Shine and Shadows

Едва пробиваются сквозь грязные плотные тучи бледные синевато-белые отблески луны. Горит марево адского пламени, пожирая пеклом хлипкие домики и жадно желая увлечь в самый адский жар людей. Они бегут, хватая детей и скромные пожитки, что успели покидать по сумкам, кричат и валятся с ног, сбивая друг друга. Всеобщая паника лишает рассудка и забирает шансы на спасение по крупицам. Где-то среди этой толпы, несущейся в лапы смерти - босая девушка в темном платье, путающемся в ногах. Ее движения целенаправленные, она прекрасно знает, куда движется. В руках только самое ценное - шкатулка, украшенная множеством узоров из символов на непонятном языке, на шее - медальон с перевернутой звездой. Ее фигура с развевающимися чёрными, как смоль, волосами заметно отличается от одичавших в ужасе людей. Пылает пламя, и нет от него избавления. Оно само - и есть очищение погибшего города, погрязшего в пороках и грехах, оно само - избавление. Когда-то это останется в генетической памяти демасийцев, когда-то каждый житель государства будет инстинктивно бояться и ненавидеть любое проявление магии, когда-то... Но сейчас - она повсюду, источаемая адским огнем из самой Преисподней. Жар от падающих крыш, объятых алым светом, опалял лицо и стремился поджечь длинные черные волосы, но Астарта ощущала себя неуязвимой. Медальон обжигал кожу, нагревшись от раскаленного задымленного воздуха, камень под ногами нещадно царапал и драл ступни, однако девушка видела лишь одну цель перед глазами. Прямо к ним свалилось чье-то обгоревшее тело, изувеченное до той степени, когда невозможно даже разглядеть хоть что-то человеческое. Астарта перепрыгнула труп, как простое препятствие, и двинулась дальше. Еще дальше. Только вперед. И пусть хоть весь город сгорит в муках на адовой сковороде. Тренировка в Ордене тени закончилась, ученики исчезли из зала, а Ваниль выдохнула и стянула маску, вытирая пот с лица. Задача оказалась даже тяжелее, чем девушка представляла. И не столько физически, сколько морально. Ученица опасалась подорвать свой авторитет среди последователей учения тени, ничего страшнее не существует. Но опасения не подтвердились, на данный момент ученики не пытались помериться силой с "заместителем" Мастера. Едва Ваниль немного пришла в себя, так сразу покинула зал, перемещаясь в комнату. Постель соседки неприятно пустовала, и она до сих не смогла привыкнуть к мысли о том, что Мары больше не будет на соседней койке. Собственная твердая без удобств кровать встретила приятным теплом и пуховой мягкостью, девушка запрокинула голову назад, медленно выдыхая воздух из легких. Все тело ломило от усталости, и Ваниль пыталась понять, что чувствует сам Зед, проводя тренировки совсем не как она. Неужели это совершенно не трогает Мастера, даже дыхание не сбивается? Он ведь тоже человек... Слишком сложно для понимания. Ученица прикрыла глаза, словно растекаясь по поверхности постели в абсолютном расслаблении. Разум постепенно освободился от всех мыслей, боль покидала утомленное тело, уступая место легкости. Сверхнагрузки требуют правильного отдыха, именно поэтому даже члены Ордена тени прибегают к техникам медитации. Каждый знает, стоит ослабеть - и тень захватит полностью. И тогда от личности не останется ни крупицы, только обозленное одержимое существо. Сознание практически угасло, как тень внутри тела подала сигнал - он вернулся. Ваниль распахнула глаза и резко села в постели, фокусируя взгляд на стене. Внутри боролись две противоположности: одна из них хотела остаться на месте, другая заставляла подняться и зайти к Зеду. По любой причине, сообщить ли новости касаемо успешных тренировок, спросить ли про продвижение в случившейся трагической истории. Неважно, в сущности, просто зайти в комнату Мастера и увидеть его. Свежи в памяти воспоминания о Синдре в простынях на постели главы Ордена, о нем самом, только вышедшем из душа. Ваниль правда боролась сама с собой. Но соблазн победил здравый смысл. Тень создалась прямо возле двери в комнату Зеда. Девушка осторожно постучала, прислушиваясь к тишине. Она было засомневалась в ощущениях присутствия Мастера, ведь из-за двери не доносилось ни звука. Но потом печать пропала, и Ваниль смогла отворить дверь, попав внутрь покоев. Зед расположился в кресле в легкой светлой форме без тяжелых элементов брони, смотря на ученицу, ворвавшуюся без приглашения. Ваниль внезапно осознала, будь на ее месте другой ученик - он поплатился бы за дерзость. А она словно испытывает границы дозволенного, проверяя, где та черта, после которой - наказание? - Причина? - коротко спросил Зед. Ваниль даже несколько растерялась, ожидая привычную издевательскую фразу или что-то вроде, но совсем ничего не последовало. Мастер обеспокоен другими вещами, и дела до пришедшей ученицы ему нет. Она чувствует... разочарование? Ведь хоть какие-то чувства лучше, чем абсолютное безразличие. - Тренировки прошли успешно. Рада, что вы вернулись, Мастер, - сообщила девушка максимально твердым голосом и максимально кратко. - А я буду рад, если ты уйдешь и не вернешься. Зед чуть двинул рукой, и взгляд Ваниль зацепил на светлой ткани формы расплывающийся красный подтек. Девушка сдвинулась с места, чтобы приблизиться к Мастеру, несмотря на грубую фразу в ее сторону, однако теневая энергия резко оттолкнула ученицу прочь, спиной в закрытую дверь. Огни угрожающе сверкнули, глава Ордена не повторяет дважды. Ваниль занесла ладонь назад и потянула ручку вниз, выскальзывая в коридор. Плотный комок застрял в горле. Это была кровь. У Мастера? Тысячи мыслей хлынули в голову, разрывая мозг на части. Откуда? Как? Что произошло? Ноги едва передвигались, словно их забили ватой вместо костей и мышц, пока ученица пыталась побрести прочь по коридору, удаляясь от комнаты Мастера. Вот та граница, за которой - пропасть до самого Зеда. Это не ее право - знать. Языки пламени лизали каменные стены, заключающие обитателей жилищ, не успевших выбежать, в смертельную ловушку. Они издавали нечеловеческие крики, запекаясь внутри домов, как в печах. Звали на помощь хоть кого-то, но никто не способен помочь никому, кроме себя. Да и себе - не в состоянии. Девушка бежала мимо гигантских костров, а в нос бил отвратительный дурящий запах горелой человеческой плоти. От него к горлу подступало мерзкое чувство тошноты, норовящее вывернуть желудок наизнанку. Но нет... Безразлично. Их боль и их смерть. Вскоре эти крики стихнут, и город останется только еще одним огромным пепелищем, похоронившим в его остатках сотни пережаренных трупов. - Ты виновата в смерти людей в этом огне! Это твоих рук дело, Астарта! И теперь ты сгоришь вместе с ними! Десятки людей, одетые в длинные развевающиеся светлые одежды, возникли словно из ниоткуда, двигаясь, точно плыли. Они совершенно не сочетались с окружающим адом, приближаясь к ней ярким белым пятном, красные всполохи бросали на него дрожащие тени. Астарта сжала шкатулку, пятясь назад, размазывая кровь со стоптанных израненных ступней на камнях. Боли словно не существовало, ощущался только жар, забивающий легкие без остатка. Она помотала головой отрицательно, отчего волосы взметнулись черными змеями, похожими на гадюк. - Это все вы. Вы. Вы, - повторяли пересохшие от пылающего огня губы, вся шея была украшена ожогами от раскаленного медальона. Звезда на нем вспыхнула, и Астарта накрыла рукой его, не ощущая, как прикипает к металлу кожа ладони. - Этот город останется напоминанием о том, что ты сделала, Астарта. - Нет! Светлая рубашка упала на пол и тут же пропиталась шлепающимися каплями кроваво-коричневых оттенков, что расплывались мелкими лужицами, словно создавая свой узор на тканном полотне художника. Зед поднял руку, смотря, как грязная жидкость стекает по коже, беря свое начало от глубокого ожога. Вероятно, это невероятно больно. Но что такое боль? Как и страх - слабость - присущая каждому человеку. Она не позволяет стать сильнее и выше, останавливает от грандиозных свершений и достижения цели. Мужчина открыл ящик стола, доставая оттуда баночку с сильно пахнущей мазью. Вязкая субстанция легла тонким слоем на прожженную рану, раздражая еще неповрежденные болевые рецепторы. Пальцы другой руки чуть дрогнули, но выражение лица Мастера не изменилось - все то же, сосредоточенное, со сведенными к переносице бровями, отчего пространство между ними пошло морщинками. Чей-то неразличимый шепот доходил до края слуха, пытаясь достучаться, а нельзя разобрать ни слова. Зед поставил баночку на стол и сел обратно в кресло, скрипя зубами от того, что слишком сильно стискивал их. И не потому, что больно, а потому, что зол. В тот момент, когда находишься так близко к желаемому, оно не хочет идти в руки. Еще и эти ожоги, проявляющиеся сами по себе. Никогда тень настолько агрессивно себя не вела, да, бывали спонтанные кровотечения из носа, лопнувшие сосуды в глазном яблоке. Ожоги... Впервые. Еще и столь глубокие, прямо до мышечных волокон. Регенерирующая мазь должна была помочь, но серьезный дефект не затягивался даже на чуть-чуть. Настойчивый шепот бил изнутри в кости черепной коробки, Зед сжал пальцы обожженной руки, не взирая на острую боль, пробежавшую по оголенным нервам. - Вернись. Вернись. Вернись, - звуки облеклись в слова, идущие сплошным потоком. Мужчина резко швырнул сюрикен в стену. Острое лезвие со свистом рассекло воздух и вонзилось в камень, пошедший мелкими трещинами. Проклятая тень. Постоянно мучает, постоянно что-то говорит, но никогда - чего-то определенного. А чаще всего - требует полного контроля для себя. Да он обыскал все то чертово место, каждый камешек, теневая энергия есть - а источника нет. Или может быть уже нет, вероятно, тот, кто решил подставить Орден, утащил и сам артефакт, чтобы собственно воспользоваться им. Ясно как день, ну или темно, как ночь - в его случае. Раздражение донимало сильнее боли, гораздо сильнее. - Чего ты хочешь? Может, проще показать, чем нести бессвязную чушь? Зед даже не узнал со стороны свой голос, он звучал посторонним и исковерканным до животного рыка. Злость, копившаяся внутри, искала выхода...

... как те люди в собственных домах, превратившихся в их могилу.

- Хорошо, я покажу тебе. Девушка сжала медальон так, что он практически прожег ладонь до кости. Под ее ногами загорелась перевернутая звезда, задрожала земля, словно предвещая армагеддон. Люди в белых одеяниях метнулись к ней, низвергая множество огненных столпов, падающих с небес, но они лишь разбивали камень, поднимая тучи пыли, а сама фигура с развевающимися черными волосами стояла, как скала, недвижимо. Астарта подняла взгляд безумных глаз, смеясь над бесполезными попытками хоть немного ее задеть. - Вы сжигаете этих людей, не я. Раз огонь - это очищение, то очиститесь сами. Она быстро зашевелила губами, произнося непонятные слова на древнем языке. Звезда засияла еще сильнее, ее кровавый свет пробивался через огненное пространство, пульсируя в такт с содроганиями земли. Огненные столпы изменили свое направление и неожиданно низверглись в их создателей. Астарта продолжала бормотать известное ей одной заклинание, держась на ногах в этой чудовищной тряске. Служители судорожно пытались спастись от своих же атак, воздвигая щиты. Они звенели от ударов и сгорали, заменяясь новыми сверкающими стенами. - Амулет! Сорвите амулет! Во всеобщем грохоте отдельные слова совсем не разбирались, впрочем, к чему трупам слух. Мертвый больше никогда ничего не услышит. Сейчас или никогда. Она закончит то, что начала у себя в комнате, за столом при свечах, и никто не сможет ей помешать. Послышался чей-то чужой смех, прокатившийся по огненному аду, исходя из самой земли, что сейчас рассыпалась прахом. Еще немного... Уже так близко... Чужая рука схватила шею Астарты, резко дергая назад. Она захрипела, не отпуская свой амулет, но пальцы, плотно стиснувшие тонкую шею, не давали ей говорить, не давали произнести последние несколько слов. Человек, державший девушку, ощутил, как горящая на земле звезда сжигает ему ноги, пронзая чудовищной болью все тело. Однако хватка не ослабла, и рука резко выдернула Астарту наружу. Вспыхнули светлые одежды, словно бумага, языки жадно вцепились в плоть. Пальцы из последних сил нащупали цепь амулета и выдрали его из ладони девушки. Металл сверкнул в свете огня, улетая в сторону остальных служителей, описав дугу, а шкатулка, так бережно сжимаемая Астартой до последнего, упала на землю, раскрывшись. Посыпались заколки, монеты, раскатываясь по ней в разные стороны. - Только с тобой, - прохрипел практически поджаренный труп в последний раз, резко прижимая к себе. Огонь перекинулся на темное платье девушки, поджигая подол и сразу перебираясь на тело. Длинные волосы вспыхнули факелом, Астарта дико закричала в этом общем костре, вознесшемся к небесам. Но не от боли, нет, в ее крике можно было услышать отчаяние, злость, разочарование. Не боль. Огонь нещадно жрал тела двух людей, объединенных одним пламенем, сгрызал кожу и мясо до костей, потом принявшись и за них, не побрезговал. Сознание в последние секунды своей жизни издало стон, и на землю рассыпались множеством частей испепеленные скелеты. По рукам поползли глубокие ожоги, уничтожая кожу напрочь, оголяя лежащие под ее слоем мышцы. Начинали обугливаться и они, превращаясь в черную массу. Пронзила такая боль, которую невозможно терпеть ни одному человеку, Зед встал с кресла и тут же с рыком упал на пол коленями. Он пытался заставить тело регенерировать, восстановиться, пытался подчинить тень своей воле, как всегда это делал. Но тень не шла на контакт, не хотела, распространяя медленно и мучительно грубые язвы дальше, по плечам и груди, смакуя каждое ощущение от сгорающих заживо тканей. Грязная жидкость потекла на пол, ладони размазывали лужи разводами и скользили. Невидимый огонь точно сжигал тело по частям, постепенно, заставляя терять контроль над собой, не то, что над тенью. - Я сдохну, но не отдам тебе ни капли разума, - процедил Мастер, не издавая ни стона от этой чудовищной боли, только дышал с хрипом сквозь сжатые зубы. Немного - и они начнут крошиться от давления. - И чего ты добьешься? - Ты был близко, но ушел. Вернись. Вернись. Вернись, - голос точно бил топором внутри головы, сотрясая кости и резонируя в черепной коробке. Ожоги переместились на живот, стремясь оголить внутренние органы и превратить в черную массу и их. Никакая мазь не может помочь, когда тень сама уничтожает тело изнутри, распространяясь нефтью по сосудам. Вернуться куда? Зачем? Зед не так чувствовал боль, хотя должен кричать от нее, как ощущал кипящий гнев внутри. Почему эти мрази никогда не могут разговаривать по-человечески, почему у них постоянно какой-то свой язык? Изо рта заструилась черно-коричневая жижа, горло схватило спазмами, и слизеподобные шлепки окропили пол в судорожном кашле. Мужчина ударил кулаком по одной из луж, подняв брызги, издавая то, что должно быть словами, но оно было похоже больше на рев огромного израненного животного. - Я вернусь. Скажи, куда, чертова тварь. - Ищи. Последние образованные язвы застыли в неизменном виде, распространение тяжелых ран остановилось. Зед в непрекращающемся кашле почти упал полностью на пол, но держался руками, не позволяя телу свалиться грузом вниз. Во рту стоял привкус металла и такой дряни, о происхождении которой лучше не знать. Словно сожрал руку сгоревшего напрочь трупа вместе с обугленными костями. Сознание пыталось угаснуть, и только нечеловеческие усилия держали его совершенно ясным, не загрязненным адской болью во всем теле от глубочайших обширных ожогов. - Астарта... - повторил Мастер сквозь судорожный мучительный кашель. Люди в белых одеждах смотрели, как догорают последние остатки двух тел. Один из них поднял медальон, пряча его куда-то в складки длинного бахалона. Звезда погасла, и стих смех. Воцарилось лишь потрескивание продолжающего жрать все, до чего дотянется, огня. Людские крики и стоны давно умолкли. И никого не осталось. Они хотели уходить и уже развернулись, как кто-то из служителей указал в сторону поднимающегося черного дыма, исходящего от кучки пепла, ранее бывшего телом сгоревшей в пламени Астарты. Он постепенно концентрировался и облекался в фигуру, знакомую им всем. Длинные волосы развевались точно знамя, платье шло темными волнами. Служитель, находившийся ближе всех, схватил валяющуюся распахнутую шкатулку с узорами, производя одно из заклинаний, из тех, что знал. Черная фигура попыталась развеяться с пронзительным визгом на высоких частотах, человек, державший шкатулку, едва не выронил ее обратно на землю, ощущая, как кровь стекает из ушей на белую одежду. Но не прервался, и черный дым ворвался внутрь, сверху захлопнулась крышка, словно гробовая. - Теперь это твоя участь, адское исчадие. * * * Люксанна остановилась только тогда, когда заметила, что вокруг слишком темно. Девушка согнулась пополам, ощущение, что легкие готовы выплюнуться через рот, пришло лишь сейчас. Глаза обошли окружающую обстановку, и она невольно поежилась. Открывшаяся картина совершенно не нравилась. Это какие-то катакомбы подземного тролля, а не привычные залы и коридоры Института войны. Люкс обхватила дрожащие плечи руками, холод забирался под кожу к самым костям. От страха? "И куда я забрела? Люблю же я найти приключения на жопу... Блин, у меня ведь матч! Наверное, именно это пытался прокричать мне Джарван", - она собиралась вернуться обратно и растерянно уткнулась в одну из стен, одинаковую с другими. Ходы сливались в одну массу и совсем не отличались. - "Хорошо... А откуда я пришла?". Волшебница побрела по первому попавшемуся коридору, освещая путь сияющими камнями посоха на двух его концах. Камень, из которого были сложены стены, давал понять, что это все еще Институт. Но... какой-то не тот, что Люкс видела ежедневно. Дрожь нещадно била тело, вероятно, все же ей слишком страшно, ведь такого холода существовать здесь не может, окружающие поверхности не покрыты наледью. Чтобы избавиться от липкого ужаса, девушка старалась думать о чем-то приятном, хорошем, вспоминая веселые моменты встреч со своими друзьями. Это действительно неплохо отвлекало. От резкого неожиданно раздавшегося звука Люксанна подпрыгнула на месте, сердце провалилось в пятки. А потом дошло осознание - всего лишь собственные шаги, гулом отзывающиеся в стенах. Демасийка нервно посмеялась, еще раз подумав о том, как любит находить себе опасные приключения в любом месте, даже в Институте. Мысли вновь устремились максимально далеко, вернувшись к собственному сну прошедшей ночью. И все же, кто из них жених, Зед или Джарван? Романтически настроенная юная волшебница предпочитала склоняться к первому, ведь ему была отведена главная роль в мечтаниях подсознания. От размышлений Люксанна улыбнулась, стало не так холодно. Надо ли сомневаться, сцена в душевой комнате была довольно жаркой. Интересно, чем занят Зед? Наверняка, муштрует своих учеников или творит еще какие-то свои темные делишки. Странно леди света так думать по уверениям большинства, а вернее, всех, о нехорошем человеке. Она же даже не знает, как выглядит Зед, хотя... ниже уровня шеи он смотрится лучше всяких высоких идеалов. Люксанна невольно облизала губы, забыв даже, где находится, покусала нижнюю, оставляя легкие вмятинки от зубов. Вернуться бы в сон, досмотреть до конца, без мерзкой рожи фальшивого принца. Принцы-то должны быть вовсе не такими. Мама читала ей в детстве книжки, там сыновья королевской четы всегда излучают дух настоящего мужчины, который во что бы то ни стало завоюет сердце избранной дамы. А не станет демонстрировать свою корону, размером до небес, вот-вот пронзит облака. Ротик девушки скривился в отвращении. Краунгард остановилась, отвлекаясь от размышлений, прерванная отдаленными звуками, на этот раз, не ее собственными шагами. Что это? Кажется, кто-то кричит. Пальцы Люкс едва не разжались и не выронили посох на каменный пол, в последний момент девушка спохватилась и удержала драгоценное оружие. Сердце, было чуть успокоившееся, забилось с новой силой так, что тряслось все тело с ним в такт. Она бы так и стояла на одном месте, превратившись в заледеневшую глыбу, но внутренняя храбрость подтолкнула вести себя, как взрослый человек. А взрослый не боится и действует. Неважно, как, но не замирает истуканом. Зед точно не уподобится ей, мысли о Мастере тени придали уверенности. Волшебница сорвалась вперед, практически на бег, двигаясь на доносившиеся крики. Если кто-то кричит, значит ему нужна помощь. Никто наверняка не знает, а она здесь, она поможет и выручит из беды. Докажет, что не бесполезная маленькая козявка, которой можно крутить как угодно, а герой, сильный маг. Звук приближался, становясь все отчаяннее и громче, безумнее. Временами он затихал, сменяясь на тяжелое дыхание и всхлипы, а потом возобновлялся с новой силой. От страха самой Люкс хотелось орать и броситься прочь, пальчики сжимали жезл до боли в костяшках. Не позволить себе повернуться назад, только вперед. Подмога уже близко. И вот появилось чувство, что кричат совсем за стеной. Сейчас девушка повернет и увидит, что случилось, кто попал в беду, кто так отчаянно зовет на помощь. Люкс готова была завернуть за угол, но кто-то резко схватил сзади за плечо, едва не доведя бедную волшебницу до инфаркта. Она вскрикнула, вырываясь, во время того, как неизвестный тащил ее назад прочь от криков. - Опять ты. Мелкая заноза. Как ты сюда пролезла? - прошипел чей-то очень злобный голос. Люкс разглядела краем глаза длинный черный балахон. Ее тащил один из Призывателей, через коридоры, точно зная, куда нужно идти. Девушка снова отчаянно забилась, чтобы освободиться, сучила ногами. Она готова защищать себя до последнего издыхания, она ведь так и не узнала, кто жених! Ее не могут так просто лишить этой возможности, Люкс всего лишь желала помочь попавшему в беду человеку! - Отпустите! Вы что, не слышите!? Там кому-то нужна помощь! - звучал только ее собственный крик, те, что приманили волшебницу - стихли. - Там помогут и без тебя. А маленьким девочкам здесь не место, - ее грубо вывели из лабиринтов в коридор, уже знакомый, светлый. Призыватель на вид был крайне взбешен, хотя Люкс даже не видела его лица. - У тебя матч. Прочь на поля. Люксанна бросилась от Призывателя подальше, но голубоватый свет объял фигуру девушки, восстанавливая тело на базе идущей во всю игры. Среди ее команды уже стояла ругань из-за отсутствующего чемпиона. И волшебница втянула голову в плечи, прошмыгнув мимо союзных чемпионов на свою линию. Внутри все еще пылали гнев и страх, в ушах стоял крик. Кому-то действительно было очень плохо, помогут ли ему Призыватели? Так и продула с позором команда Люкс из-за того, что кто-то слишком любит находить приключения на пятую точку в абсолютно любом уголке этого мира. * * * Ночь. Мрак сгустился над и без того темным храмом Ордена тени. Его обитатели давно спали, ведь им нужно восстановиться перед следующим днем. А потому никто не знал, что где-то в паре километров от него проклятую землю топтал чужак. Тихо-тихо, чтобы оставаться совершенно незаметным и не навлечь на себя проклятий. Впрочем, он и не догадывается, что уже проклят, решив вступить сюда. Чего же ищет смельчак? Наверняка, не меньше, чем своей смерти. Потому что в здравом уме любой желающий жить человек и близко не подступится к храму. Резкий порыв ветра едва не сдул фигуру с ног, впечатав в грязь под ними. Удержался, двигаясь практически кругами, что-то определенно пытается обнаружить среди непроглядной темноты. Вдруг замер, прислушиваясь к своим ощущениям. - Здесь... - решил человек. И опустился коленями в грязь, совершая какие-то странные действия руками, водя ими по земле. Эти движения вырисовывали на ней узоры, они чуть вспыхивали и сразу гасли. Так продолжалось до тех пор, пока не пропал целый кусок каменистой глины, словно обвалившись внутрь длинного лаза. Чужак поднялся на ноги, довольно улыбаясь, поправив маску на своем лице. Глаза высмотрели сквозь ночь длинную лестницу, ведущую под землю. - Они еще будут благодарить меня. И нога шагнула на первую ступень, вскоре скрывшись в пасти проклятой земли. А где-то снаружи рыскала сама ночь, угрожая сожрать каждого, кто нарушит ее законы. Правда, кто-то чересчур смел, чтобы не внять ее предупреждениям. А может, просто слишком глуп.