Нечётный четверг

Девочкам нравятся только тупые романтические комедии — это убеждение было с Костей всю его жизнь. Всякий раз, когда он в школе осмеливался на фантазию о том, что у него появится девушка, парень спотыкался о вопрос: «Что же мы будем делать вместе?». Ему казалось, что им даже поговорить будет не о чем. Какого же было его удивление, когда Алиса позвала его в кино не на тупой ромком, а на тупой супергеройский фильм! «Тупым» Костя называл его в целях самозащиты: иногда, когда он в коллективе рассказывал, что ему нравится Марвел, парни закатывали глаза и отвечали: «Это для дебилов», и советовали ему «Бойцовский клуб». Тогда он посмотрел это кино, ему понравилось, особенно образ рассказчика и его отношения с Марлой. Но когда каким-то другим ребятам он расписывал уже, сколь талантливо сделан этот фильм, — они все также надменно вздыхали и отвечали: «Это мейнстрим… Для дебилов». Костю это ужасно конфузило. Он вообще не понимал, что в этом мире было «не для дебилов». В какой-то момент он решил, что просто будет сам считать себя дебилом, потому что у этой группы людей, по мнению общества, на все был карт-бланш. Так, у него выработалась вредная привычка: перед тем, как рассказать о чем-то, что он любит, юноша добавлял: «ну там хуйня», «это тупизм», «я просто непривередливый, поэтому». Алиса никогда не принижала свои интересы. В первое время она даже не понимала Костю: он начинал предложение с того, что что-то тупое и скучное, а заканчивал тем, что он это, тупое и скучное, очень любит. Девушка даже переспрашивала. Тогда юноша совсем терялся. Комплексы подталкивали его к идее: «Наверное, это такая хреновая вещь, что она не может даже поверить, что мне оно нравится…» В такой ситуации юноша отводил глаза и мямлил что-то невнятное: «Короче, там я не разобрал. Ну такое… Не особо мне и нравится. На один раз». Вот и сейчас, стоя в торговом центре у афиш кинотеатра, на вопрос Алисы: «На что хочешь сходить?». Он пробурчал: «Любое…» — Ну а что тебе нравится? — девушка обернулась к нему, сжимая в руке стаканчик с холодным чаем из бургер кинга. — А тебе?.. — Костя вцепился в лямку рюкзака и посмотрел куда-то поверх ее головы. — Так нечестно! Я первая спросила! — в ее голосе был слышан живой энтузиазм. — Да ничего мне не нравится… — Тогда мы можем не ходить в кино! Пойдем гулять! — она без обиды круто обернулась, готовая уйти. Парень испугался — от представлений, как они вместе будут сидеть в темном зале и держаться за руки, у него щекотались бабочки в животе. Терять такое не хотелось. — Лис, скажи просто, на какой фильм ты пошла бы, если бы была одна? Девушка повернулась обратно, довольная тем, что ее резкость активизировала парня. Она тыкнула пальцем в одну из афиш. Костя со страхом посмотрел на новый сольник одного из супергероев любимой киновселенной и не поверил. — Он же для тупых… — одними губами прошептал юноша. Алису это замечание так поразило, что она даже забыла обидеться. — Почему?.. Там хорошая репрезентация, продуманная история, динамичные спецэффекты. Клевый юмор, — девушка загибала пальцы, говоря уверенно. — Тебе правда такое нравится?.. — Да. Слушай, если тебе не ок такой вариант, давай просто другой выберем. Я же изначально предложила выбрать, что нам обоим понравится. — Мне нравятся фильмы про суперов. Алиса похлопала глазами: — Ничего не понимаю. Костя неловко почесал затылок, решил признаться: — Я подумал, что ты слишком умная для такого, а мне такое нравится. Извини, я не поверил сначала… Думал, ты любишь такие черно-белые фильмы, снятые на домофон, где минут по двадцать течет ручей. Девушка тяжело понимала людей, которые сами себя не понимали. Она вообще была доверчивая, плохо разбирала мотивацию окружения, поэтому Костя для нее был настоящей головоломкой. После той неловкости у нее дома прошла неделя — они продолжали видеться и общаться, целоваться по углам, привыкать друг к другу все больше. В зале парень пил пиво (он пронес его в рюкзаке), еще они ели картошку фри и наггетсы. Косте нравилось, что Алиса не заморачивается: даже среди его одноклассников были особо экзальтированные персоны, бросавшие презрительные взгляды в сторону любителей похомячить что-то в кинотеатре. Вернувшись к Алисе домой, они легли вместе на собранном диване и продолжили обсуждать фильм — сюжет его был запутанный, после просмотра в голову все время приходили какие-то новые догадки. Вдруг Костя заметил, что девушка, лежа нос к носу с ним, пристально разглядывает его лицо. Юношу обдало жаром, он почувствовал себя некомфортно и повернулся на спину. Она продолжила лежать на боку. — У тебя красивое лицо, — задумчиво произнесла Алиса, подкладывая под щеку руку. Парень пришел в ужас от этой фразы, в голову бросились мысли о прошлом. Костя, иногда вспоминая, как плюнул учительнице в лицо, самодовольно улыбался — он до сих пор был уверен, что поступил правильно. Женщина вела у них русский и литературу. Однажды на уроке им задали выучить отрывки из поэмы Есенина «Черный человек». Косте достался и без того комичный фрагмент: Ах, люблю я поэтов! Забавный народ. В них всегда нахожу я Историю, сердцу знакомую, Как прыщавой курсистке Длинноволосый урод Говорит о мирах, Половой истекая истомою. Так он еще, наспех выучив его на перемене и рассказывая перед классом у доски, перепутал слово, и вместо «длинноволосый» вышел «прыщавый»… И курсистка, и урод — все в авторском прочтении Кости были прыщавые, как и он сам. Класс взорвался хохотом — и учительница вместе с ними. Это он хорошо запомнил: сцепив руки за спиной, боязливо покосился на нее, ища защиты и не понимая, в чем ошибся, но она лишь раскатисто смеялась. Ребята после этого еще долго в лицо называли его «прыщавым уродом», а он стоял, чувствуя, как что-то внутри ухает вниз, и молчал. Иногда лениво поворачивающимся языком говорил: «Да че вы, как эти… Да хорош… Вон, Шевчук тоже в сыпи какой-то». Но это не помогало. Шевчук был главным шакалом и всегда умел, сыграв на опережение, укусить первым. Вот и тогда он ядовито крикнул: «Это у меня от тебя. Сел как-то за соседнюю парту, вот мне надуло заразы…» Костя смирялся с этим, покорно ходил хвостиком за ненавистной компанией и трепетал от счастья, когда кто-то вдруг решал посмеяться вместе с ним, а не над ним. В последние годы понял, как можно исправить ситуацию, и стал травить ребят сам. Он тщательно выбирал жертву — только самого слабого. Так ему и попался Петя. Он не курил, приходил в туалет по естественной потребности, и Костя разыгрывал комедию: — Че, поиграть к нам на флейте заскочил, гомик? Да у нас тут целый оркестр. На всех тебя и не хватит. Смотри не подавись! Петя не боялся огрызаться ему — других вот он боялся, а в Косте не видел реального противника, знал, как его самого буллят. — Мечтай-мечтай. Это только в твоих мастурбационных фантазиях, долбоеб. Костя приходил в ярость от такого, лез драться — неумело махал кулаками, но больше для виду — реальные проблемы ему были не нужны. Ребята вокруг смеялись. Им нравилось, сколь самозабвенно юноша придается делу. Парни понимали, что он ставил на кон все, что у него было, и готов был сражаться за это не на жизнь, а на смерть. Выходило забавно. Он мог выбросить в туалет рюкзак, во дворе выхватить у Пети мешок со сменкой, покрутиться вокруг него, как баскетболист, и закинуть его на дерево с криком: «Трехочковый! Да нет, не бросок трехочковый, это ты — трехочковый! В смысле — тебя так ебали, что у тебя там теперь вместо одного очка — три!» — Ты ведь знаешь, что ты красивый? — голос Алисы вырвал его из воспоминаний, он неодобрительно покосился на нее и повернулся на бок, лег спиной к ней. Она забралась головой выше на подушку, ткнулась носом ему в макушку и аккуратно коснулась рукой плеча. Парень, нахмурившись, продолжал молчать. Девушка не поняла, на что он обиделся. Робко предположила: — Кость, если тебе кажется, что получать комплименты — это не маскулинно, то это не так… Это не значит, что ты слабый или что-то такое… Он раздраженно вздохнул. — Я не красивый. — Это неправда, мне нравится твое лицо… — Нет. — Думаешь, я придумываю, что мне нравится твоя внешность? — Нет. Может тебе и нравится, но я не красивый. — А что тогда это значит?.. Если с моей субъективной точки зрения ты красивый, значит, я так все равно не могу говорить? Костя и сам запутался. Ему хотелось закрыть эту тему, он шумно втянул ноздрями воздух и проговорил: — У меня акне на пол-ебала. Чего тут красивого. — Я не знаю… — она придвинулась к нему ближе, обняла, осторожно поцеловала за ухом. — А мне все равно нравится. Я не разбираю твое лицо на составные части, не знаю, за что оно мне нравится, просто смотрю на него и мне тепло. Могу перед сном глянуть на твою фотку — и сразу улыбаться хочется от мысли, что я могу потом тебя прийти и обнять. Костя задрожал, во рту пересохло. Алиса приблизила руку к его лицу и тихо спросила: «Можно потрогать?». Юноша хотел ответить, но голоса не было, тогда он нервно закивал. Она, чуть касаясь, нежно провела двумя пальцами по узорчатому сплетению красноватых бугорков, тянувшихся от виска до подбородка. — Они как звездочки на твоем лице. Я их так вижу. Костя с опаской посмотрел на нее — девушка спокойно глянула на него из-под опущенных ресниц и поцеловала в щеку. Юноша, ошалелый, поддался порыву, повернул голову — они стали целоваться. Из робкого и осторожного их поцелуй быстро перешел в страстный. Отрывисто дыша, Костя проговорил: — Мне в сексе нравится, когда девочка ведет. Он давно думал, как ей намекнуть об этом. Парню казалось: раз она встречалась с девушками, может, ей нравится брать инициативу в свои руки. Еще юноша боялся, что она не захочет с ним спать, если будет думать, что он хочет какого-то «традиционного» секса. А он такой и сам представить с ней не мог. Под словом «традиционный» он мыслил грубое сношение из порно. Других представлений о сексе у него, к сожалению, не было, и это все усложняло. — Мне хочется, чтобы ты сама говорила мне, что делать… И сама делала со мной все, что захочешь… Алиса тяжело дышала. Она тоже давно ощутила возбуждение, а это смелое признание парня раздраконило ее только сильнее. Девушка придвинулась вплотную и закинула на него ногу, Костя опустил голову на подушку, дрожа от тепла навалившегося на него тела. Она стала целовать ему шею сзади и гладить рукой живот. — Можно? — Да, — он сглотнул и, не зная, куда деть руки, сунул их под щеку. Когда она долго возилась одной рукой с пряжкой его ремня, он повторял про себя только одно: «Только бы не кончить сейчас. Только не сейчас. Не сейчас!» Держался он хорошо. Ему стало стыдно, когда Алиса потрогала его через трусы, а они насквозь пропитались сочившейся из головки смазкой. Девушка, не видя, чего она там касается, сначала подумала, что это уже и был член (слишком уж все было мокрое), но затем она нащупала резинку трусов и приспустила их. Костя чуть приподнял таз, чтобы она это сделала. Покрывая поцелуями шею, щеку, висок парня, девушка медленно двигала рукой. Юноша зажмурил глаза и шумно дышал, дергаясь всем телом. С каждой секундой сдерживание давалось ему все труднее и труднее. Особенно покоя ему не давало ощущение того, как тесно Алиса прижимается к его бедру промежностью и размеренно двигается туда-сюда. — Пожалуйста… — севшим голосом прошептал он, девушка, привстав на локте, посмотрела на его раскрасневшееся лицо. Юноша обессилено поднял на нее глаза. — Кончи об меня. Алиса улыбнулась, поцеловала его в губы и послушалась. Выпустив его член, она вцепилась рукой ему в грудь и стала двигаться быстрее. Через пару мгновений она замедлилась и судорожно выдохнула. Этот момент Косте понравился больше всего. Отдышавшись, девушка было вновь потянулась рукой, но парень, лишенный последних сил, остановил ее: — Салфетку… Она взяла с журнального столика пару салфеток и накрыла ими головку. Костя зажмурился и прожал сквозь зубы: — Разреши… — Что? — Разреши мне кончить… — Я хочу, чтобы ты кончил. Он опять затрясся и позволил себе излиться ей в руку. Голова кружилась, воздуха не хватало, русые волосы прилипли ко лбу. Костя был счастлив и не открывал глаз. — Тебе понравилось? — Алиса чмокнула его в шею. Он закивал. — Спасибо… — Теперь ты веришь, что я правда считаю тебя красивым? Он будто чуть пришел в себя, покосился на нее через плечо. — Ну… допустим, — юноша поулыбался, встретившись взглядом с ехидным прищуром девушки. Они оба рассмеялись.