и любовался стихией фонтана, долетающей до него прохладным бризом. О том, что это именно он свидетельствовала тонкая кисть, отправившая прядку волос назад уже знакомым Пёнволю изящным движением. Альфа притормозил, засмотревшись на ангела, — тот неуловимо волновался, потирая свои сцепленные пальцы, которые опустил на скромно сведенные колени. Но его выправка и взгляд вынуждали мужчину затаить дыхание. Легкий ветерок дуновением вскружил тонкий аромат цветов и зеленых яблок, оплетая им кокон вокруг Пёнволя, а тот блаженно зажмурился, вибрируя внутри от томлений. Альфа краем глаза уловил прилавок с различной икебаной и мигом направился туда. Мужчина выбрал самый ароматный букет для своего ангела и едва не вприпрыжку бросился к нему. Тенши вздрогнул от неожиданности, когда к его лицу откуда-то из-за спины преподнесли цветы. Он благодарно улыбнулся, принимая подарок и окунаясь лицом в нежные пахучие лепестки. — Я Вас сильно отвлек? — виновато уточнил омега, все еще обнимаясь с букетом. — Отнюдь, — улыбнулся Пёнволь, присаживаясь рядом. Он заметил уже знакомый сверток из коробочек с едой, покоящийся возле Тенши. Когда тот вручил ему бенто первый раз, Пёнволь уединился в своем кабинете и съел все до единой крохи — оказалось, он так сильно соскучился по домашней еде, что даже невольно прослезился. Давно для него никто не готовил, а то, что этот обед был состряпан именно с мыслями о нем, Пёнволь не сомневался. — Спасибо за цветы, — продолжил умиляться Тенши, разглядывая разного калибра бутоны. — Это Вам спасибо, что позвали, — тихо выдохнул Пёнволь, зачарованно наблюдая за улыбкой аккуратных губ омеги. Тот с нежностью посмотрел и на него, все еще пребывая в эйфории от подарка, — давно не получал цветов без повода, а затем встрепенулся, откладывая букет и возвращая лицу серьезность. — Я взял на себя смелость… — омега запнулся, заметив отстраненный мечтательный взгляд мужчины. — М? — Давайте я Вас покормлю: не мучайте свой страдальный живот — песни поет. Тенши тут же схватил сверток и принялся его распаковывать. На лавочку он разложил несколько коробочек с различными блюдами, больше похожими на японские, нежели исконно корейские. Запах от них доносился настолько аппетитный, что Пёнволь не удержался и сглотнул слюну, невольно облизываясь в предвкушении. Он послушно раскрыл рот, когда его ангел поднес на палочках первый кусочек. — Возможно, я не угадал с пряностями… — чуть смущенно выдохнул Тенши, заметив, как альфа жмурится. Угощение таяло во рту, оставляя после себя приятный вкус. Пёнволю на мгновение показалось, что он очутился в раю. — Все отлично, — он честно кивнул, внутренне борясь с накатывающим волнением. Это чувство снова пришло: домашнего тепла и уюта. Пёнволь отчаянно хотел, чтобы это никогда не кончалось, чтобы этот ангел и дальше продолжал его кормить своими блюдами, приготовленными лишь для него одного. Засыпать и просыпаться в ореоле аромата своего ангела под аппетитные запахи его кулинарных шедевров. Альфа снова раскрыл губы в ожидании очередного кусочка. Тенши смущенно выдохнул и взял уже другое блюдо. Он растерянно взглянул на широкую кисть мужчины, сомкнувшуюся вокруг его запястья, пока губы обхватывали ролл. Внимание омеги привлекла запонка на выглаженном манжете — очень дорогое украшение, возможно, чей-то подарок. Вряд ли шофер, пусть и по контракту, стал бы нечто такое покупать самостоятельно. — Как Ваш сын? — тихо уточнил омега, подбирая палочками следующий кусочек, за чем неотрывно следил Пёнволь. — В драки не ввязывается и на том спасибо, — пожал плечами альфа. — Ему понравились вещи? — поднося ко все еще сомкнутым губам угощение, любопытно уточнил Тенши. Затаивший дыхание альфа настораживал. — Нет? — Честно говоря, я… сомневаюсь, что стоит ему это показывать. — Значит, мои лекции были впустую, — разочаровано выдохнул Тенши, откладывая приборы. — Эй! — альфа указал взглядом на кусочек, который так и не успел попробовать. — Вы не заслужили, — омега принялся торопливо складывать коробочки с недоеденными блюдами, остановился лишь когда Пёнволь перехватил его руку. — Он не настолько раскрепощен, чтобы подобные вещи мог носить без стеснений. Боюсь, он назовет их вульгарными. Омега выкрутил свое запястье из крепкого захвата и инстинктивно отстранился от мужчины. — Значит, по-Вашему, я выгляжу вульгарно? — Нет, — тот покачал головой, — Вы выглядите прекрасно и утонченно. — В таком случае, почему Джеджуну такие одежды могут не понравиться? Если Вам не нравится мой подход, я больше не вмешаюсь. Простите, — Тенши низко поклонился и продолжил убирать еду. Все верно — он посторонний человек, который без всяких зазрений совести сунулся в отношения по сути незнакомых ему людей, осмелился давать советы и даже предпринимать какие-то действия. Пёнволь не обязан прислушиваться к нему: своего сына он знает лучше, чем Тенши и наверняка в курсе, что для мальчика лучше. Изящные руки с особой ловкостью упаковывали коробочки в первоначальный вид. Пёнволь на минуту запаниковал, что не удастся полакомиться такой вкуснятиной, угощением, приготовленным специально для него. Омега готовил еду с энтузиазмом, думая о нем, и съесть такой обед было высшей степенью наслаждения для желудка мужчины. Так, они могли встретиться в кафе, Тенши мог лишь нарезать простые бутерброды, но было видно, что омега подошел к этому вопросу со всей тщательностью. От этой мысли сердце Пёнволя забилось быстрее. — Это разве не для меня приготовлено? — испугался альфа. — Действительно хотите это все съесть? — омега с толикой недоверия в глазах посмотрел на мужчину. Тот выглядел весьма потешно: расстроенная мордашка и просящий, даже голодный, взгляд. Можно было бы свести все на шутку, но Тенши не рискнул, оставаясь серьезным. — Хочу, чтобы Вы меня покормили. — Пёнволь невольно облизнулся. — У вас так хорошо получается. — Боюсь, мои действия были необдуманными. Извините. — Прекратите, — Пёнволь взял хрупкую ладошку в свою. — Вы меня очаровали с первого взгляда. Со мной давно такого не было. Даже не представляете, как я благодарен за это свидание. Казалось, альфа светился от счастья находиться рядом с этим обворожительным омегой. Еще вчера Пёнволь бы точно сказал, что для счастья ему нужен порядок в бизнесе, поверженные враги и новые вершины для покорения, но сегодня весь его мир перевернулся — этот омега каким-то непостижимым образом вихрем ворвался в его жизнь и устроил беспорядок в мыслях, сердце и душе. Пёнволь уже и не помнил, когда чувствовал себя таким взволнованным, сбитым с толку, беспомощным. Но еще удивительней для него было то, что он по-настоящему наслаждался этим чувством. — У Вас ведь была язва, Вам необходимо правильно и вовремя питаться, — смутился Тенши, чувствуя, как заливается краской.***
Проверив несколько отчетов, Пёнволь откинулся на спинку кресла, потирая глаза от усталости. Он взглянул на часы, выходной день, а вновь заработался допоздна. За целый день так и не пообщался с сыном — у каждого свои отговорки: у него работа, а у мальчишки — уроки с банальным нежеланием видеть отца. Мужчина тяжело вздохнул и перевел взгляд на диван возле стеллажей с домашней библиотекой. На нём уже которые сутки покоились пакеты с одеждой, купленной омегой. Возможно, этот человек, представляющийся Пёнволю не от мира сего, в чем-то прав, но вот отцовские инстинкты альфе не позволяли так просто превратить своего юного сына в кокетку. Он со вздохом поднялся на ноги, желая посмотреть на мальчишку хотя бы издалека и убедиться, что с ним все в порядке. Пройдя через весь коридор, Пёнволь остановился у комнаты сына и осторожно ее приоткрыл. Джеджун, съежившись над письменным столом, что-то писал, а затем вычеркивал, комкал исписанные листы и отшвыривал в урну. Затем юноша откинулся на спинку стула, задумчиво уставившись в потолок. Мгновенно мальчишка принял какое-то решение и потянулся к компьютеру. Легким движением руки он вдавил кнопку в недра системного блока, запуская программу. Еще спустя какое-то время он вошел в интернет, и издали показалось, что это какая-то онлайн-игра. Несколько минут Пёнволь наблюдал, как его сын остервенело «гасит» противников, и видел он в своем ребенке не то отчаяние, не то обиду на окружающий мир. Красивый. Правда, красивый. Непростительно очаровательный и прекрасный затворничает будто узник. Пёнволь ни разу не слышал, чтобы Джеджун ходил на встречи с друзьями. Может быть, после переезда их вовсе нет? Сын виделся альфе серой мышкой, опасающейся всеобщего внимания. Возможно, это связано со статусом отца, но мальчик после развода родителей утратил свою жизненную энергию, закрылся в скорлупе и не стремится к выразительности, которая была ему присуща в раннем возрасте. Пёнволь почувствовал, как в груди что-то больно кольнуло. Угрызения совести непоколебимому альфе тоже напомнили о себе. Он сделал шаг назад, отступая вглубь коридора, и оглянулся в сторону своего кабинета. Уже шустрее мужчина прошел туда, без лишних сомнений схватился за пакеты и уверенно направился к Джеджуну. Без стука он вошел в спальню сына, который никак не отреагировал на его появление, продолжая вести перестрелку. Пёнволь водрузил перед глазами мальчишки покупки. Тот ошарашено посмотрел на стол впереди себя и затем оглянулся на отца. Мужчина в это время прошел к широкой постели и присел на краю. — Что это? — опасливо уточнил мальчик. — Примерь, — коротко распорядился его отец. Джеджун, все еще переваривая информацию, перевел взгляд на пакеты. Он неуверенно извлек белую футболку и повертел ее в руках — ничего особенного, только фасон отличается от привычного. Омежка удивленно взглянул на отца, искренне не понимая мотивов этой покупки. — Надевай, — настоял Пёнволь приказным тоном. — У меня этого добра навалом, — заартачился мальчишка, зашвыривая одежду обратно в пакет. — Спорить надумал? — рыкнул альфа. — Взял и надел. Втянув воздух с шумом, Джеджун недовольно поджал губы. Он хотел потребовать, чтобы отец ушел из его комнаты, но тот всем своим видом показывал, что никуда не сдвинется. Этот приступ папочки обновить гардероб показался мальчишке как минимум странным. Он без особого рвения окунул руку в пакет и достал вещицу, легко помещающуюся в кулаке при особом желании. Нехотя встал, стянул домашнюю растянутую футболку и натянул новую. Ткань по его ощущениям была мягкой и приятной, нигде не сжимало, не стискивало, но вот горловина… Она смущала больше всего. — Повернись, — окликнул его Пёнволь. Насупившись, неохотно мальчишка развернулся на зов, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Руками он прикрывал грудь и затравлено глянул на отца, сведя брови домиком. — Ты можешь нормально стать? — строго выдал тот. — Убери руки мне нужно посмотреть. Все еще сомневаясь в правильности своих действий, юноша убрал их, заведя за спину. Он обиженно и в то же время стыдливо отвел взгляд от пытливых буравчиков взрослого альфы, придирчиво изучающего все открывшиеся рельефы его фигуры. Пёнволь смотрел и мысленно поражался, насколько удачно преобразился его малыш в такой незначительной вещице. Не хотелось этого признавать, но Тенши, этот по-своему странный японец, оказался прав: у Джеджуна очень красивая фигура и почти взрослые рельефы. Не будь он сыном, Пёнволь без зазрения совести рассматривал бы подростка как омегу. — Давай дальше, — наконец нашелся он, выйдя из такого незапланированного транса. Хоть юноша и противился внутренне, но подчинился, шелестя пакетами, а мужчина не мог найти в себе сил оторвать взгляд от его худощавой спины. Особенно его привлекала тонкая талия, подчеркнутая зауженными выточками, казалось бы, простой футболки. Как альфа, Пёнволь слабел от этого вида: хрупкий омега так и манил прикоснуться к себе и заключить в крепкие объятия. — Другие, — настоял Пёнволь, заметив, что Джеджун извлек серые штаны. Мальчик подчинился и немного стеснительно стянул свои брюки, а затем принялся втискиваться в узкие джинсы. — Они малы, — хныкнул мальчишка, внутренне протестуя этим тискам. — Они тянутся, так что не придумывай. Из груди Джеджуна вырвался какой-то отчаянный всхлип, но все же он нашел в себе силы натянуть штаны. И правда, в поясе они оказались впрок. — Длинные, — недовольно выдал юноша, готовясь стащить неудобные кальсоны. — Зато на бедрах сидят идеально. Иди сюда, — поманил его Пёнволь рукой. Как только сын принялся выполнять приказ, он тут же прикрикнул: — Не шаркай! Ноги поднимай, когда ходишь. Парень обиженно засопел, но впредь уже ступал по паркету осторожнее, пока Пёнволь придирчиво оценивал его внешний вид. Футболка, купленная для домашних целей, очень удачно сочеталась с одеждой на выход. С каждым шагом окружности стройных бедер только подчеркивались, качаясь из стороны в сторону, чего не было в более просторной одежде. Ни дать, ни взять — у мальчишки идеальная фигура. Хоть в чем-то Пёнволь был доволен собой: хорошо постарался, замешивая отпрыска. Как только Джеджун оказался на расстоянии вытянутой руки, отец его тут же притянул ближе и склонился к его ногам, скользя ладонями по стройному бедру, разравнивая складки ткани. Пёнволь присел на корточки перед сыном, чтобы отрегулировать длину штанины. Выходило это грубо, без церемоний, но хорошо отточенными движениями. Когда альфа принялся за вторую ножку, Джеджун покачнулся, теряя равновесие. — Стой спокойно, — шикнул мужчина, не отвлекаясь от своего занятия. — Стою, — обиженно выдохнул Джеджун, во все глаза разглядывая своего папашу, опустившегося перед ним на колени. Когда такое было? Отец сам кого хочешь склонит челом в пол, а тут по собственной инициативе одежду ему поправляет. Спустя минуту Пёнволь поднялся на ноги, выпрямился, пристально вглядываясь во внешность сына. — Иди смотрись, — он подбородком указал в сторону зеркала. Несколько долгих секунд Джеджун не шевелился, уставившись на свое отражение. Оттуда смотрел на него совершенно другой омега. Привлекательный омега. Но мальчик тут же сжался, как только заметил приближение отца. — Не сутулься, — приказал Пёнволь, хватаясь за хрупкие плечи. — Грудь вперед, не забывай об осанке. Ты наследник империи, которую я для тебя строю, так что не смей опускать голову. — Альфа тут же развернул лицо сына к его отражению, вынуждая прямо смотреть. — С твоей причёской нужно что-то делать: недостаточно просто вымыть волосы и походить в маске. Какую стрижку ты хочешь? — Хочу что-нибудь кислотное, — съязвил Джеджун, чувствуя, как больно впиваются ему в плечи ногти отца, вынуждая юнца выпрямить спину. — Я стерплю стрижку любой дикости, но только не искусственных цветов. Хоть на лысо брейся — я ничего тебе не скажу. — Как-то слишком кардинально, — попятился назад мальчик, сдаваясь. Не был он готов расставаться со своей шевелюрой густых косм до поясницы. — Завтра же отведу тебя к портному. То, что я вижу, это — твой стиль, и не перечь. Мне надоело смотреть на серую мышь. Ты — бриллиант, а все остальные тебе в подметки не годятся. Впредь ты должен засыпать и просыпаться только с этой мыслью. Освободи гардеробную от хлама, который там скопился — ты не наденешь больше ни одной тряпки оттуда. Пёнволь замолчал, а юноша заметил, куда тот смотрит. Да, его тонкая шея стала более выразительной, и, оказалось, ключицы с ямочками, что наполовину скрыты, тоже красивые. И вырисовывающаяся грудь наталкивала на определенные мысли. — Папа? — окликнул его Джеджун. Тот покачал головой, сбрасывая наваждение. — Все же я погорячился с вырезом, — он потянул футболку на плечах сына наверх. — Это называется «декольте». И оно в самый раз, — мальчик одернул одежду на прежнее место. — Мне нравится его глубина. — Перед кем-то красоваться в нём собрался? — картинно насупился Пёнволь, чтобы разрядить напряженную атмосферу. — Угу, — мальчик резво кивнул. — Перед тобой. Омежка удивленно хватанул ртом воздух, почувствовав, что отец привлек к своей груди, обнимая за талию. Тот прижался щекой к ароматной юной макушке и восхищенно поглядел на отражение краснеющего подростка, который умудрился вырасти таким красивым.