Как раньше

      Атмосфера Китая конкретно влияет на этих двоих, из-за чего хочется кричать во весь голос, смеяться и просто утопать в любимых объятиях. Они улыбаются друг другу и понимают, что просто не могут быть порознь. Под громкие возгласы фанатов парни крепче сжимают свои ладони, напоминая, что они тут, рядом, ничто не способно помешать им быть вместе. Всего один взгляд, от которого хочется растаять, а ноги автоматически подкашиваются, и один из них интуитивно становится будто опьяненным этим безумством. Важно показать, что человек рядом с тобой безумно дорог, и рядом с ним просто задыхаешься.       Иногда не хочется уходить со сцены, потому что может последовать отказ общения из-за плохого настроения или боязни быть неправильно понятым. И, пользуясь моментом, они наслаждаются этими часами, способными перевернуть всё с ног на голову. Они околдованы, и не следят за своими действиями. Наблюдают за каждой эмоцией, за движением и облизывают поочерёдно губы, пытаясь успокоить вихрь поступивших мыслей. Эти рамки сводят с ума, и хочется поскорее остаться наедине и подарить самые запоминающиеся минуты наслаждения, а может и часы, тут как повезёт.       Хочется дарить заботу и иногда взгляд, обращённый только на Джексона, и если это привлекает обширное внимание, Иен смущается и смотрит в пол на сцену, пытаясь скрыть свои покрасневшие как от смущения, так и от усталости, щёки. Ему кажутся эти моменты невероятными, но пытается привести мысли в порядок и смотреть на фанатов, дарить безумную улыбку и плакать от счастья быть тут, в столь родной стране для них двоих — Кайе и Иена.       Это невероятное влияние просто сводит с ума, и Марк просто не может избавиться от перевозбуждения, его эмоции слишком сильны, а видя рыдающего Джексона с его мамой — ему хочется утешить их обоих, когда будут вновь дома у Кайе. Поблагодарить приятными словами за прекрасный ужин, сказать о том, что эта женщина так много сделала для них двоих и поцеловать в щёку, а потом под руку уйти в комнату Джексона, наслаждаясь обществом только их двоих. Потому что этот дом особенный, потому что они здесь одни из группы, и никто их не осудит, не будет следить или как-либо шутить, ведь именно это и сбавляет обороты в отношении двоих.       Хотя, вероятно, сегодня они наедине не останутся.       Марк широко улыбается, хватая Джексона за руку и кланяясь фанатам на девяносто градусов, а в ушах звенит, голова кружится. Тело безумно ломит, но он этого не показывает, ведь такова работа, а впереди ждёт хоть и недолгий, но отдых. Чувствует крепкую хватку, и все думы об усталости тут же забываются, и на душе становится по-особенному тепло. Он здесь, рядом. Недалеко их друзья, фанаты, всё, что нужно для счастья.       Со сцены уходят с мокрыми от слёз глазами, хочется не переставая рыдать, но Туан сдерживает себя из последних сил. Иногда бегает стафф, толкая друг друга и что-то крича насчёт неубранной аппаратуры, забытой где-то одежды и о какой-то коробке с едой, совсем оставленной ребятами. Не обращая внимания на суматоху, смотрит на тяжело дышащего Джексона и подаёт ему вновь полотенце, коим тот тут же вытирает лицо и благодарно улыбается. Ребята шумят, оставляя двоих позади, и этим они пользуются.       Джексон кивает в тёмный коридор, ведущий к каким-то подсобкам для стаффа, для ненужных вещей, для гардероба, для мусора, — Марк понимает и следует за китайцем, прихватывая с собой ещё одно чистое полотенце, тут же прижимая его к своему лбу, щекам, оставляя кожу сухой. Сердце начинает учащённо биться, и на этот раз не от физической нагрузки.       Они запираются в одной из комнат, тут же обнимая друг друга. Прижимаются крепче, вдыхая запах пота и понимая, что даже в таком состоянии другой просто великолепен. Джексон проводит широкой ладонью по спине Туана, вырисовывая какой-то узор, а потом надавливает на поясницу, прижимая крепче к себе. Чувствует учащённое дыхание и целует за ухом, держа худощавое тело так крепко, словно самое драгоценное на этом свете. Не хочется его отпускать, но скоро их хватятся, поэтому чуть отстраняется, кладёт свои ладони на столь идеальное лицо и смотрит прямо в глаза. Сегодня они по-особенному прекрасны — Марк попробовал надеть линзы, и это становится просто невероятным.       — Ты сегодня потрясающий, — шепчет и целует медленно, ощущая солёный привкус на губах недавних слёз. Марк особенный для него в любом образе, и это просто невероятно — никто не способен вызывать в нём такие эмоции, такое сильное желание.       — Ты не менее, — улыбается и обнимает за шею, притягивая Кайе к себе и углубляя поцелуй. Эти минуты драгоценны, и он наслаждается ими, ведь в любой момент это может прекратиться. Да, их отношения непонятны, но вот здесь, в этом самом месте, в этой самой стране, он чувствует себя любимым.       — Нужно уходить, — прерывает поцелуй и смотрит с любовью, пальцами убирая прилипшую белобрысую чёлку со лба. Они вырвали эти минуты, но они заканчиваются слишком быстро. Скоро за кулисы придут родственники, поэтому Ван немедленно должен туда явиться. Опускает руки и хватает ладонь Марка, крепко сжимая. — Не против переночевать сегодня у меня в номере? — спрашивает с улыбкой, прикладывая их сцепленные руки к его сердцу. Марк чувствует кожей жар чужого тела, улыбается в ответ и произносит счастливо:       — Конечно.       Скоро их совместных воспоминаний станет бесконечно много, и Марк готов утонуть в них.