Ах, люди!..

— Так, стоп, — перебил меня Сережа, который буквально требовал совсем недавно, чтобы я рассказал, каким образом вообще сбежал от профессора. Вчера-то он спал, а дальше сразу смылся от меня, со словами «Да меня мать застрелит!». А я же поверил! И чуть было не потребовал, чтоб он показал мне эту свою мать, чтобы я мог ей доходчиво объяснить, что моему Сереже нельзя причинять вред. Когда он объяснил мне, что имел в виду не это, причинять ему вред хотелось уже мне самому. — Ты мне сейчас скажешь, что собирался… с этим славным дедушкой сотворить, что со мной?! — вспыхнув, спросил Сергей. Профессора я ему недавно специально нарисовал, а все потому, что Сережа хотел видеть, как может выглядеть тот, кто создал такого электронного психа как я. Ну, с тем что я псих, я, конечно, не согласился, потому что я-то знаю, что я нормальный, пусть и относительно. А профессора, понятно, изобразил. Таким, каким и видел почти что в последний раз. Точнее, таким, каким он в последний раз доверял мне. То есть, лежащим в постели, почти спящим и таким устало-растерянным… Сережа сразу заявил, что его немного напрягает мое решение относительно позы и вида создателя, но добавил, что вообще-то он выглядит как совершенно безобидный человек. «Хотя, блин, у вас это семейное, очевидно!» — ворчливо добавил Сережа, и на том обсуждение портрета закончилось. — Это он-то славный дедушка? — вскинул брови я, снова ощущая что-то близкое к желанию смеяться, — ты ему об этом еще скажи, а то он что-то не в курсе. Славный-то он славный, но вот дедушка? Я слышал, дедушки так не бегают. — Блин, Эл! Да ты такой ч!.. такое существо, что с тобой даже паралитик и тот так побежит! Потому что я лично никогда не бегал на такой скорости, на какой ты меня вчера утащил! — Ну так я тебя тащил, а профессор-то сам бежал, — напомнил я. — Слушай, а ты его вчера не разглядел, значит? — Да когда бы? — Получается, ты и еще кое-кого не разглядел, — сделал вывод я, — а жаль, мне хотелось, чтобы ты его увидел. В конце концов… — Кого это? — настороженно посмотрев на меня и даже зачем-то взяв меня за руку, спросил Сережа. Я, чувствуя смутное удовлетворение от его действий, ответил: — Объяснить непросто. Могу описать, но вряд ли тебе что-то скажут слова о шлеме и кожаной куртке. Еще могу сказать, что он… вредный. — Вредный? — повторил Сергей, громко фыркнув. — Ты что, с ним уже так хорошо знаком? — Да нет. Сейчас расскажу, сам поймешь. Все равно же нет времени на такие разговоры, ты же вчера сказал, что тебе нельзя быть дома поздно. А уже почти восемь. Вчера ты во столько примерно и ушел. — Ой, да ладно, я просто смыться хотел, — отмахнулся Сережа. — Смыться?! — вскочил я. — Знаешь, Сережа, я тебе сейчас!.. — Эл, успокойся! — торопливо выкрикнул он, — сам подумай: я вообще-то не фанат приставаний ко мне, тебя вчера только узнал, а ты уже с меня водолазку стянуть пытался, да еще с таким видом… И так ко мне Гусев вечно пристает! Вот за что мне это? Я ж, вроде, не похож на девчонку… — Опять ты про этого Гусева, — не ответив на последние реплики, проговорил я, — мне это не нравится. Вчера ты, едва увидев его, решил, что надо бежать на третьей космической. Что он за птица? — Пф, гусь, естественно, — отозвался Сережа и его передернуло. — Мерзкий он… завтра ты еще его узнаешь. — Это он меня завтра узнает, — пообещал я, снова сев рядом и, с каким-то странным желанием убедиться в том, что никуда он не денется, обняв Сережу. Он не сопротивлялся, зато улыбался теперь до жути довольно. — Устрой ему, если можешь… — попросил он. — Только не переборщи, я-то потом все равно с ним увижусь, а повторить не смогу. — Можешь не беспокоиться. — Только ты мне не ответил. Ты что, реально хотел профессора… ну?.. — он вновь густо покраснел. — Нет. Парень громко и с облегчением выдохнул, даже как-то с большим доверием прижался ко мне. — Хорошо… а то ведь кошмар… Отец же… — выдал он, прерываясь буквально на каждом слове. — А зачем тебе его расслаблять было тогда? — Как «зачем»? Чтобы он уснул. Он бы расслабился, согрелся, успокоился… а вообще, не «бы», потому что так и было! Он мне там много чего доброго сказал, я его слушал, понятное дело, гладил… Ну, не смотри на меня так, сейчас я не в этом смысле. И я уже сказал, что он действительно быстро вошёл в нужное мне состояние. Я его до кровати довёл… — И деру? — подсказал Серёжа. — Так было запланировано. Но… Вышло не совсем так. Я дорасскажу, ты только не перебивай. Я знаю, тебе захочется. Но учти, за каждое лишнее слово я обязательно тебе в конце устрою.

***

Какое-то время я просто лежал рядом с профессором. Это даже было приятно, в каком-то роде, хотя все-таки мысли о том, что надо скорее пропасть отсюда мне полного покоя не давали. Только на воле я смогу ему доказать… здесь я смогу разве что только окончательно всех довести. И все равно, прижиматься к нему, слушать тихое дыхание, понимая, что он уже почти спит и не имеет поэтому сил как-либо мне возражать было здорово. А уж то, что вопреки всему, он не запрещал касаться себя… ведь до этого, еще утром, когда он меня включил, он требовал сохранять дистанцию. Которую сам же и нарушил, в итоге… Плохо было только одно — при малейшей моей попытке отстраниться, встать, профессор становился куда менее сонным, прижимал меня к себе, сминая при этом в ладони мои волосы — не грубо, нет, скорее уж нежно, — но тем менее, сбежать мне это мешало ещё как. Можно было бы резко «исчезнуть», но это его бы разбудило, заставило кинуться за мной, а то и включить блок на окнах… — Вы скоро уснете, — наконец придумав кое-что, сообщил я, как мог мягко, не переставая осторожно гладить создателя по спине. — Это такой фокус? — вяло улыбнулся он. — Да, Элек, гипнотизёр из тебя бы вышел. Взгляд подходящий… — Нет, просто Вы устали, так много беспокоились… А в одежде спать нельзя. — Без одежды тоже, бедная Машенька и так с трудом отошла от твоей выходки… А она может прийти… — Я Вас укрою. И халат принесу, — уговаривал его я. Хотя вести диалог — верный способ разбудить! Ведь чтобы говорить, нужно «включить» мозг, а недавно включённый мозг быстро отключиться не сможет. Кто бы что ни говорил о сходстве его и компьютера, а все-таки, он много сложнее и управлять им потому совсем непросто. — Не уходи, Элек, не надо, малыш… Профессор, конечно, имел в виду, что не хотел бы, чтобы я вставал. Но его слова навели меня на мысль. А если правда не уходить? Ведь может быть, у меня особенное отношение к нему именно потому, что он тот человек, который нужен мне? И тогда нет смысла покидать профессора, это только измучает меня. В этом случае… — Элек, стой, больно… О… Я тут же отдернул руку. Видно, температура была слишком высока. Конечно, что тепло и приятно через несколько слоёв одежды, то горячо и больно, при их отсутствии. — Я буду осторожнее, — прошептал я, вновь запустив руку под одежду. Теперь температура не должна была не подойти. — Так? — Да… только не спеши… — совсем уже устало выдохнул профессор. Что он имел в виду, можно было лишь догадываться. По таким словам вообще можно предположить, что он все понял и вовсе не возражает. А раз так, то нет никаких препятствий. Я чуть подвинулся, чтобы оказаться к учёному лицом к лицу. Секунда колебаний, которой я не ожидал от себя, и, наконец, я коснулся его губ. Не то чтобы это было так здорово, как хотелось бы… И все же, я бы и не сказал, что это было совсем плохо. Не сказал бы, если бы после того, как отстранился не увидел ужасную, чуть не смертельную муку в глазах профессора. — Вы?.. — Раз я создал тебя, а ты так сильно этого хочешь… я не могу позволить, чтобы пострадал кто-то другой…