Первое, что услышал Тенши, открыв дверь в дом, это бешеный галоп по лестнице. Пасынок буквально вылетел к нему, перепрыгивая через три ступени, и уставился осуждающим взглядом. Он пронизывал своими буравчиками насквозь. Его аккуратный ротик сжался в тонкую ниточку. Мужчина лишь изумленно смотрел на это недовольство.
— Ты что, ненормальный?! — наконец, криком потребовал Джеджун.
— И тебе «привет», — ошарашено выдохнул Тенши.
С его плеча соскользнул дорожный рюкзак. Омега отбросил сумку на пол, продолжая разглядывать мальчишку.
— Какого черта ты туда поперся?! — продолжил нападать тот.
— Вообще-то, мне за это платят…
— Тебе мало денег? — никак не унимался юноша. — Мой отец зарабатывает столько, что даже если разведешься с ним, одних алиментов хватит до самой старости! Так, какого хрена, спрашивается, тебе не сидится дома?
— Потому что это — моя работа, — спокойно констатировал Тенши, наблюдая увлажнившийся разъяренный взгляд пасынка.
— Она тебя угробит! Я скажу отцу, чтобы он тебя больше не пускал.
— Эй! — окликнул Тенши мальчишку уже несущегося вверх по лестнице. — Только попробуй!
— А я сказал, что ты туда больше не сунешься, — голос Джеджуна дрогнул, выдавая его истинное волнение. Он спешил спрятать слезы отчаяния, поэтому быстро взбежал по лестнице, скрываясь за поворотом.
Мужчина еще какое-то время смотрел ему вслед. Умиляла эта детская и наивная взволнованность. Тенши даже готов был простить взбалмошного мальчишку за такую заботу. Но он строгий отчим, в конце концов, поэтому вымолить прощения будет непросто. Тут же боль в боку напомнила о себе, и омега досадливо зашипел, хватаясь за раненое место. Он поднял сумку и, чуть прихрамывая, стараясь не делать резких движений, направился наверх — безумно хотелось окунуться в горячий душ после дороги.
Раздевшись, омега придирчиво оглядел ссадины и темно-фиолетовые, почти чернеющие, кровоподтеки. Если не трогать, то не болит, но руки сами тянутся ощупать места прикосновений Кумо. Для регулярных тренировок это не ранения — с детства делали набивку тела, так что Паук был еще очень даже нежен, хоть и не скупился на удары. Тенши через стиснутые зубы втянул воздух: ныло в запястье, и он машинально повертел им, чтобы размять — мужчина гнал от себя мысли, что мог растянуть связки или еще чего похуже.
Позволяя тугим струям впиваться в кожу, Тенши размышлял ни о чем ином, как о собственном муже — как перед ним показываться в таком виде? Тяжелый вздох вырвался из груди сам по себе. После встречи с прошлым безумно хотелось окунуться в теплые объятия супруга, но тот может еще и оттолкнуть, если увидит синяки.
Обтеревшись от влаги и обработав ссадины, Тенши уверенно нацарапал альфе сообщение: «Безе со сливочным кремом и карамелью». Таких шифров он Пёнволю еще не отправлял, но искренне уповал на то, что его супруг знает, что безе — это «поцелуй» по-французски. И если благоверный не дурак, то выполнит требование вернуться домой к ужину, ровно в срок. Ну, а за Тенши не заржавеет его приготовить.
Не успел он развернуть деятельность на кухне, как расслышал шаги. Оглянулся и узрел пасынка, стоящего на пороге. Тот мялся и боялся говорить, иногда поглядывая на Тенши исподлобья.
— Давай тебе помогу?
— Не нужно, — строго заверил отчим.
— Но ты же только с поездки, — ноя, протянул мальчишка.
— Это не значит, что без рук, — и как назло, запястье напомнило о себе. Тенши ловко перебросил головку капусты в другую руку и отвернулся к столу, чтобы ее нашинковать.
Топот послышался ближе и остановился совсем рядом. Юноша смотрел очень пристально, изучая эмоции на лице мужчины.
— Я был неправ и сожалею об этом, — решительно поговорил Джеджун, ожидая хоть мимолетного взгляда.
— Это мы уже давно выяснили, и, к сожалению, я все еще не могу простить, — уверенно ведя ножом по тугим листьям, выдохнул Тенши.
— Обещаю, что не полезу к тебе больше.
— Ты и так больше не полезешь, но я тебе не верю. Вернись в комнату и займись уроками — полезнее проведешь время.
— Не прогоняй меня, — с отчаянием попросил Джеджун.
— Для нашей общей безопасности лучше держись от меня подальше, — омега уверенно уперся руками в плечи пасынка и отодвинул его от себя.
Тот одарил в ответ озлобленным взглядом, словно это не он, а Тенши перешел черту дозволенного. Значит, рано еще прощать — омега в этом убедился за доли секунды. Поэтому подбородком указал на дверь. Мальчишка поджал губы и даже кулачки, но все-таки развернулся, чтобы уйти.
Тенши понадеялся, что так оно и будет, но шаги послышались за спиной, а затем и скрип отодвигаемого стула. Он оглянулся на неугомонного пасынка, слишком настырно заполняющего собой пространство.
— Надеюсь, смотреть мне можно? — а в голосе его не было ни просьб, ни уговоров.
༺❦༺✿༻❦༻
Сидя с детьми за столом, Тенши волнительно посмотрел на мобильный телефон: ни смс, ни пропущенного звонка, и место пустует. Значит, спешить к ужину Пёнволь решительно отказался. Дрогнувшей рукой омега вернул телефон на место и споткнулся о вопросительный взгляд сына.
— Наверное, переговоры затягиваются, — неловко улыбнулся Тенши и уткнулся в свою тарелку.
— Завтра утром я еду в лагерь, — предупредил Юнхо. — До матча осталась неделя.
Джеджун оглянулся на него и изумленно похлопал ресницами:
— Мне Гаюн ничего не говорил.
— А вы с ним о таком разве говорите? — альфа удивился не меньше.
— Ну, да, — вздохнул омежка и отправил себе в рот угощение.
— Мы будем играть в Ульсане.
— Ульсан? — Джеджун оживленно подпрыгнул на стуле. — Ах! Я хочу в ульсанский парк! Там как раз парад роз. И хочу в «Хёндай хэви индастриз», — мечтательно проговорил он, а затем потопал ножками.
— На игру, значит, не хочешь мою посмотреть?
— Пф, когда я бейсболом интересовался? — юноша отвел глаза и принялся торопливо уминать яства.
— Если не будет форс-мажора, мы приедем на матч, — пообещал Тенши, тепло улыбаясь сыну.
— А в парк пойдем? — тут же встрял Джеджун. — А в «Хёндай»?
— Наглости нет предела, — прошипел мужчина, растеряв остатки хорошего настроения.
Омежка сразу же насупился под уничижающим взглядом отчима и дрогнувшей рукой потянулся к салату, чтобы занять хоть чем-нибудь рот и не напрашиваться на неприятности.
— Узнай расписание парада. Если даты совпадают, то сходим, — смягчился Тенши.
Все же, дети не виноваты в его переживаниях из-за распрей с супругом.
༺❦༺✿༻❦༻
Сон не шел. Если это время подумать, то омега уже давно понял, что виноват. На часах почти три утра и соседнее место на кровати все еще не занято. Отчаянный вздох вырвался из груди, но все тело напряглось, когда дверь в комнату отворилась. Чуткий нюх уловил аромат альфы, что осторожно ступал в темноте по направлению к постели.
Лица коснулось что-то холодное и в то же время нежное на ощупь, оно очертило висок и подбородок, спустилось на шею и плечо, охлаждая и лаская этим кожу. Прикосновение соскользнуло на руку, а вместе с ним опустился мягкий поцелуй на лоб.
— Я боялся, что ты не придешь, — шепнул Тенши, принимая букет.
— Извини, не хотел тебя разбудить, — спохватился Пёнволь.
Но цепкая ручонка притянула его ближе, а губы поймали в сладостный плен. Альфа тихо заурчал: соскучился по таким вот незначительным нежностям. Пёнволь с радостью отозвался на порыв супруга, не желая прерываться ни на миг. Он прихватывал мягкие уста и чертил по ним языком, полной грудью вдыхая аромат своего омеги и наслаждался его необычайной сговорчивостью и инициативностью.
Но какое-то движение оказалось лишним, и Тенши тихо всхлипнул в поцелуй. Пёнволь обеспокоенно отстранился:
— Все нормально, не отвлекайся, — омега потянул его на себя и уже почти поймал губы, как супруг включил свет.
Тенши зажмурился от яркого освещения, а альфа пытливо его оглядел. Вроде как все хорошо, но ведь что-то же было. И тогда более уверенно Пёнволь сдвинул одеяло. Он пораженно уставился на темные синяки, которыми было усыпано тонкое тело.
— Это откуда? — осипло выдавил Пёнволь, но Тенши потянул его на себя, отвлекая от разглядываний.
— Случайно оступился и упал, — омега прижался губами к изумленно открытому рту. — Я так соскучился по тебе, — томно прошептал он, ловко расправляясь с застежками на рубашке супруга.
— У тебя же нет течки, — укоризненно проговорил Пёнволь в губы своему маленькому омежке, когда тот уже выудил полы рубашки из-за пояса брюк.
Тенши улыбнулся этой ласковой щекотке и настоял:
— К черту течку! — он тут же погасил свет, погружая их в темноту.
