Шесть скрещенных палочек

В этот раз Хэллоуин прошёл спокойно. Драко, конечно, ворчал что-то про Самайн и традиции, но пару тыкв украсил лично, повесив их в пустом классе для занятий. Там они и собрались вшестером, чтобы хорошенько отпраздновать — в Большой Зал Гарри приходил первым и первым же уходил, потому что Рон пытался швырнуть в него едой. Сегодня он вовсе не пошёл отмечать, и теперь с удовольствием поглощал жутко дорогие сладости от слизеринцев. Они наслаждались игрой в магическую монополию, когда Тео вдруг спросил,  нормально ли это для Гарри — в этот день ведь умерли его родители. Настроение оказалось безнадёжно испорчено, и Поттер, собрав всю свою выдержку в кулак и процитировав двенадцать простейших рунических связок — этому его учил Блейз — процедил сквозь зубы: — Не смей упоминать при мне этих мерзавцев. Я выжег их кровь из своего тела. После этого Гарри развернулся и, чеканя шаг, вышел из комнаты — а там кинулся к своей нише, где рухнул на трансфигурированную кровать и около часа лежал без движения и малейшей мысли в голове. Потом встал, отряхнулся и вернулся к парням, которые всё ещё сидели в классе, донельзя смущённые. Тео и почему-то Винс извинились, и Гарри, буркнув «просто не хочу об этом говорить», их сразу простил. Так они играли на конфеты всю ночь, и на уроки Поттер отправился с бодрящим зельем. Никаких кошмаров ему не снилось. А вот простое обещание Драко обернулось настоящей нервотрёпкой, ведь Уизли и Грейнджер собрались отмечать Рождество у Сириуса. Никто и подумать не мог, что Гарри решит остаться в школе! Тихие уговоры близнецов и пошедшей на мировую Гермионы ни к чему не привели, и в результате Гарри оказался в кабинете Дамблдора, где его ждала Молли Уизли. Видит Мерлин, она пыталась быть вежливой и заботливой, правда. И уж точно не её вина, что Поттер стал ей родным сыном, так что она вполне закономерно отбросила приторность, упёрла руки в рыхлые бёдра и прорычала тем самым своим голосом, которым наполняла громовещатели:   — Гарри Джеймс Поттер, ты немедленно прекратишь это и отправишься камином к Сириусу! Ещё хотя бы одно слово, и ты останешься без сладкого, а так же просидишь в своей комнате всё Рождество! Гарри был благодарен женщине за заботу, но вдолбленные Малфоем в голову правила поведения восстали против столь явного нарушения. До того как Поттер вообще осознал происходящее, он встал, натянул на лицо дежурную улыбку и вежливо сказал: — Миссис Уизли, я безмерно уважаю Вас и благодарен за всё то, что Вы для меня сделали, но я Вам не сын и не нахожусь под Вашей опекой. Вы не имеете права повышать на меня голос, заставлять меня что-то делать и ограничивать в чём бы то ни было. Гарри в ужасе замер, поняв, ЧТО и КОМУ он сказал. Это ведь мама его лучшего друга, которая вязала ему одежду и дарила еду! А сейчас она, побледневшая, тяжело осела на стул, а вокруг начал суетиться Дамблдор. Тихонько пискнув «я пойду», парень выскочил за дверь кабинета и позорно сбежал в свою нишу. Только к ужину Поттер решился выползти из своего убежища, и там он узнал, что Молли было плохо, и что она на ночь останется в Больничном Крыле, под присмотром мадам Помфри. Так, семья Уизли отправится на Гриммо завтра, камином. Рон с порога швырнул в Гарри петарду, но куда больнее ранили белые лица близнецов. Парень вклинился между ними и тихонько извинился. Джинни, оказавшаяся напротив, беспомощно покачала головой. — Общение с Малфоем влияет на тебя, Гарри. Теперь ты похож на слизеринца, и, поверь, это не лучшее сравнение. Ты ведёшь себя, как они, одеваешься, как они, даже говоришь, как они! Неужели оно того стоит? Поттер тяжело вздохнул. Он ведь просто следует правилам этикета и не хочет быть похожим на омерзительных Мародёров — неужели со стороны это выглядит так плохо? Гарри понимал, что не сделал ничего такого, что заслужило бы порицания, разве что был слишком резок с миссис Уизли — но разве он сказал что-то не то? Хотя… Ещё в прошлом году, до смерти Седрика, он бы сказал — да, не то. Но то убийство принесло с собой не только способность видеть фестралов, и парень не собирался возвращаться к прежней манере поведения. Сказать по правде, он бы и не смог. Но Джинни, Фред и Джордж ждали ответа, а Гарри не находил слов. — Всё под контролем. Правда, всё нормально. Уизли, ожидаемо, не поверили. Гарри их не винил — верить можно только тем, кто кровью скрепил с тобой союз и носит тот же квартер. Мысль казалась чужеродной, но очень правильной. Звучала она голосом Малфоя, с нравоучительной интонацией Нотта и фирменной ухмылкой Забини. Гарри был готов поклясться, что ощущал одобрительное сопение Кребба и Гойла за спиной. А в первый день каникул Драко позвал его в пустой класс и, будучи предельно серьёзным, протянул сложенный вчетверо листок. Гарри развернул, с любопытством рассматривая изображённый символ. Ветки бука и тиса, а так же жезл с набалдашником в виде глаза и заточенная лучевая кость составляли крест, неуловимо похожий на могильный, а по диагонали его пересекал дракон со сложенными крыльями. Гарри неверяще поднял взгляд на Малфоя. — Это… — Предложение заключить союз. От нас пятерых, как нетрудно догадаться. Поттер погладил символ, не находя слов. — Но я ведь…эм… — Ты наследник рода Поттеров, и в деньгах недостатка нет. Ты обладаешь славой Мальчика-Который-Выжил и состоишь в доле предприятия близнецов Уизли. А ещё ты змееуст, и даже если Блэк больше не пустит тебя на порог, у тебя есть дневники Слизерина. Возможно, забытые книги на парселтонге есть и в других поместьях. Препятствием были твои родители, но если ты отказался от них, то… Малфой развёл руками, как бы прося закончить фразу. Гарри же переполнила радость — его признали полезным! Нечто схожее было и на одиннадцатый день рождения, когда ему только рассказали о мире Волшебства. И, как и всегда, Гарри бросился в омут с головой. Он, не раздумывая, ушёл с огромным великаном, ринулся спасать Камень, сразился с василиском, спас уголовника-крёстного и сразился с Воландемортом. Сейчас он просто набрал в грудь побольше воздуха и выпалил, ощущая, как сгорает последний мост за его спиной: — Я согласен! Драко поморщился, но сейчас был не подходящий момент для замечаний. Он кивнул на листок. — Тогда добавь свой знак. Исторически сложилось, что змееустов обозначает змея, но… — Пусть будет змея. И Гарри постучал палочкой по картинке, добавляя своё. Рисунок тут же пришёл в движение: крест изменил положение, «встав» на жезл и кость, а дракон, после нескольких кругов, поднырнул под получившуюся букву «х» и угрожающе оскалился, распахнув кожистые крылья. По краю побежала полоска, замыкая символ в круг, и, замерев, стала уроборосом, проглотившим хвост. Драко забрал листок и впился в него немигающим взглядом. — Поттер, тебе лучше собрать вещи и переехать в общежитие Слизерина. Предстоит много работы. — Чем мы будем заниматься? — Считать, Поттер. Считать. И они действительно считали. Гарри и Тео засели за арифмантику, Драко и Блейз терзали руны, а Винс с Грегом рисовали жуткого вида графики и носились вокруг Гарри с линейкой. Дело осложнялось тем, что Поттер не понимал, что именно они считают, и его интуиция не работала. Скоро гостиная оказалась завалена всякими бумагами, и Гарри невольно порадовался, что парни были единственными слизеринцами, оставшимися в Хогвартсе — возможно, они сами попросили об этом? Наконец, на четвёртый день мучения кончились, и Тео благополучно переписал результаты на чистовик, перевязав его чёрной лентой. Драко потянулся и позвал Гарри наверх, в спальню — там на стуле лежала красивая и жутко дорогая чёрная парадная мантия. — Одевайся и дуй вниз — чем скорее закончим, тем лучше. Поттер пытался возражать, но Малфой махнул рукой и вышел, не оставив ему выбора. Пообещав себе, что оплатит дорогую одежду позже, Гарри переоделся и вернулся в гостиную. Парни уже ждали его, так же в парадных мантиях — Поттеру стало безумно стыдно, что он выгнал их из их комнаты. Винс только пожал плечами и посоветовал забить, а потом ребята пошли прочь из замка. За первыми же деревьями Запретного Леса Драко достал маленькую розетку для варенья, и парни переместились, в буквальном смысле, в чистое поле. Гарри поставили напротив Малфоя и приказали просто повторять за ним. Так парень и поступил. — Признаю стоящих здесь магов своими союзниками… — Клянусь соблюдать условия договора… — Клянусь ставить интересы союза наравне со своими собственными… — Клянусь приходить на помощь, где бы я ни был… — Клянусь не рисковать или жертвовать собой без общего решения… — Клянусь защищать честь своих союзников… — Клянусь разделять свои долги и платить чужие… — Клянусь хранить наших жён и детей… Много клятв было произнесено, и Гарри казалось, что он находился в каком-то трансе. Договор предусматривал почти всё, Поттер клялся и имуществом, и обещал не рвать связь при попадании в Азкабан и… В общем, парень пребывал в абсолютном трансе, и к моменту, когда они смешали кровь в той самой розетке для варенья, уже не верил в реальность происходящего. Казалось, в любую секунду появится мозгошмыг или наргл, помахав своими невозможными конечностями и утащив в свой мир. Этого, разумеется, не произошло, но поле вдруг взорвалось, превратившись в выжженную пустыню. Винс и Грег подхватили Гарри, и его закружило, расплющило, потащило… Очутились они в опрятном помещении с длинным столом по центру и диванчиками сбоку. Нотт тут же отдал появившемуся из ниоткуда мужчине без возраста те самые расчёты, а Малфой  с осторожностью отдал ему розетку с кровью. Гарри наблюдал, как красная жидкость медленно капает в чёрную краску, и вопросительно повернулся к парням. Драко как раз разворачивал тот самый листок, показывая мастеру. — Квартер тебе набивать будем. Или ожидал, что для настоящей магической татуировки заклинание есть? Гарри смутился — именно так он и думал. Он начал было раздеваться, но потом остановился и снова глянул на парней. — Загривок оголяй. И говорю сразу — это будет отвратительно. Тебе повезёт, если оклемаешься к концу каникул. Впрочем, мы будем здесь же и частично возьмём боль на себя, но… Драко не закончил предложение, непроизвольно дёрнув шеей. Поттер поёжился и разделся, порадовавшись, что оставил штаны, а потом лёг на живот. Его опасения были оправданы — маги наносили татуировки самым древним способом — специальными косточками. Блейз добавил напряжения, сообщив, что всю процедуру придётся терпеть, потому что потерять сознание не дадут специальные благовония. Тео порадовал фактом, что вмешаются не только в тело, но и в магию, слегка подправив её потоки, и это будет гораздо хуже нескольких ранок. Последними осмысленными словами Гарри стало: — А почему не на предплечье? На что ему ответили: — Обычно там и бьют, да и участники сами выбирают место, так что судьба наших семей заставила осторожничать. Гарри кивнул глубокому изречению Грега и ощутил прикосновение ледяной руки к спине. Потом пришла боль, тьма и полная парализация.