НЕПРОСТАЯ ИСТОРИЯ

Он медленно шел по улицам города, подставляя лицо беспощадным солнечным лучам, пришедшим на смену вчерашнему проливному дождю, и ветер бил в спину, заставляя ускорить шаг. В руках тяжелый букет прекрасных нежно-белых роз. Как же колются их шипы, как же противен этот приторно сладкий аромат. Каждый шаг, каждое движение к ее дому давались невероятно тяжело. Два квартала, потом еще два. Вот, наконец, и узкая улочка и уютный коттедж в конце ее. За дверью этого коттеджа, сегодня, он навеки распрощается с теми остатками надежд, которые еще продолжали жить в упрямой душе. Приговор подписан, оглашен и подлежит исполнению, он и так слишком долго тянул с этим. Когда-нибудь, когда это уже не будет, причинят столько боли, он обязательно запишет историю своей несчастной любви. Каким же коротким будет этот рассказ. Лишь жалкие несколько страниц и вся его жизнь в этих страницах. Но и через двадцать лет… и через сорок каждая из этих страниц будет дышать его любовью, к той, другой, которую он сознательно предаст сегодня. Решено! С сегодняшнего дня он, Терруз Гранчестер, примерный жених, муж, семьянин для той, что ждет его в конце этого пути. Ее он сделает счастливой, он дал слово. Никогда больше избранницу не оскорбят ни его воспоминания, ни его поведение. С нее итак достаточно. Все это он спрячет, и будет носить глубоко в себе. Даже Чикаго, чудесный город — навсегда вычеркнут из гастрольного списка актера, ради собственной безопасности и спокойствия будущей жены. Ноги, будто каменные прирастают к земле и все труднее сделать новый шаг. Во внутреннем кармане пиджака маленькая бархатная коробочка своей тяжестью ежесекундно напоминает о принятом решении. Картины счастливой семейной жизни, когда-то юноша с таким упоением рисовал их в своем воображении. И сейчас они все еще были там. Но героиней на них теперь была другая женщина, возможно, поэтому они и потеряли свой цвет, и стали такими безжизненными. Не она, не она…другая. Другая разделит с ним стол и постель. И от этого хочется выть, но он с завидным упорством продолжает идти вперед, как на казнь. Вот уже и конец пути, конец мечтам и переживаньям. «Господи, — взмолился Терри, уверенными шагами покрывая последнее расстояние от калитки к двери Сюзанны Марлоу, — дай мне силы сделать ее счастливой. Помоги ни словом, ни взглядом больше не обидеть ее. А ту, другую, ее тоже сделай счастливой, Господи». Стук в дверь, поворот ключа и строгое лицо женщины в наглухо застегнутом платье. -Добрый день миссис Марлоу, я могу увидеть Сюзанну? — дежурная фраза голосом полным надежды и раскаянья, все же перед нами гениальный актер. — Конечно, Терри, проходите, она в гостиной. — неизвестно, что безжалостней в этот момент, улыбка играющая на ее лице, или светящиеся радостью глаза матери. *** Апельсиновый кот в бергамотовый грот Уходил на закате весеннего дня, Улыбался во весь свой оранжевый рот, Ледяными усами тихонько звеня; Теплый запах корицы, имбирная вязь, Кардамон и анис уходили в хвосте. Апельсиновый кот проходил мимо вас? Это значит, пора ждать хороших вестей… С сайта http://www.inpearls.ru/ Я вошел в этот дом, как входил в него тысячи раз до этого. Кованый столик у двери, чистые шторы на окнах, бледно-желтые обои и узкий коридор, ведущий в гостиную. Вот и она. «Женщина всей моей жизни» — даже в мыслях своих не могу так ее назвать, пусть никто и не слышит. Господи, какую же злую шутку ты сыграл с нами. Всю жизнь посвятить той, к которой я не чувствую ничего кроме жалости и благодарности, хотя даже благодарность, кажется уже выветрилась. Уж лучше бы была другая жизнь, без ноги, в инвалидном кресле, но рядом с любимой — это то, что можно было бы назвать счастьем, явно лучше, чем комедия, в которой я играю сегодня. Но… жалость и остатки благодарности, … на чем здесь, скажите, можно построить семейное счастье? Это пошло, пошло и мерзко, как бульварный роман. Кто из нас, и чем заслужил такое наказание? Я… Я, конечно грешник, почище многих. Но она… Она сидит прямо передо мной на своем любимом диване и пристально смотрит, будто ждет чего-то. Чудное создание с небесно-голубыми глазами, в небесно-голубом платье. Все вокруг залито ярким солнечным светом, и створки окон слегка приоткрыты, для того чтобы впустить в комнату приятный свежий воздух и шелест листвы — чудесный день, ни один режиссер не смог бы подобрать декорации более подходящие. — Добрый день, Терри, я так ждала тебя, — девушка ласково улыбнулась мне, и я попытался улыбнуться в ответ, кажется, получилось. — Добрый день, Сюзанна. Мы так давно не виделись, — протягиваю букет и целую щеку… ничего, ни единой искры не вспыхнуло внутри меня… пусто, — Прости, за тот вечер, когда… Ты понимаешь, я был не в себе, столько всего навалилось, волнение перед премьерой, я очень плохо обошелся с тобой — «Что я несу!!!» — Прости меня, если сможешь, я виноват перед тобой везде и всюду. — Я уже простила тебя, Терри, — выдавливаю из себя улыбку: «конечно же, как может быть иначе» — я счастлив, я просто в восторге — пристрелите меня, кто-нибудь, а вслух, — Спасибо тебе. Такое никогда больше не повторится. — Я знаю, — кивает она, и добавляет очень серьёзным голосом, — я хотела бы поговорить с тобой. — Конечно, Сюзанна, только сначала я хотел бы кое-что спросить, — мелодичные аккорды и приглушенный свет…Пока вся моя храбрость еще со мной, присаживаюсь рядом и бережно беру ее руку, пристально глядя в глаза, в два бездонных озера цвета полуденного неба. В горле стоит ком, но говорить надо, пусть и из последних сил. Что там, ах да… я должен, — Сюзанна Марлоу, я прошу тебя оказать мне честь и стать м…. — Нет! Не надо, Терри. — она громко всхлипнула и крепче схватилась за мою руку. Из глаз хлынули слезы. Что это? Радость? Но тогда почему мне послышалось «нет». — Остановись, пожалуйста. — Сюзанна, что с тобой? Ты же говоришь, что простила. Если нет, то скажи, что я должен сделать, — единственное что я должен сделать — это бежать от нее как можно дальше, пока бедняжка не опомнилась. Так почему же я все еще здесь, вымаливаю согласие как последний влюбленный, ах да… я должен, черт возьми. — Скажи мне правду, — она произнесла это слова так просто, что я даже не понял ее вначале и поэтому переспросил: — Правду? — между мной и мисс Марлоу за то время, что мы знакомы, конечно произошло многое, не было в наших отношениях только одного, того о чем она просила сейчас… правды. — Да, правду… Я запуталась. Прошу помоги мне. — Чем я могу помочь тебе, Сюзанна, только скажи, — я спокоен и очень внимателен. И я в не себя от ярости. «Чего еще ты хочешь, Марлоу? Какую еще часть себя мне похоронит в уплату за долги?» Хрупкая девушка передо мной долго разглядывала свои пальчики, будто решаясь на что-то. А потом подняла глаза и пристально посмотрела на меня, не знаю, что выражал мой взгляд в тот момент, не знаю, выражал ли он хоть что-то. Но видимо что-то во мне придало ей сил. — Я очень много думала о нас с тобой все эти месяцы, и мне кажется это я должна просить у тебя прощения… Нет, не перебивай, мне итак не легко… Той ночью, в твоей квартире мне показалось, что передо мной абсолютно не знакомый человек, — Это ты точно подметила, того человека я сам знаю не очень хорошо, — И я поняла, что совсем не знаю тебя настоящего… То есть не знаю, что ты чувствуешь, о чем думаешь. Мы ведь никогда об этом не говорили. Да и мне было все равно, если честно. Ты здесь, рядом — этого вполне хватало. Но тогда, тогда я поняла, что у тебя тоже могут быть свои чувства и эмоции, прости, что так поздно задумалась об этом. — Сюзанна, я был пьян и не в себе — тот случай — это… — Это было правдой, Терри, — грустно заметила она, — Ты был таким, какой ты есть, но я не хотела этого замечать. Задолго до встречи с тобой маленькая Сюзанна придумала красивую историю о прекрасном принце, красивом, талантливом и загадочном. Я так хорошо придумала все это. А потом появился ты, и я решила, что полюблю именно тебя. Мне не было дела до того, кто ты на самом деле, что ты чувствуешь, кого любишь. Я просто хотела любить, и ты подвернулся так кстати. Терруз Гранчестер красив и загадочен — идеальный герой моей истории. Я заставила тебя играть эту роль, прости. Но та ночь — она открыла мне глаза и теперь я хочу знать, что ты чувствуешь на самом деле? — Сюзанна, не знаю, что ответить тебе, — я потерялся в ее глазах, боясь сказать лишнее, — ты спасла мне жизнь и я очень… — Нет! — девушка снова перебила меня, похоже, что бы я ни сказал сегодня — все не так, — Только не это. Мне не нужна твоя благодарность. За это я тоже должна просить прощение. Спасти тебя – это, пожалуй, самый лучший поступок в моей жизни. Но, мне было мало просто наслаждаться этим, я сделала то, чего никогда не следует делать — попросила с тебя плату. Это мерзко и мне противно от самой себя. Кенди ведь ничего не просила у меня, а ведь она имела на это куда больше прав. Ты не виноват в том, что произошло тогда в театре. Никто не виноват и никто мне ничего не должен, но я тогда была слишком глупа, чтобы это понять или слишком эгоистична. Если б я смогла отпустить тебя, я могла бы гордится собой, но, почему-то подобные мысли просто не пришли мне в голову, — Сюзанна замолчала, будто переводя дыхание, и собираясь с новыми силами. Я тоже молчал, я не мог поверить — неужели вся фальшь нашего союза, наконец, стала очевидна ей. Залитое слезами лицо опять обратилось ко мне, девушка будто опять искала силы в моих глазах, — Терри, ты действительно помог мне, но я больше не уверена, что все это действительно было правдой. Прошу, скажи, что ты чувствуешь на самом деле? Только, умоляю, скажи правду. «Правду! — думал я, — моя правда не понравится тебе, маленькая принцесса». И тут я вспомнил ее, ее улыбки и чистые искренние глаза. Как же я любил. Казалось невероятным, что на свете, тем более во мне, могут существовать подобные чувства. И эта девочка передо мной, ставшая вдруг такой взрослой, тоже заслуживает, чтобы однажды, кто-нибудь любил ее так же, как я мог любить только Кенди. Но я упорно хочу сделать Сюзанну своей женой, обрекая на долгие годы жизни без любви, хотя как никто другой знаю каково это. Почему бы не попробовать правду — как последнее средство сделать счастливыми нас всех. Хуже уже точно не будет — Сюзанна — я очень хочу, чтобы ты была счастлива, — это было единственным, что я знал наверняка, — Ты небезразличный мне человек и люблю тебя, так же как любил бы младшую сестру. Прости, но это все, на что ты можешь рассчитывать. Все это время я честно пытался полюбить тебя, так, как этого хотелось бы тебе, но это выше моих сил. Видимо, сердце мое уже переполнено. Поэтому, проси чего хочешь, я здесь, я с тобой и никуда не уйду до тех пор, пока нужен тебе. Но я не могу любить тебя, в моем сердце нет для тебя места… Прости, что лгал. — Ты не лгал, — просто заметила Сюзанна, беря мою руку, — Помнишь тот вечер, когда я призналась тебе в моих чувствах. Ты сказал тогда «Я всегда буду с ней» и ты всегда был с ней, здесь мне не в чем тебя упрекнуть, просто я отказывалась это замечать. Нашу с тобой любовь я придумала сама, и за это тоже должна просить прощение. Это я заставила тебя играть в любовь со мной. Это я просила с тебя платы за то, за что ее просить не следует… Это я виновата перед тобой везде и всюду. Я смотрел на нее, не веря своему счастью и своим глазам. Эту девушку я тоже не знал вовсе, а может и не хотел знать. Сильная, она, наконец, была свободна от своей одержимости мной, я, почему-то был уверен в этом. Измученный теми душевными усилиями, которые потребовал день, я положил голову ей на колени и мы, долго сидели так, не шевелясь. Отпуская друг другу все грехи. Перед глазами плыли картины несчастного знакомства — вот уж точно — лучше бы никогда не встречаться. И она, и я — мы оба понимали, что сейчас прощаемся, может быть, навсегда. — Терри, — первой нарушила молчание Сюзанна, - ты, случайно, не знаешь, есть ли сегодня поезда, идущие в Чикаго? — Один, в 8 вечера, — я ответил машинально, не осознавая всей сущности вопроса. Черт, когда только успел выучить расписание поездов. — Тогда тебе, наверное, пора, — тихо улыбнулась она, давая свое благословение, — Мы с мамой тоже уезжаем сегодня, в Бостон. Я ждала тебя, хотела поговорить, но мне уже пора собираться. — Да, конечно, — два раза мне повторять не нужно. Я поднялся с дивана и в глазах Сюзанны мелькнули слезы, но тут же исчезли. Благодарный и счастливый я сжал ее в своих объятьях и поцеловал в висок. Надо уходить, немедленно. Не имеет смысла и дальше мучить ее. Чем раньше Терруз Гранчестер покинет этот дом, тем быстрее для Сюзанны начнется новая жизнь. Уже у самого порога молодой человек обернулся к бывшей невесте и произнес твердым голосом: -Сюзанна, если тебе когда-нибудь, что-нибудь понадобится — просто дай мне знать. — Спасибо Терри, — сквозь слезы хрупкая девушка счастливо улыбнулась ему, — Прощай. — Прощай, Сюзанна, — его слова еще долго витали в воздухе просторной комнаты, после того как за ним закрылась дверь. Сюзанна все сидела на любимом диване и смотрела в приоткрытое окно. По лицу девушки струились слезы. Сегодня, наконец, она поняла и приняла Терри таким, каким он был на самом деле. А приняв его — полюбила. Той самой настоящей любовью, которая ставит счастье любимого выше своего собственного. С каждой новой соленой каплей, стекающей по щеке, в душе девушки волнами разливались чувства спокойствия и умиротворения. Думать о том, кто только что покинул комнату, было невероятно больно, но боль эта пройдет рано или поздно. Время, проведенное вместе, их с Терри Рождество в больничной палате, пикники в Центральном парке, танец на приеме в честь премьеры — это картины украденного счастья. Лишь пролог в красивой книге.