Не смотри назад

Локи ненавидел подчиняться. В детстве им пренебрегали, не замечали его, ведь Тор был лучше, он был умнее, сильнее и храбрее, его любили все, а Один видел именно в нем преемника. Тор был горд собой и часто забывал о младшем брате, отвлекаясь на игры с друзьями, в которых Локи, конечно же, не участвовал. Он проводил время за чтением, изучением заклинаний и наблюдением за природой, отчасти поэтому он уже в детстве знал все входы и выходы в Асгард и из него, тогда как Тор ориентировался только в пределах дворца. Потом, когда Локи узнал, что он сын йотуна – ледяного великана из мира Йотунхейм – все сразу стало ясно. Он понял, что будь он хоть в сто крат лучше своего брата, все равно бы не стал наследником престола, ведь он монстр, которому не место среди богов. Фригга пыталась компенсировать недостаток любви чрезмерной заботой к нему, но это было лишь из жалости и бог все понимал, но не мог выносить такого обращения и просто срывался. Она все терпела, а Локи, после очередного скандала, понимал какой скотиной он был, но извиниться было выше его сил. Поэтому сидеть в башне Старка без права выхода было для него просто ужасной пыткой. Нет, о ни за что в жизни не признался бы в этом никому, он даже сам не верил в этот страх до конца. Миллиардер использовал его как хотел: проверял своё оборудование, тестировал на нем новые лекарства и все это бог был вынужден терпеть. От этого зависело его освобождение. Лучше бы сто лет просидеть в Асгардской тюрьме, чем в этой дыре без права общения и использования своего скипетра. Он так привык к горячему, но в тоже время холодному оружию в своей руке, которое излучало чистейшую энергию, наполнявшую каждую клетку тела необыкновенной силой и легкостью. В эти минуты Локи чувствовал себя неуязвимым и таким могущественным, что готов был захватить все девять миров в одночасье. А сейчас он опять кукла. Безвольная вещь в руках смертного! Это же надо было до такого опуститься богу – властителю мира и вершителю человеческих судеб! Да будь он проклят, этот чертов гений! – Эй, ты, – с пренебрежением крикнул Старк, – иди сюда, поможешь мне. Локи так хотелось наотмашь ударить этого дерзкого мидгардца, но он вовремя себя сдержал, вспомнив об условиях освобождения, и , сильно сжав кулаки, направился вниз, где его уже ждала новая порция мучений. Тони старательно что-то чертил, когда бог вошёл в лабораторию. Старк не понимал, как Локи минует все его сложнейшие системы безопасности, а Джарвис этого не замечает. Он, мог бы привязать это к магии Локи, но сам в душе был ужасным скептиком и отказывался верить в существование такой магии, которая смогла бы разрушить все его гениальные защитные системы. Инопланетяне – пожалуйста, боги из Асгарда – всегда рады, огромные зелёные монстры – да ради всех богов девяти миров, но не магия, только не она. Просто больше никак он не мог не потерять свой престиж, а иначе, спроси он у Локи про это, тот сразу поймет, что к чему и будет использовать это против него самого. Поэтому он ограничился лишь парочкой колкостей в сторону трикстера. – Давай-ка, Джарвис, нужно проверить репульсоры. – оторвавшись от работы, сказал Тони. – Сию минуту, сэр. – Так, Локи, надень это, – небрежно сказал Старк, указывая на платиновые перчатки. Бог неуверенно положил руку внутрь и холодный металл обвил его кисть, но, дойдя до локтя, остановился. Приятное тепло начало разливаться по ладони по мере усиления реактора. Локи на секунду прикрыл глаза, тая от этого чувства. Он медленно протянул руку ко второй перчатке и вот уже обе кисти в прохладном плену. – Эй, хватит балдеть, – одернул его инженер. – Сосредоточь всю силу в репульсорах и выстрели в мишень. Локи сконцентрировался и, прицелившись, разнес на куски металлическую пластину. – Отлично, снимай, – произнёс Тони. Но Локи не был бы самим собой, если бы не воспользовался этим моментом. Он сделал вид, что снимает перчатки, а сам направил репульсоры на Старка и стал медленно приближаться к нему. – Энтони, – ехидно позвал он механика, находясь в нескольких метрах от него. – Ну что ещё слу... – Тони не договорил, потому что в эту же секунду свет замигал, лампы заискрились и лицо бога перекосилось от боли. Перчатки на его руках плавились, горели и сыпали искрами. Бог просто извивался, но не издавал ни единого звука, зато глаза его потемнели от боли, а белки покрылись тонкой красной сеточкой лопнувших сосудов. Тони стоял, как во сне, не понимая, что происходит. Вдруг послышался треск и перчатки, а точнее их остатки, взорвались, разлетаясь по всему помещению. Тони опомнился и подбежал к богу, бьющемуся на полу в конвульсиях. На месте рук до локтя было мясо, обгоревшее и местами разодранное почти до кости. Тони моментально вызвал скорую, а сам отнес Локи на диван. – Здесь и речи не может быть о сохранении рук, срочно ампутировать, – говорил кто-то очень настойчиво. – Но вы сломаете ему жизнь! – жарко спорит другой. – А по-вашему, пускай корчится от боли и потом умирает от гангрены?! – раздраженно говорит первый и второй соглашается. Локи слышит ещё какие-то отрывки фраз и впадает в забытье.