Диалоги и разговоры

Разговор 6. (А дело было так) За окном была ночь - теплая, словно парное молоко, и тихая, как полет нетопыря. Братья сидели на кухне все той же служебной квартиры, ставшей домом вот уже для второго поколения Соло. - Твой где? – спросил Магнус, потягивая из пузатой кружки горький и до густоты крепкий кофе. - Усыпляет, - с теплой улыбкой отозвался Наполеон. - А сам? – хитро сощурился брат. - Знаешь, мне в пору ревновать, - со смехом признался тот. – Илья возится с ней все время – даже отпуск взял! - Странный он, - признался Магнус. – Будь мы в родных штатах, не преминул бы назвать его слюнтяем. А тут… Тут все оказывается странное. - Привыкнешь, - усмехнулся Леон, подхватывая ломтик яблока. - А ты привык? – спросил вдруг брат, и прозвучало это немного тревожно. - Честно? Нет, не привык, - признался омега. – Мне иной раз кажется, что сплю. Боюсь проснуться. - Он тебя любит, - заметил младший. – Это видно. И дочку, раз назвал так. - Любовь, - и вновь нежная улыбка скользнула по губам. – Любовь Курякина. Он ее Любчей зовет. - Русский, - усмехнулся тот. – Что с него взять? Слушай, я тут спросить хотел, - и смутился, выразительно покраснев. - О чем? – Наполеон серьезно удивился. За все время их недолгого знакомства, он считал, что его брат на такое не способен. Оказывается, он еще многого не знает. - Понимаешь, есть одна девушка… - И она попросила тебя помочь ей забеременеть? – догадался бывший-будущий агент. - Да! – воскликнул тот, подпрыгнув на месте. – В точку! Что делать? Она ведь не моя пара, - и взволнованно посмотрел на старшего Соло. - Симпатичная? – деловито поинтересовался тот. - Не то слово, - выдохнул Магнус. – Но я жениться не хочу. Пока. - А кто тебя просит жениться? – хмыкнул Леон. - Но как же! – поразился тот. – А… - Что? – ехидно протянул омега, улыбаясь как можно скабрезнее. - Я не хочу ей жизнь ломать! – возмутился он. - Тебе никто не сказал еще? – Леон больше утверждал. - Чего не сказал? – всполошился Магнус. А вдруг тут принято жениться, обменявшись парой фраз? - Другая страна – другие обычаи, - альфа от этих слов похолодел. – Здесь, чтобы скорее выйти замуж, нужно уже иметь ребенка. - Фух, напугал! – выдохнул тот, а потом спохватился. – Что ты сказал? - То и сказал, - он с улыбкой наблюдал, как вытягивается лицо брата. – Этот обычай показывает, что избранник не бесплоден. Хоть это и не обязательно. - Обалдеть! – пораженно протянул Магнус. – Это рай? - Еще чего придумал! – рассмеялся Леон. – Всего лишь обычай – не хуже других. - Тогда я завтра ей позвоню, - решил младший. – Вспомнить бы, как ее зовут. - Альфа, - фыркнул брат. - Да, и теперь могу этого не скрывать, - кивнул тот. - К слову – зачем скрывал? – полюбопытствовал омега, машинально складывая салфетку в журавлика. - Я вел бизнес. Причем, не свой, - нехотя проговорил Магнус. – Бету никто не станет воспринимать, как соперника. - А компромат по какому поводу? – изумился старший, поглядывая, как стремительно покраснел его брат. - Да было дело, - он говорил нехотя, теребя пальцами журавлика. – По молодости. Я, в общем… - Не говори, если не хочешь, - прервал его старший Соло. - Не хочу. Но скажу, - тяжело вздохнув, положил руки на стол. – Я был пьян тогда. И, в общем, мы с моим другом – бывшим другом, тем, чей бизнес я вел, мы… Мы провели ночь вместе. - И что? – не понял омега. - То, что он, как и я, был альфой, - признался Магнус, и зажмурился, ожидая реакции. Но ее не последовало. - И что такого? – повторил Леон. - Как – что?! – вполголоса взвыл младший. – Мы оба – альфы! - Магнус… - начал было тот, но вдруг на кухню вошел Илья. - Все – спит! – провозгласил он с гордостью, и полез к мужу обниматься. – Чего такой убитый? – спросил он у… деверя, наверное. - Ничего, - буркнул тот, отворачиваясь. - Ну, ничего – так ничего, - благосклонно кивнул Курякин. – Что на ужин? – и потер руки. - Ты уже ел сегодня, - притворно удивился Наполеон, но все же полез в холодильник за пирожками, которые притащила Вера. - Я и вчера ел, - согласился тот. – И все равно голоден, как волк. Как стая волков! - В морозильнике есть сырое мясо, - светски заметил омега. – Можно даже с кровью. - О, дорогой, да ты хочешь разбудить во мне зверя! – елейно умилился Илья, а Магнус поперхнулся и закатил глаза. – Люблю тебя еще больше! - Зверя? – ужаснулся муж, хватаясь за сердце. – Вот пирожки с капустой! - Облом, - улыбнулся Курякин. – Ну, на безрыбье, и пирожки – мясо. Вкушно, шпашибо! - Не болтай с набитым ртом, - Наполеон не удержался от шпильки. - Да, ладно, - альфа расплылся в улыбке. – Тебе же нравится, когда я «болтаю с набитым ртом». – Соло покраснели. Оба. - Пошляк, - хмыкнул омега. - Зато красивый, - победно заявил тот. Затем он немного подумал и спокойно добавил. – И никого здесь не заботит, кто с кем «проводит время», - Магнус вскинулся, хватая ртом воздух – он стал похож на большую пучеглазую рыбу. – Это, уж простите, личное дело каждого. - Подслушивать, вроде как, нехорошо, - просипел младший альфа. - Зато интересно, - парировал тот. – Да и не подслушивал я – вы тут орали, как резанные. - Фу, ну ты и сказал, - Соло с удивлением рассматривал супруга. – Тебя и вправду не заботит, что… - Не-а, - протянул тот. – Это дело Магнуса. - Это в прошлом! – горячо воскликнул тот. – Я был пьян! Меня не привлекают альфы! – и задохнулся. - Я заметил, - хмыкнул Курякин. – Еще как заметил! - Большевик, о чем это ты? – заинтересовался Леон. - Как о чем? – он задорно сверкнул глазами. – Там в больнице он одной омеге глянулся. Ариной ее зовут. - Ма-а-а-агнус! – бархатно проворковал брат. - Что?! – не выдержал тот. – Ты там рожал, а мне что было делать? Под дверью стенать, как этот великан? – и кивнул на Илью. - Ты стенал под дверью? – рассмеялся омега, разглядывая смущенного мужа. - Убью, Магнус! – проворчал тот. – Ковбой, мне ни один доктор ничего не говорил – посылали только! А ты там провел 7 часов! А они сказали, что это еще мало! – словно оправдывался тот. - Мало, конечно, - согласился Соло. – Я же первородка. Да еще и в годах. - Глупости не говори! – обозлился Илья. – Прекрасный у тебя возраст! - Ага, - разулыбался довольный Наполеон. – Дурь из головы выветрилась – до маразма еще далеко! - Так его, брат! – воскликнул Магнус, и кивнул Курякину. – Без обид. - Да какие обиды. Ты же любя, - оскалился тот. – И я тебя тоже любя – прибью. Может потом из тебя толк и выйдет. - Ежели из меня выйдет толк, то останется одна бестолочь, - отбрил тот. – Не жалко? - Тебя? – с притворным брезгливым изумлением спросил Илья. – Нет. - А как же родственные чувства? – вопросил Магнус, косясь на смеющегося брата. - Родственники – друзья по принуждению, - заявил альфа. – Не люблю, когда принуждают. - Ну, а дружба? – окончательно развеселился тот. - А вот тут подумать надобно, - степенно поговорил Курякин. – Хорошие друзья на дороге не валяются. - Еще как валяются! – заметил Наполеон. – Зависит от количества выпитого. - М-дя, согласен, - кивнул Илья, устраиваясь у окна в обнимку с супругом. – Старый друг – лучше двух подруг! - По-моему, эта пословица звучит не так, - Соло жмурился в объятиях супруга. – Но суть, видимо, одна. - Почти, - добавил Магнус. – Две подруги, тоже ничего. - Если такие же болтливые, как ты, то плохо, - тут же влез Илья. - То-то ты на меня так косяка давил, когда я был Джеком Девени, - вспомнил Леон. - О, любимый, не напоминай мне про Рим. Я столько чуши нес, что до сих пор стыдно. Особенно про лестницу. - О, да! Ты был в ударе, - рассмеялся тот. – Стойкий, несгибаемый, выносливый, суровый, и остроумный, как утюг, - на последнем замечании альфа не выдержал и рассмеялся, пряча улыбку в изгибе шеи супруга. Тот немного встрепенулся от мурашек, пробежавших вдоль позвоночника. - Слушайте, вы так и не рассказали, как познакомились, - заерзал Магнус. – Я что-то слышал, но отрывочно. Расскажите, а? Наполеон обернулся, встречаясь глазами с мужем, а затем вздохнул и заговорил: - Дело было так… Полночи на кухне слышались голоса, иной раз переходящие во вскрики и приглушенные вопли, типа: «Да не так все было, ковбой!», «Ты уже и сам забыл! Дай мне сказать!», «Ковбой, ты откровенно врешь!», «Магнус, это не правда! Большевик, не смей говорить моему брату обо мне гадости!». И еще многое, многое другое. Веселье и радость почти физически ощущались ей, как и любовь. Малышка гулькала в колыбельке, смотря на мир совершенно по-особенному, впитывая и греясь об эмоции и чувства родителей. Она была первой из многих. Тех, кого спустя годы и годы назовут Первым Поколением Истинных Магов Терры.