Как раньше

      Ночь выдаётся прохладной, и Марк ёжится от сильного порыва ветра, кутаясь сильнее в цветастую толстовку. Он думает о том, что перед сном нужно вымыть голову, постараться высушить и делать это как можно тише, ведь он не хочет беспокоить семью Ван. Тем более сам виноват в том, что допоздна сидел в телефоне, просматривая веб-страницы и комментарии фанатов, гадающих, с каким выступлением они появятся на завтрашней сцене. Это немного заставляло улыбаться, но, когда на телефоне осталось 5% батареи, Туан решил отправиться на ночную прогулку, надеясь, что не побеспокоит родителей Джексона. На устах вновь улыбка, и юноша садится на широкую качель напротив бассейна с прозрачной водой. Подсветка отливает тёмно-синим, и это кажется волшебным. Как давно он не видел этого сказочного цвета? Вроде бы ничего особенного, но эта местность навевает незабываемые воспоминания, и Туан просто сходит с ума, когда картинки прошлого появляются и исчезают.       Качель немного скрипит, американец запрокидывает голову и видит на втором этаже включенный свет. Комната Джексона. Видимо, тот ожидает его, но Иен не хочет никуда уходить. Когда он ещё появится здесь? Для него было неожиданностью услышать от Кайе приглашение к себе в дом. Только его позвал из группы, больше никого. И это даёт надежду, но Туан слишком нерешителен. Вновь смотрит на гладь воды и улыбается. Для него было такой же неожиданностью, когда Ван позвал его гостить несколько лет назад, когда оба были ещё стажёрами. Что им двигало? После того времяпровождения они стали очень близки, но после расстояние между ними всё увеличивалось, и Марк не мог сказать ничего против. Они слишком разные, а мысли американца часто не о том, и это только разделяло их и создавало множество ссор.       Взгляд падает на ярко-зелёный шланг, валяющийся рядом с водой. Вновь улыбка, и перед глазами они вдвоём: непонятные волосы Джексона, с будто золотыми прядями, смешили, а ярко-рыжая шевелюра Туана привлекала к себе слишком много внимания. Родители оставили их одних развлекаться, уехав закупаться продуктами для мини-вечеринки вечером, а два подростка не могли успокоиться, обливая друг друга водой. Они поскальзывались, смеялись, ставили подножки, а потом начинали щекотать друг друга, моля о пощаде. Смех был слышен на соседней улице, но парни так забылись, что давно не обращали на это внимания, смотря только в глаза напротив и улыбаясь во весь рот. Они были счастливы. Сейчас таких моментов нет, и это сводит с ума, потому что этого не хватает, из-за чего грустные мысли всё чаще посещают Иена. Ему безумно одиноко, а Джексон постоянно с кем-то, обнимал такого же счастливого, как и он сам, Джинёна. Слишком близко к нему, и ревность разрасталась с каждым днём.       Так хочется вновь видеть его широкую улыбку, адресованную именно ему, Марку. Чувствовать крепкую хватку ладони на своём запястье и знать, что он нужен. Нужен этому дикому парню, кто сведёт с ума любого за полуминуты. Только Туан будет сидеть спокойно, с любовью и молчанием наблюдать за шумным китайцем, не отрывая взгляд. Знать то, что только ему он доверял свои сокровенные тайны.       «Марк, знаешь, я влюблён» — такое шокировало в тот момент Иена. Он знал, что это больно, так как отношения с кем-либо были под запретом. И если его Джексон страдал, то и Туан тоже. Потому что понимал в тот момент абсолютно всё, всё самое сокровенное. Потому что тоже был влюблён. Но только обнял в тот момент Кайе, прижимая к себе и шепча, что всё будет хорошо. И даже не задумывался о том, что Ван Джексон сходил с ума именно по нему.       Вспоминает первый поцелуй, именно здесь, во время тех же самых каникул. Горячее дыхание в безумно холодный день и громкие слова, которые забылись через пару лет. Обещание, данное при сцепленных пальцах и смех во время того, как оба прыгнули в бассейн.       Иен находился в этом доме недолго, но воспоминаний, сделанных здесь, хватит на всю жизнь. И от этого становится ещё хуже, ведь легче забыть, отпустить те моменты и не возвращаться каждый раз в прошлое. Потому что оно ранит.       Зачем Джексон привёл его сюда на ночь?       Становится холоднее, ветер усиливается, и Марк понимает, что долго здесь не продержится. Но воспоминания его греют. Глупость, но ему так хочется этого. Вновь ощутить горячие касания, поцелуи и увидеть эту улыбку. Внутри словно всё замирает, когда Иен представляет сию картину. Улыбается сам себе и встаёт, сильнее закутываясь в свою толстовку. Сейчас он придёт, умоется и ляжет спать. Где-нибудь на полу, вероятно, вообще в гостиной, а не в комнате Вана. Потому что так будет удобней для них двоих. Пусть и безумно холодно, но, когда Марк будет вспоминать весёлый смех при ужине с родителями, забудет абсолютно обо всём. Мысли о Кайе заполнят разум, и он не будет обращать внимания на себя и на свои потребности, желания. Только он. Джексон Ван и никто больше.       Раздумывает о том, как китаец иногда заботится о нём. Уже намного реже, но всё же это заметно. И Марк корит себя из-за неспособности в тот момент вынести этих приятных воспоминаний, приятных минут. Он испугался, отпустил, говоря, что ему это не нужно. Он жалеет. И самое главное — этого уже не вернуть. Ему остаётся просто сидеть постоянно в стороне, смотреть на остроумного Кайе и улыбаться в то время, как всё болезненно скручивается и хочется кричать, плакать, просить прощения. Но помогают мысли о красоте Джексона Вана и сильное желание касаться его, тонуть в чужих объятиях и шептать различные безумства.       — Ты долго будешь тут торчать? — Марк дёргается от громкого голоса и поворачивает голову, встречаясь с китайцем, одетым в одну чёрную футболку. Он уверен, что Вану холодно, и хочет поскорее зайти в дом, но Джексон его останавливает, схватив за запястье. Они молчат, глядя друг на друга, Иен видит, как другого начинает потряхивать от холода. Хочет сорваться с места, заталкивая его в дом, но вместо этого произносит:       — Я хочу вернуть прошлое.       Джексон улыбается, переплетает их пальцы и тут же обнимает юношу, прижимаясь к нему.       — Если хочешь, мы его вернём.