***
Юнхо спалось плохо. Точнее сказать, вообще не спалось. Он услышал, как подъехала машина, как заглушили мотор. Часы показывали 03:27. Наверняка, Джеджун вернулся с попойки. И зная это, Юнхо все равно встал с постели и подошел к окну. Злость в нем взыграла с новой силой, видя, как красавчика-брата лапает тот самый тупорылый припиздень. Не сказать, что Джеджун в восторге, но сопротивляется не очень-то и активно. Видимо, выпивка взяла свое. Сымитировал ли тошноту или его реально выворачивало от перспективы полизаться, но омегу этот приступ оградил от назойливых приставаний альфы. Юнхо вернулся в свою постель, как только машина отъехала от дома. А из головы не шла картина того, какой же хрупкий на самом деле Джеджун в лапищах этого рембо-культуриста. И та тварь домогается его по любому случаю. Мерзко же! Похоже, Джеджуна такая игра устраивает. Ну да, это повышает самооценку – знать, что тебя хотят 24/7. Уже и рассвело, а парень так и не смог сомкнуть глаз. Он устало поднялся с постели и поплелся в ванную за всеми необходимыми процедурами. Неожиданный визит Джеджуна его не обрадовал. Юнхо досадливо отвернулся, и не собираясь прерываться. Не хватало еще, чтобы брат знал. И вообще, почему это он не спит, а по дому шляется с утра пораньше? А тот оказался слишком заторможен из-за своего не самого свежего состояния, даже не сразу сообразил, как реагировать, видя, что Юнхо делает себе укол в такую рань. Самому кишки крутило и во рту, казалось, наградило тысяча котят. Башка раскалывалась на части. Но как только дошло, что именно происходит перед глазами, омега заскочил в комнату и плотно закрыл за собой дверь, шифруясь, чтобы никто не увидел. – Ты что, нарик? – обеспокоенно шепнул он, подлетая к Юнхо, обдав того амбре полуночных развлечений. – Хуже, – парень сглотнул ком, отводя взгляд. – Что может быть хуже, чем прием наркоты? – возмутился Джеджун. Он даже боялся прикасаться к шприцу в руках альфы. – Это инсулин. У меня диабет. На всю жизнь. Омега кивнул, вслушиваясь в каждое слово и замедленно переваривая информацию на не совсем трезвую голову. – Ага. А с диабетом, – он указал пальцем на Юнхо, недоверчиво сощурившись, – берут в бейсбол? – Берут, если показать необходимые результаты. – Точно? – Я в спорте уже семь лет. Точно. – Я за таблеткой от головы, – оставив все, как есть, выдохнул Джеджун и подошел к аптечке. Он глотнул драже и в отражении поглядел на Юнхо, как тот методично упаковывает шприц и флакон в какую-то коробочку. Не похоже, чтобы брат врал. Теперь понятно, почему его рацион отличается от обычного, хотя поначалу Джеджун думал, что это питание для спортсменов, даже себе диету подходящую подыскать пытался. – Как погуляли? – тихо уточнил Юнхо. – Не напоминай, – раздраженно выдохнул Джеджун. – Такая попойка и столько курева – это не для меня. – Ты-то? – Юнхо скептически ухмыльнулся. – То, что ты меня видел пару раз с сигаретой… – Я никому не расскажу, – альфа продемонстрировал своей мимикой закрытый замок на губах. – Это тоже не мое дело, — иронично подметил он. – Именно. Мне нужно в душ. – Да, пожалуйста, – Юнхо демонстративно покинул ванную комнату. Он злился. Или ревновал? Странное чувство. Что такого в том, что брат развлекался со своими друзьями? Ничего, всего лишь привычный уклад его жизни. Ладно. А ревность откуда? У Джеджуна есть парень. И это факт. У Джеджуна парень появился не вчера, а задолго до знакомства с Юнхо. Так, в чем же проблема? «Не нужно». Проблема в том, что Юнхо едва ли ни сошел с ума, когда ему дошло, что те верзилы стояли на стреме, чтобы не позволить помешать альфе трахнуть омегу в лице его брата. И брат этого определенно не хотел. Но через время Джеджун снова был в его лапах, словно ничего не случилось. Вот это вот бесило Юнхо больше всего. Он бы никогда не позволил себе такого отношения к омеге. Стоп. На этом достаточно. Недопустимо думать о брате как об омеге. Черт! Но, несмотря на вонь принятого алкоголя и табака (а может, там еще и Cannabis побаловались, что в миру именуют травкой), тонкий аромат его тела настойчиво напоминал о том, что братья они разнополые и взрослые. Да. А еще не кровные. Именно. Юнхо отчаянно выдохнул.***
Джеджуну было противно от двух вещей: первая – его обжимал и прижимал к себе Гаюн, мокро целуя в шею, демонстрируя всем свою территорию; второе – Юнхо не сводил с них глаз, уплетая свою булку. Брат смотрел колючим взглядом поверх своего друга-ботаника, а Джеджуну хотелось испариться из этого места. Но гребаный ухажер загнал его в угол и перекрыл своей тушей пути к отступлению. Приходилось стоически сносить все эти убогие поползновения. Аппетит омега потерял, стоило альфе потребовать покормить его своими палочками со своей тарелки. Джеджун и не думал, что настолько брезглив в действительности. Еще ему казалось, что эта прожорливая тварь и его сожрет с потрохами. Но меньше всего ему хотелось ловить на себе осуждающие взгляды брата. И если это не его дело, так, какого хрена?! И без того противно. – Когда мы «это» сделаем? – смачно обсасывая чувствительную шею, выдохнул Гаюн. Его рука бесстыдно забралась под полу пиджака Джеджуна и сжалась на его груди. – Я пиздец как тебя хочу, – тяжело дыша, настоял он, облизывая ухо такому вкусному омеге. Казалось, ему и зрители не помеха, только бы завалить и трахнуть, прямо здесь и сейчас. Только Джеджун от этой перспективы раздражался все больше под пристальным наблюдением Юнхо. – Тебе на тренировку, – напряженно скалясь во все зубы, напомнил Джеджун, отпихивая гориллу от себя. Его коробило от одной только мысли о том, чтобы лечь под этого идиота. Он бы душу продал, чтобы на месте Гаюна был кто угодно другой. И распаляло все внутри осознание того, что Юнхо видел эти ужимки. Видел, ничего не сказал и свалил следом за тем мудаком. – Слушай, а он горячий, – заговорщицки подмигнул Ючон. Это Гаюн-то? Он не горячий! Он вонючий! Джеджун нервно отхлебнул из стакана. – Тебя ждет жаркий вечерок, – лопнув пузырь из жвачки, ухмыльнулся Джунсу. Джеджун взглянул на него, как на предателя. Вот, какого хрена, а? Как будто сам не понимает, что такое течка! Маслица в огонь подлить ему захотелось. – Ага, – Джеджун изумленно уставился на приближающегося Юнхо. Тот выглядел по-прежнему строго. Он поставил свой рюкзак на стол перед омегами. Сильной волевой аурой альфы тут же обдало всех троих. Но парень не сводил колючего взгляда с брата. – Тебя можно попросить? – О чем? – напрягся Джеджун от жесткости его тона. Как будто брат собрался его отчитывать. Ну, или как минимум, уколоть шпилькой. И вообще! Кто он такой этот Юнхо, чтобы разговаривать таким тоном? Его альфа? Сильно много прав, что ли, имеет, чтобы как-то судить? – В рюкзаке необходимые книги на завтра. Сейчас мне нужно в тренажерку – я не хочу таскаться с двумя сумками после тренировки. Окажешь услугу? – Он что тебе, носильщик? – подофигел Ючон. Но Джунсу пнул его в плечо и невзначай качнул головой, чтоб тот не встревал, пока их друг со своим братишкой в гляделки играет. Услугу, значит? И это что, так принято об услугах простить? Приказным тоном, не терпящим возражений? Чертов альфа забыл, с кем разговаривает. Да одного слова Джеджуна будет достаточно, чтобы стереть этого выскочку в порошок! И почему это он больше глаза не прячет? Неужто решил, что они равные друг другу? Как бы ни так. Что ж... – Давай, – Джеджун протянул Юнхо руку, чтобы взять сумку. Все бы ничего, но по весу рюкзак оказался подозрительно легким. Омега лишь вопросительно поглядел на брата, но поставил ношу себе на колени, махнув рукой, что тот может быть свободен.***
– Что это было? – Джеджун швырнул пустой рюкзак на постель перед Юнхо, как только тот вернулся домой. Омега откровенно рвал и метал. Считай, его публично оскорбили. Даже этот ушлепок Гаюн не смеет приказывать! Пусть он и тянет к омеге свои мерзкие клешни, так только оттого, что слишком уж трусится по траху. А этот урод в лице новоявленного братца строит из себя не пойми кого! – Мне показалось, ты не хочешь провести сегодняшний вечер в мертвой хватке слюнявого бульдога, – не удостоив брата взглядом, протянул тот, вчитываясь в параграф. – Я уж как-нибудь без тебя разберусь! – процедил омега, испепеляя Юнхо своими большими углями. Да уж, увалень прогулялся лесом. И просьба была кстати. Точнее требование. Этот осел посмел зубы свои показать в присутствии окружающих! Авторитетом, значит, альфийским решил задавить. Вот уж фиг! Не всех омег можно подмять под себя. Что он вообще себе позволяет?! Сидит и тупо читает, пока с ним разговаривают? Бесячий альфа! Сначала глазки прячет невинные свои, заикается, а потом гонор показывает? Теперь даже игнорирует. Тварь. – Зачем, тогда, согласился? – тот оторвался от книги и взглянул на злющего Джеджуна. – Ты попросил! – развел руками тот. Странное дело, такой невозмутимый. А чтоб ему! Ссориться, значит, не любит, проблем он не хочет. Зато бесить получается отменно! – Или ты хотел сбежать. – Знаешь, с двумя сумками неудобно таскаться, — с сарказмом выплюнул Джеджун. Гребаный альфа! Все-то он понимает! – Потому я и попросил, на что ты любезно согласился. – Какие еще пожелания будут? – довольно резко уточнил омега. – Никаких, – Юнхо уткнулся в книгу, не выдержав на себе требовательного взгляда. Да, настоящий альфа должен быть именно таким: рассудительным, стойким и, чего бы это ни стоило, не вестись на истерики течных омег. Течных... Омег... А Джеджун сейчас закатывает именно истерику. Потому, что у него течка. И если он не покинет комнату сию минуту, то... – Неужели? – Джеджун тут же вырвал из рук брата учебник. – Эй! – тот подскочил за ним, но омега отступил на шаг. – Точно ничего больше не хочешь? – он непроизвольно облизнулся, пристально разглядывая Юнхо. Должна же быть причина в перемене проведения братишки. Мерзкий альфа. И нифига рыльце там не в пушку. – Ничего не чувствуешь? – Джеджун придвинулся ближе, подтверждая свою догадку. Правду говорят, лучшая защита – нападение. Юнхо невольно шарахнулся пленительного обаяния омеги. – Никаких запахов? – недоверчиво сощурился тот, наступая. Запахи? Да, есть запахи, которые пугали Юнхо настолько, что он хотел сбежать подальше и чтобы его никто не нашел. Аромат брата сводил с ума, и сегодня в особенности. Еще и сам омега чересчур взвинченный с самого утра. – Ты же чувствуешь этот запах? Не можешь, не чувствовать, – Джеджун придвинулся еще ближе, заглядывая своими черными омутами в саму душу. Юнхо понимал, что стремительно капитулирует. Омега. Эта гребаная омежья сущность Джеджуна оплетала альфу Юнхо в свои сети. Он отступил, наткнувшись на комод, а Джеджун снова приблизился, не сводя с него глаз. – Что тут у нас? – такое естественное прикосновение к паху заставило Юнхо пугливо дернуться и отскочить, а омеге того и надо: – Ты возбудился. Это на мой запах ты так реагируешь? Чего уж там? Юнхо готов был себе признаться в том, что Джеджун его раскусил. Видимо, не впервой замечать стояки. Но аромат течки омеги стремительно заполнял все пространство в комнате, а еще это издевательское присутствие Джеджуна не отступающего ни на шаг, сверлящего своими угольками. – Что собираешься делать? – омега снова надвинулся, а Юнхо упал в кровать, ибо отступать было уже некуда. Отползти бы подальше, но Джеджун с уверенностью оседлал его бедра, придавив своим весом. – Будешь дрочить? – допытывался он, нависая над лицом. Юнхо лишь ошарашено сглотнул ком, чувствуя, как в его эрекцию вжался твердый член Джеджуна. – Будешь? – Юнхо умоляюще поглядел на омегу, чтобы тот не шевелился, но Джеджун все равно потерся. – Яйца наверняка к горлу подскакивают. – И он был прав, Юнхо чудом сохранял ясность мыслей, стоически борясь с ноющей противной болью в штанах. – Признайся, будешь дрочить на меня? Дрочить все равно придется, – Джеджун снова подвигал бедрами, а Юнхо едва слышно всхлипнул. – Когда я уйду, что со стояком делать будешь? Дрочить? Скажи… На обольщение это совсем не похоже. Джеджун не омега, а какой-то злющий хищник! Ему не омегой родиться нужно было. Вот дружки его, те да, омеги. Знают свое место в общении с альфой. А этот чертяка... Черт, да таких только валить и трахать! Брать грубо и без остановки. – Да, – собрав всю волю в кулак, честно признался Юнхо. Хотелось-то ему совсем не этого, но ничего другого не остается. – И будешь думать обо мне? – почти в губы прошептал Джеджун, легонько потираясь бедрами о возбуждение. Юнхо зажмурился, проклиная все на свете: себя, омегу, свою реакцию, родителей, что их познакомили и заставили жить вместе, еще и ходить в одну школу. И хуже всего то, что ему не хотелось, чтобы Джеджун прекращал тереться. – Да, – выдохнул альфа и облегченно набрал воздух в легкие, как только омега с него встал. – Мне тоже придется, – будничным тоном признался Джеджун, направившись к выходу. Он остановился на середине пути и, не оборачиваясь, запустил руку к себе в узкие джинсы – туда, где его сочащийся вход, требующий внимания. Юнхо это действие ошарашило. Он не ждал, что омега настолько откровенно станет… ласкать себя. Недолго, правда, но на его лице появилось облегчение, когда он… подвигал пальцами. Член Юнхо непроизвольно дернулся от такого вида: пошлого и настолько естественного одновременно. Когда Джеджун вынул руку, всю липкую в своей смазке, по комнате разлился еще более убийственный аромат, и Юнхо молился, чтобы его нервы оказались стальными. Он поспешно отвел взгляд, когда омега оглянулся на него. – Хотел это увидеть собственными глазами? – ехидно поинтересовался тот, приближаясь. Вот оно! Вот он, этот щеночек Юнхо. Сдулся. – Только не ври. Ты прячешь глаза, – Джеджун поймал его взгляд. – Хотел увидеть, как я это делаю? – Да, – альфа отвернулся, но носом уперся в пальцы омеги. Джеджун лукаво ухмыльнулся и провел влажным пальцем по губе Юнхо, а тот невольно облизнулся, шокированный таким действием. Но больше всего его поражало то, с каким интересом на него смотрит омега, улыбается, водит языком по своим губам и разглядывает. И еще у него ни с чем не сравнимый вкус, который хотелось распробовать. Еще секунду поулыбавшись, Джеджун крутнулся на пятках и подошел к двери. Юнхо уже было вздохнул с облегчением, что омега уходит, но тот лишь провернул замок, чтобы к ним не заглянули непрошенные гости. – Что происходит? – насторожился Юнхо, на что Джеджун развел руками. – Я подумал, коль нам все равно дрочить, думая друг о друге, почему бы этого не сделать, глядя друг на друга? Я снимаю свою вещь, ты – снимаешь свою, идет? Джеджун с легкостью расстался со своей футболкой, представ перед ошеломленным альфой во всей своей обнаженной красе. С ненавязчивым рельефом торса и изяществом фигуры. Юнхо глаз не мог отвести от молочной кожи омеги, к которой бесконечно хотелось прикасаться. – Твоя очередь, – напомнил Джеджун. Он затеял опасную авантюру, но нервы у Юнхо оказались не железные, и он поддался, скидывая свою майку. Джеджун взглядом ощупал каждый мускул на теле альфы и, удовлетворенно ухмыльнувшись, потянулся к молнии на своих джинсах. Ему определенно нравилось играть с Юнхо, медленно стягивая бегунок вниз и так же медленно освобождаясь от брюк. Альфа сглотнул ком, наслаждаясь мучительным, хоть и непрофессиональным стриптизом омеги. В этот момент он радовался, что сидит – кругом шла голова и мысли путались. Но Джеджун погрузил их в мир фантазий, откуда не хотелось выныривать. Он стрельнул в Юнхо глазками, напоминая об условиях, и тот поддался, скидывая свои штаны. Для того чтобы избавиться от последней детали одежды, Джеджун развернулся спиной. Он сделал это еще медленнее, еще мучительнее, еще пошлее, прогибаясь в спине и наклоняясь до самого пола, позволяя альфе хорошенько разглядеть так интересующие его виды. В трусах у Юнхо заныло, и он потянулся туда рукой, чтобы сбросить напряжение, а Джеджун это заметил и ухмыльнулся, разворачиваясь к нему лицом: – Снимай. Юнхо помедлил. Ему было стыдно, неловко и он не мог взгляда отвести от наготы омеги. Но нужно быть честным, поэтому альфа выполнил последнее условие. На свои габариты он не жаловался, но все равно застеснялся, когда Джеджун принялся бесстыдно его разглядывать, закусив губу. Это выглядело мило, но не то, что он взялся рукой и погладил по стволу, пробуя на ощупь, а затем взял проступившую каплю смазки с головки на палец и слизнул ее. – Что? – Джеджун заметил изумленный взгляд Юнхо. – Ты же меня попробовал. Мне нельзя? – парень на это не ответил, лишь отвел взгляд, опускаясь на локте. Инстинктивно отстранился, но омеге это только поспособствовало беспрепятственно насладиться видами. – Сколько омег у тебя было? – продолжая его разглядывать и гладить по стволу, уточнил Джеджун. Юнхо выждал несколько секунд, обдумывая, говорить ли правду. А затем отрицательно покачал головой. – А бет? – продолжил свое занятие омега и любопытно заглянул в глаза. Ответ тот же. – Девушек? – Юнхо снова покачал головой, досадно опуская взгляд. Но Джеджун продолжил удивлять, осторожно усевшись на его бедра и потершись своим возбуждением о его. – Ты хотел дрочить. Приступай, – он снова заглянул в глаза Юнхо, взглядом указывая вниз. – Чего ждешь? А Юнхо просто не мог прийти в себя. Он соскользнул на простыни, не удержавшись. Джеджун навис над его лицом еще ниже и выжидательно поглядел своими очаровательными омутами ему в глаза. Было странно. Он никогда не делал этого в присутствии кого-то. Никогда не касался своим членом кого-то. Никогда не прикасался к чужому члену. Юнхо уловил одобрительный взгляд омеги, когда двинул рукой по его пенису. Джеджун нетерпеливо поерзал, вызывая в альфе еще большее желание сорваться. Но были условия. С той лишь разницей, что дрочить должны были оба, а не Юнхо сам за двоих. Но ему нравилось удовлетворение на лице омеги, та блуждающая кокетливая ухмылочка. Они не сводили друг с друга глаз, даже когда Юнхо погладил раскрытой ладонью промежность Джеджуна. – Волосы у тебя здесь не растут или?.. – Брею, – честно признался омега, расплываясь в улыбке от того, какой эффект на робеющего Юнхо оказала откровенность. Но тот быстро пришел в себя, двинувшись дальше – к наиболее привлекательной зоне, которую хотелось исследовать тщательнее. Джеджун ничего не сказал, когда парень там неуверенно прикоснулся, продолжая смотреть ему в лицо. Даже не дернулся, когда Юнхо осторожно ввел палец в жаркую влажную глубину. Он продолжал улыбаться глазами, когда альфа медленно двигал пальцем, нисколько не противясь этим действиям, даже сам потерся о возбужденный пульсирующий член. Это напомнило Юнхо о договоре и о своей эрекции, за которую он ухватился, пропустив под омегой. Оказалось неудобно. Но вызывающий взгляд Джеджуна подталкивал к более смелым действиям, и Юнхо приставил головку к сочащемуся входу, продолжая водить рукой по члену, иногда надавливая на раскрытый анус омеги. В глазах Джеджуна было неподдельное желание. Он даже подрагивал слегка, ненавязчиво трясь о живот альфы и выгибаясь для его эрекции, поглаживающей расселину. Омега напряженно тихонечко выдохнул, слегка растерявшись, стоило головке войти. Было ли это предательством, если он сам спровоцировал и сам допустил? Но ему хотелось. А Юнхо просто молча ждал, глядя в глаза. Он ничего не предпринимал, позволяя Джеджуну самому решить продолжать или нет. Омега дрогнул, но неуверенно насадился глубже, прислушиваясь к новым ощущениям гладкого, мощного ствола, заполняющего до упора. Именно то, что нужно в такой момент. Джеджун блаженно прикрыл глаза и облизнулся. Это позволило Юнхо попробовать подвигаться. Было чем-то захватывающим – осторожно скользить вдоль горячих нежных стеночек. Хотелось распробовать эти ощущения. Перехватывало дыхание, но упиваться атмосферой заставило удовлетворенное выражение лица омеги. Они не сразу нашли нужный ритм и угол, но когда достигли консенсуса, уже не могли остановиться, двигаясь навстречу друг другу, ловя в каждом взгляде и в каждом вздохе наслаждение друг другом. Внезапно выражение лица Джеджуна исказилось, он содрогнулся, как будто его прошибло током. Омега тихонечко заскулил, пряча лицо и сжимая в себе будто тисками, продолжая содрогаться и царапать по простыням ногтями, почти что навалившись грудью. От настолько изумительно восхитительной тесноты Юнхо издал протяжный стон, закатывая глаза. Он не мог поверить в то, что может быть еще лучше. – Тише, родители за стеной, – продолжая сжиматься и вздрагивать, всхлипнул Джеджун. Он с шумом втянул воздух, когда Юнхо попробовал толкнуться, усиливая все ощущения еще раз в сто. – Не кончай в меня! – настоял омега, ловя губами воздух. – Выпусти, – продолжая толкаться, прохрипел Юнхо. – Что? – оглушено выдохнул омега, мешая голос с тихим стоном, сосредоточенный на своих оргазмических конвульсиях. – Выпусти меня! – прорычал альфа, предчувствуя скорую разрядку. Очень не хотелось попасть в ловушку, и он боялся, что это уже произошло. Целью любого секса между альфой и омегой всегда было достичь не оргазма, а сцепки. Но в данной ситуации это было не к месту, поэтому им было настолько страшно, чтобы не застрять в капкане. – Ай! – пискнул Джеджун, как только Юнхо сумел выскочить из него, заливая ягодицу горячим семенем. Это почти случилось. Они сумели разорвать сцепку, напуганные и измотанные. – Мальчики, где вы есть? – послышалось за дверью. – Идите ужинать. Парни, не сговариваясь, поглядели на дверь. Дело пахнет керосином. Но вовремя вспомнилось, что Джеджун, заигравшись, закрылся на замок. Оба облегченно вздохнули и поглядели друг на друга. Все же они остались довольны марафоном. Джеджун, закусив губу, потянулся за салфетками, которые оказались очень удобно расположены – в тумбочке сразу под рукой. Омега улыбнулся своей догадке, а альфа ее без слов подтвердил. Уже одевшись, Джеджун поспешил на выход, а Юнхо у него уточнил, еще не успев прийти в себя после случившегося: – А сколько альф было у тебя? Омега оглянулся у самой двери. – Дай подумать, – он картинно закатил глаза, что-то прикидывая в уме, а затем взглянул на альфу, явно уже пожалевшего о том, что спросил. – Ни одного, – Джеджун ухмыльнулся и выскользнул из комнаты. Юнхо поверить не мог своим ушам. Он за минуту уже собрался и вылетел вслед за омегой. Первое на что он наткнулся, были вопросительные взгляды родителей уже ожидающих их за столом. Парень сел на свое место, пожелал приятного аппетита и склонился к уху брата: – Думаешь, я поверю в эту ахинею? – Твое право, – оскалился тот. Но Юнхо не верилось. Ни после того, что он видел, ни после того, что слышал. Джеджун и Гаюн – самая жаркая парочка школы, школьная элита. Гаюн ни от кого не скрывает своей интимной жизни, – тот еще тупой ублюдок! – особенно он любит наслаждаться подробными пересказами всех их с омегой приключений. И как после такого верить, что Джеджун, сам запрыгнувший на альфу, до этих пор хранил свою девственность?! Разве омеги не боятся? Разве не ждут они много-много ласк и уговоров? Разве соглашаются на секс без прелюдий? Тем более, разве сами себя они предлагают?