༺❦༺✿༻❦༻
В адрес виновника торжества было сказано много льстивых речей, притом от людей, которые о нём практически ничего не знают, и Тенши был почти наверняка уверен в том, что текст им писали секретари. Слова звучали разные, но с одним и тем же смыслом. Обо всём и ни о чём конкретном. И омега от этого уставал так, как если бы поднялся на Эверест без страховки. Но неожиданно к микрофону выбежал Джеджун. О, это привлекло гораздо больше внимания, чем к любому другому гостю. Юноша волновался и Тенши видел это по тому, как он крепко держит в руке микрофон. — Тенши, — заискивая позвал его мальчишка, тихим, чуть дрогнувшим голосом. Джеджун закусил губу, словно решаясь на что-то. — Ты уже знаешь, что я тебя люблю. Но при этом я остаюсь трудным ребёнком. И если ты думаешь, что я вышел сюда извиняться, то ошибаешься. — Юноша сделал глубокий вдох под пристальным вниманием пары сотен глаз. Большинство этих людей он видел впервые. Это были как корейские, так и иностранные партнёры отца, впрочем омежка не стремился во всё это вникать. Он просто знал, что так надо. — Мои пакости не ограничились на твой настоящий день рождения. То есть, я думал, что ограничились, но ты дал мне новую почву. Тенши это заявление насторожило, он даже подался вперёд, выпорхнув из объятий Пёнволя. Тот же слегка удивился такому беспардонному заявлению собственного сына. И альфа уж никак не мог понять, в чём же именно заключались пакости, о которых говорит Джеджун, но судя по выражению лица Тенши, тот всё понял. — Юнхо, — юноша неожиданно обратился к брату. Тот на него вопросительно посмотрел. — Я солгал, когда сказал, что не был в караоке, — голос Джеджуна дрожал, да и руки тоже, которыми он всё крепче хватался за микрофон. — Джеджун, что ты задумал? — настороженно потребовал Тенши. Но мальчишка его проигнорировал, снова обратившись к брату: — Ты слышал, как поёт твой родитель? — Слышал, но не придавал этому значения, — честно ответил альфа, поглядывая на объект обсуждения. Тенши уже нёсся к сцене. — И что ты об этом думаешь? — настоял Джеджун. — Он, конечно, не поп-звезда, но способности есть, — мягче проговорил Юнхо. — Это не просто способности, — проговорил омежка в зал. — Тенши талантлив. Я слышал, как он пел, когда думал, что никого рядом нет. — Он посмотрел на разъярённого отчима, сдерживающегося из последних сил, чтобы не увести его. — Ты оставил мне мало времени. Песня японская и пришлось искать на слух, благо, он у меня есть. — Что ты задумал, вздорный мальчишка?! — Я хочу дать тебе избавление, — так непосредственно и легко слетело с его уст это заявление. Тенши возмущённо поймал воздух губами, отводя взгляд от пасынка. Глаза застилало пеленой слёз. Возомнил из себя чёрти что! Думает, обладает таким даром? Он не всевышний, чтобы быть настолько уверенным. Избавление — это что-то такое мифическое, чего Тенши никогда не познает. И Джеджун не в праве вмешиваться. Он избрал неверный путь. Омега чувствовал давление со стороны незнакомцев. Все на него пялились и ждали какой-то реакции. Только вот, какой именно? Ознобом прошибло Тенши до костей. Нет, он не боится публики и не боялся никогда. Удивительно, но о сямисэне он не врал. Отец. Во всём виноват отец, вынуждающий играть для гостей. Поэтому чувство страха перед чужаками атрофировалось. Отец делал из Тенши куклу, умеющую развлекать гостей, помалкивающую в большинстве своём. Красивый наследник, образованный, пластичный, тонкий… Идеальное прикрытие, чтобы изучить партнёров отца. Тенши знал, для чего это делается. Он не был товаром, скорее шпионом, обучающимся делам в семейном бизнесе. Он одурманивал их, отвлекал на себя, а отец получал, что хотел в обмен на обещание заключить брачный контракт по достижению совершеннолетия сына. В конечном итоге, Тенши не достался никому из них, чем разочаровал папочку. С Джихуном он был свободен: от обязательств льстить, от обязательств играть роль украшения. Больше не нужно было никого развлекать ради бизнеса. Вообще не нужно было кого-либо развлекать. Тенши жил в своё удовольствие в небольшой квартире и был богаче, чем в Японии в резиденции Такарай. И снова, как по спирали, это происходит. Толстосумы. Сцена. Лесть. Снова все жадные взгляды обращены на него. Снова жаждут зрелищ. С одной разницей: этого требует не отец ради выгоды, а ребёнок, желающий его спасти от падения в пропасть. Делает то, чего он сам не смог сделать ради своего альфы. — Ты так и не допел её, — настоял мальчишка, звуча эхом в ушах. Он не понимает. Совсем не понимает, почему Тенши не хочет этого. — Было сложно найти нужную песню, ведь я не знаю японского. Но я упорный и выучу его. Ты же знаешь, я держу такого рода обещания и добиваюсь поставленных целей. Я хочу, чтобы ты её спел. У музыкантов на сорок третьей странице ноты. Если нужно, текст у меня с собой, но уверен, ты её знаешь наизусть. — Джеджун, советую не шутить так, — строго отозвался Юнхо, равняясь с родителем. А тот все ещё оглушённо смотрел впереди себя. Тенши никогда не пел для Джихуна при жизни, есть ли у него вообще право делать это теперь? Особенно после всего, что произошло. Мальчишка посмотрел на брата, а затем на отчима. Он поднёс микрофон к губам и продолжил: — Тенши, ты не виновен в его смерти. И до тех пор, пока варишься в этом чувстве вины наедине с собой, ты никогда не будешь свободен. Он тоже тебя не винит. Повторюсь: ты не мог поступить иначе. И, думаю, он хотел бы, чтобы ты не зарывал свой талант и пел не только для него. Он хочет видеть тебя свободным, Тенши. А свободным ты будешь только тогда, когда будешь петь для него при всех, без утайки. Иди ко мне и заверши то, что начал. Мы с ним хотим дослушать твою песню. Если хочешь, я даже подпою, только не обещаю, что попаду в ноты. Твой Джихун меня возненавидит, если всё испорчу. — Я тебя уже ненавижу, — Тенши налегке выбежал на сцену с другим микрофоном в руках. Он оглядел публику. Столько любопытных глаз в предвкушении зрелища. — Не так я представлял наше знакомство. Прошу простить меня и моего ребёнка, — омега низко поклонился. — Полагаю, мне нужно объясниться. — Не нужно. Они всё поймут, — настоял Джеджун, отошедший в тень. — Отец тоже не приревнует, не беспокойся. — Эта песня не располагает к веселью. И ты выбрал неудачный момент. — Он никогда не будет удачным. Я настырный. Ты не захотел допеть тогда, придётся петь сейчас. Твоя боль утихнет, вот увидишь. Доверься мне. За любовь тебя никто не осудит. Из глубины зала раздались подбадривающие аплодисменты. Но Тенши не мог решиться переступить через себя, через своё прошлое. Он, зная о своих способностях, ни разу не проявил их для своего альфы. Раскаяние лавиной уносило его, запечатывая все замки души. И Тенши знал, что больше никогда не сможет спеть ни для кого. — Kurayami no naka¹, — с явным акцентом услышал он за спиной. — Я правильно произношу? — чуть дрогнувшим от волнения голосом уточнил Джеджун. — Не совсем, — Тенши оглянулся на пасынка. Он видел отчаяние в глазах этого ребёнка. Такое искреннее и душевное. — Ударение страдает. На последний слог. Всё время на последний слог. Пёнволь молчал. Он понимал, что должен что-то сказать, как-то отреагировать на неподобающее поведение сына. Но в то же время чувствовал, что тот прав, хоть и прёт как танк. Пёнволь догадался о чём говорит Джеджун, но не думал, что они с Тенши настолько близки, что тот говорил с ним о своём погибшем альфе. Тенши предпочитал избегать этой темы, поэтому-то и казалось странным, что Джеджун знает о нём чуточку больше. Или даже намного больше. Но понимал ли Джеджун, что делает, когда затевал подобное? Он точно прав: за любовь никто не осудит. И кто как не любящий, познавший чувство утраты, должен быть главным лицом благотворительного фонда, ради чего все здесь и собрались? Дрожащий голос Тенши звучал действительно прекрасно, повествуя о своих чистых чувствах, искренней боли. Пёнволь слышал этот голос впервые и влюблялся в своего ангела всё больше, до беспамятства. Джеджун в который раз прав: Пёнволь не может ревновать к тому, кого уже нет в живых, и может лишь сильнее любить сам, оберегать от последующих потерь. На последних аккордах мальчишка не выдержал, подбежал к Тенши. Он обнял отчима, пряча у него на груди слезу. — Прости меня, — прошептал Джеджун, но Тенши всё равно его услышал. Он погладил пасынка по волосам и мягко поцеловал в макушку. — Больше так не делай, лапочка, — шепнул Тенши в ответ. — Я люблю тебя, — тихо отозвался мальчишка, грея отчима своим дыханием. — Я тоже люблю тебя, вредина, — в макушку признался ему Тенши. Он поднял взгляд на зал. На лицах смешался восторг с сожалением, кого-то проняло даже до слёз. День рождения должен быть совсем не таким. Внимание Тенши привлёк Хваран, всё ещё задумчиво хлопающий в ладоши. Этот взгляд смутил японца и он поспешил отвернуться. — Предлагаю спеть что-нибудь повеселее. Всё же, мы не на поминках. Джеджун наконец от него отлип и быстро утёр глаза рукой, машинально поправил волосы и посмотрел на своего друга, стоящего рядом с Юнхо. — Су-я, — позвал омежка вкрадчивым, чуть осипшим голоском, — давай вспомним нашу песню? Я тут с Тенши немного перестарался… — Хочешь и меня подставить? — хохотнул Джунсу. Но всё же он поддержал друга, взбежав к нему. — Я сделаю тебе такое одолжение, но при условии, что вы с Юнхо придёте на моё выступление. — Ты лучше скажи, когда я их пропускал? — кокетливо проворковал Джеджун, приобняв парня за талию.༺❦༺✿༻❦༻
Хваран окинул взглядом стол, а особенное внимание уделил меню Тенши. Оно отличалось от общего состава. И алкоголь в стакане японца оказался нетронутым в то время, как было выпито уже как минимум три бокала. — Возможно, дело не моё, — начал омега, чтобы обратить на себя внимание Тенши, и ему это удалось, — мне кажется или Вы в положении? — Вы правы: дело не Ваше, — Тенши откинулся на спинку стула. Он выжидательно посмотрел на Хвана тем же плотоядным взглядом, как при приветствии. Тенши ждал хоть намёка на смущение. — Но не могу не отметить Вашу наблюдательность. Это пристальное внимание обусловлено Вашей личной неприязнью ко мне или природное? Хван, наконец, отвёл взгляд. Он чувствовал себя очень неловко в присутствии этого омеги. Японец в корне поменял тактику поведения и это обескураживало привыкшего к склокам Хварана. Ещё ни один оппонент не играл с ним настолько искусно, ещё ни разу его не укрощали таким способом, ни разу ему не демонстрировали заинтересованность через ненависть. — Просто я узнал эту диету, — тихо проговорил Хван, поднимая белый флаг. Тенши подался вперёд, упершись руками в край стола. — В таком случае, — тихо проговорил он, явно доминируя над пираньей, — я отвечу на Ваш вопрос. Действительно, я готовлюсь подарить наследника супругу. Он считает, что нам это необходимо. Мы над этим работаем. Но если честно, — омега задумался, внимательно глядя на Хварана, слушающего его во все уши. — Вы бы решились на ещё одного ребёнка? Хван невольно взглянул на своего сына, хихикающего над какой-то шуткой то ли Юнхо, то ли Джеджуна. Его сын уже такой взрослый, что пора бы готовиться к третьему поколению, но никак не думать над вторым. — Думаю, вряд ли, — честно признался Хваран в конечном итоге. Тенши на это согласно кивнул. Он взял приборы и молча отправил угощение себе в рот. Медленно прожевал пищу и вновь посмотрел на омегу. — Боитесь, что Джунсу стал бы ревновать? — Он у нас один, так что, не уверен, что это была бы именно ревность. Скорее, он бы переживал о том, что сам уже готов к созданию собственной семьи. — Да, это проблема, — невесело усмехнулся Тенши, опустив взгляд в тарелку. — Но мне вот волей-неволей придётся вспомнить все прелести быть родителем грудному ребёнку, когда придёт время. Пёнволь этого хочет, и не в моих интересах ему отказывать. — Опасаетесь, что дети не поймут? — Больше вероятности, что не поймёт именно Джеджун. Мальчишка оглянулся на своё имя. — Что я не пойму? — удивлённо переспросил он. — А, — Тенши спохватился, — ничего такого. Не бери в голову. Тебе не нравится ужин? Почти ничего не пробуешь. — Ну, это же не ты готовил, так что, объедаться нет никакого смысла. — Снова ты за своё, — Тенши недовольно сощурился. — Я серьёзно, — капризно надул губы мальчишка, — Когда я снова попробую твою еду? М? — он состроил щенячьи глазки. — Как же быстро ты привык. Я всего лишь баловался. И не планировал поселиться на кухне. — А ты разве не знаешь, что теперь несёшь ответственность за то, что приучил меня к хорошему? Как там говорится? «Мы в ответе за тех, кого приручили»? — Юноша чуть высокомерно посмотрел на отчима, нарочно требовательно. Тенши взял тарелку с салатом, стоящую перед собой, и поставил перед пасынком. — По моему рецепту кушай, крошка, — он слащаво улыбнулся и погладил по волосам кончиками пальцев. Хваран не увидел ничего другого, кроме как тёплые отношения родителя с сыном, возможно даже, с младшим капризным другом. Но омега не мог не заметить нерушимую связь, которую выстроили эти двое. Доверие, которое продемонстрировал Джеджун к чужому человеку в своей жизни, никогда не выказывал собственный сын Хварану. Юноша поковырялся в тарелке со знанием дела и отодвинул её с очень уж осуждающим выражением лица. — Это — дешёвая подделка! — заявил Джеджун полный негодования. — Как ты это ешь?! — А как по мне, так это очень даже точная копия, — невозмутимо пожал плечами Тенши. — Ну уж нет! Я твой почерк узнаю из миллиона. У тебя всегда есть какая-нибудь прикольная фишечка, какой нет в рецепте. — Этот повар тоже использовал “фишечку”, которой нет в рецепте. — И какую же? — недовольно сощурился омежка, не веря ни единому слову отчима. — А вот это скажешь мне ты, — Тенши погладил его по макушке и хитро улыбнулся, возвратившись к своей тарелке. Хваран с интересом наблюдал за этим семейством. И в какой-то степени даже завидовал, что эти двое так близки, как не все родные могут. Тенши нарочно поддевает пасынка и тем самым добивается внимания и интереса с его стороны. — Это что, задание? — почти взвизгнул Джеджун. — В какой-то мере, — Тенши пожал плечами, отправив себе в рот угощение. Юноша недовольно засопел, но резко схватился за салатницу, без спросу навалил пару ложек в тарелку Юнхо, а затем и Джунсу, отвлекая их от увлечённой беседы на себя. — Это ещё что такое? — ошарашенно протянул альфа. — Ищем фишку повара, — распорядился Джеджун приказным тоном. — Какую фишку? — переспросил Джунсу. — Конкретнее можно? — Конкретнее: ингредиент, которого не должно быть в рецепте, — раздражённо ответил ему Джеджун. — Ты значительно сузил круг поисков, — запричитал тихим голосом Су. Но все трое подростков отведали салат, который Тенши наделил мистическим смыслом. И ничего необычного не почувствовали. Джеджун снова обратил своё внимание на отчима, невозмутимо болтающего с гостями. — Я требую полный рецепт. Полный список ингредиентов, которые ты включил в состав. Тенши гаденько улыбнулся на все свои 32 зуба. — Не скажу, иначе будет неинтересно. — А как мне найти изюминку? — мальчишка картинно развёл руками. — Ну, может, подумаешь над тем, что успел обнаружить в салате? — Хочешь сказать, гугл мне в помощь? — Я не запрещаю, — пожал плечами омега, всё ещё издевательски улыбаясь. — О`кей. Тогда скажи мне название. — Не скажу. — Так, — мальчишка удобнее сел на своём стуле, — ты предлагаешь, чтобы я сидел и вбивал в поиск всё, что нашёл в тарелке? — Как вариант, — уже не сдерживаясь хохотнул Тенши. — Хорошо, — мстительно прошипел юноша. — Я найду эту фишку. — Так и живём, — игриво проговорил Тенши в глаза Хварану. А затем он повернулся к пасынку и погладил его по волосам: — Ищи, лапочка. Я в тебя верю. — Ты когда-нибудь перестанешь меня называть лапочкой? — взорвался омежка, подпрыгнув на месте. — Ни. Ког. Да. — по слогам пропел Тенши. — Лапочка. Джеджун лишь обессиленно рыкнул в телефон, быстро что-то печатая в поисковике браузера. — Кстати, — спохватился Хван, внезапно что-то вспомнив. — Меня заинтересовал ваш журнал и я приобрёл последний выпуск. Признаюсь, удивился, когда в Вашей графе увидел такого рода статью. Тенши на эту шпильку тяжело вздохнул и пихнул пасынка в бок. — Эй! Ты отвлекаешь меня от поисков, — возмутился мальчишка, отмахиваясь от навязчивого отчима. — Твою статью сейчас хвалить будут, — Тенши указал взглядом на стушевавшегося Хварана. Юноша перевёл на него заинтересованный взгляд. — Так это ты автор? — удивлённо переспросил Хван. — А что-то не так? — невозмутимо спросил мальчишка. — Не так, — настоял Тенши. — Ты опубликовался в моей колонке и тем самым сдвинул весь мой график. Это твоё поздравление стоило мне парочки миллионов. — У моего папочки миллионов много — попроси у него. — Но для того я и хожу на работу, чтобы не просить. — Господи, но ты же его муж, — фыркнул омежка со всей своей непосредственностью, тупясь в телефон. — Улыбнулся, где надо, погладил, глазками стрельнул — и вот они, твои миллионы на изящных запястьях и миленьких ушках. Хваран закашлялся, поперхнувшись глотком вина. — Нашёл! — объявил омежка, неожиданно подскочив на стуле. — Волчья ягода! Угадал? — он во все глаза смотрел на Тенши, а на его лице блуждала ликующая улыбочка. Мальчишка нетерпеливо ёрзал на стуле в ожидании вердикта. — Угадал, — мягко улыбнулся тот. — Но она же вредная, разве нет? — настоял юноша. — При правильной обработке — полезная. В ней много микроэлементов, необходимых организму. — Я требую, чтобы завтра же ты приготовил мне этот салат со своими секретами. Уверен, он будет вкуснее того, что нам подали здесь. — Приказываешь? — Да. — В таком случае, этого не будет. — Я выкуплю твой журнал. Совсем скоро мне девятнадцать и я смогу принимать решение без попечителей. Я же предупреждал, что собираюсь инвестировать. — Шантажируешь, — Тенши кивнул этой мысли, перекатывая на языке какой-то фрукт. — Я просто уволюсь, а ты можешь инвестировать, куда захочешь. — Погоди, — спохватился Джеджун, — хочешь сказать, ты откажешься от всего того, чего достиг? — Нужно идти дальше, — пожал плечами Тенши. — В журнале мне уже тесно. Хочу что-то более грандиозное. — А как же страсть к путешествиям? — немного поник Джеджун. — Ты такие интересные штуки отовсюду привозишь. — Путешествовать можно и без обязательных отчётов. — Да, но… в этом весь ты… Ты любишь эту работу. Я хотел купить этот журнал для тебя. — В этом вы с отцом похожи, — Тенши нежно улыбнулся юноше. — Но спасибо, я не хочу владеть целым журналом.༺❦༺✿༻❦༻
Заметив давно знакомого японца, Джеджун напрягся. Его сердце замерло на секунду и сделало сальто как только парень понял, что этот гость направляется к их столу. Он машинально схватил руку Тенши в надежде окликнуть мужчину. Тот отправив кусок салата в рот, проследил за взглядом мальчишки, да и сам напрягся. Кумо подошёл уверенным шагом и низко поклонился перед Тенши. — Wakadanna wa tanjōbiomedetō!² Хваран, все еще находящийся за столом вместе с виновником торжества, альфами и детьми, ошарашено посмотрел на коренастого гостя, сложившемся на 90°. Выдержка в интонации японца свидетельствовала о его смиренном подчинении имениннику. Так разговаривают слуги. И если можно было бы списать на положение Ким Пёнволя, то в его причастность именно к этим отношениям мало верилось. Альфа выглядел весьма отстранённо. Чего не скажешь об омеге, к которому обратились. Вакаданна. Это слово прозвучало с таким смаком, что Хваран просто не мог игнорировать. Титанических сил стоило сохранить спокойствие. Тенши оглянулся на супруга, но тот казался умиротворённым. — Kisama… — прошипел омега закипая от ярости, — ni-do ore no meirei ni i han shi.³ — Тенши, что случилось? — обеспокоенно окликнул его Пёнволь, заметив в голосе супруга нотки неприязни. — Это мой партнёр — Фудзивара Шиничи. И кстати, он заинтересован в твоём фонде. — Не сомневаюсь, — прошипел омега, сверля взглядом Кумо. Тот подавил ехидный оскал и извлёк из нагрудного кармана пригласительный билет. Он протянул открытку виновнику торжества, чтобы тот мог лично удостовериться. — Ore wa koko ni kōei ni omoimasu,⁴ — пропел японец, снова кланяясь в пол. Тенши поджал губы в недовольстве, складывая открытку пополам. Он несколько раз провёл по сгибу пальцем, чтобы плотнее её закрыть и оглянулся на супруга. — Почему ты не согласовал со мной список приглашённых? — Я не думал, что ты хотя бы кого-то из них знаешь, — удивлённо парировал Пёнволь. — А то, что он — японец тебя не смущает? — А ты что, всех японцев знаешь? Омега тяжело вздохнул, пытаясь подавить гнев. Присутствие Шиничи его обескуражило. И это мягко говоря. Он вернул альфе пригласительный, таким образом позволяя присутствовать на рауте. — Ore wa anata no chichi kara no messēji o motte imasu,⁵ — вкрадчиво проговорил Кумо. Слишком слащаво, чтобы это не могло не насторожить Тенши. Альфа извлёк небольшой свиток дорогого пергамента, запечатанного фамильной печатью с гербом клана на воске. Дрогнувшей рукой Тенши его принял, вскрыл печать и размотал красную шёлковую нить. Ком застрял посреди горла, когда омега увидел, что именно хранил в себе свиток. Он неверящим взглядом всё смотрел и смотрел, изучая до деталей и так до боли знакомый почерк художника. Эскиз того самого мастера, который наносил ирэдзуми Рю. Тенши едва ли мог побороть дрожь, охватившую всё его естество. Начало знобить. Капельки пота, проступившие на висках, неприятно щекотали кожу, и Тенши машинально смахнул их рукой. Фудо-мёо — буддийское божество — страж с мечом в одной руке и верёвкой в другой, только в интерпретации мастера сидящий на груде золота вместо камня. Такой Фудо покровительствует торговцам. В основном это контрабанда и наркотики у якудза. Но в данном случае отец хочет, чтобы Тенши возглавил финансовые махинации с помощью своего фонда, “отмывал” весь доход от этой самой контрабанды. Лет пятнадцать назад Тенши, возможно, и обрадовался бы такому доверию отца, но сейчас.... Сейчас всё по-другому. Папочка хочет, чтобы он использовал фонд супруга, использовал его отлаженную систему в личных целях. Значит, Кумо не врал — отец действительно ждёт его возвращения. Теперь в качестве своего бухгалтера — кайкэй. С учётом того, что на эскизе Фудо-мёо всё ещё присутствует Рю и Ран, то это значит непосредственное подчинение оябуну, в обход всех его сайко-комон и вакагасира. Эскиз от оябуна значит повышение в должности, карьерный рост в клане его единоличным решением. Что-то вроде права Вето в иерархии. Якудза — это не феодальное право и закон “вассал моего вассала не мой вассал” здесь не работает. Тенши старательно дышал, пытаясь успокоиться от нахлынувших эмоций. Он смял свиток в пальцах и посмотрел на сына. — Дай зажигалку. — Но, — Юнхо стушевался, — я не курю. — Наглая ложь, — парировал Тенши. — Давай сюда. Мальчишка с шумом втянул воздух, но всё же подчинился приказу. Он извлёк из кармана требуемую зажигалку и отдал её родителю. Тот придвинул к себе пепельницу и поджёг пергамент. — Может дашь мне взглянуть? — попросил Юнхо, но Тенши был неумолим. — Тебе этого знать не обязательно. — Он посмотрел на огонь, искрящийся над бумагой, корчащейся от языков пламени, а затем перевел взгляд на Кумо: — Oyabun o tsutaemasu: ore wa kare no yokubō ni ryūi shimashita. Ore wa atode kotae o ataemasu.⁶ На этих словах Кумо учтиво поклонился и направился уходить, но всё же задержал свой взгляд на напряжённом Джеджуне. Мальчишка в его присутствии почти не дышал. — Utsukushī kankyō no naka de, anata no daiyamondo, — проговорил Кумо, обращаясь к Юнхо. — Kyōryokuna migi ka?⁷ Юноша мигом изменился в лице, пригвоздив раздражающего японца взглядом. — Хочешь проверить? — прошипел Юнхо. — Шиничи, — окликнул его Тенши. Мужчина оглянулся на голос. Холодная ярость ангела так и рвалась на волю. — Не провоцируй моего сына — будешь иметь дело со мной. Кумо удовлетворённо улыбнулся, виновато кланяясь в лёгком кивке. — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — строго потребовал Пёнволь. — Этот тип преследует Тенши, — выпалил всё, что было на духу Джеджун. — Никто никого не преследует, — пропел японец. — Наша встреча была случайной. Я всего лишь отдыхал в том же месте, где и вы. — А то, что ты приходил ко мне в школу?! — завёлся омежка. — Я приходил к сыну своего давнего друга. Мы долго не виделись и мне было любопытно, как он сейчас живёт. — Я не хотел тебя волновать, — спохватился Юнхо как только заметил вопросительный взгляд Тенши. — Знаете что, — Пёнволь встал со своего места. — Мне не нравится всё, что я сейчас вижу. Будьте добры, проследовать со мной в более уединённое место. Как и положено, у Пёнволя всегда есть свой кабинет, своя вип-комната или своя вип-палата в любом заведении, где он появляется. Немного тщеславия обходится в довольно кругленькую сумму, но именно это определяет альфу как акулу бизнеса. — Первый вопрос к тебе, Фудзивара, — Пёнволь сел в своё кресло напротив расположившихся на диване членов своей семьи и гостя. — Почему я не знал, что ты знаком с моим супругом? — Потому что я не знал, что Ваш супруг Катагава Тенши, — невозмутимо пожал плечами тот. — Я лишь знал, то он японец. Но когда получил приглашение, всё понял. Именно поэтому я знал, как с ним говорить. — Ты хочешь, чтобы я тебе поверил? — прорычал Пёнволь, сжав кулаки на подлокотниках. — С Вами мы сотрудничаем уже сколько? Года три? Мы — Ваш билет на японский рынок. А с Тенши Вы связали себя узами брака только недавно. При всём моём уважении, господин Ким, Ваши обвинения не обоснованы. С Вашим супругом мы встретились случайно в одном из салонов. Он был в сопровождении Джеджуна. Я Тенши узнал сразу, но он меня, кажется, нет. Почему нанёс визит в школу Юнхо? Хотел убедиться в том, что не ошибся, что Тенши и есть тот самый омега из моего прошлого. Видите ли, судьба нас развела много лет назад. Вполне естественно, что пришлось изучать его образ жизни. — Откуда такой интерес к его жизни? — строго отрезал Пёнволь. — Мы были… близки. Омега отвёл взгляд от вопроса в глазах супруга. — Тенши?.. — Это не то, что ты думаешь, — тихо проговорил тот. — Мы росли вместе, только и всего. Мы виделись только на занятиях. Вряд ли это можно назвать закадычной дружбой. — Значит, вы прошли одну школу? — Пёнволь откинулся назад, забросив одну ногу на другую. — На занятиях кинбаку, если быть точным, — добавил Кумо. — Когда я сказал “близки” я подразумевал в буквальном смысле. Этот вид боевых искусств требует непосредственного физического контакта, чтобы можно было связать оппонента верёвкой. Как вы понимаете, контакт должен быть очень тесным. В этом нет ничего зазорного. Но мы с Тенши были ярыми соперниками. Лучшими из лучших. — Как же ты себя любишь, — с толикой презрения выдохнул тот. — Три к одному, Тенши. Как себя не любить? — Бой с омегой — заведомо неравный бой, — покачал головой Тенши. — Да, брось! — по дружески воскликнул Кумо. — Ты любого альфу положишь. Ты меня-то не раз ложил. Ты не омега. Ты — оружие массового поражения. И это комплимент. Вспомни наш недавний спарринг. Тенши недовольно клацнул языком. — В этом спарринге я тебе проиграл. — Отсюда три в статистике. Но безумно приятно было снова пленить и держать в руках маленького ангела Катагава Арана, ― он смаковал это воспоминание с некоторой издевательской улыбкой на лице. — Ещё раз скомпрометируешь меня перед супругом, умрёшь от моей руки. Это угроза, ― замогильным голосом произнес омега, глядя в пол. — Как видите, господин Ким, мы действительно были близки. Мы знаем тактику друг друга очень хорошо, но Ваш супруг развивался: он приподнёс мне несколько сюрпризов. И должен сказать я этому рад. Надеюсь наше сотрудничество только укрепится. Пёнволь перевёл взгляд на напряжённо сопящего Джеджуна. Пасынок ему не уступал, вея холодом в своей ауре. Тенши и подавно сидел как на иголках, нервно гоняя желваки, потупившись в пол. Но разрывать контракт с японцами ради юношеских распрей благоверного альфа не был готов. Он безмолвно кивнул Фудзивара, выражая некоторое доверие… — Можешь идти к гостям. А моя семья никуда не расходится. Как только за Кумо закрылась дверь, Пёнволь строго посмотрел на супруга. — Кто такой Катагава Аран? Родитель? — Скорее, моя няня. Но в Корее он по всем документам мой родитель, поэтому я оставил его фамилию. Он советник моего отца в Японии. Мой небольшой оазис в той суматохе. Так что, Джеджуна я понимаю как никто другой, с твоим-то графиком. Пёнволь перевёл строгий взгляд на сына, подобравшегося под этим гневом. — Почему не сказал мне, если чувствовал опасность? Ты всегда мне должен сообщать о таких вещах. Я видел, что ты испугался этого альфу. — Он не говорил, потому что я попросил, — вступился Тенши, пока юноша не успел открыть рот. — Мы с Шиничи знакомы с детства. Он бы не осмелился что-либо сделать Джеджуну. Он… игрок. Если чувствует, что его боятся, начинает этим пользоваться и намеренно подкалывать. Из Шиничи этой привычки не вытравить, поэтому я просил Джеджуна игнорировать его. — Объявился твой старый знакомый, который запугивает моего сына и ты просишь держать это в тайне?! — взорвался Пёнволь, вскакивая на ноги. — Ты не имел права умалчивать такую информацию. Мне плевать, какие были между вами отношения, но он пугает моего ребёнка! Это началось после того, как он выяснил, что мой супруг — это ты? — Что ты хочешь, чтобы я сказал? — тихо уточнил омега. — Думаешь, я искал с ним встреч? Но случайно мы оказались в одном месте, в одно время. Он — то прошлое, в котором даже вспомнить нечего. Между нами ничего не было, если ты подразумеваешь сексуальный или же категорически сопернический момент. Он — никто в моей жизни. — По его настрою этого не скажешь. — Отсюда следует моя просьба: разорви контракт. Особенно не подпускай его к фонду. Ты найдёшь сотню других японских партнёров, если хочешь, этим займусь лично. Японские компании я знаю и с лёгкостью могу выяснить те, к которым он не имеет никакого отношения. — Фудзивара — ценный компаньон. Но если он внезапно начнёт строить козни, даже не знаю как отреагирую. — Я не хочу, чтобы ты продолжал с ним сотрудничество. Это моё последнее слово. Проверь его. Вдоль и поперёк. И тогда убедишься, что он — не твой вариант.༺❦༺✿༻❦༻
— Kumo no su,⁸ — окликнул Тенши голос за спиной. Омега оглянулся на силуэт стоящий в тени. Вдалеке от шумной компании, в этой части здания звуки музыки доносились приглушённо. Следил ли? Омега не знал. Он взял передышку у супруга, чтобы побыть наедине с собой, но эту тишину нарушил Шиничи. Альфа приблизился, старательно затолкав поглубже клыки и лезвия когтей. Сейчас он был спокоен. Прослеживался некий холодок в его ауре, но скорее от привычки, нежели по истинному желанию. Мужчина потянулся в карман и извлёк маленькую бархатную коробочку. — В прошлый раз я заметил, что ты её всё ещё носишь. Тенши машинально потянулся к уху, где на козелке крепится серёжка в виде маленького паучка — подарок Шиничи перед отъездом в Корею. Его единственный подарок. Его прощальный подарок. Они тогда были детьми, когда их разлучили, но Тенши всё время хранил этого Кумо. — Я… — Не объясняйся. В тот момент я не был способен на что-то большее. Но сейчас, — Шиничи невольно облизнулся, — можешь его заменить. Он открыл коробочку, а оттуда на Тенши смотрели два паука с телами из карбонадо, чёрных алмазов, и один из них был с паутиной, у которой звенья переплетающихся цепочек выполнены из чёрного золота, тончайшая ювелирная работа. Его получают с помощью сложнейших технологических процессов, да и сам карбонадо не достать так просто на современном рынке. То, что альфа потратился — это слабо сказано. Красивое ли украшение? Безумно красивое. Настолько, что Тенши замер, разглядывая его до мелочей. Серьги сделаны на заказ и судя по всему только для него одного. — Не хотел, чтобы нас видели, поэтому нашёл тебя здесь, ― пояснил альфа мягким голосом. ― Мало кто поймёт суть, верно? — Это очень дорогой подарок. — Поверь, ты стоишь больше. Намного больше. Но отказ я не приму. — Чего ты хочешь? Чтобы я набил ту чёртову татуировку? Считаешь, это обеспечит тебе власть, если втянешь меня? — То послание действительно от твоего отца. Это его личное приглашение. Ты же знаешь, он — бизнесмен позубастее твоего мужа. Он увидел возможность в вашем союзе. А я.... я всего лишь хочу сделать тебе подарок. Без лишнего подтекста. Не обязательно чтобы кто-то знал, что это от меня. Достаточно того, что это знаешь ты. Ты двадцать лет хранил мой подарок. Значит, у меня есть шанс сделать ещё один. На это Тенши поджал губы, сцепив руки в замок за спиной. Он невольно сделал шаг назад от непозволительно близко стоящего Кумо. — Три года занимаешься лоббизмом в компани Пёнволя. Следил за мной? Ровно столько сколько я состою с ним в отношениях. — Твой отец всегда за тобой присматривает: будь то я или кто-нибудь ещё. — Значит, вы внедрились специально. — Он ценный партнёр для корейского рынка. У нас взаимовыгодное партнёрство. Никакого поглощения. Я активно помогаю развивать дочернюю компанию Пёнволя. Но теперь понимаю, что затеяно это всё для вашего маленького альфы. Мужчина окинул Тенши взглядом, преимущественно уделяя внимание плоскому животу. — Шиничи… — У меня хороший нюх на такие вещи. Ты уже обрадовал своего ненаглядного? У него очень дальновидные планы. — Нет, — Тенши несколько отвернулся, — он не знает. — Моё предложение в силе: давай вместе будем управлять империей твоего отца, — альфа шагнул к нему ближе. — Мой, к слову, приложил немало усилий, чтобы она развивалась. Мы с тобой два законных наследника. Все остальные — пешки. И я не хочу, чтобы они взбунтовались. Я любил тебя тогда и люблю по сей день. И приму твоих детей, ведь они часть тебя. А нерождённого можно даже на моё имя записать. — Не смеши меня, Шиничи, — Тенши шарахнулся назад, побаиваясь одержимости в голосе Кумо. — О какой любви может идти речь спустя столько лет? Но альфа снова сделал шаг вперёд, поймав его за руку. — О той самой, из-за которой ты хранил эту чёртову серёжку. Считаешь, я сильно изменился? Да, я чертовски изменился. — Мужчина подошёл еще немного. — Тебя это пугает? Но в такой среде и нужно быть жёстким и пугающим. Да, моё тело сплошь покрыто татуировками, но на твоём они появились раньше. Это говорит о том, что твой отец уже тогда дал всем понять, кто ты есть для них. — Я в клан не вернусь: меня изгнали, — решительно процедил омега поверх плеча Кумо. — Тебе дали должность, балда! — в ароматный висок прорычал альфа. — Не называй меня так. — А как тебя называть? Дурачком? Ты богаче своего ненаглядного порядком на десяток нулей. — Я почти десять лет жил как нищий. Не смейся мне в глаза, Шиничи… Альфа оборвал его на полуслове, впиваясь в губы. Он целовал отчаянно прорываясь сквозь баррикады, стремясь достать до частички сознания омеги, слетая со всех катушек всё больше с каждой секундой промедления Тенши. — Черт, ты с ума сошёл! — прошипел тот, наконец извернувшись. — Да, ты прав. Я как обезумевший шёл по трупам, добиваясь расположения, чтобы мне доверили дела в Корее, — Шиничи продолжил напирать, крепче сжимая пальцы на плече омеги. — В отличие от вакаданна, сын вакагасира начинает с низов. Сейчас я один из лейтенантов. Ушли годы, чтобы я снова мог тебя увидеть. Думаешь, я не понимал, что произошло? Не понимал, почему ты не вернулся с Араном? Я считал, что ты предал меня, но… Ран… Ран уверял меня, что он твой истинный, но что ты всё ещё хранишь её. Мне нужно было убедиться. Я хотел удостовериться лично, что это не было предательством. На всех фото: будь то с Джихуном или с Минки, да и с любым альфой в твоей жизни, — я смотрел только на неё. Ран — он давал мне всю корреспонденцию отца с твоим именем. Я убеждался что ты её не снял. Мне было легче. И от этого я становился целеустремлённым. Я хотел вернуть тебя в родной дом, в твою стихию. Когда умер Джихун, я надеялся, что ты вернёшься. Но ты связался с омегой. Это меня шокировало. Уверен твоего отца тоже. Но… — Шиничи сам не заметил, как с его ресниц скатилась одинокая слеза. Но его пальцы дрогнули, крепче цепляясь за Тенши. — Когда появился Пёнволь на горизонте… У меня уже был вес в клане, и я со всех ног бросился в Корею. Встреча в салоне… Она была случайной: я вёл переговоры с другими партнёрами. Но когда увидел тебя, позабыл обо всех делах. Смотреть на тебя на фотографиях это одно дело, а видеть воочию… — Он неожиданно замолчал, сквозь пелену разглядывая красивые черты изумленного лица маленького ангела. — Прошу тебя… Прими предложение отца. — Я не буду обещать даже просто подумать, — чуть слышно проговорил Тенши виноватым голосом. — Это не я предатель. А он меня предал. Вместо того, чтобы желать мне счастья, он от меня отрёкся. Как ещё спину мне не изуродовал? — Он знал, что однажды позовёт тебя домой. Сегодня ведь не первая попытка. Шиничи снова поднёс коробочку с подарком омеге. Тот на неё смотрел с минуту, борясь с искушением. И дело было вовсе не в дороговизне самого материала, а в том, от кого это украшение. Связь двух соперников из юности, отпечатывающих свою привязанность кулаками, вместо поцелуев дарящих лишь ссадины и синяки. Время порознь, которое они проводили, было пыткой для обоих. А спортзал — любовным ложем, куда они приходили без опозданий в предвкушении нового акта. В один миг все прекратилось, когда отец приказал уезжать из-за разборок между кланами. Приказ исчезнуть был вполне однозначным. Это значило полностью изменить свою личность и привычки. На этот случай все документы были давно готовы. И тогда Шиничи впервые заговорил не как соперник. Он видел страх вакаданна и отдал ему свою серьгу в знак поддержки. А теперь дарит украшение, приготовленное специально для Тенши. Омега хоть и сомневался, но всё же взял дрогнувшей рукой. И поддался, когда альфа потеснил его в тень, припирая к стене.༺❦༺✿༻❦༻
Войдя в зал к гостям, Тенши всё ещё приходил в себя после разговора с Шиничи. И его немного потряхивало, глядя на супруга, мило болтающего с каким-то своим компаньоном. Сейчас омега чувствовал себя нашкодившим ребёнком, который хочет скрыть следы преступления. Он подошёл к официанту, у которого на подносе было вино, и взял один бокал. Не успел Тенши пригубить вино, как рядом с ним материализовался Хваран. — Мне показалось, Вы собирались вести здоровый образ жизни какое-то время. Тенши недовольно посмотрел на Хвана, заведшего руки за спину и с интересом на него поглядывающего. — Не думаю, что от одного бокала будет какой-то вред. — А Ваш супруг такого же мнения? При прошлой нашей встрече он запретил Вам употреблять алкоголь. — Думаю, мой супруг ни о чём не узнает — Вы удачно закрыли ему обзор. — На этих словах Тенши опрокинул в себя вино одним большим глотком, осушив бокал до дна. Хваран только загадочно улыбнулся. — Watashi wa subete no tango o rikai shimashita,⁹ — нараспев протянул он. Глаза Катагава Тенши округлились. Он с недоверием посмотрел на Хвана и машинально потянулся за очередным бокалом. — Это будет перебор, — предупредил тот, взглядом показывая на вино. — Перебор? — прыснул Тенши. — Как по мне, перебор здесь в другом. — Не удивляйтесь так, — тихо проговорил Хваран. — Кафедра восточных языков с отличием. С моей-то тягой к Западу. Это было жестоко со стороны родителей. Именно поэтому я позволяю Джунсу заниматься любимым делом. Меня больше интересует вот что… Человек из обеспеченной японской семьи оказался в Корее в не самом завидном положении журналиста. Как вы смогли отказаться от всего, что имели? — Это было очень просто, — скрипя зубами проговорил Тенши, поднося бокал к губам. — Я не имел ничего — это всё принадлежало отцу, — только он собирался сделать глоток, как его руку накрыла ладонь Хварана. — Я порекомендую Вашу кандидатуру в родительский комитет. — Это там, где курочки наседки квохчут над цыплятами по малейшему поводу? — скептически проговорил Тенши. — Вынужден отказаться. — На сей раз повод более чем серьёзный. У Вас волосы на голове дыбом встанут. По настрою омеги Тенши видел, что тот не врёт. Дела в обители хаоса действительно плохи. Странным казалось то, что дети и словом не обмолвились о том, что в школе что-то произошло. И никто из учителей не уведомлял о внеплановых собраниях. Решили сами разобраться? Но почему-то Хван выглядит не просто обеспокоенным. — Что произошло? — Узнаете, когда придёте на совещание, — настоял Хван. — Почему Вы думаете, что я справлюсь? — Вы в одиночку вырастили альфу. Юнхо — правильный мальчик с хорошей успеваемостью. Не Ваша ли это заслуга? — Не моя. У моего сына гены правильного человека. Хорошо учиться — желание сугубо Юнхо, и я к этому не имею никакого отношения. — Сын Вам не безразличен, я знаю о чём говорю. У детей, на которых родителям плевать, совершенно другое поведение. — Послушайте, — Тенши невольно облизнулся. — Мы с Вами начали со склок. Я даже пытался зацепить Вас своим грязным флиртом. Почему вдруг Вы зовёте меня в комитет? — Может быть, потому что Вам удалось меня зацепить? Родительскому комитету нужны люди, которые мыслят трезво. Вы мыслите трезво. Вы не привязываете к себе ребёнка, не держите его на коротком поводке, а это важно. — Что заставило Вас изменить своё мнение относительно меня? — Знание японского языка, — не раздумывая ответил Хваран. — Выскочка, которому повезло урвать куш — так я думал о Вас. Но ошибся. Теперь я считаю, что повезло Вашему супругу. Он даже не догадался, что Вы говорили с подчинённым, который по-прежнему считает Вас своим хозяином. Вам отлично удаётся не выдавать себя.༺❦༺✿༻❦༻
Один из самых сложных выборов, перед которым стоял когда-либо Юнхо — избранник. Альфа сидел весь вечер между двух омег: притягательных возбуждающих, оба с одуряющим ароматом кожи и оба такие сексуальные, что определиться выше сил Юнхо. Он хочет их обоих одновременно. Тело, которое уже познал и тело, которое для него под запретом. Плоть слаба, а желания — темница разума. И Юнхо будто узник, застрял в своей фантазии. — Вам не скучно? — тихо спросил он, но так, чтобы оба омеги услышали. — Ты о чём? — первым насторожился Джеджун. — О том, что здесь всё до ужаса тривиально. Нам даже алкоголь не предложили, чтобы хоть как-то скрасить этот унылый вечер. — Что ты задумал? — догадался Джунсу, что всё в речах альфы неспроста. — Я задумал выйти за рамки благопристойности. Кто со мной? Юнхо раскрыл свои ладони в приглашающем жесте. Омеги переглянулись — он никогда просто так ничего не предлагает. Но подросткам среди взрослых действительно нудно. И немного развлечься не помешало бы. Джеджун улыбнулся первым, Джунсу ему подмигнул, и две хрупкие ладошки оказались в сильных руках альфы. Тот медленно встал, а омеги поднялись за ним. По привычке сегодняшнего вечера Юнхо обнял парней за талию. — Проберёмся в святая святых местного сомелье? — заговорщицки проговорил он. — В погреб? — ошарашенно переспросил Джеджун — Нас накажут. Да и не сможем… — Сможем, — уверенно протянул Юнхо нараспев. — Ты сам говорил, что у твоего папочки денег хватает. Так что, он покроет эту шалость, разве нет? — Ничего себе! — картинно удивился Джеджун. — Ты заговорил о деньгах моего отца? Кто в лесу сдох? — У моего отца их тоже достаточно, — лукаво пропел Джунсу, входя во вкус авантюры. — Джеджун? — настоял Юнхо, медленно шагая с этими двумя распрекрасными особами в сторону служебных помещений. — Только если ты уверен, что дело выгорит. На это альфа довольно улыбнулся. — Для начала нужно попросить бутылочку в зал. Например вон того официанта, — он указал на мужчину, направляющегося к кухне. — Извините, — громко окликнул его Юнхо. — Да, — метрдотель притормозил. — Чем могу помочь? — Люсьен Ле Муан “Кло де ля Рош”, — без запинки выдал Юнхо. Официант задумчиво отвёл взгляд. — Нужно проверить. — Проверьте. Надеюсь, родитель позволит себе пару глотков. Хотелось бы порадовать его чем-то изысканным. Мужчина кивнул и скрылся со словами обещания передать пожелания сомелье. — Кто учил тебя так врать не моргнув и глазом? — удивлённо пропел Джеджун, но при этом он остался доволен альфой. — А кто врал? — хохотнул тот, крепче прижимая к себе омежек. Вдалеке они увидели солидного альфу в пиджаке. И есть тот самый виночерпий. Юнхо напрягся, внимательно следя за ним. Он направился следом и увидел уже закрывающиеся двери изнутри, о чём сообщил писклявый звук. — Итак, он вошёл, — заключил альфа. — А замок магнитный. — У нас не выйдет, — покачал головой Джеджун. — Выйдет, — парировал Юнхо. — Су, у тебя жвачка есть? — Конечно, — тот улыбнулся одним краешком губ. — Доставай и жуй. А от тебя, моё прелестное создание, — пропел Юнхо в сторону Джеджуна, — требуется найти карточку. Есть ненужная визитка, желательно пластиковая? Мальчишка вздёрнул бровь и ухмыльнулся, потянувшись в карман. — Обижаешь, — он достал целую стопку визиток. — Выбирай любую. — Джунсу, — Юнхо протянул ему раскрытую ладонь. Омежка выплюнул туда раскисшую жевательную резинку, кою альфа тут же прилепил к визитке. — Теперь действуем так: мы с Джунсу отвлекаем, а ты, — он вручил Джеджуну карточку с резинкой, — прикрепишь это на магнит. Прячься, — скомандовал Юнхо, услышав писк открывающегося замка. Он тут же притянул Джунсу к себе и накрыл его губы своими, увлекая в страстный, глубокий поцелуй. Омежка в его руках вздрогнул, всхлипнул от неожиданности и тут же обмяк, когда понял, что поцелуй настоящий и Юнхо ждёт ответа. Сосредоточенность на задании ревновать Джеджуну не позволила, хоть и засосало неприятно где-то под ложечкой. Но вышедший из помещения развеял все мысли. — Эй! — мужчина окликнул целующуюся парочку. — Вам здесь находиться нельзя. Но те упивались друг другом до тех пор, пока альфа не положил руку на плечо Юнхо. А вот Джеджун этим воспользовался, юркнув в приоткрытую дверь. Он лихорадочно шарил глазами в поисках коробки с магнитом и быстренько ляпнул туда карточку. Дверь захлопнулась оповестив сигналом. Джеджун ещё замерев тупился на неё, не веря в свой успех. Биометрический внутренний замок не радовал. Омежка приглушённо слышал разговор за дверью: — Не целоваться же нам при родителях, — возмутился Юнхо. — Уходите, — настоял мужчина. — Войдите же в наше положение! Здесь единственное приличное место для уединения, — попросил альфа. — Мы недолго. Ответа Джеджун не расслышал, но наконец отмер, оглядываясь по сторонам. Несколько рядов со стеллажами вин разных мастей и марок. Благородное место. Обнаружились даже бочки с краниками. Наверное, выпивка, которая подаётся в графинах. Но стоило мальчишке поднять глаза наверх, он запаниковал. Камера немигающим глазом смотрела прямо на него. Джеджун сглотнул ком. Испуг холодом окутывал его в свою ледяную капсулу. Мальчишка вынул телефон и быстро настрочил сообщение, показывая его в камеру: «Мы не воры». Затем появилось следующее: «Запишите на счёт Ким Джеджуна». Юноша извлёк своё удостоверение, показывая в камеру. «Нам было скучно». «Поможем друг другу? Мы нашли «дыры» в вашей охранной системе, а вы даёте нам один вечер. Договорились?» Дверь тут же отворилась и внутрь, крадучись, прошли Юнхо с Джунсу. Альфа проследил за действиями брата, а тот ждал хоть какой-нибудь реакции со стороны охранников. Но внезапно камера повернулась к углу и красная лампочка на ней потухла. — Что это было? — уточнил Юнхо. — Это была «дыра» в твоём плане, — недовольно огрызнулся Джеджун, пряча мобильник. — Я договорился. Он посмотрел на раскрасневшихся парней. Догадка ему не нравилась. Судя по припухшим алым губам, эти двое не торопились. А если опустить глаза ниже, то там найдётся подтверждение. Но Джеджун избегал смотреть туда. Избегал уличить их в инрижке за его спиной. Он сделал глубокий вдох, пытаясь прийти в себя и подавить приступ ревности то ли к брату, то ли к лучшему другу. Сейчас он особенно остро ощутил свою порочность и никчемность. Парень чувствовал на себе выжидательный взгляд Джунсу: тот догадывался, что Джеджун всё понял. И даже испытывал какой-то стыд за подставу. Но от него не скрылось, как Юнхо погладил брата по спине, будто извиняясь и успокаивая, а затем прошёл вглубь к стеллажам. Юнхо внимательно изучал весь арсенал марочных вин. Какие-то дорогие, какие-то не очень. Молодые и старые вина — всё рассортировано по полочкам. Теорию пора применять на практике. Он взял одну из бутылок красного Мулен Руж. — Губа не дура, — прыснул за его спиной Джеджун. Джунсу подошёл тихим шагом и взял бутылку в свои руки. — Гран Крю восьмидесятого? Оно старше нас. — Должно быть лучше более молодых вин, не так ли? — протянул Юнхо. Он достал из кармана складной нож: одним из его отделений был штопор. — Ты готовился к этому? — ошарашенно проговорил Джеджун, увидев этот агрегат в руках альфы. — Привычка из спортивного лагеря: нож всегда со мной. Джунсу передал ему вино, закусив губу, загадочно улыбаясь в предвкушении. Юнхо без промедлений ввинтил штопор и с хлопком вынул пробку. Первым отпить он позволил Джунсу. Не самое романтичное место погреб, а питьё дорогого вина прямо из горла — кощунство и неуважение к этому произведению искусства. Но омега улыбался, поднеся ко рту бутылку. Он сделал хороший глоток и вернул её Юнхо. А тот повернулся к брату. Он видел с какой жадностью следил за омегой Джеджун. Следил за пухлыми губами, обхватывающими горлышко стекляшки, следил за тем, как двигается кадык при глотке. И Юнхо не мог упустить вожделение и печаль смешавшиеся в карих глазах. Он протянул бутылку брату, позволяя свершиться этому непрямому поцелую, позволяя прикоснуться его устам, там, где касались губы тайной пассии. К удивлению, Юнхо настолько свыкся с этой мыслью, что Джунсу нравится Джеджуну, что больше не испытывал ревности. Во всяком случае его маленькое чудовище не давало поводов. Джеджун вернул ему бутылку после того как сделал пару глотков: небольших, чтобы полностью распробовать послевкусие кислого, терпкого вина. Юнхо тут же отпил за ним. Вино оказалось крепче, чем он предполагал, но букет приятно удивил. Альфа сделал шаг назад и опустился на пол, соскользнув спиной по стеллажу. Омеги последовали за ним, расположившись напротив и в тупике по правую руку. — Знаете чего я хочу? — катая вино по стенкам бутылки, задумчиво протянул Юнхо. — М? — подал голос Джунсу. — В этой комнате, — альфа окинул взглядом подвал, — побыть с двумя омегами, а не с братом и его приятелем, в чью сторону мне запрещено смотреть. Мы можем отойти от правил на пару часов? — он пригубил напиток и поставил бутылку в центр, продолжая перекатывать вино на языке. Повисла неловкая пауза. Джеджун недобро зыркнул на него, а затем посмотрел на Джунсу. У того всю эйфорию как рукой сняло и его полные губы поджались в тонкую ниточку. Колючий взгляд небольших глаз-капелек пригвоздил альфу на месте. Тревожный колокольчик зазвенел в сознании Джеджуна. Он схватил бутылку и присосался к ней, прогоняя недоброе наваждение. Он тыльной стороной кисти утёр губы, со звоном вернув бутылку на место. Юнхо всё ещё смотрел в пол, ожидая ответа. За вином потянулся Джунсу. Он сделал пару больших глотков и поставил сосуд на пол возле себя. А затем последовал тяжёлый вздох. — Никогда не видел, чтобы ты пил, — чуть хриплым голосом проговорил омега, пытаясь скрыть негодование. — Ты окосел всего лишь от одного глотка, а Юнхо? Если бы я знал, что тебе пить нельзя, сюда бы не совался. — Твоя позиция мне ясна, но это не значит, что я не хочу поцеловать тебя снова, — признался Юнхо ему в глаза. Джеджун спрятал взгляд, поджав колени к груди. Ему показалось, что он снова угодил в ловушку Юнхо. Тот окликнул и его. — Джей-Джей, мы можем отойти от правил? Мне предстоит всю оставшуюся жизнь изображать твоего брата. Могу я хотя бы сегодня побыть альфой и смотреть на тебя не как брат? ———————————————— ¹ Kurayami no naka — Во тьме непроглядной. (Первая строка из песни Гакта "Безликий ангел") ² Wakadanna wa tanjōbiomedetō! — С днём рождения, вакаданна. ³ Kisama… ni-do ore no meirei ni i han shi. — Ублюдок... Ты дважды нарушил мой приказ. ⁴ Ore wa koko ni kōei ni omoimasu. — Для меня большая честь присутствовать здесь. ⁵ Ore wa anata no chichi kara no messēji o motte imasu. —У меня есть послание от вашего отца. ⁶ Oyabun o tsutaemasu: ore wa kare no yokubō ni ryūi shimashita. Ore wa atode kotae o ataemasu. — Передай боссу: я принял к сведению его пожелания, ответ дам позже. ⁷ Utsukushī kankyō no naka de, anata no daiyamondo. Kyōryokuna migi ka? —Твой бриллиант в красивой оправе (дословно окружающая среда). В крепкой ли? ⁸ Kumo no su⁸ — дословно “паучья паутина/паучье гнездо/паучье логово” ⁹ Watashi wa subete no tango o rikai shimashita. — Я понял каждое слово.