***
Под монотонный звук тиканья настенных часов Пёнволь уже заканчивал разбираться с бумагами, как его внимание привлёк звук транспорта снаружи. Невольно мужчина выглянул в окно и заметил, как около их ворот останавливается автобус — не что иное, как возвращение Юнхо с матча. Так и вышло. Пасынок показался в дверях калитки со спортивной сумкой наперевес. И всё бы ничего, но Пёнволь заметил, как мальчишка широко улыбнулся и развёл руки в стороны, приглашая в объятия. Странное чувство закралось в душу альфы, глядя на то, как его сын несется навстречу Юнхо. И это выглядело весьма естественно. В объятиях парня Джеджун выглядел нежным и хрупким, прижимаясь к своей броне. Почему так, Пёнволь не знал, но отчего-то ему виделось именно такое соотношение: как будто Джеджун ищет у Юнхо опоры и защиты. Долго наслаждаться таким единением не позволил появившийся Тенши, тут же угодивший в объятия своему сынуле. Ничего плохого нет в том, что члены его семьи улыбаются, но Пёнволь всё никак не мог понять, почему супруг никак не отреагировал на детей. А насколько мальчишки близки, альфа мог только гадать. Он невольно потёр запястье: очень уж не нравилась ему эта идея. Перед глазами всплыла картина их ночёвки в доме Тенши. И сердце как заведённое стало колотить в рёбра. Он попытался отвлечься от дурных мыслей на работу, но в голове так и всплывали сюжеты разной степени откровенности с этими двумя. Пёнволь зашипел и отшвырнул ручку, откидываясь на спинку кресла. Альфа утёр лицо обеими руками, чтобы хоть как-то сбросить наваждение. Он с шумом втянул воздух и уставился на секундную стрелку настенных часов. Тик-так, тик-так… Ещё несколько глубоких вдохов. Он прикрыл глаза и приказал себе не думать о взрослом сыне. И о взрослом пасынке. Горькая сигарета отражала внутреннее состояние как никогда точно. Его уверяли, что ничего нет. Но не похоже, что Тенши проводил воспитательную беседу с сыном. Или же это просто не подействовало. Сказано же было: не приближаться. Пёнволь сделал ещё одну глубокую затяжку: это ведь просто объятия двух братьев.***
Сразу же, как закончил бумажную волокиту, Пёнволь показался из кабинета, полный раздумий. Он не спеша спустился вниз к гостиной комнате — словно слепец шёл на аромат супруга. Тот действительно обнаружился на канапе с книгой в руках. Альфа медленно к нему подошёл и сел у ног, задумчиво разглядывая ковер. — Кажется, мне пора в отпуск, — протянул Пёнволь, так и не повернувшись к супругу. Тенши подобрался, присаживаясь ближе: — Что-то случилось? — он нежно провёл кончиками пальцев по мягкой щеке альфы. — Мерещится всякое, — поморщил тот нос. — Мерещится? Что? — Так странно, — недовольно протянул Пёнволь и заглянул в обеспокоенные глаза своего ангела. — Расскажи, что случилось. — Ничего не случилось, просто… Наши дети так близки, — он требовательно посмотрел на омегу. Тенши внезапно отвел взгляд, а кончики его пальцев вздрогнули, путаясь в волосах на затылке альфы. — Ты ничего особенного не замечал? — настоял тот. — А что именно тебе не понравилось? — осторожно уточнил Тенши. Он потянулся к стакану с апельсиновым фрешем, и пригубил. — Да, собственно… — Пёнволь развел руками. — Я рос один, мой Джеджун тоже без братьев и сестёр... Честно говоря, я даже не знаю, как оно на самом деле должно быть, может, они просто нашли подход друг к другу… Но знаешь… Они так смотрели друг на друга… Они даже когда ссорятся, учитывают желания друг друга. Знаешь, ну… Соринку снять, пиджак поправить… За столом делятся едой. Или… Вон, даже иногда на одной машине в школу ездят, хотя их у них две. — Пёнволь говорил с некоторым сарказмом, сбитый с толку аргументами, которые мало похожи на существенные доказательства. И в то же время вновь закипал от ярости. — В этом нет ничего плохого, просто… Как-то странно.... Они как будто симпатизируют… Айщщ! — альфа обеими ладонями взъерошил волосы на голове, вскакивая на ноги. — Я так с ума сойду! Он метнулся до бара и обратно, но с добычей в руках. Квадратный стакан опустился на столик. С приятным многообещающим журчанием в него полилось виски. Пёнволь со звоном отставил бутылку и присосался к сосуду, залпом опрокидывая в себя алкоголь. От обжигающего напитка мужчина с хрипом выдохнул, утирая губы тыльной стороной кисти. — Ты прав, — тихо выдохнул омега, отставляя стакан с соком на журнальный столик. Альфа поднял на него изумленный взгляд. — Тебе пора в отпуск. Омега выжидательно посмотрел в глаза супруга, пристально разглядывающего все микроэмоции на его лице. Тенши был похож на затаившегося кота, выслеживающего добычу. — Пойду поздороваюсь, — сдался Пёнволь, как только понял, что благоверный поддерживать разговор не планирует. — Надеюсь, не застану их со спущенными штанами! — он грюкнул стаканом о стол. Только альфа за порог, как Тенши тут же бросился к мобильному телефону. Он наспех напечатал только одно слово «Атас!» и отправил смс-сообщение на номер сына. Мало ли чем они с Джеджуном могут заниматься — в порыве страсти от встречи после долгой разлуки. Но слишком подозрительный Пёнволь походил на ищейку, и это беспокоило Тенши особенно сильно. Всеми силами он стремился избежать скандала, и лучше бы детишки вели себя прилично.***
Долгий чмок Джеджун прервал, услышав звук смс в телефоне, лежащем на столе. Только Юнхо отстраняться не спешил, пытаясь поймать мягкие губы, по которым успел соскучиться. Однако омега стал уворачиваться: — Проверь, — настоял тот. Юнхо капризно хныкнул, оглянувшись на мобильный. Нехотя разблокировал телефон и изумленно уставился на сообщение родителя. Стоило парням переглянуться, как дверь в комнату открылась. На пороге стоял Пёнволь и сканирующим взглядом изучал обстановку. Взъерошенный Джеджун, сидящий на кровати по-турецки, вопросительно хлопал глазками. Он был весь обложен конспектами. Юнхо застыл с телефоном в руках. Он сидел на своём кресле за письменным столом, заваленном ворохом учебников и тетрадей. — Папа? — удивлённо выдохнул Джеджун, прерывая тишину. — Что делаете? — строго уточнил Пёнволь, а затем прочистил горло, проходя вглубь комнаты. Его сын поднял тетрадь, демонстрируя ему обложку. — Химию. «Ковалентные связи»... Что-нибудь помнишь? — с сомнением протянул Джеджун, искоса поглядывая на отца. Тот хмыкнул, заталкивая руки в карманы брюк. — У вас что, книг нет? — Есть, — честно кивнул омежка. — Вот там ответы и ищите. — Пёнволь перевёл взгляд на пасынка, который помалкивал от греха подальше. — Как съездили? — Спасибо, очень даже успешно, — Юнхо улыбнулся на все тридцать два зуба. А затем сник: — Кажется, я перед Вами в долгу. Вовремя не оценил тот шанс, что Вы мне предоставили. Пёнволь одобрительно кивнул, задумчиво посмотрев в пол. Похоже, мальчишка решил поубавить пыл. Никак вспомнил о правилах тона? — Ты ничего мне не должен, — мужчина посмотрел и на пасынка. — Вы никогда не интересовались моими тренировками, но тот визит… — Я ни о чём не просил твоего тренера, — напомнил альфа. — И на администрацию школы тоже никак не влиял. Я всего лишь поинтересовался твоими успехами, как любой родитель. Вы оба, — он окинул строгим взглядом парней, — достаточно способные, чтобы я мог не вмешиваться в ваши школьные дела. Поэтому я и хочу, чтобы позже вы пришли работать в компанию. Уверен, вы справитесь. Что ж, — Пёнволь чему-то своему кивнул, — не буду отвлекать. Закрыв за собой дверь, он замер. Ковалентные связи. А ковалентные ли?***
Тенши тут же всполошился, увидев супруга на пороге. Тот выглядел мрачнее тучи, плюхнувшись на канапе рядом с ним. — И? Что снова не так? — осторожно уточнил омега, отставляя стакан с соком на стол. — Все же застал их без штанов? — Они достаточно близки, чтобы делать вместе уроки, — в пол задумчиво проговорил Пёнволь. Он не заметил, как Тенши тихо перевел дыхание, снова прячась за стаканом сока. — И о чём это говорит? — настоял омега, исподтишка поглядывая на супруга. — Ровным счётом ни о чём. Это может быть как дружбой, так и симпатией, — раздраженно процедил альфа, гневаясь на собственную интуицию, внезапно взбесившуюся в подсознании. — Не пойман — не вор. Спустя пару секунд тишины Пёнволь вновь подскочил на месте, хватаясь за голову. Он обернулся к супругу, ища в его глазах умиротворения. — Какова вероятность того, что это действительно может оказаться симпатией? Тенши бесшумно вздохнул под пытливым взглядом альфы, медленно отводя глаза. Он оперся спиной о спинку канапе и задумался. Омега прекрасно понимал, что именно хочет услышать его муж. Но стоит ли нагло врать? Может, это и есть тот самый переломный момент, когда действительно пора все рассказать? Санхён уже всю плешь проел по этому поводу. — На самом деле, вероятность очень велика, — тихо проговорил омега. Он боялся смотреть супругу в глаза. — Мальчики уже взрослые, с известными потребностями организма. Если бы они жили вместе с раннего детства, то давно привыкли бы к семейным, братским отношениям. Но поскольку Юнхо и Джеджун встретились в уже пубертатном возрасте… — омега все же посмотрел на опешившего Пёнволя. Выражение лица альфы отражало что угодно, но только не одобрение. Тогда Тенши заговорил твёрже: — Они — сформировавшиеся альфа и омега. И знаешь, если аромат омеги привлекателен, то его сложно игнорировать. Точно так же сложно противостоять привлекательному аромату альфы. Течка становится просто невыносимой! Говорю по личному опыту: если со мной поблизости находится альфа, который излучает аппетитные феромоны, хоть на стену лезь. Это равносильно, если бы наши с тобой родители поженились и сказали нам, что отныне: мы — братья. Понимаешь? — Ты вот меня сейчас совсем не успокоил, — взволнованно проговорил Пёнволь, качая головой. — Они уже ночевали вместе! Предлагаешь закрыть на это глаза? Наши с тобой родители — хрен поженятся, а эти двое, — альфа вскинул руку в сторону спален, — реальная проблема! — Ну, извини. Ты сам меня спровоцировал. — Тенши отпил из стакана хороший глоток сока и повернулся к супругу. — Нет ничего криминального в том, что Джеджун помогает Юнхо восстановить пробелы после длительного пропуска.***
Как только Пёнволь ушёл, Юнхо поднялся на ноги и подошёл к двери. Там он повернул замок, приговаривая: — Мой персональный ангел сделал своё дело, — Юнхо улыбнулся, загадочно поглядывая на омегу. — Ты хоть представляешь, что было бы, если бы ты не посмотрел на сообщение?! — тихо возмутился Джеджун. Он неотрывно наблюдал за приближением альфы к постели. Тот на четвереньках подполз к нему по мягким одеялам и кончиком носа поластился к виску, выпрашивая поцелуй. На это Джеджун лишь вздохнул. Но повернулся, когда тонкие пальцы парня зарылись в его волосах, убрав прядки с лица. Юнхо тихо заурчал, накрывая мягкие губы своими, отчего по затылку пробежались стайки мурашек. Он скучал по этим нежным лепесткам, отвечающим ему взаимностью. Настойчивое желание слиться с омегой не давало покоя, и Юнхо столкнул все тетради на пол, придвигаясь ближе. Он не отпускал затылок парня, припадая к его устам ещё более горячими поцелуями, углубляясь до пиковой точки. Вместе с сочной губой альфа втянул воздух, приправленный соблазнительным цветочным ароматом. Языком он слизывал нектар, упиваясь его медовым привкусом. Выпивал губами всю его сладость. Юнхо привлек парня к себе за талию, чтобы ещё глубже нырнуть в одуряющий океан своего омеги. Но тот встрепенулся, отказываясь впускать влажный язык. — Стой, — тихо попросил Джеджун, отстраняясь. Он отчетливо видел, как распалился Юнхо, и это значило только одно. — Погоди, — настоял он, упершись рукой в горячую грудь альфы. — Что такое? — тот, наконец, вынырнул в реальность. — Не время. Сейчас не время. — Нас больше никто не тронет, — не унимался альфа, вновь склоняясь за поцелуем. — Эй! — омега с трудом вырвался из цепких объятий и вскочил на ноги. Он предупредительно вскинул руку вперёд, чтобы Юнхо не попытался полезть снова. — Послушай меня! — потребовал Джеджун. — Ну, что опять?! — раздосадовано зашипел тот. — Сначала устраиваешь мне концерты на тему: «Ты утратил ко мне интерес», а когда вот он я со своим «интересом», — Юнхо ткнул пальцем в свою эрекцию, — ты тупо морозишься! Где логика? — Скоро нас позовут на ужин. И, чего недоброго, предкам приспичит пообщаться. А у нас дверь закрыта. Ты хоть представляешь, о чём можно подумать?! — А о чем думал ты, когда мне пришлось в подсобке закрыться, чтоб со стояком не спалиться? — Юнхо перевел дыхание. Он примирительно посмотрел на омегу: — Эй, твой отец нас уже видел. Вряд ли он захочет снова сюда соваться. Иди ко мне, — альфа поймал Джеджуна за руку и потащил на себя. Но тот всё равно вырвался из захвата: — Лучше не надо. Омега отступил назад и принялся собирать свои тетради рассыпавшиеся по полу. — После отбоя? — требовательно спросил Юнхо. Он неотрывно следил за парнем. Тот медленно выпрямился в обнимку с конспектами. Джеджун невольно облизнулся, принимая какое-то решение. — Ты ко мне придёшь? — Я?! — омега словно испугался такой перспективы, даже подскочил на месте. — Ну, — Юнхо замялся. — Мне было приятно, когда ты лично пришёл ко мне сообщить о своем согласии… И когда приехал ко мне в Ульсан. Та вечеринка перед моим отъездом. Наши разговоры на Донбэк после нее. И твои видеозвоночки… О, они вообще отдельный вид искусства! — Юнхо поднял серьезный взгляд на оторопевшего Джеджуна: — Я же не дурак, чтобы не понять того, что ты сдался. Вот и подумал, что… — Тебе конспекты оставить? — омега повертел в руке своими тетрадями. — Ты не ответил, — настоял Юнхо, берясь за тетрадь. — Не дуйся и потерпи. Хоть Джеджун и говорил строго, он всё же подался вперед и уверенно зачесал пальцами волосы альфы наверх, прижался к его горячему лбу губами, снова вовлекая в свой аромат.***
За ужином, когда уже еда была разложена по тарелкам, Джеджун воодушевленно снял крышку с ещё одной миски. Он с аппетитом поглядывал на ссыпанные ракушки на горстку льда. Щипцами омега зачерпнул несколько штук и отправил в тарелку Юнхо. Тот едва не поперхнулся, опешив от такого проявления заботы. Он поднял удивлённый взгляд на брата, а тот невинно улыбнулся. — Кушай побольше. — И в довершении Джеджун вручил альфе небольшой нож. Пока Юнхо удивлённо хлопал глазами, омега уже раскрыл одну раковину и подрезал мышцу ещё живого моллюска, хорошенько полил всё соком лимона и залпом выпил. Но не ожидал Джеджун, что его отчим подскочит с места как ошпаренный и бросится вон из столовой. Тенши, тяжело дыша, уперся рукой в дверной косяк, подавляя рвотный позыв. Испугались все, но юный омега оказался шустрее, подбегая к нему. — Тебе плохо? Что не так? — Кто это заказал? — чуть хриплым голосом потребовал мужчина. — Я, — честно признался мальчик. — Ненавижу устриц. — Тенши поднял глаза на прислугу: — Уберите это со стола. Немедленно. Пока служанка забирала миску, у Юнхо пиликнул телефон входящим сообщением. Мальчишка изумленно посмотрел на адресанта, а затем перевёл взгляд на Джеджуна, всё ещё обеспокоенно поглядывающего то на родителя, то на исчезающих моллюсков. Сообщение было отправлено именно с его номера и гласило: «Съешь всё! Устрицы полезны для мужского здоровья. И… Повышают либидо». Загадочно улыбающийся смайлик в конце будто флиртовал с Юнхо, и тот невольно улыбнулся в ответ, пряча телефон в карман. Мальчишка всё же подчинился, вскрывая раковину. Правда, ко вкусу сырого мяса он был не приучен и даже закашлялся. — Эй! — окликнул Джеджун служанку с миской. Та обернулась. — В мою комнату. Поставь это там. Тенши недовольно посмотрел на скривившегося сына и медленно подошёл к столу. Он сел на своё место и обратился к Юнхо: — Доедай быстрее, чтобы я мог нормально поесть. — Теперь я понимаю, почему ты их не любишь, — юношу передернуло от непривычного вкуса. — Я не знал, что устрицы вызывают у тебя такую реакцию, — озадаченно протянул Пёнволь, поглядывая на супруга. — Уже было обрадовался, что можно будет полакомиться. — Без меня, — категорически отрезал Тенши, возвращаясь к салату. — Ты что, козел? — выпалил Джеджун, тяжело плюхнувшись на свой стул. Тенши поднял строгий взгляд на оскорбившего. — Одну траву жуёшь. — Неправда. — Правда! Ничего не ешь, а теперь и мне не даёшь. Тенши тяжело вздохнул, привлекая к себе взгляд супруга, строго посмотревшего на сына. Пёнволь не успел ничего возразить Джеджуну о манерах и поведении, как его ангел отложил приборы, медленно пережевывая еду. Тенши выпрямился и задумчиво посмотрел на пасынка, буравящего недовольным взглядом. Маленький волчонок обиженно сопел, скрестив руки на груди. — Извини, — коротко тихим голосом попросил Тенши. Он кивнул своей мысли, а затем добавил: — Я был неправ: не стоило мне так бурно реагировать. Юноша ошарашено хлопал ресницами, поглядывая на отчима, смиренно приносящего ему извинения. — Да ладно, чего уж там, — пробурчал омежка, усаживаясь на стуле поудобнее. — Кажется, тебе было плохо от их вида. — Боюсь, я бы не добежал, — Тенши снова взялся за приборы. — Последнее время мне сложно сдерживать рвотные позывы от вида или запахов нелюбимой еды. — У тебя что, любимая еда только салаты? — недовольно выпалил Юнхо. — А ты помалкивай, — мягким голосом приказал Тенши. — Ты заболел? — обеспокоенно спросил Пёнволь. Его аппетит улетучился от внезапно открывшихся фактов говорящих о любимом супруге. — Нет, я абсолютно здоров, — нежно улыбнулся тот. — Хочешь, справку покажу? — Не стоит: у меня аллергия на твои справки, — недовольно фыркнул Пёнволь и отправил себе в рот кусок непрожаренного стейка. От этого вида Тенши нахмурился и поспешил спрятать лицо, уткнувшись в свою тарелку, где не было ничего кроме листьев салата с томатами, приправленных растительным маслом. Юнхо снова отвлекся на пиликанье телефона. Ещё одно смс от Джеджуна. — Эй! — вспыхнул юный альфа. На его окрик подняли глаза все, а омега даже дернулся на месте. — Ты не можешь без этих штучек? Что ещё за ребусы? «Мулен руж, Божоле, или Бордо?» Чего ты хочешь от меня? — Бордо, — в один голос ответили Тенши с Пёнволем, а затем переглянулись. Это слегка сгладило накал, и они рассмеялись. — Неуч, — картинно поцокал языком Джеджун, вскрывая очередную раковину с моллюском. — Эх, прогорели мои инвестиции… Зарекся я делать на тебя ставку, Юночка, — Джеджун похлопал брата по плечу, напоминая об их разговоре. — Бордосские вина первыми получили статус Гран Крю. Их почвы самые урожайные, их вина самые ароматные. Они — классика. — Даже похмелья нет, — вздохнул Тенши. А в его голосе присутствовали некоторые ностальгические нотки. — Но нужно быть осторожным — сильно хмельной — попрекнул его Пёнволь, буравя своим колючим взглядом. — Не обвиняй меня, — картинно надулся Тенши. — Слишком много потрясений свалилось на мою бедную голову. У меня был стресс. — Такой, что ты даже промахнулся дверью, — хохотнул Пёнволь себе под нос. — Мой родитель был настолько пьян? — ужаснулся Юнхо. — Мне пришлось волочить его на себе, — альфа часто закивал, выпучив глаза. — Неправда: я шёл сам, — тихо возмутился Тенши. — А что заставило тебя напиться? — уточнил Джеджун. Все смешки вдруг смолкли, и в воздухе слышалось лишь осторожное дыхание. Оба родителя молча жевали, потупившись в свои тарелки. Напряжение в атмосфере походило на застывшее желе — хоть ложкой зачерпывай. Мальчишка сообразил, что задал вопрос невпопад, но что-то менять уже поздно — настроение совсем испорчено. — Пёнволь сделал мне предложение, — невесело признался Тенши. А альфа в этот момент потянулся к стакану с водой и пригубил. — Твой отец выдавал себя за другого. Он два года морочил мне голову. И… Именно в этот вечер показал мне свое истинное лицо. Твой отец попытался этот сюрприз завуалировать, только он не учёл, что я во многих вещах разбираюсь, и понял всё ещё с порога. Понял, что этот человек мне незнаком. Альфа напряжённо молчал, виновато опустив взгляд. Аппетита уже не было, и он отложил приборы. Те глухо цокнули, разрезая тишину. Он утер губы салфеткой и подозвал прислугу жестом. — Ты что, святой? — фыркнул Джеджун, как только в голове сложилась мозаика масштабности отцовского обмана. — Он два года тебе яйца морочил, а ты согласился?! — Джеджун! — осадил сына Пёнволь. Служанка поставила рядом с ним квадратный стакан с прозрачным коричневым напитком. — Я бы в морду дал, — честно заявил юноша, глядя в глаза отцу. — Чувства Тенши оказались выше недоразумений, — строго настоял альфа. Он мельком взглянул на стакан и потянулся к нему. — М, — протянул тот, жуя салат, — чувства здесь ни при чем. Я несу бремя проигрыша в споре. — Какой ещё спор? — Юнхо едва не поперхнулся от возмущения. — Дверью промахнулся, — пояснил Тенши риторически. — У меня была только одна попытка и я не смог. Мне было позволено уйти только в том случае, если я найду нужную дверь. Но ищейка из меня, как оказалось, паршивая. — И что? — недовольно воскликнул Джеджун. — В одни двери не попал, и на этом можно считать спор оконченным? Два года это бешеный срок! Тут одним таким галименьким условием не отделаешься. Я бы драку устроил, да такую, что надолго запомнилось бы! А впрочем, — мальчишка недобро хмыкнул себе под нос, — с отцом шло неплохое приложение. Теперь ты богат. — Не хами, — предупредительно зарычал Пёнволь, постукивая пальцем по столу. Ви́ски до рта он так и не успел донести. — Причина, по которой я не «дал в морду» твоему отцу, — начал Тенши серьёзным тоном, — заключается в том, что два года — это срок, за который я успел привыкнуть к нему и изучить его недостатки. Есть вещи, которые подделать невозможно. Именно они сыграли роль в том, чтобы я принял условия пари. — В морду не дал, но запястье мне вывихнул основательно. До сих пор на погоду ноет, — пробурчал Пёнволь несколько обиженным тоном. Он, наконец, опрокинул в себя обжигающий напиток и посмотрел на детей. Устрицы. Чертовы устрицы. Бордо. Где он взялся со своим Бордо?! — Ну, извини, — омега пожал плечами без капли чувства сожаления, — я был в расстроенных чувствах.***
Войдя в комнату, Пёнволь громко хлопнул дверью и налетел на омегу, тыча пальцем в сторону: — Ты это видел? — с яростью выплюнул он. — Устрицы! Они ели грёбаных устриц! — Ещё раз скажешь это слово и меня вырвет прямо на тебя, — процедил Тенши, пристально глядя на мужа. — Ты же знаешь для чего их едят. — А ты — отлично знаешь своего сына! У Джеджуна очень изощрённая фантазия, что касается подколов. Этот ребёнок только тем и живёт, чтобы кому-то насолить или подшутить. Ты же видел реакцию Юнхо? — Но если из погреба пропадёт хоть одна бутылка… Омега накрыл журящий палец Пёнволя, бесцеремонно его прерывая. — Ничего страшного нет в том, если они выпьют немного вина за победу Юнхо. Черт возьми, мой сын сделал команду чемпионами! Он разве не заслуживает немного внимания? Джеджун устроил вечеринку в честь назначения Юнхо в компании. Он не может поздравить моего сына с победой на матче в тихой домашней обстановке? — А как именно он будет поздравлять?! Вспоминая тебя после бутылки Бордо, мне как-то неспокойно. Даже страшно! Ты даже не помнишь, как тогда оказался в моем доме. И если они надерутся... — Если не доверяешь моему сыну, доверься хотя бы своему. Я говорил с Юнхо на эту тему. И с Джеджуном тоже. Они разумные люди. Пёнволь тяжело вздохнул. Он отвел взгляд и принялся ходить со стороны в сторону. Обошел Тенши, сделал круг почета вокруг дивана. И все это в полной тишине. — Я должен что-то предпринять… — Что, например? — Не знаю! Но нельзя допускать, чтобы они… — Пёнволь не договорил. Ему было страшно произносить это слово вслух. Альфа упёрся лбом в колонну. — С этим нужно что-то делать… — он стукнулся головой. А затем сильнее. — Что-то нужно сделать… Тенши его поймал за шею, не позволяя снова удариться. Он притянул супруга к себе, заключая в теплые крепкие объятия. — Милый, не убивайся так. Ты же ещё ничего не знаешь наверняка. — Мне не нравится перспектива, которую я вижу. — Это всего лишь догадки. У тебя красивый сын, и как отец ты хочешь его уберечь. Типичный папаша омежки. Твои чувства и опасения — это нормально. Но давай ты будешь думать над этим вопросом, когда все карты будут раскрыты? Кстати, я сменил парфюм. Как тебе? — И ловко сменил тему. — Альфа удобнее устроился на узком теплом плече супруга, под его умиротворяющими поглаживаниями. — Не нравится? Я решил попробовать один из ароматов, который выпускает твоя компания. — И заодно польстить мне. — А ты нуждаешься в моей лести? — Не нуждаюсь. — Так, что скажешь насчёт аромата? Так лучше? — Да, намного. — А на мне? Он гармонирует со мной? — Да, очень нежный и утонченный. Подчеркивает твою хрупкость и теплоту. — Я тут подумал, что не уделял должного внимания продуктам твоей компании. Это как-то неправильно. Как супруг я должен представлять твою марку и намерен исправить свою ошибку. Я планирую обновить гардероб, что думаешь? — Думаю, что скручу Юнхо в бараний рог, если он прикоснется к Джеджуну. Тенши громко вздохнул и отстранился от мужа. — Дай им хотя бы спокойно доучиться. Пусть они получат аттестаты, и я отправлю сына куда-нибудь заграницу. В Японию или Англию. Куда-то подальше. На расстоянии они забудут эти игры. Повзрослеют и не будут так легко ко всему относиться. Но, пожалуйста, давай не будем сотрясать воздух раньше времени. — Отправишь? — Отправлю. Пёнволь согласно кивнул. Он немного подумал, краем глаза наблюдая за тем, что Тенши принялся приводить себя в порядок. — Я могу помочь Юнхо с рекомендательными письмами. Как представитель компании я могу это сделать. С перспективой на будущее. В лучшие вузы этого мира. И в первую очередь, как отец. Тенши замер. Секунду он прислушивался к словам: все надеялся, что послышалось. Но нет же, этот чертов альфа на полном серьезе сейчас заявляет, что надо бы Юнхо изолировать! Омега стремительно преодолел расстояние и с яростью посмотрел на супруга. — «Как отец» можешь отправить в ссылку Джеджуна. — Какая ссылка? Мы говорим об образовании. Качественном образовании. — Нет, Пёнволь, — омега налетел на него, — это ссылка. И ты ухватился за эту идею, чтобы корректно разлучить их. Но почему ты не предлагаешь того же Джеджуну? Любимого сынишку от сердца отрывать не хочется? — Я готов вложиться в твоего сына с перспективой на то, что он вернётся и будет развивать мой бизнес. Это инвестиции. Как член команды он мне подходит. И я предлагаю разумное решение и существенную помощь. — А где гарантия, что он вернётся? Я, например, домой не вернулся. До сих пор в ссылке. И прожил здесь с десяток лет без права на апелляцию. Омега дрожал и не мог это никак унять. В его глазах читалось столько презрения и разочарования, что Пёнволь себя чувствовал полным ничтожеством. Один раз Тенши уже сбежал. — Брак со мной делает тебя настолько несчастным? — Нет, Пёнволь, — Тенши покачал головой, — несчастным меня делает твое отношение ко всему. Ты даже не знаешь спят они или нет, а уже перебираешь варианты, чтобы отправить моего ребенка подальше. Юнхо — лелеянное дитя. И ты даже не представляешь, насколько мне больно слышать от тебя такие слова. — А может, разуешь глаза и посмотришь, какой на самом деле твой лелеянный сыночек? Пёнволь отлично помнит, о чем нельзя рассказывать Тенши. Это был их с Юнхо секрет, но у омеги поистине слепая родительская любовь. И это довольно сильно раздражает, особенно, когда его сын представляет реальную угрозу безопасности юному Джеджуну. Альфа резко развернулся и направился к двери. — Ты куда? — встрепенулся Тенши, бросаясь за ним.***
После ужина Джеджун с безразличным видом отправился в свою спальню, а Юнхо предпочёл не навязываться, но сообщения омеги показались ему как минимум странными, хоть и теплилась в душе надежда. Парень присел за компьютерный стол. Там он нашел папку со школьными электронными книгами: хотел вспомнить некоторые моменты, чтобы подготовиться к уроку. Внезапно дверь отворилась. Юнхо даже подскочил от неожиданности, оглянувшись назад. На пороге показался отчим, а в его спину врезался обеспокоенный родитель. — Что-то случилось? — уточнил Юнхо. — Нет, не случилось, — выдохнул Пёнволь с некоторым облегчением. Он затолкал руки в карманы брюк и прошел в комнату глубже, присел на край кровати напротив пасынка. — Я знаю, что ты хочешь учиться в Сеуле. Но не желаешь ли рассмотреть вариант зарубежного образования? Я бы помог с рекомендациями. Конечно же, в этом я имею выгоду: в будущем ты обязан отработать вложенные в диплом деньги, развивая мою компанию. Юнхо осторожно перевел взгляд на родителя. Тот молчал. По его лицу не читалось ни одобрения, ни осуждения. Омега так и остался стоять у входа в спальню. Юноша снова посмотрел на отчима. — Я подумаю. — Подумай. — Пёнволь поднялся на ноги и сделал несколько шагов к выходу, а затем притормозил. Он вполоборота посмотрел на пасынка: — И не стесняйся в запросах. Речь идет о будущем. Это серьезно. — А Джеджуну Вы тоже предложите или это касается только меня? — Предложу. — Если так, — Юнхо кивнул, — я все хорошо обдумаю. Но если окажется, что мой брат не в курсе, ждите того, что я буду категоричен в своем ответе. — Парень смягчился, опуская глаза: — Мне до сих пор неловко перед ним за то, что занял его место. — Насчет этого не беспокойся: мой сын найдет себе место под солнцем, даже если я буду против, — серьезно заявил Пёнволь, бросив короткий взгляд на пасынка. Он неспешно подошел к супругу, который недобро буравил его своим пристальным взглядом. Омега стоял, упершись плечом в дверной косяк, сложив руки на груди, и весь его вид кричал о том, что ему есть что сказать. Омега последовал за ним, не отставая ни на шаг. Пёнволь не спеша прошел в холл и сел на стул за барной стойкой. Он еще налил себе алкоголя. Тенши за его спиной тяжело вздохнул. — Что теперь не так? Я видел твой вселенский облом на лице. Ты надеялся, что они будут вместе, а этого, — вот же черт! — не произошло, — омега картинно развел руками. — И теперь ты собираешься сбагрить моего сына просто так? — Никуда я не собираюсь его сбагрить, — через плечо бросил Пёнволь, прежде чем пригубить крепкий напиток. — А что это за предложение только что было? — завелся Тенши. — Ты мог поговорить с ним о рыбалке! — Я не рыбачу, — недовольно рыкнул альфа и опрокинул в себя все семьдесят грамм виски. — Ах, акулы охотятся. Прости: не учел тонкостей океанариума, — поцокал за его спиной Тенши. — А теперь поднимай свою задницу, пьянь, и идем разговаривать с Джеджуном. Хочу послушать, каким ему голосочком ты будешь предлагать Оксфорд. Пёнволь с грохотом поставил стакан на стойку и подорвался на ноги. Он резко развернулся к супругу. Хотел что-то сказать, но внезапно забыл, очарованный красотой своего переживающего ангела. Острая нехватка тепла манящих губ сделала свое дело, и альфа впился в них подчиняющим поцелуем. Он погружался в мягкость своего омеги все глубже, с головой, пока не стал задыхаться. — Ну, прости меня, — интимно прохрипел альфа, — ошибся я. — Он снова присосался к раскрытым устам Тенши, вынуждая ответить на страсть. — Из тебя такой милый злюка. — Пёнволь притянул супруга поближе, оглаживая его бока. Отдаленно в сознании мелькнуло, что фигурка его омеги как-то изменилась, но тот не дал этой мысли сформироваться, раздраженно сбросив его руки.***
Стоило альфе расслабиться на постели и блаженно прикрыть глаза, как телефон снова ожил. Новое смс от брата, и Юнхо даже уже не знал, как реагировать на очередной ребус. «Ты ведь сделал вывод? Ключ под лестницей». Вывод. Какой еще вывод? — О том, что ты сошёл с ума? — фыркнул альфа, нехотя поднимаясь с постели. Мальчишка осторожно сбежал вниз и нырнул под лестничный пролёт. В мирно спящем доме горели только ночники в конце и начале коридора. Он включил фонарик на мобильном и пошарил лучом по стенам. Длинный ключ был подвешен на гвоздике за цепочку. Судя по его модели, он от двери в подвал, так что, Юнхо двинулся туда. Осторожно отворив дверь, юноша зажег свет. Он никогда не был в винном погребе этого дома: так и замер, восхищенно разглядывая ряды со стеллажами коллекционных вин. В отдельной зоне расположены только прибывшие ящики. Хоть и было здесь некомфортно холодно, но ценность содержимого изумляла. Юноша шёл между вин неторопливо, наслаждаясь новыми ощущениями. Он как будто попал в другое измерение, где все такое добротное и сверкает шиком. На какое-то время Юнхо даже забыл, что он здесь делает и зачем пришёл, пока его мобильный снова не просигналил очередным сообщением: «Жду на третьем». Вот он, звездный час! Мальчишка взволнованно улыбнулся. Он внимательно огляделся в поисках нужного стеллажа и нетерпеливо извлек оттуда бутылку красного Бордо. Он точно никогда не пил настолько старое вино. В том ресторане, где они развлекались, все выглядело не столь дорогим, как здесь. Что ж, пришла пора истинного наслаждения. Погасив свет и затворив дверь на замок, альфа воодушевленно метнулся на лестницу, преодолевая расстояние до третьего этажа через две ступеньки. Коридор оказался полностью тёмным и только в одной из комнат в щель проникал слабый луч света. Это точно Джеджун. Юнхо уверенно толкнул дверь и обомлел, завидев весьма искушающую и романтическую атмосферу. Никаких ламп, а только свечи. Вместо привычного потолка — мириады звёзд в небе, и в воздухе пьянящий аромат роз. Их лепестки повсюду: ими густо усыпан пол, словно ковер, вся постель и кое-где на столах, тумбочках и полках. А в сердце этого очарования Джеджун — центр вселенной. Возбуждающий ароматом своей чистой кожи, вымытых и высушенных волос; без примеси химикатов; на лице ни грамма косметики и сияющие глаза — большие, даже без подводки. Плавные движения омеги делали его эфемерным в прозрачной вуали пеньюара белого цвета. Юнхо забыл, как дышать, когда юноша к нему приблизился. Альфе показалось, что тот собрался его обнять, но вместо этого Джеджун толкнул дверь за его спиной, вжимаясь своим хрупким телом в горячую грудь. Как почувствовать ту грань дозволенного, чтобы не испортить этот сказочный момент? Юнхо не знал, усмиряя свои взволнованные инстинкты. Он склонился к парню, чтобы поглубже вдохнуть его аромат, запомнить каждую нотку настоящего Джеджуна, заполнить им все свое естество, каждую клеточку сознания. — Принёс? — тихо прощебетал голос над ухом. Юнхо нехотя вырвался из забытья и продемонстрировал бутылку. Джеджун улыбнулся одними кончиками губ и выхватил добычу, унося к столику. Альфа двинулся за ним, протягивая руку к воздушной ткани в надежде прикоснуться к упругой попке под ней, но пальцы уловили лишь дуновение лёгкого шёлка и ладонь опалило резким ударом. — Рано, — приказным тоном осадил его Джеджун, водружая бутылку на стол рядом с двумя хрустальными бокалами. — Чудовище, — жалобно простонал Юнхо от безысходности: уж больно соблазнительной выглядела игра, в которой вёл омега. — Может, хотя бы поцелуйчик? Маленький? М? — он умоляюще похлопал глазками. Но Джеджун только покачал головой в ответ, словно дразнясь. Он облизнулся, оценивающе поглядывая на альфу. — Раздевайся, — тихо приказал омега, срывая с горлышка бутылки защитную упаковку так же медленно, как и нерешительно мялся Юнхо. — Плати за видеочат, — настоял он, лукаво поглядывая на парня. А воздух тем временем мучительно разреза́л шелест рвущейся фольги. Упаковка была отброшена ровно в ту же секунду, как альфа отбросил свою футболку. Джеджун, не скрываясь, наслаждался игрой мускулов парня и даже невольно играл языком с губами, растянувшимися в ликующей улыбочке. Когда Юнхо принялся стаскивать штаны, развязывая веревочки на поясе, омега взял со стола штопор. Он вгонял спираль в пробку, продолжая жадно следить за действиями альфы. Тот как будто понял намек, и уже не торопился, растягивая удовольствие маленького чудовища, обещающего ему сказочную ночь. — Догола, — прощебетал тонкий голосок, а пальчики оттянули резинку плавок Юнхо и тут же их отпустили, создавая хлопок. Юнхо на это улыбнулся одним уголком губ, склонив голову на бок. Они оба видели насколько он возбужден, а полумрак только усиливал эффект, накаляя ситуацию и подогревая инстинкты. Джеджун смирно ждал начала действий, положив ладони на ручки штопора, готовый в любой момент изъять пробку. Как только бельё оказалось на полу, оная с хлопком выскочила из узкого горлышка. Журчание тонкой струйки вина, льющейся в бокал, разрезало тишину. Джеджун искоса поглядывал на обнаженного парня, который едва заметно к нему приближался, и продолжал наполнять бокалы. Он снова пресек попытку обнять себя, заведя руку Юнхо за спину. — Сначала ванна. — Небольшой нажим вынудил альфу повернуться в сторону. Джеджун не удержался, чтобы не пригубить пьянящий напиток, удовлетворенно наблюдая за дефиле подтянутых ягодиц парня. Омегу в нем радовало всё: от роста, до отчетливого рельефа мышц спины, ягодиц и ног, их гармония в слаженной фигуре Юнхо. Но больше всего грела витиеватая метка истинного. Омега тенью двинулся за парнем в ванную комнату, где уже ждала подготовленная джакузи с лепестками роз в ореоле ароматизирующих свечей. Юнхо оглянулся на довольно попивающего винишко за его спиной омегу. Его фигура вполоборота походила на Аполлона, и прыгающие тени от пламени свечей только подчеркивали идеальность конституции. Джеджун одобрительно кивнул, пряча улыбку за бокалом. И как только Юнхо погрузился в горячую воду, тут же к нему приблизился. — Ты со мной? — с надеждой уточнил альфа. — Нет, — нараспев протянул омега в ответ, присаживаясь на бортик за его спиной. — А может, передумаешь? — попросил его Юнхо, наблюдая, как стройная ножка становится на бортик, демонстрируя свою метку. Альфа издал звук похожий на отчаяние, капитулируя под прессом издевательств Джеджуна. Легкая ткань немного соскользнула вниз на бедро, оголяя гладкую кожу до непозволительно откровенного уровня. Юнхо поднял умоляющий взгляд на омегу, а тот обнял его обеими руками за лицо и припал своими терпкими устами, подкисляя долгожданный поцелуй. Джеджун медленно и тщательно втирал пряный напиток в губы альфы, в его язык, десны, сводя с ума, опьяняя своими незамысловатыми действиями. У Юнхо кружилась голова от этих нежных действий, и он был рад тому, что сидит, не то точно ноги его не удержали бы. — Джей-Джей, — уже умолял в поцелуй альфа. — Потерпи, — настоял тот мягким голосом. Омега отстранился от лица парня, но руки опустил под воду, из ладоней начал поливать мускулистые плечи, хрупкими пальчиками разминать напряженные мышцы, снимая усталость. Юнхо не заметил, как совсем раскис, расслабленно прикрыв глаза. Тонкие пальцы уже зарылись в волосах, намыливая короткие прядки. Джеджун осторожно ими перебирал, массируя кожу головы парня. Он не противился тому, что Юнхо провёл кончиками пальцев по его ноге, погрузившись в свой мечтательный релакс. Но как только альфа склонился в попытке поцеловать метку, Джеджун потянул его за волосы назад, не позволяя губам прикоснуться к коже. — Нужно смыть шампунь, не то в глаза попадёт, — пояснил он свои действия, откровенно дразнясь. — Чудовище… Юнхо блаженно улыбнулся теплым струям воды, смывающим пену с его волос под массирующими пальчиками омеги. — М-м, — расслабленно почти промурлыкал он. — Отодвинься — я потру тебе спинку, — в тон прошептал ему на ухо Джеджун, возвращая шланг душа на крючок. Его просьбе сиюминутно подчинились, подставляя поле действий. Если изначально Юнхо думал только о постели и желании поскорее завладеть телом омеги, то теперь он уже наслаждался самой обстановкой. Неторопливость действий Джеджуна, его аккуратные поглаживания делали их отношения гораздо крепче, усиливало их связь и теперь все прежние желания казались альфе низменными. Гораздо приятнее оказалось принимать простое внимание в основном неприступного омеги. Юнхо откинулся на спину, когда нежные прикосновения переместились на грудь. Он невольно подставлялся им, нежась в объятиях парня, вдыхая его аромат. Хоть Джеджун и старался не намочить одежду, а всё равно остаться сухим не вышло, когда Юнхо нагло положил голову ему на колени. И открыто посмотрел в глаза, нет, в самую душу. Джеджун от неожиданности вздрогнул, испугавшись того, что парень прочтет все его мысли. Но альфа приподнялся, потянувшись за поцелуем, и мягко прикоснулся к его раскрытым губам своими. И это опьяняло сильнее вина: возможность дышать в унисон, ощущать прикосновение заботливых рук. Тонкие пальчики соскользнули по бороздке груди вниз на пресс, очертили каждый кубик, спускаясь всё ниже. И Юнхо готов был выть вместо всхлипов, угодив своим языком в плен мягких губ омеги. Тот причмокнул кончик, пощекотав своим, а по всему телу альфы пробежались высоковольтные токи, пронизывая насквозь. Ладошка опустилась на низ живота и тут уже альфа не выдержал: — Джей-джей, — утробно проговорил он в губы парню, — давай закругляться с ванной. Недавно я в душе был. Омега среагировал молниеносно, отдергивая руку от опасной зоны. Он выпрямился, испуганно поглядывая на парня, чье лицо выражало только одно желание. — Гм, — Джеджун отвел глаза, медленно поднимаясь на ноги. Он промочил горло ещё одним глотком вина, а затем сдернул с крючка махровое полотенце: — Иди ко мне, — позвал он, раскрывая ткань. Ещё секунду Юнхо медлил, внимательно изучая растерянность на миленьком личике омежки, но всё же подчинился, вынырнув из джакузи. Альфа остановился на середине пути, продолжая рассматривать фигуру парня, его по-детски наивное выражение лица. Совсем не такое, как привыкли видеть окружающие. Джеджун — пугливый маленький зверёк, и его доверчивость нельзя обманывать. Ещё секунда промедлений, и он уже сомневается в своём великолепии. Сомневается в том, что способен управлять альфой: его мыслями, его сознанием. Джеджун нервно сглотнул ком, понимая, что Юнхо ждёт от него своих шагов навстречу. Парень опустил глаза, протягивая полотенце альфе, а тот поддался, позволяя обернуть махровую ткань вокруг бедер. Непокорный принц подчинился, и это вызывало удовлетворенную улыбку на лице Юнхо. Он провел пальцами по волосам омеги, убирая их от лица. Тот попытался инстинктивно отвернуться, скрывая замешательство от своего провала, но беспрекословно продолжил заправлять полы полотенца. — Милое чудовище, — с нежностью прошептал Юнхо, ведя кончиками пальцев по виску омеги вниз. — Нужно высушить волосы, — мстительно оборвал его порывы поцеловать Джеджун. Мальчишка повел его за руку, позволяя ткани пеньюара развеваться от стремительных шагов. Как только ребята оказались в нужном месте, Джеджун толкнул альфу на пуф и взял со столика фен. Он развернул Юнхо к себе спиной и, тихо жужжа агрегатом, направил на влажные прядки тёплый воздух. Перебирая пальчиками по волосам под струёй ветра, омеге снова удалось расслабить альфу, да и сам он млел от мягкости коротких волосков. Но Юнхо всё же очнулся и развернулся лицом к парню, поймал его в свои объятия и губами коснулся груди между полами пеньюара. К его удивлению омега противиться не стал, продолжая сушить ему волосы, ластясь к своему фетишу. С некоторых пор Джеджун полюбил прикасаться к волосам Юнхо, полюбил ощущение их мягкости, полюбил щекотку в ладонях. А Юнхо всё продолжал водить губами по бороздочке груди, покрывая едва слышными поцелуями. Омега не отпрянул, даже когда его руки переместились с поясницы на ягодицы. — Мне кажется или?.. — «Или» — кокетливо перебил омега, играя с волосами на макушке. Юнхо осторожно смял упругие мячики в ладонях, кончиком носа щекоча грудь и тем самым наслаждаясь неподдельным ароматом Джеджуна. Но когда шаловливые пальчики попытались пробраться под халат, омега тут же отключил фен и отошёл на шаг назад, тем самым объявив окончание процедуры. — Хочу выпить еще, — предупредил он, уверенно направившись к ванной, где оставил свой бокал. Джеджун отпил под изучающим взглядом Юнхо. Было заметно, насколько тот уже успел распалиться от этой игры в кошки-мышки. Удовлетворенно хмыкнув себе под нос, омега прошёл в спальню, попивая винишко. Там он вручил бокал Юнхо. А альфа предпочёл утолить жажду одним большим глотком, осушив содержимое. — Аппетиты у тебя, конечно, — процедил Джеджун. — Кто ж так пьёт? — Джеджун-а… — О, у нас прогресс, — с издевкой протянул тот. — У меня появилось имя. Не позывной «Джей-Джей», не та идиотская кличка «Чудовище», а мое настоящее имя. — Кажется, начинает действовать алкоголь: твоя мягкость улетучилась, — заключил Юнхо, наливая себе новый бокал вина. — Но при этом твоя эрекция никуда не ушла, — самодовольно протянул омега, крутанувшись вокруг своей оси. Он нашёл пульт, включил музыкальный центр, позволив в комнату ворваться тихой, ненавязчивой музыке. — Меня ждёт стриптиз? — уточнил альфа, поглядывая на парня сквозь призму рубинового напитка. — Как пожелаешь, — тот пожал плечами, игриво улыбаясь. Значит, настроение не испорчено. От этого Юнхо вздохнул с облегчением. — Только на мне не так много одежды. — На мне еще меньше, — мурлыкнул Юнхо в бокал, полный предвкушения. — М… — Джеджун задумчиво отвел взгляд. Он качнул бедрами, позволяя полам пеньюара развиваться от движений. Его ладони забрались в вырезы по бокам, подталкивая нижнюю часть вверх, а затем лёгким движением к его ногам упали трусики. От этого Юнхо едва не поперхнулся, но осознание того, что Джеджун уже без белья несказанно радовало. Легкая ткань отброшенная ногой, прилетела ему прямо в руки. Омега удовлетворенно улыбнулся, когда Юнхо поднес нежный шёлк к лицу, вдыхая оставшийся аромат. — Извращуга, — протянул Джеджун лукаво. — Оставлю в качестве презента, — подмигнул ему Юнхо. — В карман положи, чтобы не забыть, — хохотнул Джеджун. — Извини, забыл, что у тебя его нет, — с издевкой продолжил он. В два шага Юнхо был уже около него, хищно поглядывая на тонкую фигуру в едва прикрывающей наготу одежде. — Челюсть подбери — слюнки капают, — не унимался омега, потянув за верёвочки удерживающие полы. Его узкие плечи тут же оголились, а воздушная ткань ещё задержалась на вздыбившихся сосках. Всего лишь секунду Юнхо сохранял выдержку, а затем сам стянул одежду с омеги. Он впивался жадным поцелуем в податливые губы, проламывая оборону Джеджуна. Скользкий язык проникал всё глубже, и омега беззаботно принимал это, ответно толкаясь своим. Он обнял альфу за шею, обеими ладонями, пошире раскрывая губы, приглашая ненасытного зверюгу утолить жажду. Горячие ладони опаляли кожу на боках, на талии. Цепкие пальцы, вонзались в ягодицы, до приятной болезненности. Юнхо в забытье втянул губу омеги, легонько её прикусив. И даже не думал, что может спровоцировать спящего хомячка. Джеджун оказался безжалостным, терзая его губы своими. Было почти больно, на грани экстаза, но Юнхо держался изо всех сил. С громким чмоком омега от него оторвался и заглянул в помутневшие глаза: — Как прикажет мой альфа? Сделаем всё по-быстрому или мне побыть твоей сучкой? — Осмелюсь предположить, ты не рассчитывал ни на то, ни на другое. Юнхо осторожно разжал пальцы, держащиеся за мячики ягодиц омеги. Вопрос оказался метким и достаточно колким, чтобы указать на испорченный момент. И свою ошибку альфа уяснил, отступив на шаг назад. — Не люблю, когда херят мои планы, — честно признался омега, медленно подходя к парню. — Но сегодня вечер особенный: я готов тебя простить. Ты рад? — Что ты припас в рукаве? — смиренно спросил Юнхо. — Ничего особенного, — Джеджун подтолкнул парня к постели. — Лёд или парафин? А может, и то и другое? Альфа осел, оказалось на край кровати, усыпанной холодными лепестками. Но ему повезло: толстая ткань полотенца защитила от нежелательной прохлады. — Собираешься меня наказать за то, что я не сдержался? Джеджун на это лишь тихонечко хохотнул, седлая бёдра. Он обвил шею Юнхо руками и склонился к его губам. Мягкий тягучий поцелуй плавил любой айсберг. Джеджун ласкал осторожно, но в то же время уверенно. Он прижался к парню всем своим телом, наслаждаясь вкусом податливых губ. Медленно вкушал как излюбленный десерт: слизывая кончиком языка по самому краешку одной губы, другой, вбирая своими устами словно воздушную пену, не желая разрушить конституцию. От этого кружилась голова, но омега не мог остановиться, словно лабораторный зверёк, жмущий на педальку, чтобы получить оргазм. Если бы мог, слился бы в одно целое с горячим телом альфы чуть влажным от испарины, но этому очень мешала ткань полотенца в качестве набедренной повязки Юнхо. Именно сейчас Джеджун мысленно пожалел о том, что вообще нацепил на альфу этот кусок тряпки собственными руками. Как только полотенце оказалось размотано, даже дышать стало легче. И теперь можно свободно прикасаться кожей. Джеджун не удержался чтобы не потереться всем телом: он тихонько застонал от облегчения прямо в раскрытые губы парня. А Юнхо, слегка улыбнувшись, направил его движения. — Можно спросить? — тихо проговорил он, сжимая в ладонях аккуратную попку омеги. Тот продолжал оглушенно качать бедрами, отираясь своим возбуждением об эрекцию Юнхо. — Если это необходимо, — с задержкой нехотя выговорил Джеджун в губы парню, опалив его своим дыханием. — Сколько ты готовился? До омеги смысл вопроса доходил несколько секунд. Но когда он наконец понял, о чём его спросили, замер и посмотрел в глаза парня. Тот с любопытством разглядывал смущение на его лице. — Я не поверю в то, что это был экспромт, — настоял Юнхо. — На тебе красивая одежда, здесь куча свечей и явно не один мешок, — он зачерпнул лепестки с простыни и поднес их на раскрытой ладони к лицу Джеджуна, — этих роз. — Омега вздрогнул, готовый позорно сбежать, но Юнхо задержал его на месте. — Ты специально заказал устриц. И у тебя есть свой экземпляр ключей от винного погреба. Не удивлюсь, если ты проверил наличие бутылок заранее. И мы… Под звездами и луной. Ты обдумывал, в какую комнату меня привести. — Ты всё испортил, — категорично заявил Джеджун. Юнхо взял его лицо в ладони и пристально посмотрел в глаза. — У тебя течка и ты не использовал парфюм, отлично зная, что я схожу с ума от твоего запаха. — Чего ты хочешь? — Омега раздраженно сбросил его руки: — Говорил тебе не трогать мое лицо! — Скажи это. — Это мое минутное настроение, и его уже нет. — Тебе прекрасно известно, что я имею в виду. — Мне прекрасно известно, что ты полный кретин, — разочарованно проговорил омега. Он поднялся с коленей альфы и подошёл к своему халату, брошенному на пол. Подцепил его пальцами и даже продел руки в рукава. — Хочешь языком? — предложил со своего места Юнхо. Джеджун резко обернулся на голос. — С течкой я тебе так не делал. — Собираешься меня вылизать только потому, что там мокро? — съязвил омега, запахивая халат. Он завязал все шнурочки довольно ловкими движениями. — Ты точно — придурок. — Не только полизать, — Юнхо поднялся с постели и медленно подошел к омеге. — Мои пальчики, — он пошевелил ими, — уже соскучились по твоей дырочке. Предательская истома волной прокатилась по телу. Оно-то помнит, что было. И как возбуждающе хорошо было. Какой был экстаз и потеря реальности. Лучше наркотика. Наиболее желанное исступление. — Моя гордость не позволяет мне здесь оставаться. — К чёрту твою гордость, — альфа схватил Джеджуна за руку, когда тот уже почти отошел от него. — Я прямо сейчас стану на колени и сделаю это. — Юнхо подошёл к парню, осторожно взялся за нежную ткань и потянул подол наверх. — Прекрати это, — бесцветно приказал Джеджун. Но альфа его ослушался, опустившись вниз. Горячее дыхание ударило в ягодицу, а за влажной дорожкой от языка пришёл легкий холодок. Сердце омеги громко и часто стучало, а из глаз выступили слёзы. С этой ненужной романтикой он бросился во все тяжкие. Хотел сделать вечер особенным, и даже себе не мог объяснить, зачем всё это понадобилось, просто в определенный момент почувствовал такую потребность. Дурак. Едва слышные поцелуи сменил скользкий язык, проведший дорожку между ягодиц. Он толкнулся в расслабленный вход. Организму всё равно, какие чувства омега испытывает: в том месте происходят физиологические процессы. Джеджун утёр глаза, шмыгнув носом. Но Юнхо продолжил аккуратно массировать мягкое колечко ануса. — Отвали оттуда, — чуть охрипшим голосом потребовал омега. Он почувствовал, как внизу живота наливается ком от нехитрых манипуляций Юнхо. Чувствовал, как его тело поддается ласкам. Чувствовал, как тело жаждет почувствовать альфу внутри, а не только плавно проскальзывающий язык. Течному организму этого мало. Но Джеджун невольно запрокинул голову, гортанно захрипев, когда язык проник глубоко в его недра. И пошевелился там: от этого омега чуть не пошатнулся. Его инстинкты вопили, вынуждали выгибаться навстречу тягучим шевелениям внутри. Воя про себя, Джеджун закусил губу. Он накрыл затылок альфы рукой, зарывшись пальцами в коротких волосах. И даже не знал, как хочет поступить: отстранить Юнхо или подставиться ему, направить его ещё глубже. Но ему определенно нравились ощущения внутри, поглаживания по всем стеночкам по кругу и по спирали. Джеджун с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Его бросало в жар, и тряслись колени, а Юнхо продолжал медленно вытрахивать его языком — мягким и податливым, от чего не возникает и толики дискомфорта. — Боже, — с полустоном выдохнул омега, утирая лицо от испарины. Его дыхание спирало, и он губами хватал воздух, покорно принимая все то, что творит Юнхо, вертя своим языком внутри. Табуны мурашек бегали от затылка до поясницы и перемещались к животу. Мошонка уже противно ныла и член от напряжения готов был взорваться, дергался до такой степени, что головка ударялась в живот, а Джеджун от этого грыз запястья — до локтей не доставал. Все его нервные окончания хаотично посылали импульсы в разные зоны, заставляя мышцы сжиматься. Парень понятия не имел, что творится с его организмом: он истекал соками предэякулята, чувствовал, как хлещет смазка, во рту скапливалось такое количество слюны, что он не успевал ее сглатывать, а мелкие хаотичные судороги только усиливались, порождая еще больше нервных токов. Джеджун сразу ощутил разницу, когда альфа осторожно ввел палец, тот достал глубже, аккуратно пошевелился внутри и выскользнул совсем. Вновь ворвавшийся язык вызвал яркую вспышку, от которой омега едва не сложился пополам, содрогаясь в конвульсиях неожиданного экстаза. Он хрипел и всхлипывал, не в состоянии унять взбесившийся организм. Покалывания были даже в кончиках пальцев. Пока ещё не отошёл от оргазма, Юнхо обнял дезориентированного парня. Его губы накрыли влажный висок Джеджуна, а сильные руки привлекли к своей груди. — Пообещай мне кое-что, — тихо прошептал он на ухо парню. — Я не даю обещаний, — строго ответил тот обессиленным голосом. — На этот раз придётся отойти от правил. — Юнхо заглянул в красивые глаза, в которых отражалась смесь разных эмоций. — Никогда не сомневайся в себе: кто бы что ни говорил. Ты — замечательный. Тебя не должны смущать мои слова и взгляды. Это от восхищения. Мне нравится смотреть на тебя, прикасаться к тебе. И знать, что среди сотен поклонников здесь нахожусь я. Если кому-нибудь расскажу, мне обзавидуются. «Джеджун обо мне думает» — именно такие мысли у меня в голове. И нет ничего лучше этого осознания. Нет необходимости тебе сбегать. Потому что именно ты создатель сегодняшнего волшебства. Другой не сможет. — Глупости, — омега опустил взгляд. — Это ты глупый. Я спросил, сколько ты готовился, потому что это очевидно. Не думал, что мой вопрос вызовет такую реакцию. — Сегодня всё портишь именно ты, — тихим голосом проговорил омега. — Наверное, звёзды не так стали. — Со звёздами всё нормально. — Юнхо аккуратно убрал прядку волос с лица Джеджуна. — Просто я всё ещё не могу поверить в то, что на голову мне свалился вечер romantic в твоём исполнении. Я хочу пить вино из твоих губ. Альфа склонился к раскрытым устам, увлекая своё персональное чудовище в медленный танец. Джеджун поддался легкому поцелую, прикрывая глаза. Он еще не мог до конца осознать всё то, что наговорил ему Юнхо, но подставился мягким губам, чтобы забыться и сознательно сбежать от своего провала. Он повторял все действия за альфой: качал бедрами в такт музыке, делал все шаги по направлению Юнхо, раскрывал свои губы, потому что тот этого хотел и сжимал его губы своими, потому что так хотел сам. Омега чувствовал, насколько близко к нему хочет подойти парень, и до чертиков боялся оказаться прочитанной книгой. Но он поддался, когда Юнхо плавно опустил свою ладонь ему на попу и привлёк к себе, теснее вжался своей эрекцией. А Джеджун продолжал зачарованно раскрывать губы для его губ и языка, пока они кружились по комнате. От шагов полы пеньюара распахнулись, и парни уже могли чувствовать друг друга кожей. Бархатистая плоть рисовала непонятные узоры, своим прикосновением даря незамысловатые ласки. Всё так же не отрываясь от губ, эрекцией Юнхо скользнул между бёдер омеги к горячей промежности. Тот заглянул ему в глаза, но танец продолжил без сопротивлений. Слишком интимное присутствие, словно натянутая тетива, будоражила сознание. — Где там твоё вино? — взволнованно напомнил Джеджун. У самого в горле пересохло от трущегося между ног члена. И невольно парню хотелось его поймать, усилить давление. А Юнхо, словно фетишист, продолжал улыбаться и тереться. Альфа не прекращал целоваться, направляя Джеджуна к столу, где они оставили бутылку. Стоило тому почувствовать упор, как Юнхо его подхватил и усадил на крышку стола. Над своими ногами омега власти не имел, которые тут же раздвинулись для альфы. — Оно здесь, — Юнхо продемонстрировал бутылку в руке, а затем поднес ее к губам парня. Тот сделал хороший глоток. Прогоняя мысли о том, как сильно хочет, чтобы альфа прямо сейчас вошёл, вместо того чтобы продолжать тереться. Следующую порцию алкоголя Джеджун оставил во рту и с вызовом посмотрел на Юнхо. Тот отставил бутылку и облизнулся, осторожно направляя головку во вход омеги, опасаясь его спугнуть. Но Джеджун по такому случаю только еще шире развел колени, подгибая их. Альфа скользил плавно, беспрепятственно и мучительно долго. Все мысли Джеджуна были сосредоточены лишь на одном: чтобы все случилось поскорее, да поглубже. Но Юнхо явно издевался над ним, двигаясь по миллиметру в минуту. Стонать в голос мешало вино во рту, но омега испытал несказанное облегчение от того, что Юнхо наконец вошел до упора. Джеджун судорожно сжался, задерживая парня в себе. Ему так хотелось хоть ненадолго насладиться полнотой, наполненностью, и он подставлялся, как одержимый, меняя угол проникновения. Альфа, наконец, толкнулся, выдрав из горла всхлип. Он поднял омегу на руки, насаживая ещё глубже, и губами поймал его уста. Впиваясь в податливый рот. Джеджун слегка подтянулся за шею альфы, чтобы повиснуть над его лицом и отдать припасенный напиток. Целоваться в таком положении было сумасшествием, но парням было не до здравого смысла. Член выскочил из горячей плоти омеги, но тот продолжал все глубже проникать языком к своему Юнхо. Приправленный вином вкус поцелуя делался совершенным. Но нехватка альфы внутри вынудила Джеджуна соскользнуть чуть ниже, чтобы снова насадиться. — А-ах! — омега откинул голову, подставившись горлом для поцелуев. Они были лёгкими, словно дуновения, и от этого оргазмировал каждый волосок на теле парня. Тот судорожно дышал, уже окончательно теряя рассудок от контраста ощущений толчков на глубине, едва уловимых прикосновений губ к шее и одурманивающего аромата альфы. Тут же полет закончился холодом, обжегшим спину, и Джеджун от этого вскинулся на постели. — Где резинки? — в губы уточнил Юнхо, выскальзывая из горячей глубины. — На тумбочке, — омега указал рукой в нужном направлении. Парень быстро нашел целую ленту и оторвал один конвертик. После разорвал фольгу, ловко нацепил на себя презерватив и тут же вернулся к раскинувшемуся Джеджуну. Тот не глядя приподнял бедра, чтобы впустить альфу обратно. Юнхо потянул за шнурочки, развязывая узелки пеньюара. Тёплой ладонью он провел по нежной коже парня, стаскивая с него халат. Торчащие соски на вздымающейся груди к себе так и манили. Налитые ореолы было удобно обхватывать губами, а опьяненный Джеджун лишь сильнее выгибался навстречу. Он охотно принимал толчки, постанывал, запрокинув голову. В его пальцах сминались пойманные лепестки роз и отдавали свой божественный аромат на последнем издыхании. Упершись рукой в изголовье кровати, Джеджун подался бёдрами навстречу альфе, желая разбавить размеренные толчки. — Сильнее, — потребовал он в макушку Юнхо, всё ещё терзающего губами горошины сосков. Парень поднял на него затуманенный взгляд, пытаясь осмыслить сказанное, а затем резко толкнулся, выдирая из горла омеги громкий стон. Тот царапнул когтями по изголовью, а альфа до сих пор не мог поверить в то, что Джеджун изъявляет хоть какие-то желания, ведь угадывать его настроение не так-то уж просто. — Только не ори, — хохотнул Юнхо на ухо трепыхающемуся под ним омеге. Лицо парня озарила широкая улыбка, а сам он расслабленно привлёк альфу к себе. — Только не останавливайся, — сквозь стон отдал приказ Джеджун. — Как скажешь, мой принц, — продолжил ворковать Юнхо, тараня податливое тело. С каждой фрикцией он чувствовал, как сжимается омега всё больше, жмурится, царапается и всё так же всхлипывает вперемежку с возбуждающими стонами. Внезапно Юнхо замедлился, тягуче двигаясь в напряженном теле омеги. И как только тот расслабился, хоть немного отдышавшись, парень снова со всей силы толкнулся, вырывая из горла омеги очередной оглушающий «А-ах!». А вслед за ним зарычал и Юнхо, чувствуя, как острые коготки вонзаются ему в спину. В наказание он неистово принялся таранить дрожащего в предчувствии оргазма Джеджуна. Его громкие всхлипы пьянили сильнее вина, и Юнхо сорвался на бешеный темп. Его ритм стал рваным от подступающего экстаза, а омега всё отчаяние подставлялся толчкам. Один. Ещё один. Снова толчок, и кольцо мышц замкнулось, не позволяя альфе выскользнуть. Судорога пронзила всё тело Джеджуна, благодарно вскрикнувшего над ухом. С этим криком и Юнхо отпустил себя, делая тесноту омеги ещё более крышесносной. — О, Бог мой. Только не шевелись! — приказал тот, предупреждая очередные толчки, скорее механические, чем от необходимости. — Больно? — обеспокоенно уточнил Юнхо, прислушиваясь к рваному дыханию омеги. — Будет, если попытаешься выйти. — Я никуда не ухожу, — смиренно проговорил альфа в плечо парню. — И не смей. Что ты делаешь? — насторожился Джеджун, чувствуя как Юнхо расслабленно на него укладывается, словно на подушку, а вместе с тем удобнее устраивается внутри, будто нежась. — Остаюсь в тебе, — улыбаясь, пояснил альфа. Его бёдра всё ещё совершали плавные движения. — Кажется, мои ноги затекают, — и в знак подтверждения они разъехались, соскользнув с поясницы Юнхо. — Ащ! Неудобно, — капризно хныкнул Джеджун, вновь забрасывая конечности на парня. — И хватит меня трахать. — Не нравится? — Мне захочется большего. От этого заявления Юнхо вздохнул и как-то обмяк в уютных объятиях парня. Они молчали в опьянённой полудрёме. А пальчики Джеджуна отдельно от сознания чертили по памяти узор метки на спине альфы. Но раскрыть глаза Юнхо заставило другое ощущение. Он готов был поклясться, что омега вывел на его спине: «Я люблю тебя».