Я влюбился в брата

— Не собираешься отвечать? — настоял Джеджун, разглядывая задумавшегося отца. Тот едва заметно тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение, и посмотрел на сына, пытливыми буравчиками уставившегося на него. — Правда в том, — осторожно начал Пёнволь, — что я не знаю, что сказать. Мужчина опустил взгляд, а рука его соскользнула со спинки дивана вниз. Он заключил пальцы в замок, невольно поджав губы, и отвел взгляд.    — Я просто был покорен его независимостью. — О, так в тебе взыграли инстинкты охотника? — Джеджун недовольно фыркнул, отводя глаза. — Нет, просто Тенши необычный. — Он самый обычный, — запротестовал мальчишка. — Не для меня. Ты молод, и поэтому не обращаешь внимания на те вещи, которые бросаются мне в глаза. Он другой. Он боится быть заложником богатства, в то время как другие к нему стремятся. Ему небезразличны чувства окружающих, в этом-то ты убедился? — Я убедился в том, что твой Тенши — отменный кукловод. — Разве не в этом его очарование? — Пёнволь мягко улыбнулся, а в глазах его появился блеск, которого юный омежка никогда доселе не видел. — Ты уже который год таскаешь эту футболку, а я ничего по этому поводу не говорю. Знаешь почему? Джеджун невольно глянул на старенькую вещицу, в которой ему действительно было уютно и тепло. Всегда требовал от прачки, чтобы та деликатно относилась к этой домашней вещи. — Ее купил для тебя Тенши. Он даже виду не подал, что заметил это. Не зная его, ты уже полюбил этот стиль одежды, и я благодарен ему за тот увесистый пинок мне под зад. Ты всегда был красивым, и как мужчина я всегда видел это. Но когда ты запустил себя, мне это перестало нравиться. Так что, к жизни тебя вернул именно Тенши моими руками. Почему? Потому что он знает, что важнее всего для меня сын. Да, он отменный кукловод, но разве это плохо? Любой альфа ищет омегу, заинтересованного в его ребенке. Но знаешь, что самое удивительное? Это я понял, глядя на Тенши. Все мои любовники, — Пёнволь заметил, как затаил дыхание его сын, услышав эту взрослую и откровенную фразу, — они интересовались деньгами и в какой-то мере моим расположением духа. Их целью было заинтересовать меня, чтобы потом иметь возможность распоряжаться моим состоянием. Но Тенши действовал тоньше, и меня это восхищало. Если сначала я не понимал, то потом ко мне приходило осознание. Сейчас я ему доверяю больше чем себе. Согласись, он лучшее, что было в нашей с тобой семье. Этот человек способен нас уравновешивать. — А Юнхо? Он тебе не сын. Что скажешь о нем? — омега пристально посмотрел на отца, улавливая малейшие реакции у того на лице. Пёнволь вздохнул и развернулся к мальчику, боком упершись в спинку дивана. Раньше Джеджун не замечал, чтобы отец позволял себе расслабленные позы, но на этот раз он подогнул ногу и закинул руку на спинку. — В его воспитании, — немного задумчиво и тихо начал мужчина, — чувствуется рука Тенши. Такой же благородный, независимый и целеустремленный. Он настоящий защитник, умный и довольно ловкий в своих суждениях. Действительно достоин того, чтобы зваться альфой. Твой брат… — Он мне не брат, — упрямо заартачился Джеджун, насупившись. — Хорошо, сводный брат… — Нет! — омежка подскочил на ноги и громко втянул воздух полной грудью. Пёнволь заметил, как у него глаза налились слезами, готовыми вот-вот скатиться по щекам. — Никогда не был и не будет. — Сядь, — строго приказал мужчина, взглядом указывая на диван. Он наблюдал, как его сын сбивчиво дышит, сжав кулачки. Мелко подрагивает. Пёнволь истинно не понимал этого протеста. Вместо того чтобы подчиниться, Джеджун отступил назад. Его брови сдвинулись домиком, а губы даже покраснели по контуру, но слез мальчишка не выпустил из своих обворожительных глаз. Пёнволь без предупреждения протянул к нему руку и рывком дернул на себя, заключая в охапку. Он заметил, как сын в его руках съежился, будто испугался удара или еще чего. От этого отцовское сердце альфы кольнуло, и он мягче обнял мальчишку. Пёнволь зарылся носом в мягкие ароматные волосы на макушке сына и слегка пощекотал его, чувствуя, как Джеджун понемногу расслабляется. — Я просто хотел сказать, что Юнхо должен быть твоим ориентиром в выборе альфы, — тихо проговорил Пёнволь, поглаживая своего ребенка по спине и волосам. — Если твой парень хоть немного ему уступает, не отдавайся. Мужчина почувствовал, как его одежда на груди намокла, и Джеджун вздрогнул, осторожно подавляя всхлип. — Ты же все равно выдашь меня за кого-то из своих партнеров, — обиженно выдал омежка, утирая лицо и отстраняясь от отца. — Я ревнивый папочка, — душевно выдал альфа, склоняясь к сыну. Он помог избавиться от влаги на алеющих щеках. — Со мной ведут переговоры, но я упрямо их не утверждаю. Джеджун, не веря его словам, поднял изумленный взгляд на отца. — С тобой ведут переговоры или это ты мне подыскиваешь? — Со мной. Но пока что я не вижу подходящей кандидатуры. Мне никто не нравится, не могу сказать с уверенностью, что ты будешь счастлив, хоть с кем-нибудь из них. Юноша ошарашено похлопал ресницами. — А зачем ты заставляешь Юнхо жениться? — Кто такое сказал? — строгим тоном вырвалось из альфы. Омега отшатнулся, захлопывая рот. Он испуганно посмотрел на отца, который выглядел не хуже бога войны Ареса. — Никто, — торопливо выпалил юноша, спеша загладить то, что натворил своей импульсивностью. — Исключительно мои догадки. — Для Юнхо есть кандидатура, но я никого не заставляю. А почему ты так волнуешься? — Ты ревнивый, а я — жадный, — в тон произнес Джеджун, мысленно молясь всем богам, чтобы те помогли увести разговор в другое русло. — Мое должно принадлежать мне. — Джеджун, если ты о наследстве… — И об этом тоже. Я не хочу, чтобы компания досталась ему. Я разве не достоин ее унаследовать? — Она и так будет твоей. Но у Юнхо будет в ней кресло. Он альфа, и основная головная боль должна достаться ему.

༺❦༺✿༻❦༻

Поглубже вдыхая горький дым, Тенши бездумно смотрел в окно, не замечая абсолютно ничего. Его рука грелась о горячую чашку ароматного кофе, едва ли не обжигая кожу, но он не чувствовал боли — совершенно никакой. Дрожь во всём теле только-только унялась, и он наконец может хоть на чём-нибудь сконцентрироваться, однако это даётся так сложно, что остаётся лишь методично подносить сигарету к губам. Не сразу омега заметил приближение со спины, вынырнул в реальность лишь когда Юнхо прижался к нему грудью. А реакции к Тенши вернулись после того, как сын потянулся к лежащей на столе пачке с сигаретами. —  Эй! — возмущённо воскликнул омега, не учёл он, что это был отвлекающий манёвр, чтобы выхватить из пальцев подкуренную табачную палочку. — Эй! — омега развернулся к сыну, а тот ликующе подмигнул и демонстративно затянулся дымом. Сил не было что-либо ему говорить, и Тенши лишь укоризненно посмотрел на мальчишку — научил приемчикам на свою голову. — Давай уедем, — спокойно предложил Юнхо, выпустив тонкую струйку дыма. — Разводись и поехали домой. — Прямо сейчас я не могу, — омега стыдливо отвернулся, доставая новую сигарету из упаковки. Он вставил её между губ и поднёс зажигалку к кончику. Стоило тому затлеть как, мужчина выпустил изо рта клуб дыма и отбросил зажигалку на стол. — Почему? Так сильно его любишь? — недовольно, с толикой отчаяния проговорил мальчишка за спиной. Тенши чувствовал его укоризненный взгляд. — Не в этом дело. — А в чём?! Меня, значит, ты можешь кинуть на растерзание, а развестись нет? Из-за его денег? Столько упрёка в голосе собственного ребёнка омега ещё никогда не слышал. Он развернулся, чтобы убедиться, что тот сдерживает слёзы. Правда, Юнхо из последних сил старался не заплакать. — Нет, не из-за денег. Я оказался в очень сложном положении, Юнхо. — Чёрт, — выдохнул тот, возведя очи кверху, — я как чувствовал, что он тебе не нужен. Почему ты не можешь просто всё бросить?! Проще курить? Ты даже не скрываешься! — Я не могу оставить Джеджуна. — Что? — на выдохе просвистел ошарашенный Юнхо. — Я не ослышался? — Пёнволь хочет, чтобы я его усыновил. И… Он будет этого добиваться, как бы я ни отпирался. — Но… — Юноша потеряно огляделся, тщетно пытаясь привести мысли в порядок. Он почувствовал, как слабеют ноги, и даже оступился, напоровшись на рядом стоящий стул. На ощупь Юнхо уселся, чтобы совсем не упасть. — Теперь ты понимаешь? Я и рад бы, но не могу. — Вот теперь серьёзно: бросай всё к чертям! — прорычал Юнхо, подавшись вперёд. — Бросить? Бросить этого потерявшегося ребёнка? — шёпотом воскликнул омега, указав куда-то в сторону на невидимый объект. — Сам подумай: кто у него есть? Он как дворняга, которую все пинают! Родитель его бросил, отец дома не живёт. Мальчишка вынужден соседствовать с парочкой подобранных безродных щенков. Ты действительно считаешь, что я должен его оставить? Тенши перевел взгляд на дверной проем. У порога стоял Джеджун и сверлил его своим ледяным взглядом. Юноша без раздумий двинулся навстречу омеге и остановился в непосредственной близости от него, все так же пристально изучая его лицо. — Ты любишь моего отца? — строго уточнил мальчишка в лоб. Мужчина изумленно моргнул, как будто хотел сбросить наваждение. — Прости? — Я спрашиваю, любишь ли ты его. Тенши расслабленно, издевательски ухмыльнулся, опершись о столешницу бедром. Он глубоко и демонстративно затянулся горьким дымом, не сводя смешливых глаз с пасынка. Так же методично выдохнул и, продолжая глумливо улыбаться, тоненьким голосочком прощебетал: — А как тебе хочется? — Что? — прорычал Джеджун, сжимая кулаки. — Я спрашиваю о твоем отношении к моему отцу. И мое мнение, здесь не играет роли. — В таком случае, — Тенши кивнул и сделал еще одну затяжку, — давай бросим монетку. Он потянулся в карман и с облегчением нашел одну. — Какую, к четру, монетку?! — взорвался омежка. — Ты что, не можешь ответить?! — Когда одолевают сомнения, всегда можно бросить монетку. Ответь, что ты хочешь, чтобы выпало? Орел — я люблю его, а решка — нет. Тенши с легкостью подбросил денежку, черкнув по ней ноготком, и та со звоном поднялась ввысь. Джеджун поднял глаза за ней, следя с некоторым волнением за тем, как медный диск переворачивается в воздухе. Омега поймал монету свободной рукой и положил на запястье, накрывая ладонью. — Как думаешь, что здесь? — Не прикалывайся надо мной! — Пока монета была в воздухе, ты уже определился с тем, что хочешь услышать, верно? — Тенши даже из любопытства не взглянул на результат, убирая ее в карман. — И что же это должно быть: да или нет? Джеджун поджал дрогнувшие губы, крутанулся на пятках и фурией покинул кухню. — Зачем ты так? — тихо проговорил Юнхо, стряхивая пепел в пепельницу. — Он знает, зачем. — Мог бы и ответить, — юноша посмотрел в окно, перебирая пальцами по дымящейся сигарете. — Какой интерес просто отвечать на вопросы? — Ты же собираешься его усыновить, так почему не успокоить? — Я не собираюсь его усыновлять, и Пёнволь меня не заставит. Юнхо оглянулся на родителя. — Но почему? Он же будет и дальше давить. — Потому что тебя я люблю слишком сильно, чтобы… — Тенши так и не донес сигарету до своих губ, погасил ее, дрогнувшей рукой раздавил в пепельнице, словно жука.  — Извини. Омега быстрым движением смял пачку с оставшимися сигаретами и отобрал окурок у сына. — Бросаем? — тихо уточнил Юнхо. На него оглянулся родитель с теплой, задумчивой улыбкой и нежно погладил по волосам. — Бросаем.