Ах, люди!..

— Серёжа, ах ты скотина, ты что ж не сказал мне, что у тебя в гараже розетки нет?! — вместо приветствия закричал я, едва завидев свой оригинал, смущённо застывший в дверях гаража. — Ты что решил, раз я не ем, так уж определенно с вечным двигателем хожу? Или ты мечтаешь, что профессор Громов изобрел способ получать энергию из воздуха? Так вот я тебя расстрою — не изобрел! — Ну я как-то не подумал, — промямлил парень. — Ты не говорил, а сам я… ну, сам понимаешь, не такой же как ты. Прости… Он густо покраснел, не решаясь даже на меня смотреть. Ну и, понятно, что я уже не мог и дальше возмущаться. Но если он еще раз что-нибудь отколет, я ему все-таки устрою! — Да ладно, я не злюсь, — успокоил парня я, опустив руку на плечо. Этот человек мне удивительно нравится вблизи. Да и вообще везде и всегда. — Все равно мне удалось достать энергию, — но тебе и, кстати, профессору, лучше не знать как. — Не злишься… — пораженно повторил Сережа, и добавил, подняв брови: — А ты, значит, можешь? — Конечно. — Тогда какой же ты робот? И чем же не человек? — пристально глядя на меня, спросил Сережа. Его интерес и его удивление отчего-то льстили мне. Впрочем, не «отчего-то». Близок он мне, вот и все. С самой первой секунды. — Профессор сказал, что я неблагодарный электронный свинтус, — припомнил я, — в котором человеческого не больше, чем в телевизоре. — О? А что так? Ты что-то сделал? — с искренним недоумением поинтересовался он, с такой доверчивостью подавшись мне навстречу, что мне непросто было продолжать разговор, вместо того, чтобы просто получить то, что хочу. Я от многих хотел этого совсем недавно, но с момента встречи вдруг понял, что никто, кроме Сергея, мне не интересен. — Да. Понимаешь, меня интересует человеческая физиология… — А-а, — протянул парень, — вот ты почему вчера пытался с меня водолазку стянуть, пока я спал! — Ну да, — спокойно согласился я. — Просто я попытался сделать примерно то же с его ассистенткой, а она почему-то закричала. Серёжа прыснул и проговорил, давясь хохотом: — Почему-то! Ее… её раздеть пытались, как странно, что она закричала! — Ну, Сергей, я этого не понимаю. Я не собирался причинять ей вред. Наоборот… И я ей так и сказал: «Не бойтесь, я не сделаю ничего плохого, я просто хочу посмотреть». Почему из меня можно делать объект эксперимента, почему меня можно раздеть, а людей — нет, ты что, и пальцем не тронь! Идиотизм! Дискриминация роботов! Сережа продолжал хохотать, уже всхлипывая и с трудом держась за меня. Это мне в нем тоже нравилось. Способность так самозабвенно и громко смеяться, ни о чем не переживая и ничего не замечая. Можно было вот прямо так схватить его и утащить куда хочешь, а он бы так, кажется, и хохотал, пока не понял бы, что ты, вообще-то, серьезно, а не в шутку. — Смешно тебе… Вот если бы ты мне так не нравился, я бы тебе устроил восстание, — заявил я, немного хмуро. А потом чуть встряхнул его за плечи. — Сергей. Зараза, хватит смеяться! — Ну я не… не виноват, что ты… хахахаха!.. И тут уж я не выдержал. Подхватил его на руки (но смех и не подумал прекратиться), и дотащил до раскладушки, куда и сбросил, под недовольный скрип последней. — Сергей! — Да перестань ты… — выдавил из себя парень, — называть меня полным именем. — Почему это? — Потому что ты делаешь неприличное ударение на второй слог… А я, между прочим, нашел себе девушку, — заявил он, с такой гордостью, что уже я ощутил в себе что-то смутно близкое к желанию смеяться. — Эту, из парка? — уточнил я, сев рядом. — Но она еще не твоя, и я же тебя теперь не отдам. Я тебе уже сказал, что ты — мой человек. Я не пошутил. — Ой, да ну т… — Но я сейчас не об этом, — перебил его я, — если она тебе понравилась, зачем ты изображал из себя что-то? Ты и при мне-то это делаешь, я же вижу. Ты веселый, это правда, но ведь ты совсем не такой самоуверенный, как пытался показать. И не… — Эл! — возмущенно воскликнул Сережа, резко сев на раскладушке. Опять ведь покраснел. А все потому, что я прав. Неужели только я заметил? Быть такого не может. Чтобы машина, так далекая от людей (как мне говорят) лучше понимала человека, чем другие люди? Бред ведь… — Это способ ухаживать? — серьезно спросил я. — Да… Да! А что, непонятно, что ли?! Конечно, нужны уверенные, может, наглые. А обычные… — Ты вовсе не обычный, — возразил я, — я бы сказал, что ты… — Не надо мне тут ничего про меня говорить! — взорвался Сережа. — На самом деле довольно милый. Ну, это субъективная оценка, конечно, — добавил я. — Тут уже не мне утверждать. И не сердись на меня. — Ничего себе, не сердись! Так нечестно — говорить все это, да еще с такой уверенностью! — А как же без нее? Я всегда говорю правду, а раз мои слова правда, в чем я должен сомневаться? Все-таки, не так хорошо я понимаю людей, — пожаловался я. Хотя, ему бестолку жаловаться. Вчера я пытался, рассказал, что терпеть не могу воду, но что пару раз, в качестве эксперимента, мне пришлось ее пить — это привело только к взрыву хохота. — Но ты мне объясни… Этот метод работает только на девушках? Или почему, ну вот правда, почему так? Она была, вроде, довольна встречей, улыбалась тебе — не смеялась над тобой — и все в этом духе. — Ну и в чем твой вопрос? — не понял он. — Я тебя раньше встретил, — обиженно напомнил я, — чем ты ее. И ты сам сказал, что я веду себя еще хлеще. — Конечно. — Да что я такого сделал? — Действительно, что? — снова развеселился Сережа. — А кто, когда его попросили просто силой прогнать парней, вместо этого подошел к одному и чуть ли не целоваться к нему полез? Или кто при встрече заявил мне, что я могу хоть что делать, все равно со мной теперь будет шататься? Или заявить, что будешь обитать в моем гараже, хочу я того или нет, это не наглость, а?! — Тебе не нравится, да? Видишь, ты возмущен. Так что… этот способ ухаживаний действует только на девушек? — А ты что, это так ухаживаешь, типа? — Нет. Я просто такой, вот и все, — пожал плечами я. — И я тебе совсем не нравлюсь. — Да нет, почему? — не согласился он, даже смущенно. — Нравишься. Только не в том смысле. — Почему не в том? Со мной тебе было бы намного лучше, чем с какой-то девчонкой. — Да ты точно вконец обнаглел, — заметил Сергей. — С какой радости-то? — Ну, к примеру, я готов сделать то, на что она не пойдет ближайшие… годы уж точно, — пояснил я, подавшись ему навстречу и накрыв губы поцелуем. Он попытался было отстраниться, так что мне пришлось одной рукой держать его за спину. Вторую руку я опустил ему между ног, пытаясь расстегнуть молнию на джинсах. Удалось это запросто, и, игнорируя громкое напуганное мычание, я, запустив руку под ткань его трусов, принялся гладить парня… На несколько секунд сопротивление стало сильнее в разы, Серёжа даже был близок к тому, чтобы по-настоящему вырваться, но после неожиданно (хотя, нет, я ждал этого) обмяк, сдался…

***

Теперь он лежал, весь красный и расслабленный на раскладушке и лениво смотрел на меня. — Сволочь ты… — пробормотал он, — я же испугался… я же думал, ты меня… — Изнасилую? — поднял брови я, — зря. Это было бы нелогично и непоследовательно. Разве может быть лучше, чем с кем угодно, с тем, кто тебя насилует? — О, а прямо, что ты сделал насилием не назвать?! Прямо, я просил тебя так сделать?! — взвился Серёжа, но тут же и успокоился. — Я реально чуть от страха… не поседел. — Ну, ты ведь меня простишь? Тебе же понравилось, правда? — с некоторым беспокойством спросил я. — Прощу… Только взамен ты… за меня завтра в школу потащишься.