Парни из дикого леса

      Гарри Поттер думал и ему это совершенно не нравилось. Умный человек бы сразу признался во всем и сразу. Но разве умные люди поселяют у себя в голове мертвых миссурийских партизан? Разве умные люди бросают школу в тринадцать лет? Разве умные люди колдуют по художественной литературе? Да и хваленная библиотека Блэков, которая элементарно, способом из Энид, чтоб ее черти в Аду в жопу драли, Блайтон открывалась, зубочисткой и куском газеты, ключ с обратной стороны был вставлен, содержала: какие-то книжки в глухом шкафу без замочной скважины, шесть полок книг на тему: маггл в зельях, с картинками и схемами, «Похождения Фанни Хилл» без иллюстраций, две полки номеров журнала «Ваша крылатая лошадь», что-то непонятное, не то выкройки, не то сложный гороскоп на настоящем пергаменте из кожи, и совершенно ничего нужного.       Не с зеркалом же гадать, как капитан рассказывал. Или попробовать — это просто, нужно обычное зеркало, кусок хлеба или яблоко и полное отсутствие мозгов у гадателя, как сказала Гермиона. Зеркало можно взять у Тонкс, в пудренице, она и не заметит, если потом вернуть на место, хлеб — ну, корка от пиццы сойдет. Плюнуть на зеркало, размазать плевок на четыре сторны, показать корку от пиццы. Сказать: «Хлеб я с Дьяволом делил, покажи, кого любил». Если все сработает, то зеркало покажет нужных людей.       Но зеркало покрылсь серой пленкой, туманом изнутри. Никого. Что за дела? — Ну же! — Гарри потряс зеркальцем. Не помогло. И оно было холодным, слишком холодным, как мертвец.        Гермиона дернулась. В их мерзком кубе из злых теней и блеска был еще кто-то. Нет. Нет. Нет! Только не он! — Это не он! — лохматый фыркнул. — Сама глянь — маленький, сопливенький, в коротких штанах. Ты кто? Маленький и сопливенький зарыдал в три ручья. Их его подвываний стало далеко не сразу ясно, что «шел в магазин и хотел купить комикс!» — И я понял, что ты никуда не дошел. Бывает. Маленький и сопливенький зарыдал еще громче. — Я тоже мертвый! Но я же не вою! И тут девочке вообще голову развалило, она тоже не рыдает так, что ее слышно в Сент-Луисе! — А это где? — В Миссури. — А ты откуда знаешь? Учитель, что ли? — Не учитель. Я там был. Хороший город, чтоб ты знал. — А Сент-Луис дальше, чем Ньюкасл? — Ну да. Сент-Луис в Миссури, а Миссури в Америке, за морем. А ты что тут забыл? Маленький и сопливенький разрыдался с новой силой. — Потерялся? Или тебе в Ньюкасл надо? Ты у девочки спрашивай, где это, я не местный. И хватит рыдать, здоровый парень уже. Я одного такого как ты знал, так он врагам уши отрезал и на шее носил. — Живым? А вот резкий переход от рыданий к нормальному разговору и обратно Гермионе не нравился. — Когда как. Иногда еще живым, иногда уже мертвым. Так ты кто, я так и не услышал. — А мама мне говорила не разговаривать с незнакомыми маньяками-людоедами! Вы все в холмах живете и туристами питаетесь! — Я не людоед и в холмах не живу. Но говорила твоя мама правильно. Только тебе это не помогло, я так понял. Капитан Андерсон, иррегулярные войска. Я представился. А у тебя имени нет? Гермона дернулась. Маленький и сопливенький опять разрыдался. — А как это? Всех как-то зовут, а ты уже явно в школу ходил, на тебе кусок школьной формы, рубашка «Тигры Дарроуби», на пузе написано. Раз в школу ходил — значит там тебя спрашивали. Раз спрашивали, значит хоть фамилия есть. И вот обычные люди после смерти не ходят. Колдун ты, что ли? — Колдунов на самом деле не бывает! — Бывают! У них даже школа есть. И они там сидят ровненько и учат уроки, сам видел. — Так неинтересно! — Но правда. А еще ты маленький сопляк, который забыл, кто и откуда. И не можешь сказать своей маме, где тебя похоронили. А я, похоже, знаю где, но не должен говорить. — Почему? — Потому что я на войне. А ты на одного человека похож, который прячется, и не надо, чтоб все знали, где этот человек крутится и что делает. — Где моя могила? Я домой хочу! Меня мама ищет! Где моя могила? — на этот раз маленький и сопливенький, копия Гарри Поттера, включая очки, в шортах с карманами и футболке от школьной команды, не плакал. Просто смотрел. — А как ты сюда попал? Тут зеркала, голову дурят, не поймешь, где верх, где низ. Вытащи нас отсюда, и я тебе могилу покажу. — Сначала могилу. — Сначала вытащи! Парень, у моей матери было семеро детей, я на жалобные взгляды не покупаюсь. — Тогда сиди тут. — Мне терять уже нечего. Девочке тоже. А вот ты рыдаешь и хочешь к мамочке. Так будем стрелять или «Дикси» свистеть? — А я не умею! Ни то, ни это! — Молодежь! Я в твои годы лошадей крал! — Зачем? — На перепродажу, сынок, на перепродажу.