Убить и воскресить любовь

— Чёртова мразь! — прошипел я, распахнув глаза. Сердце снова заныло знакомой болью, ну ничего, пара бокалов коньяка смогут заглушить её на время. Осторожно поднявшись с кровати, чтобы не разбудить Йена, даже не соизволив надеть бельё, я поплёлся вниз в гостиную, где располагался бар. Плеснув едва ли не полбокала, я залпом опрокинул янтарный напиток в пересохшую глотку и тут же поморщился от того, как он мягко обжёг горло. Крепкий всё же, зараза, не зря одна бутылка такого пойла стоит порядка десяти штук баксов, но я не привык экономить на себе, в этом не было нужды, поэтому в моей жизни было всё самое дорогое и лучшее. Жжение быстро прошло, оставив терпкое, но приятное послевкусие, а в животе медленно растекалось тепло, принося некое успокоение и отрешение от свербящей боли. В такие минуты я начинаю понимать, почему люди спиваются, но тем не менее, не перестаю презирать их, потому что топить боль в бутылке — это слабость, а каждый уважающий себя альфа должен быть сильным, иначе он не достоин быть альфой. Конечно, я не святой, и нередко на крупных мероприятиях позволял себе лишнего, но при этом я всегда сохранял контроль над ситуацией, не позволяя себе доходить до скотского состояния. Закусив конфетой из яркой квадратной упаковки и налив ещё, на сей раз примерно на два пальца, я расположился в большом кожаном кресле, закинув ногу на ногу. — Сколько же ещё ты будешь меня мучить, тварь?! — злобно прорычал я в пустоту. — Посмей только появиться в моей жизни, и ты очень сильно об этом пожалеешь! От переполняющей ярости стиснул кожаную обивку подлокотника так, что она затрещала под сильной хваткой, и лишь сделав пару глотков, я почувствовал, как отпускает вновь закипающая злоба. — Что случилось, дорогой? — послышался голос Йена с лестницы. — Почему ты встал так рано? Сегодня у нас насыщенный день, и стоило бы хорошо выспаться. Спустившись, он медленно подошёл ко мне, зевая и потирая сонные глаза. Переключившись со своих мыслей, я невольно засмотрелся на него. Всё же он чертовски красив, даже закутанный в длинный халат и слегка растрёпанный со сна. В большинстве своём, беты не привлекательны, ни внешне, ни по запаху, потому что запаха у них просто нет, и им приходится пользоваться парфюмом. Только в крайне редких случаях рождались красивые, как омеги, беты, но даже яркая внешность не всегда помогала им завести семью, поскольку они были бесплодны, да ещё и абсолютно фригидны. А какому альфе захочется иметь рядом, пусть и роскошную, но совершенно бесчувственную и холодную статую. Хотя меня это никак не напрягало, поскольку детей я не любил и заводить не планировал, а что касается постели, то тут проблем не было, ибо Йен добросовестно отрабатывал беззаботную, обеспеченную жизнь, которую я ему предоставил. Трахается он отменно, а что при этом чувствует или не чувствует — мне плевать, главное, что рядом есть готовая в любое время подставиться тёплая дырка. — Иди ко мне, — прихватив за пояс, я потянул его к себе на колени и тут же, развязав, скинул на пол его халат. Лишь на секунду его губы дрогнули в презрительной гримасе, но она быстро сменилась на похотливую улыбку. Лживая шлюха, неужели он думает, что я не замечаю его отвращения и не понимаю, что секс со мной для него лишь неприятная обязанность? Да только мне абсолютно всё равно, ибо за жизнь в полном достатке и возможность ни в чём себе не отказывать нужно платить. И его плата быть покорной и безмолвной подстилкой. — Давай, детка, поработай своей задницей, — криво усмехнувшись, похабно шлёпнул его по обнажённой ягодице. Член стоял как каменный, но стоял он на моего омегу. Что бы ни творилось в моей голове, тело всегда реагировало на эту тварь, переполняясь желанием всецело овладеть. И каждый раз Йен думал, что это он так меня возбуждает, и потому был очень усерден. Но мне это только на руку, секс с ним поможет освободить голову от ненужных мыслей. Приподняв любовника за талию, я, ничуть не заботясь о его ощущениях, насадил на свой каменный стояк. Благо в его заднице была моя сперма, и ощущения от проникновения не доставили особого дискомфорта, а вот он заметно поморщился, ведь физиология беты устроена не так, как у омеги. Секс не приносит им удовольствия, а лишь неприятные ощущения, а такое вот резкое вторжение и вовсе болезненно для них. Но мне было плевать, хотелось выплеснуть всю свою ярость, и потому, не тратя время на прелюдии, я начал жёстко вколачиваться в его зад. Едва я закрыл глаза, как образ моего Истинного снова возник передо мной. Словно взрыв газового баллона, вспышка гнева ослепила меня. Стало трудно дышать, будто железный обруч сдавил мою грудь, заставляя отчаянно хватать воздух ртом. Но когда я распахнул глаза, наваждение никуда не исчезло, тварь ласково улыбалась мне, словно мы занимались любовью, а не грубым сексом. Как же хотелось стереть эту улыбку с его лица. — Нравится, когда я тебя трахаю, дрянь? — Дааа… — маскируя боль под вожделенными стонами, отозвался Йен, но в голове я слышал не его голос, а голос того, кто превратил мою жизнь в бесконечную череду страданий. Чёрт! Раньше он хозяйничал только в моих снах, а теперь он проник в моё сознание, даже когда я бодрствую. Ненавижу! Крепко вцепившись в бёдра, я с силой насадил его ещё пару раз и обильно излился в горячую дырку. — Дженсен, пусти! — отчаянно вырывался Йен, и это отрезвило мой затуманенный разум, заставляя ослабить мёртвую хватку. Он едва успел соскочить до того, как начал набухать узел*. — Ты совсем ошалел?! — сквозь слёзы заорал любовник. — Или ты забыл, что было в прошлый раз? Как такое забудешь? В одну из ночей, проснувшись от невероятного возбуждения после встречи со своей парой, я накинулся как сумасшедший на Йена, поставив на колени, долго и жёстко драл его, а после того как кончил, не вышел и позволил узлу развязаться. Как он тогда орал, множественные разрывы причиняли бете невыносимые страдания, после чего ему пришлось пережить не одну операцию, а затем долгое восстановление. Для меня это были не самые приятные дни, и не потому что я жалел его, а потому что воздержание сводило меня с ума. Заводить кого-то ещё я не видел смысла, а пользоваться услугами бордельных шлюх не желал, поскольку очень брезглив. После этого я решил больше так не рисковать, потому что только омега способен принять узел своего альфы, при этом абсолютно не чувствуя боли, а напротив возносясь к пику наслаждения через яркий и продолжительный оргазм, после чего в нём зарождается новая жизнь. — Прости, я просто увлёкся, — не чувствуя ни капли раскаяния, солгал я, взяв напиток со столика и увлечённо разглядывая, как блики играют на дне бокала. — Выбери себе любой подарок, который поможет тебе забыть мою вину. Слёзы тут же прекратились, и предвкушающая улыбка озарила его лицо. Думаю, эта выходка будет стоить мне очень дорого, но плевать, деньги для меня совсем не проблема, а продажность этой шлюхи мне даже выгодна — не нужно выслушивать упрёки и истерики, достаточно вовремя пополнять его карточку, чтобы он был покладистым и милым. — Хорошо, — промурлыкал он в ухо, забравшись снова на мои колени. — Только завтра, сегодня же твой день рождения и подарок дарить должен я, поэтому я заказал столик в нашем любимом ресторане на семь вечера. Будь любезен освободиться к этому времени. «Хорош подарочек, на мои же деньги» — усмехнулся про себя я, но вида не подал. В конце концов, я был неправ, выместив свою злость на нём, а ведь этот секс волшебным образом помог отринуть мысли о моём Истинном. До рассвета оставалась примерно пара часов, потому, отправив Йена досыпать, я поднялся в кабинет, чтобы просмотреть бумаги по новому проекту, сулившему принести мне немалую прибыль, предварительно приняв душ и облачившись в домашний костюм. *** — Мистер Эклз, ваш супруг уже ждёт вас, — заискивающе воскликнул метрдотель, расплывшись в самой приветливой улыбке, едва я вошёл в двери ресторана. О, да! Меня тут знали, боялись и уважали, поскольку владелец этой крупной сети ресторанов был не только моим знакомым, но и одним из партнёров, полностью зависимый от меня. Лишь одно моё слово — и его бизнесу конец, потому меня тут «облизывали» с ног до головы, стараясь угодить во всём. Хотелось от души врезать болвану и сказать, что Йен мне не супруг, но, поразмыслив, успокоился, ибо статус женатого альфы гарантирует свободу от домогательств распутных омег. Проводив меня до столика, за которым сидел мой любовник, он тут же испарился. Окинув взглядом зал, я несколько изумился — ни одного посетителя. Кроме нас тут были только музыканты, играющие тихую и ненавязчивую мелодию. Звук саксофона ласкал слух, а лёгкий полумрак и многочисленные свечи создавали романтичную атмосферу. — Это всё ради тебя, дорогой, — кокетливо улыбаясь, проговорил Йен. — С днём рождения! А у этой шлюхи определённо есть вкус, пожалуй, именно этих безмятежности и умиротворения мне не хватало после утомительных переговоров с иностранными партнёрами. Настроение значительно улучшилось, захотелось даже сказать какой-нибудь пафосный тост. Подняв бокал, я приготовился толкнуть речь, как вдруг до моего обоняния донесся волшебный, чарующий запах. Он, словно невидимое покрывало, окутал меня с ног до головы, проникая сквозь кожу, к самому сердцу, которое забилось чаще в предвкушении. Закрыв глаза, я вдохнул аромат полной грудью и замер, понимая, что это запах моей пары. В груди разгорался пожар, внутренний зверь, словно пробудившись от спячки, метался как сумасшедший от радости долгожданной встречи со своей судьбой. Досчитав до пяти, я выдохнул и открыл глаза. Рядом со столиком стоял ОН, ослепительно красивый и молодой, именно такой, каким он мне снился на протяжении восемнадцати лет. На нём была белая рубашка, галстук бабочкой, элегантные, отутюженные чёрные брюки и лаковые туфли со слегка заострённым носком — стандартная униформа официантов в этом ресторане. В дрожащих руках он сжимал блокнот и карандаш, взгляд его был изумлённым и слегка испуганным — он тоже почуял во мне свою пару, но видимо никак не мог поверить своим глазам и ощущениям. Всё моё естество тянулось к нему, мечтая обнять, прижать к сердцу и долго-долго целовать, но я по прежнему сидел, не предпринимая никаких действий. Волк внутри меня жалобно скулил, желая воссоединения со своей половинкой, но я подавил его усилием воли. НЕТ! Я альфа, и ни один омега не сможет заставить меня проявить слабость, а тем более Истинный, который отравил мою жизнь. Одарив его холодным, равнодушным взглядом, я открыл меню и, не особо вникая, перечислил несколько блюд с незамысловатыми названиями. В конце он, запинаясь от волнения, повторил мой заказ и невольно вздрогнул, когда я рявкнул, чтобы он прекратил болтать и отправился выполнять. После того, как он ушёл, я наконец вспомнил про Йена, который внимательно смотрел на меня, словно изучая, пытаясь понять, чем вызвана такая резкая смена настроения. Первой мыслью было взять его за руку и свалить из этого ресторана, подальше от этой твари, но, немного поразмыслив, меня осенило, что такую возможность отыграться за годы проведённые в безумном отчаянии, упускать нельзя. Восемнадцать лет, восемнадцать долбанных лет я сходил с ума от душевной муки, и так просто уйти?! Ну уж нет, он должен заплатить за всё! Я заставлю его страдать так же сильно, чтобы он в полной мере ощутил всю ту боль, что чувствовал я. Увидев краем глаза, что он возвращается к столику с напитками, я взял руку Йена, поднёс к губам и нежно поцеловал, изображая неземное обожание. — Дорогой, спасибо за этот чудесный подарок, — ласково и достаточно громко, чтобы услышал омега, сказал я, глядя в ошалевшие глаза любовника. Ещё бы он не был в шоке, ведь я никогда не проявлял к нему нежности и всегда вёл себя как потребитель — попользовался, оплатил и забыл. Хотя и никогда не был с ним груб, просто равнодушен. — Всё для тебя, любимый, — въехав в ситуацию, подыграл он, мило улыбаясь. Йен был весьма убедителен, даже я бы купился на этот театр, если бы не изучил слишком хорошо за эти годы, что мы вместе. Пожалуй, стоит преподнести ему ещё один дорогой подарок, заслужил. Взглянув на Истинного, я был немного разочарован, поскольку тот, словно натянув маску, сохранял полную невозмутимость, и лишь лёгкая дрожь в уголках губ говорила, насколько нелегко ему это даётся. Ок, пора бы его уже встряхнуть и вытянуть наружу эмоции, что он так старательно прячет. — Что это? — грозно прорычал я, указывая на стакан, в который он только что налил сок. — Апельсиновый сок, как вы заказывали, — растеряно ответил он. — Я заказывал ананасовый, тупой кретин! — рявкнул я. — Но вот тут написано… — достав блокнот попытался оправдаться омега. — Плевать мне, что тут написано! — соскочив с места, выбил блокнот, больно ударив по рукам. — Я лучше знаю, что я заказывал. Схватив стакан со стола, я опрокинул напиток ему на голову. Рубашка тут же окрасилась в ярко-жёлтый цвет, а слегка вьющиеся локоны, стали похожи на мокрую мочалку. — Простите, — тихо пробормотал он, глядя в пустоту и часто моргая, усиленно сдерживая рвущиеся наружу слёзы. — Не нужно мне твоих извинений, — схватив его за волосы, процедил ему прямо в лицо. — Просто принеси мне то, что я заказывал. На шум вышел сам управляющий, Джим Бивер, так кажется его зовут. Старый прохвост, единственный, кто не приседает и не заискивает передо мной, хотя всегда предельно вежлив и учтив. — Мистер Эклз, могу я вам чем-то помочь? — слегка наклонив голову в приветствии, спросил он. — Если этот официант вам не угодил, мы тут же его заменим. От меня не ускользнула нотка презрения в его голосе, и то, с каким сочувствием он посмотрел на омегу. Ну уж нет, заступничек, я не позволю тебе испортить мой вечер, я только вошёл во вкус. — Ну что вы, любезный, мой супруг желает, чтобы именно этот официант обслуживал нас весь вечер, — взглянув многозначительно на Йена и сделав особое ударение на слове «супруг», ответил я. Вот оно — прямо в точку! Истинный вздрогнул, и слёзы наконец прорвали плотину самообладания, расползаясь тонкими ручейками по щекам. Так-то лучше! Таким униженным и разбитым он мне нравится гораздо больше. Совершенно необузданное злорадство овладело мной, хотелось сделать ещё больнее, ещё невыносимее. — И пусть переоденется и умоется, а то выглядит омерзительно, — добил его я. Глаза Бивера гневно сверкнули в мою сторону, но всё тем же вежливым тоном он заверил, что они сейчас же всё уладят, после чего удалился вместе с омегой. У выхода из зала он едва заметно коснулся его плеча, выражая свою поддержку, чем страшно взбесил меня. Какого хрена тут происходит, что нужно этому старому альфе? То, что я не желаю иметь ничего общего со своей парой ещё не означает, что кто-то может иметь на него виды. Он МОЙ! Йен пытался что-то сказать, но жестом я дал понять, чтобы он заткнулся. В моей голове бурлил мыслительный процесс. Мало, слишком мало одного вечера. Я должен взять его жизнь под свой контроль, и не потому что он мне нужен, а потому что я просто обязан отравить его существование, отнять любой шанс на счастье и нормальную жизнь. Ненависть кипела в моих жилах, словно олово, обжигая до боли, до судорожно сжатых зубов. Выпив залпом бокал вина, я наконец принял решение. Поднявшись из-за стола, я направился прямиком к метрдотелю. Завидев меня, он тут же расплылся в раболепной улыбке. Подойдя к нему, я достал портмоне и, вытащив оттуда несколько крупных купюр, сунул ему в верхний кармашек. — Кто этот официант, и что его связывает с Бивером? — коротко, но по существу, задал главный вопрос. — О, мистер Эклз, ваша щедрость не знает границ, — начал лебезить этот идиот. — Конечно, я расскажу вам всё что знаю… — Короче! — раздражённо перебил его я. — Его зовут Джаред Винчестер**, сегодня ему исполнилось восемнадцать, — начал свой лаконичный рассказ метрдотель. — В общем-то, довольно милый, добрый омега, хотя и безродный. Кто его предки неизвестно, он вырос в детском доме, а после того, как ему исполнилось шестнадцать, оказался на улице, где его и подобрал Бивер. — Старый извращенец запал на молодое тело? — рычание в голосе стало пугающим. — О, нет! Он относится к Джареду как к ребёнку, потому что тот напоминает ему сына, которого убили много лет назад. — Отлично, — с заметным облегчением выдохнул я. — Дальше! — А, собственно, на этом всё, — пожал плечами парень. — Винчестер живёт у него, а Джим его очень оберегает и заботится о нём. — Ладно, — кивнул, после чего добавил ещё одну купюру и направился в уборную. Там, выкурив пару сигарет и приведя мысли в порядок, сделал несколько звонков, после чего вернулся в зал. Джаред, в новой белоснежной рубашке и опрятно зачёсанными волосами, ловко расставлял закуски на стол, а Йен, расслабленно откинувшись на спинку кресла, внимательно разглядывал его, слегка прищурив свои красивые глаза. Конечно он не дурак и прекрасно понял, что произошло, но мне плевать, пусть привыкает к тому, что теперь омега будет всегда рядом. К моему глубокому сожалению, остаток вечера эта тварь абсолютно не реагировала на мои попытки задеть его за живое, взирая на всё абсолютно равнодушным взглядом. Полагаю, этот чёртов старикан напоил его убойной дозой успокоительного, капитально обломав мне весь кайф. Ну ничего, я ещё отыграюсь, у меня впереди очень много времени, и возможности мои не ограничены. После того, как я отправил Йена ждать меня в машине, расплачиваясь, я заметил какое-то облегчение в глазах Винчестера и некоторую расслабленность в теле — всё-таки он играл роль бесчувственного болвана. Молодец. Только зря старался. — Завтра в полдень, по этому адресу, жду, — тоном, не терпящим возражений, жёстко отчеканил я, всунув свою визитку ему в руку. Его брови сначала удивлённо приподнялись, а затем он, вернул карточку мне, сложив руки за спиной и гордо вздёрнув свой красивый подбородок, довольно смело ответил: — Благодарю вас, мистер Эклз, но вынужден вам отказать. Я даже засмотрелся на этого храброго, но абсолютно безрассудного омегу. Видимо он совершенно не понимает, с кем имеет дело, но ничего, скоро, очень скоро поймёт. — МНЕ. НИКТО. НИКОГДА. НЕ ОТКАЗЫВАЕТ! — приблизившись вплотную, с презрением выплюнул ему в лицо, после чего сунув визитку в верхний карман развернулся и направился к выходу.