༺❦༺✿༻❦༻
Выйдя из кабинета отца, Джеджун направился прямиком к комнате брата. Ярость предка казалась закономерной и не такой устрашающей на фоне увиденного. Душа болела за альфу, которого так безжалостно втолкнули в бетон. Омега тихо постучал в дверь, подавляя в себе желание нагло войти. — Юнхо… — Оставь меня! — раздалось изнутри. Сердце в груди щемило от такой подавленности парня. Не хватало еще, чтобы начал затворничать. Если правильно расслышал, голос Юнхо был похож на хриплый от слез. Нехорошо. Джеджун еще секунду смотрел на дверь, а потом решительным шагом направился в родительскую спальню. Без стука мальчишка влетел в комнату, сгорая от ярости. — Знаешь, что ты сделал?! — выплюнул он, обращаясь к Тенши. Мужчина перевел на него озадаченный взгляд, отвлекшись от зеркала и нанесения крема на лицо. Сам он благоухал после недавно принятого душа, так что закономерно то, что следит за своей кожей. — Все то же самое, что произошло со мной в школе. Ты унизил его! С той лишь разницей, что масштабы пиздеца разные. — Наверное, я должен радоваться тому, что у Юнхо есть союзник, — невозмутимо проговорил Тенши, и даже не забыл надеть на лицо приторную улыбочку. — Но он поступил так, как не должен был. — Он не сделал ничего плохого! Он всего лишь проявил уважение к своему отцу! — У вас были гости. Мальчишка похолодел от такого уверенного заявления. — Откуда ты?.. — Отсюда, — Тенши бросил на стол обветренную записку. Естественно, Джеджун ничего не понял из японских иероглифов. Но ему сделалось плохо. Радовала лишь мысль о том, что Юнхо уделал собственный родитель, а не тот человек, который их преследовал. — Это было в цветах. Теперь ты понимаешь всю степень «пиздеца»? — Может, — Джеджун задумался, возвращая бумажку мужчине, — стоит рассказать отцу? Тенши тяжело вздохнул, пряча листок в ящик. Он взял тюбик с кремом для рук и выдавил себе немного. — Я и так не рад, что рассказал тебе. А теперь уходи. Юнхо знает, за что наказан. — Но этот тип опасен! — Они все опасны. Придет другой, третий, десятый. И если ты будешь паниковать, они поймут, что наживку заглотили. Невозмутимость и холодное спокойствие — твое главное оружие против якудза. Уяснил? — Сложно. — Все это дело привычки. Мне легче, а ты не заморачивайся, смотри на них сквозь пальцы. У нас у всех одинаковые слабости — думай об этом, глядя на якудза. Даже у самого отвратительного бандита иногда болит животик от переедания. И в сортир они ходят так же, как и мы. У них те же жизненные потребности, только характер порой очень отстойный. И вся разница. Иссеки страх перед якудза и они не будут иметь на тебя влияние. Омеги обернулись на открывшуюся дверь. Пёнволь окатил сына тяжелым взглядом, но прошел внутрь. — Тебе не пора в койку? — строго напомнил он. — Уже ухожу, — натянуто согласился омежка. Он бросил последний взгляд на отчима, растирающего крем между пальцев, и ретировался вон. С хлопком двери Пёнволь посмотрел на супруга. Тот по-прежнему вел себя как ни в чем не бывало, но теперь-то альфа знает весь потенциал, который от него был скрыт целые годы их знакомства. Когда он впервые увидел татуировки избранника, сорвало крышу, но теперь он имел возможность наслаждаться опасным, волнующим танцем в исполнении омеги. Эта мысль щекотала сознание. Лед и пламя — сочетание, от которого Пёнволь сходит с ума. В хорошем понимании. Дикий цветок сидит прямо перед ним. Если раньше альфе казалось, что он цветет только для него, то теперь убедился, что такой экземпляр никогда не будет ручным. Так и остается диким. Альфа подошел ближе, замедляя шаг. Он не мог перестать любоваться супругом, одетым в один лишь халат. Под шелком точно ничего нет — он это знает и это будоражит. Пёнволь вкрадчиво погладил омегу по волосам, в зеркале наблюдая реакцию на свои действия. Невозмутимость. Альфа не знал, догадывается ли супруг, какой эффект оказал тот спарринг, но он намерен был продемонстрировать наглядно, осторожно сдвигая халат с узких плеч. Тенши поддался, когда шелк скатился до локтей. В отражении омега видел плотоядный взгляд благоверного, рассматривающего потускневшие рисунки на его спине. Фетишист похуже сынули. И вместо разборок за драку он сейчас изнывает по сексу. Омега хорошо знает этот взгляд. И догадка подтвердилась, когда Пёнволь стянул легкую одежду совсем, полностью оголяя стройное тело. — Почему не позволял мне увидеть тебя? — тихим голосом без упреков спросил альфа, кончиками пальцев оглаживая рисунки на спине Тенши. — Не было повода, — в тон ответил тот, настороженно принимая ласки. Ему в затылок сейчас дышит хищник, возможно, более сильный чем он сам. — У тебя отличная подготовка. В Сеуле есть мастера, которые сделают из тебя совершенство — еще одна причина уехать. Мысленно омега сцепил зубы. Он боялся сорваться на еще один приступ гнева — адреналин и кортизол в его крови все еще бурлили. — Чего ради мне становиться совершенным? — Тенши невольно раскрыл шею для ленивых поцелуев альфы, как бы не противился мысленно, а организм все равно поддавался. Сильные руки собственнически оглаживали все его тело, уделяя особенное внимание татуировкам и меткам. — М, как насчет того, чтобы радовать мой глаз своим мастерством? — Пёнволь сбросил с плеч свою рубашку, играя мускулами перед глазами супруга. — Я оплачу твое обучение. Ты догадываешься, как возбуждающе выглядишь, когда спаррингуешься, м? — хищно прошептал он прямо в ухо омеге. Острые зубы сомкнулись на мягкой мочке и потянули за сережку. — Если хочешь посмотреть на спарринг, почему бы тебе не сходить на организованные бои? Купи билет, сделай ставку, авось куш урвешь. — М, ты не понимаешь, — Пёнволь развернул омегу к себе лицом за подбородок. Он заглянул в глубокие омуты. — Весь интерес в том, чтобы видеть разгоряченного тебя. Ради такого я сам готов участвовать в единоборствах. Когда-то давно, еще в школе, я занимался рукопашным боем. Конечно, это было на любительском уровне, но ты — профи. И мне нравится сама только мысль о том, что ты — мой. — Только не делай из меня своего бойца на ринге, пожалуйста, — Тенши демонстративно отвернулся к зеркалу, а в отражении увидел легкую ухмылочку на лице супруга. Тот сбросил брюки и сел к нему на пуф, пристраиваясь сзади. Полупоцелуй-полуукус опустился на хрупкое плечо Тенши, оставляя там болезненную алеющую отметину. — Не на ринге. Я куплю для тебя спортзал. Тенши пискнул от неожиданного толчка. Альфа вошел туго и было почти больно. Но тестостерон в крови требовал своего, затмевая любой дискомфорт.༺❦༺✿༻❦༻
Сидя за своим столом, Минки маялся в неизвестности: Тенши так и не сообщил ему своего мнения насчет «нарытого» материала. Более того, на настойчивые звонки тот отреагировал весьма непредсказуемо: внес Минки в черный список ни с того ни с сего. Оставалось только надеяться на то, что в скором времени оттает и разблокирует. Но как только начальник появился в дверях офиса, омега тут же подскочил с места. Но вот Тенши на него не отреагировал, пройдя мимо в свой кабинет. Это вызвало замешательство. Такой игнор со стороны лучшего друга проявился впервые. Минки без разрешения влетел в кабинет Тенши — тот как раз усаживался за стол, просматривая бумаги. — Ты получил сообщение? — начал омега, подходя к шефу. — Получил, — деловым тоном заявил Тенши, не отрываясь от документов. — И тысячу пятьсот звонков тоже. — И что решил? — осторожно уточнил Минки, опустив шпильку. Его сердце грохотало от волнения. — Раскрытием махинаций пусть занимается прокуратура. Это не наш удел. Нам платят за то, чтобы мы судили о качестве обслуживания. Их финансовое положение, и уж тем более подпольная продукция, нас никак не должна интересовать. Тебе ясно? — Он поднял холодный взгляд на друга. — Мы не детективы, больше таким не занимайся. — Это скандал! — уверенный в своих действиях воскликнул омега. — Мы не пиарщики. Анти-пиар — тоже пиар. И трогать осиное гнездо мы не будем, — угрожающим тоном приказал Тенши. — Я запрещаю тебе влезать в это дело. Разговор окончен. Еще никогда он не обращал свой гнев на Минки. Тот стоял на месте как пришпиленный и изумленно хлопал ресницами, рассматривая холодную красоту друга. Если можно еще его так называть. — Тебе уши заложило? Работы нет? — не поднимая глаз от отчетов и черновиков, процедил омега. — Нет, со слухом у меня все нормально, — Минки чувствовал, как внутри него все оборвалось. Но он решил предпринять еще одну попытку: — Тебе принести кофе? — Для этого у меня есть секретарь. — Тогда я попрошу его, — едва слышно выдохнул омега. — Я больше не пью кофе, не утруждайся. — Что с тобой? Это дефицит кофеина сказывается на твоем настроении… — У тебя все? — Тенши строго посмотрел на мужчину, обрывая тираду. — Я понял: ты не хочешь использовать материал. Замяли. Но если честно, я разочарован. Раньше ты ни перед чем не останавливался, и сделал на этом карьеру. Я специально бросил Сеул, чтобы работать с тобой. — А кто тебя просил бросать Сеул? Кто тебя звал? Устроил мне сюрприз пять лет назад, чтобы сейчас это припомнить? Кодовое слово сработало, как команда к атаке. Тенши сам не понял, как это произошло. Возможно, повлияла одержимость супруга переездом, но он сорвался. Бомба рванула. Не в самой лучшей форме. Не чувствовал он ни стыда, ни жалости. Достало абсолютно все: от Пёнволя до этих гребаных статей в журнале. А детей вообще хотелось порвать на мелкие ошметки за их сексуальные игрища, приведшие к краху мечты всей его жизни. Лучшим побегом было бы сменить имя, пол и национальность. Впасть в кому. Заработать амнезию и начать жизнь с чистого листа, чтобы не видеть знакомых раздражающих лиц. Но вместо этого он продолжает вести борьбу с собственным помутнением рассудка. — Тенши… — ошарашенно выдохнул Минки. Он был способен только на это. — Я отстраняю тебя от этого проекта. Займись подготовкой следующего. — Я — обуза? — едва слышно уточнил омега. — У меня аллергия на лаванду — смени парфюм, — Тенши отбросил одну папку и взял другую. — Это не парфюм. Минки выжидательно посмотрел на человека, которому готов был отдать свою душу. Однако сейчас видел перед собой предателя. Но и Тенши тоже замер. Он отложил документы и поднял испуганный взгляд. Забылся в гневе, совершил самую непростительную ошибку. Конечно, лаванда — не парфюм этого прекрасного омеги. Тенши отлично это знает. Он изучил этот аромат до мелочей. Когда-то он расщеплял его на все составляющие и упивался успокаивающим букетом и теплом мужчины. — Извини… — одними губами прошелестел он и сглотнул ком. — Я всегда тебя так раздражал? — надломлено спросил Минки, пряча взгляд в пол. — Нет. Прости, — уже мягче проговорил Тенши. Он виновато поглядывал на омегу, готовый расплакаться в эту секунду. — Наверное, ты прав: мне не стоило возвращаться. — Спасибо, что вернулся, — тихо признался Тенши, предупреждая уход своего маяка на береге здравого рассудка. — Никогда тебя не благодарил, но на самом деле я зависим от твоего присутствия. И если ты меня не заткнешь, я стану оправдываться. На это Минки развернулся и подошел к двери. Но вместо того чтобы выйти, он закрыл ее на замок, а затем опустил все жалюзи, отгораживая аквариум от окружающих. Погружая их двоих в свой личный мир. Проделав это, омега подошел к Тенши. Он сел на крышку письменного стола напротив своего друга, слегка нависнув над ним. Только от его поцелуя Тенши увернулся. — Ладно, — Минки смиренно вздохнул. — Что случилось? — Я залетел, — на одном дыхании выпалил Тенши. Секунду мужчина осмысливал сказанное. В глазах его друга — нет, возлюбленного — плескалось отчаяние. Неописуемый страх, поглощающий по самую макушку и боль. Такая дикая, что она передалась и Минки. — Уверен? — Абсолютно. — Ты сделал тест? — Нет. Но… — Сделай тест. — Я знаю свои ощущения. Сомнений нет. Это стопроцентный залет, — как завороженный твердил Тенши, купаясь в своей панике, захлестывающей без остатка. — Есть такое понятие как «ложная беременность», — успокаивающим голосом проговорил омега. Страшно было осознавать, что способность к критическому мышлению сейчас только у него одного. И необходимо было взять себя в руки. — Все симптомы на лицо. Даже тест положительный. Поехали в больницу. Вот там точно скажут. — Минки, я знаю свой организм. Я знаю, что такое беременность. — И боишься ее как огня, — безжалостно парировал тот. — А это значит, что залета нет. Я даже готов спорить. На большие бабки. В твоем нутре, — он указал пальцем на живот Тенши, — никого нет, кроме кишечной палочки. — У меня сейчас нюх лучше, чем у собаки. Меня воротит от еды. И по пути сюда я чуть не потерял сознание. — Это нервное истощение. Твой благоверный слишком давит. — А то, что я даже на бомжей готов бросаться, чтобы потрахаться? Тоже истощение? Нервное, да? И у меня задержка, мать ее! — Тенши в сердцах стукнул по подлокотнику своего кресла кулаком. Он готов был взвыть от безнадежности. — Тенши, поехали в больницу. Если окажется, что там есть мелкий паразит, одна-две таблетки и все. Повисло тяжелое молчание. Тенши поднял неверящий взгляд на друга. Ясное дело, тот старался помочь, но методы казались кощунственными. Да и страшно представить реакцию Пёнволя в такой ситуации. — Он меня убьет, если узнает. — А кто узнает? — Минки выжидательно посмотрел на возлюбленного, угодившего в ловушку алчного альфы, а затем взглядом указал на себя. — Ты вполне можешь свозить в больницу меня. Зарегистрируем в мою карточку. Рецепт выпишем на мое имя. Я даже могу больничный взять, если потребуется. А ты как лучший друг, — он провел пальцами по волосам Тенши, — присмотришь за мной. У меня дома. Я как-никак одиночка, сирота неприкаянная. Тот увернулся от ласки, сбрасывая наваждение. — Я не могу взвалить на тебя такого. — Какая разница? — омега убедительно заглянул в печальные глаза. — Я все равно не лягу под альфу. А заводить спиногрыза не спешу. Брошенных столько, что на всех хватит, к старости усыновлю. Когда жить в свое удовольствие надоест. Поехали. У тебя два пути: сообщить Пёнволю о беременности или же избавиться от нее, пока не поздно. Если там недели три-четыре, отделаешься испугом. Но я вижу по глазам, что ты уже испугался до чертиков. Поэтому не затягивай — решение нужно принимать быстро. Тенши спрятал взгляд, тяжело вздыхая. Решиться хоть на что-нибудь он так быстро не мог, ему нужно еще время. А Минки — он как совесть, зудит над сознанием. — Я знаю точно, что не хочу под его надзор. Если он хотя бы слух услышит, все! Мне кабзда! Опять будет следить за каждым моим шагом. Только теперь и жрать буду по его велению. — Ты должен ответить себе на один вопрос: хочешь этого ребенка или нет? — Он очень хочет. — Сейчас речь не об альфе! Последнее слово за тобой. Будет у вас ребенок или нет — решать только тебе. — Слышал бы сейчас это Пёнволь. У него совсем другое мнение… Право решать предоставлено только ему. И от этой мысли Тенши было невероятно больно. Он зажмурился, поглаживая живот — внутри начались какие-то возмущения, как будто малыш понял, что от него планируют избавиться. — Но для начала нужно убедиться, что он есть. Поэтому прямо сейчас мы идем на обследование. Подъем!༺❦༺✿༻❦༻
Джеджун на отчима злился как обезумевший. Он посмел сломать его Юнхо. Было до ужаса дико, что альфа отказался ехать с ним в школу и предпочел такси. Нужно побыть одному — совсем неубедительная отговорка. Омега маялся на въезде в школу, обдумывая варианты расшевелить нерасторопного альфу. И как только тот показался в его поле зрения, Джеджун бросился к нему. — Ты кое-что мне пообещал, — начал он с претензий. — И что же? — раздраженно выдохнул Юнхо, забрасывая рюкзак на плечо. — Мои пажи. Ты обещал, что проконтролируешь, как они задание выполняют. Альфа проследил взглядом за указателем Джеджуна на троих прогульщиков. Одному из них Юнхо руку обездвижил, но, похоже, сейчас она в полном здравии. — Ты же знаешь, я не одобряю сигареты, — строго отозвался он. — И твое воздержание — одно из условий пари. — А суть не в сигаретах, — напомнил Джеджун. — Ты сказал, что нагнешь их для меня. Я жду выполнения этой угрозы. Часики тикают, дорогой брат. Если упустишь момент, уже никогда не сработает, и твои слова потеряют вес. А я не хочу, чтобы нас перестали бояться. Юнхо недовольно посмотрел в решительно настроенное лицо омеги. Он прекрасно понимал, что тот подразумевает и для чего его тормошит. По правде говоря, Джеджуну эта троица триста лет надо, но он цеплялся за малейшую возможность сблизиться с отгородившимся Юнхо — отгородившимся так резко и бесцеремонно, что это вызывало беспокойство. Но как он может со спокойствием смотреть на этого ранимого человека, когда родитель абсолютно прав — Юнхо не сможет его защитить. Не дорос. — Если не ты, я это сделаю сам, — настоял Джеджун. — Лично вытряхну из них мои сигареты. Угроза подействовала безотказно. Страшно подумать, что с хрупким омегой могут сделать трое бандитов местного разлива, которым правила не писаны и этика не знакома. Бой явно будет неравным. Стоя в стороне со своими друзьями Гаюн заметил, как им навстречу идут Юнхо с Джеджуном. Но не к ним. Это альфу насторожило, когда он разглядел предмет интереса этих двоих. Трое его шестерок подобрались от вида этой парочки. Бесспорно, они и были целью звездных братьев. Джеджун протянул свою ладошку лидеру шайки. Высокомерие омеги отвращало многих, но и восхищало близких ему людей. Потому что так держаться, как держится он в стрессовых ситуациях, нужно еще уметь. — Где мой подарок? — слащаво протянул Джеджун лидеру. — А не пойти бы тебе? — выплюнул альфа. — Тебе напомнить, что ты мой личный паж с сегодняшнего дня? — тем же голосочком выдал омега. — И твои прихвостни тоже. Вы — мои вассалы до самого выпускного. Напомните-ка о каком приказе шла речь? — Отъебись, а не то у меня кулаки чешутся, — прорычал альфа, выбрасывая руку в сторону Джеджуна. Его выпад тут же пресек Юнхо одним молниеносным движением. Он крепко схватился за больное запястье и снова его вывернул. Ожидаемая боль усилилась троекратно — только потому, что парень уже знал, что не сможет пошевелить рукой еще несколько часов. Он прошипел сквозь стиснутые зубы. Даже невольно слезы из глаз выступили — перспектива остаться без рабочего органа не радовала. А Джеджун был неумолим: на его лице ни один мускул не дрогнул. Взгляд свысока говорил о многом. — Даже не думай пытаться, — гневно процедил Юнхо, до хруста выворачивая запястье парня. — Разбирательства с шумихой вокруг школьной порнухи в самом разгаре. Как думаешь, если я намекну, что знаю, кто причастен, что будет? — не меняя своей слащавой интонации пригрозил омега. Альфу это несколько отрезвило. Он встрепенулся. — Меня там и близко не было. — Но ты ведь этого не докажешь, — Джеджун невозмутимо пожал плечами. — Что твое слово против моего? — Сука. — Сочту за комплимент, — омега улыбнулся. — Что там с моими сигаретами? Надеюсь, ты не так глуп, чтобы ослушаться. Лидер кивнул своему парню, а тот вынул из кармана пачку с ванильным вкусом. Омега раскрыл ладонь для подарка и тут же его получил. Он кокетливо улыбнулся парню, который изначально проявил к нему симпатию, и стянул сумку со своего плеча. Тут же Джеджун вручил ее своему воздыхателю, а другому парню отдал рюкзак Юнхо, с легкостью выудив его у альфы. — Отнесите в класс. И позаботьтесь о сумках Ючона, Джунсу и Чанмина, — коротко распорядился омега, продолжая приторно сладко улыбаться. — Если ослушаетесь, помните, что я не шучу. — Эй! — сзади окликнул голос насторожившегося Гаюна. Он медленно подошел со своими ребятами к намечающейся разборке. — Что происходит? — Я нечаянно твоих шестерок завербовал, — Джеджун ухмыльнулся краешком губ. Альфа окинул взглядом перепуганных бандитов. Тот, которому больше всех досталось, сверкал ненавистным взглядом в сторону Юнхо, потирая больное место. — А мы что, переделкой территории занимаемся? — фыркнул Гаюн. — Мог бы сказать, чего тебе надо и я им распорядился бы. — Так не интересно. Я хотел справиться сам. — Но ты воспользовался силой Юнхо, я мог сделать то же самое. — Нет, тебя они бы послушались. Нужно было дать понять, что со мной тоже считаться надо, как думаешь? — Джеджун вскрыл пачку с сигаретами и извлек одну. — Обожаю тебя, стерву, — Гаюн притянул его к себе и накрыл его губы влажным поцелуем. Омега ответил неохотно и поскорее отстранился, избегая смотреть в глаза Юнхо. Да тот и не обратил никакого внимания на лобзания дикаря. Его больше беспокоило присутствие омеги так близко — того омеги, от которого хотелось держаться подальше. — Юнхо, ты куда? — окликнул его в спину Джеджун. — Моя миссия закончена, не так ли? — не оборачиваясь, бросил тот. — Не хочу опаздывать. Вид удаляющейся спины альфы теребил раны. Не так давно Джеджун понял, что боль Юнхо передается и ему. Но невыносимым было чувство недосказанности. И как никто другой омега знал, что закрываться ото всех — это не лучший выход борьбы с болью. А скорее намеренное самобичевание.༺❦༺✿༻❦༻
Мало кто любит посещать больницы, вот и Тенши запах крови и препаратов действовал на нервы. Тошнота комом подпирала к горлу, и он думал лишь о том, чтобы поскорее покинуть это место, сбежать подальше. Омега нервно поглядывал на Минки, оформляющегося в регистратуре. Эти минуты длились бесконечно долго, и Тенши был на грани искать уборную комнату, чтобы избавиться от своего скудного завтрака. Но друг улыбнулся, победно махая своей карточкой. Минки затолкал Тенши в палату и приказал прикинуться им для пущей убедительности. — Все будет нормально. Независимо от результатов осмотра. — Он все же изловчился чмокнуть Тенши в висок, и задержался так на несколько секунд, пока тот согласно не кивнул. Те мгновения, когда врач собирал анамнез, а затем еще смотрел на шейку матки изнутри, казались вечностью. И почему-то на этот раз Тенши было больнее обычного. — Какой-нибудь стресс недавно был? — уточнил доктор, ощупывая стенки изнутри. — Постоянный стресс, — невольно выдохнул Тенши, жмурясь от неприятных ощущений. — Вам нужно расслабиться — будет не так больно. — А нельзя как-нибудь побыстрее? — потребовал омега. — Сейчас возьму мазок. — Я не анализы пришел сдавать, — процедил Тенши, зло сверкая глазами в сторону врача. — Это моя обязанность, — сдержанно ответил тот. Тихо рыкнув, Тенши откинулся на спинку кресла. Он прекрасно знает, что мазки штука безболезненная, но ведь Минки придет счет за его анализы. Которые в принципе не нужны на данный момент. — Пройдите УЗИ, — посоветовал врач, откладывая ватную палочку с биоптатом Тенши. — А так вы мне сказать не можете? — настоял тот. — Так у вас шейка матки соответствует неделям шести-семи. Омега отчаянно вздохнул, снова откинувшись на спинку кресла. — Какова вероятность, что симптом ложный? — как запрограммированный уточнил он. — Пятьдесят на пятьдесят. — То есть, есть вероятность даже таких изменений. — Есть. Поэтому на УЗИ вам скажут наверняка. Одевался Тенши в еще более удрученном состоянии, чем когда пришел сюда. Он безмолвно показал обеспокоенному Минки направление на следущее обследование и уже на автомате направился по необходимому адресу. Врач УЗИ разрешил присутствовать обоим омегам. Все время, пока датчик скользил по животу Тенши, Минки крепко держал его за руку. В экране монитора омега не понимал ровным счетом ничего, лишь ориентировался по выражению лица доктора. Но и тот выглядел сосредоточенным. Наконец, врач посмотрел на взволнованную пару и улыбнулся. — У вас пять-шесть недель. Рука Тенши в ладонях Минки задрожала и сам он как-то неопределенно выдохнул, пряча обеспокоенный взгляд. — Поздравлять не стоит? — осторожно уточнил врач. — Извините, мы можем поговорить? — попросил Минки, указывая на друга, ведущего борьбу с безысходностью. Доктор согласно кивнул и молча покинул кабинет, затворив за собой дверь. — Ложная, говоришь? — с упреком прошипел Тенши, вперившись в омегу строгим взглядом. — Ложной оказалась только надежда. — Ну, извини! У меня нет рентгеновского зрения. — Млять, — Тенши отчаянно хныкнул, откинувшись на подушку. Он чувствовал, как Минки осторожно вытирал гель с его живота. Таких прикосновений Тенши давно не получал со стороны своего друга. Он злился, паниковал и хотел, чтобы это все оказалось кошмарным сном. От бессилия даже позволил слезам скатиться щекочущими ручейками. — Тебе страшно, но бояться не стоит. Я с тобой. До самого конца с тобой, слышишь? — Минки не унимался, выцеловывая висок Тенши соленый от льющихся слез. На эти уговоры омега только громче всхлипнул, не сдерживая рыданий. — Не плачь, — попросил Минки тихим голосом, прижимая его к себе. — Просто веди себя как раньше. Как ничего не случилось. Это просто клетка. Он еще не живой. — Он заглянул в лицо Тенши. Такой испуг в очаровательных глазах причинял Минки ужасную боль. Резал без ножа, и от этого можно было сойти с ума. — Не воспринимай это как убийство. По факту ребенка еще нет. У него нет головы, рук и ног. У него еще ничего нет. Это просто огромная пульсирующая точка. Тебе даже больно не будет. — Мне уже больно, — сквозь рыдания выдавил Тенши. Он позволял себя обнимать, в надежде, что такой родной запах близкого человека поможет успокоиться и взять себя в руки, но ничего подобного не происходило. Язва в груди жгла все сильнее от одной только мысли, какая западня приключилась. — Тюрьма или свобода? — Думаешь, аборт это не тюрьма? Тенши почувствовал, как его мягко поцеловали в макушку, не прекращая поглаживать по спине, прижимать к себе, как какому-то источнику новых сил и энергии. Но по факту Минки оставался источником необъяснимой боли. Возможно потому, что Тенши всем своим естеством сопротивлялся здравому рассудку. — Это получше того, что устроит тебе Пёнволь. Он тебя не любит. Это просто больной, одержимый ублюдок. И сын его такой же ненормальный. Это два чокнутых собственника, помешанных на тебе. Я голосую против их генов.༺❦༺✿༻❦༻
Зал для занятий на шестах больше проходил на танцевальную студию с большим количеством свободного пространства и зеркалами практически по всему периметру. Настырный Джеджун выведал, куда же отправил Тенши Юнхо. Оказалось, Вэйфэй такой один на весь Пусан и найти его несложно, только учеников у него не так много. По слухам этот человек крайне закрыт и напроситься к нему на занятия весьма непросто. Однако юный омега уповал на то, что членам одной семьи этот учитель не откажет. Мальчишка стоял на пороге и наблюдал за тем, как низкий китаец уже преклонного возраста учит Юнхо держать шест и совершать некоторые выпады. После одного такого оборота мужчина заметил молчаливого гостя, а вот Юнхо сбился, как только их с Джеджуном взгляды встретились. Альфа стушевался, пряча глаза. Видно было, насколько напряглись его плечи. — Молодой человек, что Вы здесь делаете? — осведомился Вэйфэй, оставив на секунду Юнхо. — Хочу заниматься с Вами. — Джеджун заметил, как парень отвернулся, предпринимая слабую попытку прокрутить шест в руке, скорее для того, чтобы снять напряжение. — Чтобы здесь заниматься не достаточно простого желания развлечься, — китаец выступил вперед. — Это не просто желание. Это моя цель — овладеть шаолиньским шестом. Раньше я дрался на кулаках без правил. Хулиганил. Но потом я увидел, как двигается Тенши. И Юнхо ему почти не уступал. — От упоминания своего имени альфа слегка вздрогнул, мрачнея еще больше чем есть. Тогда Джеджун застал удручающую ситуацию, а это только все усугубило. Омега видел это напряжение, но все равно настоял: — Прошу Вас: позвольте заниматься с Вами! — Джеджун даже не побрезговал низко поклониться перед незнакомцем. — Значит, Вы видели Тенши и Юнхо в действии и Вас это зрелище вдохновило? — поинтересовался учитель. — Если быть точным, — омега выпрямился, — я здесь из-за Юнхо. Я знал, что родитель отправил его к вам. А Вы — лучший мастер. — О, значит, вы соперничаете? — Скорее наоборот: я хочу быть его опорой. Разрешите мне заниматься с вами? — Молодой человек, Вы должны понимать, что пропускать занятия нельзя несмотря на растяжения, усталость, недомогание и отсутствие прежнего запала. Это не игрушки по настроению. Это — искусство, требующее полной отдачи. — Я отчетливо понимаю всю серьезность. Больше чем Вам кажется. Спустя секунду раздумий Вэйфэй одобрительно кивнул и указал рукой на стеллаж с шестами. — Не дадите нам одну минутку? — попросил омега, направляясь к помалкиваюшему Юнхо. Тот по-прежнему избегал смотреть в глаза, низко опустив голову. Он не высказал ни одобрения, ни протеста, хоть и хотел сбежать. Ему было стыдно за свой провал, еще белее стыдно — за то, что оказался так слаб в шуточной схватке. Родитель ему в полной мере показал, что может произойти в любой момент при стычке с якудза, четко дал понять, что Юнхо не сможет защитить близких, если прижмет. Он не ожидал, что омега подойдет так близко и инстинктивно попятился назад, но тот все равно подошел к нему вплотную. Джеджун осторожно коснулся кончиками пальцев щеки парня, окутывая его своим нежным теплом. Намеренно вклиниваясь в сознание альфы, намеренно так близко и интимно. Джеджун погладил его, даря неподдельную ласку. — Юнхо, мы не всесильны, — мягко проговорил омега. Но тот попытался отстраниться, застигнутый врасплох такой участью. Джеджун все равно поймал его, поглаживая по шее и затылку в надежде расслабить, приблизился еще теснее, шепча прямо в губы: — Ты не слабак — запомни это. Ты не мог поступить иначе. Он твой родитель, ты просто не мог биться с ним в полную силу. Будь это кто-нибудь другой, ты бы проявил всю свою мощь. Но с родителем все иначе: нужно иметь огромную силу воли, чтобы сдерживать себя и не атаковать. Ты мог и ты не стал — не это ли настоящая сила, м? В том бою не могло быть иного исхода, ты знаешь это. Я горжусь тобой. Слышишь меня? Я — горжусь тобой, — он мягко поцеловал альфу в висок, задерживаясь так немного дольше. Но Юнхо все равно вывернулся из этой нежности. Ему было невыносимо присутствие того, для которого он недостаточно силен. — Мы отнимаем время учителя.༺❦༺✿༻❦༻
Сидя, укутавшись в плед на мягком диване в гостинной комнате, Тенши очень медленно приходил в себя. В квартире Минки он бывал очень часто, и успел заметить новую вазу, пока еще с искусственным декором. Внешний вид омеги оставлял желать лучшего. Его разбитость, отчаянность не позволяли показываться дома. Нюх улавливал аромат горячего молока, доносящийся из кухни. И он Тенши не обманул — Минки внес в комнату сей благородный напиток. — Возьми себя в руки, — по-хорошему попросил омега, вручая чашку. — Ты же не хочешь дополнительных вопросов, правда? — Он сел рядом с Тенши и обнял его за плечи, притягивая к себе. — Они тебе не нужны. Придется врать сгоряча. — Надоело, — обреченно выдохнул тот и отхлебнул молока, грея ладони о горячую чашку. Тело все еще знобило после каторжного пребывания в клинике. — Вот именно. Может, останешься у меня? — Минки поластился кончиком носа к виску Тенши, прижавшегося к его груди доверительно и трепетно. — Тебе нужно отключиться от всего. — Он поцеловал Тенши в висок, а тот невольно прикрыл глаза, поддаваясь аккуратной нежности. — Побудь сегодня со мной, м? — прошептал Минки, щекоча кожу губами. — Я соскучился по нашим вечерам… Омега склонился к расслабленному Тенши, чертя узоры по его носу своим, и был уже в паре миллиметров от приоткрытых губ, но тот внезапно отстранился. — Мне нельзя… — тихо предупредил он Минки, но тот придвинулся снова. — Во всяком случае, ближайшее время. — Знаю, но… — омега провел пальцем по мягкой губе Тенши, склоняясь за поцелуем снова: — Можно же устроить петтинг — ты такое любишь. Но Тенши не поддался, отвернувшись. Он отпил из чашки, осторожно перекатывая на языке горячий напиток. — Ты правда отвык, — с грустью заключил Минки. — Я люблю его, — в чашку признался Тенши. — И его слово для меня закон. Не такой уж он и плохой. Пёнволь старается предугадывать мои желания. Другое дело, у него это не всегда получается, но он старается. Мы уедем в Сеул. У Пёнволя новый грандиозный проект, и он собирается забрать меня с собой. — Ты согласился?! — Такие новости ужасали. А главное, они грозили разлукой с обожаемым омегой. Была бы его воля, Минки похитил бы Тенши и никому бы не отдал. Особенно этому альфе. — У меня нет выбора. Он мой муж. Он заботливый муж. По-своему, немного резко, но он заботится обо мне и моем сыне. Он хочет отправить детей в Англию. Сам занимается подготовкой документов. Понимаешь? Мой удел сидеть у окошка и ждать его к ужину, пока он зондирует почву во всех направлениях. Сердце Минки неприятно ёкнуло. Тот независимый, самодостаточный омега, которого он знал, словно мираж исчезает у него на глазах. И самое печальное — он ничего с этим не может поделать. Тенши ни в какую не дается помочь, хоть уже увяз во всем этом по самую макушку. Омега всегда был упрям, но сейчас эта черта играет с ним злую шутку. — Смотрю я на тебя и вижу, как прекрасный цветок увядает, — печально протянул Минки, настороженно поглядывая на омегу. Тот недовольно оглянулся, гневно сверкая на него глазами. — Эй! — А что я? Я ничего. Только сомневаюсь, что у вас любовь. Если он такой хороший, почему ты не хочешь рожать? Почему ставишь спирали? Почему глотаешь таблетки? А гормональные пластины под кожу подсаживаешь за каким хреном? Как он их еще не заметил? — вздохнул Минки. — Заткнись. Да, Тенши злится и закрывает ему рот. Правду никто не хочет слушать, особенно, когда так паршиво на душе. Но кто-то должен ее сказать с надеждой, что омега поймет, в какие дебри лезет дальше. И кому это сделать, если не лучшему другу? — Молчу. Но ты не хочешь от него детей. Не потому ли, что он слишком идеальный супруг? На это Тенши поставил чашку на стол и поднялся на ноги, сбрасывая с плеч теплый плед. Он пришел сюда в надежде хотя бы здесь побыть в спокойствии, прийти в себя. Но Минки все не унимается со своими вопросами, которые червячком ковыряют и так больные раны. — Мне нужно домой. — В единственном месте с живыми людьми, где он мог отдохнуть душой и где его принимали таким какой он есть, стало неуютно. — Извини, — омега перехватил его руку и посмотрел виноватым взглядом. — Я больше ни слова не скажу о твоем мерзком альфе. Побудь со мной еще немного. — Я должен успеть к ужину. — К черту ужин! — вспыхнул Минки. — Что ты хочешь, чтобы я приготовил? Ты знаешь, я хорошо готовлю. — Знаю, ты — прирожденный повар, — Тенши погладил друга по волосам, тепло улыбнувшись. — Но мне нужно быть за столом вовремя. — Опоздай. — Как я могу опоздать, если сам лично ругаю Пёнволя, если тот задерживается? — Прекрати быть примерным и останься со мной, — потребовал Минки, крепче ухватившись за хрупкую кисть Тенши. Он опустил глаза на руку и погладил обручальное кольцо на тонком пальце. — Я не ревновал тебя к случайным альфам. Но когда ты увлекся Пёнволем, меня это насторожило. И вижу, что не зря. Сеул, говоришь? Я поеду за тобой и в Сеул. На край света поеду. Мне не важно куда. Но у тебя должен быть хоть кто-то, с кем ты можешь взять передышку между заскоками Пёнволя. — Рожать я не хочу не из-за него, — тихо признался Тенши, а Минки поднял на него изумленный взгляд, — Пёнволь ни при чем. Но больше сказать пока не могу, извини. — Не уходи! — Минки снова удержал омегу возле себя, стоило тому сделать шаг в сторону двери. — Мы не прощаемся, — хохотнул Тенши, потрепав его по волосам. И все-таки Минки его тихий уголок, место, где его сердце и душа всегда могут найти пристанище и отдохнуть от всех проблем окружающего мира. — Я прошу тебя… — прошептал тот, разглядывая мягкую улыбку умоляющим взглядом. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Отойди от правил. И останься со мной. Небо не рухнет, если ты не появишься к ужину. — Не понимаешь? Я сам создал эти правила. Меня никто не вынуждает их придерживаться. Я хочу спешить домой. — После слёз все еще продолжаешь так думать? Он тебя приворожил, что ли? Тенши, не превращайся в зомби! Ты не похож на счастливого семьянина. — В воздухе повисло тяжелое молчание. Минки встретился с холодным взглядом своего возлюбленного. От этого болезненно засосало под ложечкой. — Ты прав, я слишком хорошо тебя знаю, — обреченно прозвучал его голос. — Было бы странно, если бы было иначе — больше десяти лет знакомы, — строго отозвался Тенши. — Если останешься, чтобы изменить Пёнволю, завтра тоже полезешь в петлю, да? Самобичевание — страшная штука. Во второй раз я этого не переживу. — Прекрати в этом вариться, — Минки чувствовал, что Тенши смягчился. Его голос звучал виновато, но менее больно быть не перестало. — Я совершил ошибку, и я не хочу, чтобы кто-то из нас себя винил. Мы оба наломали дров тогда. Я пойду. И… Спасибо за все. Особенно за сегодня. Тенши склонился к омеге и мягко поцеловал его в висок. Как раньше. Окутывая в свое тепло.༺❦༺✿༻❦༻
По объявлению завершения тренировки, Джеджун кокетливо позвенел ключами от своей машины. Юнхо на это только прыснул, собирая сумку. — Я на колесах, — объявил Джеджун, улыбаясь альфе. — Надеюсь, сейчас не откажешься ехать со мной? — Откажусь, — категорично заявил Юнхо. Он забросил рюкзак на плечо и направился к выходу, огибая брата. Юнхо расслышал, как тот недовольно зарычал ему в спину. Но омега все равно его нагнал. — Отказ не принимается. — Джеджун разблокировал авто пультом и отворил дверцу пассажирского сиденья перед альфой. — Ты не мог бы… — Нет, — парень покачал головой, указывая на салон авто. Такая навязчивость альфу уже начала злить. — Почему ты такой приставучий? — процедил он. — В родителя пошел, — невозмутимо ответил Джеджун. — У него много интересных привычек, чтоб не сказать по-другому. Садись. Мне пинками тебя затолкать? Юнхо недовольно клацнул языком, но все же опустился на предложенное место. Омега захлопнул дверцу и довольный собой обежал машину, чтобы пристроиться за рулем. Осторожно выехав с парковки, мальчишка уточнил: — Есть не хочешь? — Нет. — Я знаю очень уютное местечко, где вкусно готовят — пальчики оближешь. — Я же сказал! Не хочу есть. — Ну и не ешь, — фыркнул Джеджун как можно более непринужденно, словно слова парня его не зацепили. — А вот я с ума схожу от голода. Придется тебе составить мне компанию. — Ты не можешь по-хорошему отвязаться? — прорычал альфа, зло сверкая буравчиками. — Что такое, на дуэль хочешь вызвать? — омега не отвлекался от дороги, что собственно обеспечивало им безопасную езду. — Можешь не есть, я же сказал. Я ненавижу принимать пищу в одиночестве. Поэтому просто писиди напротив фурнитуром. Ты же не хочешь, чтобы я искал себе компанию в обществе незнакомцев? — Тормози. — Джеджун ослушался, нажимая на педаль газа сильнее. — Останови машину! — Ты из нее не выйдешь! — в подтверждение своим словам омега переключил скорость передачи. — Сверни к обочине и притормози, — тихо попросил Юнхо. Перемена в его настроении напомнила омеге, зачем он это все затеял. На секунду ему показалось, что контакт с парнем налажен и совсем скоро Юнхо готов будет на разговор. И чтобы сохранить это доверие он все же послушался: осторожно увел машину с основного шоссе и остановился. Юнхо вышел без слов и Джеджун даже испугался, что ошибся в нем, но парень сел на заднее сиденье. В зеркало заднего вида омега видел разбитость Юнхо. Тот прикрыл глаза в попытке побороть печаль. Он выглядел таким израненным и обессиленным, что Джеджун сработал на рефлексах: поставил авто на ручной тормоз, включил аварийку и выскочил из машины, тут же нырнув к парню на заднее сиденье. Чувство дежавю играло в голове омеги отчетливо: некогда он сам прибегал к спасительному заднему ряду авто в объятиях этого альфы. И сейчас пришел его черед спасать. Джеджун аккуратно провел кончиками пальцев по виску парня, запуская их в волосы на макушке, а Юнхо потянулся за этой нежностью, не раскрывая глаз. Омеге казалось, что он видит влагу на ресницах парня, но все равно накрыл его губы своими. Кто как не он понимает, что значит отчаяние и невозможность высказаться о своих чувствах? Мягкий поцелуй, который был призван утолить боль, постепенно перерос в более страстный, одержимый. Юнхо вел, а Джеджун не мог ему противиться, подставляясь все нетерпеливее. Если это поможет забыться, почему бы и нет? Горячие ладони гладили по бокам и цепляли соски — к ним Юнхо никогда не был равнодушен, а омегу такие действия только еще больше заводят с некоторых пор. — Я не против, но давай отгоним машину в более укромное место? — подавляя возбужденный всхлип, предложил Джеджун в губы парню. — Мы на центральной улице как-никак. — О, извини, — казалось, Юнхо отрезвел моментально. Он оглянулся по сторонам, в надежде не увидеть полицейских со штрафом за парковку в неположенном месте. — За что ты извиняешься? Сейчас свернем в переулок и продолжим. — Я уже в норме, спасибо. — И что, даже не поцелуешь? — разочарованно похлопал ресницами омежка, глядя на то, как альфа от него отстраняется. — Сейчас придут дяденьки в форме — лучше не рисковать, — Юнхо смягчился, потрепав парня по волосам на макушке. — Эй! — тот безапелляционно схватился за его рубашку и притянул к себе. — Не обижай меня, — интимно прошептал он в губы самому соблазнительному альфе на всей планете. __________________________________ *Anata wa watashi ni taishite ore wa shiranai gijutsu o shiyō shimashita! Sore wa kōseide! Arimasen! — Ты использовал против меня технику, которой я не владею! Так нечестно! Абсолютно! **Anata wa Kumo to issho ni ensō suru to omoimasu ka? Anata wa kare no koibito no tame no kanzen'na sekininwotoru hitsuyō ga arimasu. — Думаешь, Кумо будет подыгрывать тебе? Ты должен нести полную ответственность за своего любовника.