Во мраке тени

Сегодня в Токио правил туман, спустившийся на город совершенно внезапно. И погодные условия никого не волновали бы, если бы именно на сегодня не была запланирована облава. Аомине с самого утра пришёл в Бюро не в духе. Поэтому, зайдя в кабинет, он даже не поздоровался. Просто рухнул на своё место и уткнулся в монитор. Кагами никак не отреагировал, решив пока не трогать лишний раз, Куроко и Айда с Такао последовали его примеру. Плохое настроение Аомине было лучше переждать, чем попытаться на него как-то повлиять. Выезд назначили на вечер, потому переживать по поводу того, что злой Аомине может всё испортить, никто не стал. Один Кисе спустя несколько минут поставил перед Аомине стакан с кофе и оповестил его: — Чёрный. Аомине поднял мрачный взгляд и столкнулся с чужим: немного лукавым с чуть задорным вызовом. Кисе словно спрашивал его этим взглядом, как же ему нахамят в ответ на вполне себе вежливую заботу о начальнике. Даже дружескую заботу. И словно нарывался на хамство, будто бы по-другому внимание Аомине получить было нельзя. — Придурок, — Аомине закатил глаза, взял стакан с кофе и глотнул, после чего всё-таки бросил тихое, но искреннее «спасибо». Кисе просиял, а Аомине снова подумал, что он придурок. Ну, как так вообще можно? Ведь сам же сказал, что не будет ничего предпринимать, потому что «нет возможности», так какого, спрашивается, хрена лезет? Или не лезет, а ему, Аомине, просто так кажется, потому что он слишком много знает? Аомине потряс головой и поморщился. Ну точно Кисе, придурок, заморочил ему все мозги своими то признаниями, то ещё чёрт знает чем ещё. Работали вместе столько времени, и на тебе — будь у меня возможность, я пригласил бы тебя на свидание, передразнил мысленно Аомине и скосил глаза на соседний стол. Кисе спокойно сидел и что-то печатал на клавиатуре, но на его губах плавала туманная улыбка. Аомине не был уверен, что она относится к его собственному состоянию, но на заметку взял. К обеду туман немного рассеялся, плохое настроение Аомине тоже, потому есть он отправился в кафетерий. Там уже был и Кисе, сидевший, как обычно, возле окна с тарелкой салата. — Опять жрёшь свою траву, — Аомине сел за его стол и поставил перед собой собственные тарелки. — Мне нравится. Тем более мясо я уже съел, так что можешь не переживать за мой рацион, — Кисе потянул сок через трубочку и снова хитро взглянул на него. Будто что-то знал и скрывал это очень усиленно. Аомине это не нравилось. Он тут же оскалился и поинтересовался: — Ну и чего ты на меня так смотришь? Который день, между прочим. — А нельзя? — Кисе так невинно хлопнул ресницами, что сразу стало понятно — смотрит специально. И улыбается тоже. — Тебе ничего не светит. — А я ничего и не прошу, Аомине-ччи, — он широко улыбнулся и снова захлопал ресницами. Аомине раздражённо сжал палочки пальцами и мотнул головой. — Модель, блин. Сто лет назад пора было оставить эти замашки, — пробурчал Аомине, вдруг понимая, что вообще-то на самом деле он почти не злится. Точнее, злится, но как-то не слишком зло, а просто по привычке. А на самом деле ему даже почти приятно. Ну, то есть немного странно, но всё-таки приятно. Аомине снова мотнул головой, Кисе спрятал улыбку и составил на поднос всю свою посуду. — Приятного аппетита, Аомине-ччи. — Стой! Кисе обернулся к нему и послушно застыл на месте. Аомине смотрел несколько секунд, а потом махнул рукой, отпуская. — Не говори мне после этого, что странный — я. Ты мне нисколько не уступаешь, — весело проговорил Кисе. С такой иронией в голосе, что Аомине понял — тот точно знал, что делает. Но зачем? Просто, чтобы развеять скуку? Но так плохой способ. Флиртовать — чёрт с ним с парнем — со своим начальником не следовало. Хотя Аомине больше беспокоил вариант с парнем, потому что как раз рабочие отношения он во внимание почти не брал. Но оставить разговор Аомине решил до завтра. Сегодня важные дела, стоило думать в первую очередь о них. И он последовал своему же совету, забивая свою голову до самого вечера подготовкой к заданию, важность которого была превыше всего. Они выезжали все вместе, но за несколько кварталов остановили машину и добирались уже пешком. Эта часть города была не так густо населена, но многоквартирные дома здесь пользовались не меньшим спросом — почти все окна в них были зажжены. Аомине держал в руках доминатор и старался идти совершенно спокойно. Голограммы, которые они использовали, надёжно укрывали их настоящие тела, но Аомине до сих пор не мог привыкнуть к этому: до вступления в Бюро он почти не пользовался голограммами, так, порой баловался, но в основном ему были интересны настоящие люди и нормальное общение. И одежда тоже нормальная, а не электронная. Кисе шёл с другой стороны улицы. Он видел его в тусклом свете фонаря. Точнее, видел довольно массивного мужчину в годах, который неторопливо шагал якобы в сторону магазина. Остальные тоже подтягивались из темноты. И напряжение каждого Аомине чувствовал кожей. Слишком важное задание. И провалить его никто из них не имел права. Глава сама поручила им это расследование, а за их спинами и так уже была парочка провалов. Если они и с этим не справятся, то их, как минимум, просто вышвырнут на улицу. Как максимум… Аомине не хотел об этом думать. Встреча должна была состояться в девять между домами 2345 и 2347. Там как раз был узкий проулок, и Аомине, стоящий по диагонали от него, уже смог оценить то, что для них он как раз был удачно узким. Они это ещё вычислили по карте, не решившись ехать сюда раньше положенного срока, чтобы не спугнуть. Кагами и Куроко должны были перекрыть проулок с другой стороны, Такао ждал в машине, готовый соединить всех по внутренней связи в любой момент и дать команду дронам, Айда караулила с крыши, наблюдая через снайперскую винтовку. План был идеальным. И Аомине очень надеялся, что они побыстрее со всем справятся. Около девяти в проулок потянулись люди: по одному шныряли тёмные тени — судя по фигурам, мужчины в капюшонах. Кисе стоял ближе, потому мог разглядеть пару лиц, но они ничего ему не дали. — Эй, дед, — кто-то из них толкнул его, — свали отсюда. Кисе остался на месте, теперь уже прямо смотря на парня, который его только что пихнул: высокий, с него ростом, крепко сбитый, и почему-то смутно знакомый. — Что встал? — он его снова толкнул в плечи. — Вали, говорю. В проулок шмыгнуло ещё несколько человек, и Кисе понял, что наверняка все в сборе, поэтому можно было действовать. Кисе выставил перед собой доминатор и сильным движением впихнул парня в проулок, тут же блокируя его. Аомине тут же сорвался с места, приходя на подмогу. В полутьме переулка было сложно разглядеть лица, но Аомине целился доминатором, видя, что у многих коэффициент превышает сотню, а потому без раздумий стрелял. Он даже не боялся попасть в Кисе — в конце концов, это только парализатор. Если попадёт, то тот полежит пару часов в отрубе, зато они никого не отпустят. Кагами и Куроко уже бежали с той стороны, загоняя преступников в угол. И стоящих на ногах почти не осталось, а сбоку жужжали дроны, которых прислал Такао, когда Аомине вдруг попал яркий свет на лицо. Он поморщился, прикрыл глаза руками, не в силах вытерпеть этот свет. А когда белая пелена расселась, то он обнаружил себя стоящим в том же переулке рядом с растерянными не меньше его Кагами и Куроко. — Что произошло? — Нас… ослепили то ли фонарём, то ли ещё чем-то. И оставшиеся сбежали, — Кагами оглядел нескольких парней, что им удалось уложить доминаторами, и сделал вывод: — Тоже неплохо. По крайней мере, это хоть какой-то результат. — А где Кисе-кун? — вдруг спросил Куроко. Кагами замер и огляделся, Аомине последовал его примеру. Он даже подошёл и перевернул каждого из тех ребят, что лежали на земле без сознания, но среди них не было лица ни Кисе, ни его голограммы. Догадка пришла сразу — Кисе почти наверняка взяли как заложника. Другого мотива просто не было. Не утащили же его по ошибке. Не настолько тупы эти парни, если умудрились таки скрыться. — Жопа, — процедил сквозь зубы Аомине. Голова Кисе страшно болела. Его ударили чем-то по затылку, и он отключился. Так глупо. Кисе уже представлял, как Аомине отпускает свои шутки по поводу его промашки, но вдруг понял, что лежит вовсе не на больничной койке. В нос бил прелый запах прогнившей листвы и влаги. И немного плесени. Кисе двинулся и застонал, осознавая, что связан: руки были закованы в наручники, ноги связаны. Но глаза он всё-таки открыл, сразу видя перед собой бетонный потрескавшийся пол. По нему довольно сильно дуло, и Кисе сделал ещё одну заметку: скорее всего, это не подвал. — Очнулся? — его пихнули под бок, и Кисе от неожиданности вздрогнул, приподнимая сразу же голову и пытаясь рассмотреть того, кто над ним нависал. Лампа, светившая прямо из-за его головы, слепила глаза и мешало толком рассмотреть, и Кисе отвернулся, проморгался и попытался сесть. — Куда собрался? — его снова пнули в бок, а потом придавили к полу так, что Кисе свалился обратно. — Да какого чёрта тебе надо? — он не собирался просто так сдаваться, поэтому яростно забился под чужой ногой, пытаясь её отпихнуть. — Да расслабься ты, невротик, — хмыкнули сверху. — Насиловать не буду, не бойся. Кисе застыл на секунду, потом недоверчиво моргнул и снова задрал голову, теперь понимая, что слышит знакомые нотки в голосе. И тон. Он сглотнул. О его изнасиловании знало не так много людей. Такие вещи старались скрывать: и сами жертвы, и их семьи, и власти. Последние из-за желания не подвергать людей плохим новостям и панике. Об изнасиловании Кисе знали только семья, его менеджер, несколько людей в агентстве, психотерапевт и один парень, в своё время учившийся вместе с ним в школе, который то ли намерено, то ли действительно случайно подслушал разговор с врачом. — Ты! — вырвалось у Кисе. — Я, — довольно хмыкнули ему в ответ. Кисе не знал, что и сказать, разглядывая, казалось, почти не изменившегося с тех времён Хайзаки. Он помнил, как они столкнулись в приёмной психотерапевта, и Кисе сразу понял — он слышал. Всё до единого слова. Тогда его это не слишком волновало. Его вообще мало что волновало в то время, даже когда ему сказали, что помещают в изолятор, он лишь равнодушно пожал плечами. Эмоции стали возвращаться через несколько недель. О Хайзаки он тогда и думать забыл. А сейчас, видя его перед собой, в памяти отчётливо вспыхнуло его лицо в тот день в приёмной. — Какого чёрта? — Кисе всё-таки удалось кое-как сесть под насмешливым взглядом Хайзаки. — Какого чёрта — что? — Ты стоишь за всей этой наркотой? — Кисе попытался потереть ушибленную голову, но ничего не вышло: наручники звякнули цепочкой, сверху снова раздался смешок. — И давно ты из моделей выписался и стал правительской шавкой, а, Рёта? — Хайзаки наклонился к нему, глядя прямо в лицо. Кисе взгляд не отвёл и смотрел прямо, ему-то точно скрывать нечего. — Слышал, что у тебя были проблемы, но… неужели настолько большие, что ты позволил посадить себя на поводок? Я тебя и раньше не уважал, а сейчас мне и вовсе хочется о тебя ноги вытереть. Кисе не отвечал. Он внимательно следил за ним, думая, что должен запомнить абсолютно всё. Сбежать непременно получится, надо только выждать, и момент представится. Кисе вдруг зажмурился, потому что его вновь ошпарило воспоминаниями: когда его похитили в прошлый раз и несколько дней измывались, он тоже утешал себя этими мыслями. Но момента так и не представилось. Если бы не сосед, который однажды зашёл в квартиру и не заподозрил неладное, вряд ли бы он вообще выжил. Стало почти больно. Кисе закусил губу и помотал головой, отгоняя от себя то, что сейчас было совершенно неважно. Прошло много лет. И Хайзаки хоть и ублюдок ещё тот, но не больной извращенец. Открыв глаза, Кисе встретился взглядом с чужим и невольно сглотнул — возможно, в своих предположениях он бы не прав, потому что взгляд Хайзаки никак нельзя было назвать здоровым. — Ладно, — Хайзаки совсем выпрямился, сунул руки в карманы и передёрнул плечами. — Живи пока. Если ваши ищейки не согласятся выменять тебя на моего человека, который попал в их лапы, то мне таки придётся тебя убить. Прости, ничего личного. Бизнес, — он развёл руками, хохотнул и скрылся за дверью. Кисе сполз по стене и снова закрыл глаза. Какая же до абсурдности глупая и одновременно пугающая ситуация. Умирать совсем не хотелось. — Они очнулись? — Аомине выглядел мрачно и агрессивно. Он наседал на Мидориму весь день. Такао, пытавшийся его отвлечь, получил по шее. Мидорима поджимал губы и поглядывал на экраны компьютеров, не реагируя на крики. Последние два дня Аомине не находил себе места. И он прекрасно осознавал, что причина в пропаже Кисе, но стоило кому-то другому об этом заикнуться, как Аомине впадал в бешенство и был готов крушить на своём пути всё без разбору. Кагами пытался его остудить, Куроко качал головой, Такао предпочитал прятаться у Мидоримы, а Айда молча наблюдала за ним, но пока никаких комментариев не высказывала. — Мидорима, чёрт тебя дери, не молчи, — практически прорычал Аомине. — Ещё нет. Я тебе, кажется, говорил, — Мидорима поправил очки и взглянул на него так, что у любого бы появились сомнения в своих умственных способностях. Аомине было плевать. — Я тебе говорил, что дам знать, когда кто-то из них очнётся. Восемь раз. — Что — восемь раз? — Восемь раз говорил. И уйди, пожалуйста, с моего ковра. Сегодня он мой талисман и должен принести удачу. Но, — он оглядел Аомине с головы до ног и недовольно цокнул языком. — Удаче ты не нравишься, ты её отпугиваешь, так что покинь лабораторию до тех пор, пока я тебя не позову. — Да пошёл ты. Аомине пулей вылетел в коридор, но уже когда спускался вниз, к кабинету их отдела, понял, что ему нужно остыть. Он и правда очень остро реагирует. Необходимо успокоиться, чтобы принимать адекватные решения. Кисе не поможешь, если он будет сломя голову носиться по Бюро. И он пошёл на балкон, чтобы хоть немного остудить голову под порывами ветра. Волнение за Кисе казалось совершенно нормальным. То есть, конечно, Аомине понимал, что за любого другого в их отделе он наверняка волновался чуть меньше. Или просто волновался по-другому. Но ведь и с Кисе он проводил больше всего времени на работе. Сколько дежурств они провели вместе? Достаточно, чтобы волноваться за его задницу, угодившую в неизвестно какую дыру. Аомине стиснул зубы и упал им в сложенные на перилах руки. Да кого он обманывал-то? После признания Кисе всё пошло наперекосяк. Нет, Аомине совершенно точно знал, что не испытывал ничего подобного, как тот же Кисе, но неприятный осадок от того, что он вообще не мог как-то идентифицировать свои чувства, остался. Если раньше Аомине думал, что он просто относиться к Кисе, как к коллеге. Возможно, как к приятелю, потому что неформальное общение в их отделе — норма. Но уж точно ничего больше. А сейчас у него всё внутри дрожало от одной мысли, что с Кисе может действительно что-то случится. — Эй, ты в порядке? Аомине, даже не оборачиваясь, знал, что за его спиной стоит Айда. — В порядке. Чего тебе? — мрачно спросил он, поднимая голову, чтобы встать ровно. — Мы все переживаем за Кисе-куна, — Айда встала рядом и тоже уставилась на город, так отлично просматриваемый с высоты. — Да знаю я. Конечно, он знал. Несмотря ни на что, они всё ещё оставались одной командой. И пусть работали порой совместно со скрипом, но уже как-то притёрлись друг к другу, привыкли. Потерять кого-то — это всегда неприятно. В случае с Кисе — больно. — Но я хочу поговорить с тобой о другом, Аомине-кун, — Айда повернула голову к нему и посмотрела так, что он не стал отводить свой взгляд. Сразу стало понятно — разговор будет серьёзным. — Я слушаю. Айда помялась немного, ещё помолчала, но, вздохнув, начала говорить: — Когда я была Инспекторов, то работала в команде с Киёши Теппеем. Он был Исполнителем, хорошим Исполнителем. Ни разу не подводил, всё время опережал мои мысли и никогда не позволял себе ослушаться. И… оно как-то само собой завертелось. Я всегда предпочитаю следовать правилам, но в этот раз не вышло. — Ты начала встречаться с этим Киёши, да? — Аомине чуть прищурился, разглядывая её. Она кивнула: — Да. Мы продержались два года. Конечно, все знали. И начальство, и другие Инспектора, но в нашем отделе всё было гладко, наши отношения не мешали ни работе, ни кому-то другому, поэтому все закрывали глаза. А вот показания моего психопаспорта начали меняться. И не в лучшую сторону. Нет, Теппей не оказывал на меня плохого влияния. Просто… так часто получается, когда сближаешься с человеком, чей коэффициент высокий, то и твой начинает повышаться. Потому что ваш эмоциональный уровень становится одинаковым. Айда отвернулась и вновь начала смотреть на город. На её лице не было эмоций, но Аомине понимал — она их просто тщательно прячет. — А потом было расследование. Оно казалось пустяковым, но оказалось, что это далеко не так. Теппея убили. А я так и не смогла смириться. Нашла убийцу и… его коэффициент был меньше трёхсот, поэтому мне пришлось воспользоваться ножом… Она замолчала, Аомине тоже не стал ничего говорить. Он мял в пальцах рукава собственного пиджака, думая, что всё слишком сложно. Вообще сложно в их работе. Как можно не заводить каких-то личных отношений, когда они сутками вместе? Может, не любовных, но дружеских… Аомине думал, что на это, наверное, способен только Акаши из второго отдела. Даже Момои, правильная Момои, постоянно таскала всем подарки и любила поболтать о вещах, которые совершенно не касались работы. — Я не могу тебе советовать, Аомине-кун, — Айда продолжала смотреть вперёд. — Но рано или поздно все Исполнители умирают. Все, без исключения. Их убивают в ходе расследования или беспорядков на улице, но чаще у них просто взлетает преступный коэффициент. И придётся убить уже тебе по приказу «Сивиллы». — Что ты хочешь этим сказать? — Когда-нибудь тебе или кому-то другому придётся убить меня. И Кисе, — Айда повернулась к нему всем корпусом и твёрдо сказала: — Не привязывайся к Исполнителям. Не повторяй мои ошибки. Ты хороший Инспектор, несмотря на твою лень, и тебя наверняка ждёт блестящая карьера. Но если ты оступишься, то всё полетит в пропасть. Ты же не хочешь этого, верно? Не привязывайся, Аомине-кун. — Почему бы тебе не сказать об этом Кагами? Он ведь шашни крутит с Куроко, тоже всё Бюро в курсе. — Ему уже поздно говорить. Он уже в пропасти. И оттуда выбраться не сможет, — Айда грустно улыбнулась и дёрнула плечами, кивнув каким-то своим мыслям, когда заметила в глазах Аомине какую-то эмоцию, которую смогла разглядеть только она. — Хотя, наверное, тебе сказать я тоже не успела. Она ушла, а Аомине продолжал стоять и даже не думать. Голова была абсолютно пустая. В ней билась только одна фраза: он должен вытащить Кисе. А остальное неважно. И слова Айда не так важны. Когда те проблемы наступят, тогда он и будет их решать. Пока у него хватает поводов для волнения. Мидорима позвал их только через несколько часов. Аомине взлетел в лабораторию практически сразу, прилипая носом к стеклу и разглядывая тех, кто начал очухиваться. — Вот этот, — Мидорима указал на высокого парня с короткой стрижкой, — этот у них главный. Будешь допрашивать — начинай с него. Остальные вроде не в курсе что вообще творится. — Откуда ты знаешь? — подозрительно сощурился Аомине. — Поковырялся немного в их головах, — тот пожал плечами и отвернулся. Аомине наплевал. Чужие головы — не его. Главное, из этих голов достать нужную информацию. Перед допросной, куда запихнули парня, имя которого так и не удалось выяснить, стояли Кагами, Айда и Куроко. Аомине подошёл последним, но только из-за того, что пытался унять собственные эмоции в туалете. Он даже умылся несколько раз холодной водой, но помогло слабо. — Останься, — скомандовал Аомине, когда Айда уже сделал шаг к двери. — Я сам его допрошу. Кагами сощурился, глядя на него: Аомине никогда не порывался идти кого-то допрашивать. А тут сам вызвался. Это наводило на подозрения, поэтому Кагами положил ему руку на плечо, останавливая. — Что? — сразу же ощетинился тот. — Полегче. — Я понял. Аомине вошёл внутрь и запер за собой дверь, глядя на парня, сидящего за столом. Тот выглядел спокойным. Даже слишком для того, кто вряд ли вообще выйдет когда-то на свободу. Аомине сжал и разжал кулак и опустился на свой стул, раскрыл папку и включил диктофон. О камерах уже позаботились. — Инспектор первого отдел Аомине Дайки. Как вас зовут? Парень выгнул одну бровь и насмешливо посмотрел на него: — Я не сказал до этого, думаете, скажу сейчас? Моё имя не имеет значения. Аомине опасно прищурился и кивнул, растягивая губы в улыбке: — Ты прав. Твоё имя не имеет никакого значения. Кто твой босс? Допрашиваемый откинулся на спинку стула и, если бы у него не были скованы руки, он бы наверняка сложил их на груди. — Ты серьёзно думаешь, что я скажу? Аомине наклонился чуть вперёд и проникновенно проговорил: — Я в этом не сомневаюсь. Кагами в это время за стеклом был более напряжён, чем обычно. Он смотрел в спину Аомине и плотно сжимал губы. — Это не закончится хорошо, — проговорила Айда, встав рядом. — Пока это не выходит за дозволительные рамки, мы не можем помешать. Он выполняет свою работу, — Кагами с одной стороны переживал, потому что знал, что из-за горячей головы Аомине может натворить дел, но с другой прекрасно понимал причины. — Это не закончится хорошо, — повторила Айда, качая головой. Аомине в это время тоже откинулся на спинку стула, отзеркалив чужое движение, и для вида пробежался взглядом по документам, взятым с собой. Внутри бурлило от злости, от того, что он не может схватить этого ублюдка и хорошенько тряхнуть, приложить обо что-то головой. Сдерживаемая ярость отражалась в его глазах и во всём лице. Аомине сжимал страницы документов так, что они едва не рвались. Благо, что это были только копии. — Хорошо. Думаю, ты знаешь, что мы можем заставить тебя выдать нам все сведения и не прибегая к допросу? — спросил он намеренно равнодушным тоном. — Есть такая штука, присоединяется к твой голове и высасывает оттуда всю информацию. Мидорима мастер с такой управляться. Но процедура очень неприятная. Настолько, что за сохранность твоих мозгов я не отвечаю. Он немного утрировал. Впрочем, Мидорима и правда мог хорошенько встряхнуть чужую голову. И даже повредить её, но только если с намерениями это сделать. Аомине же говорил довольно спокойно, растягивая гласные, со стальным блеском в глазах. Он не хотел слишком затормаживать процесс, но парень попался не простой. И пришлось собрать все силы, чтобы держаться и выглядеть максимально спокойным, хотя мускулы на лице всё равно подрагивали. — Ты думаешь, что меня это испугает? — спросил парень, улыбаясь нагло и уверенно, словно зная наверняка, что ему ничего не сделают. — Вам ведь нужен ваш сотрудник, верно? Я слышал, как вы говорили с тем парнем в лаборатории. Но если его забрали, то вы не сможете до него добраться ровно до тех пор, пока босс сам не решит вам его отдать. Если, — он выделил это слово, — решит. — Вообще-то мне плевать на этого парня, — лицо Аомине застыло маской. — Я хочу узнать, откуда вы возите наркотики и зачем распространяете. — Ты тупой совсем? — уточнил его собеседник, и Аомине стиснул зубы. — Как думаешь, зачем продают наркоту? Чтобы заработать. Логичный вариант? — То есть вас волновали только деньги? — Возможно. А тебе правда волнуют сейчас наркотики? Сдаётся мне, что это последнее, о чём ты думаешь в данный момент. — Отвечай только на те вопросы, которые я задаю. В остальном твоё мнение меня не интересует, — Аомине цедил слова через зубы, понимая, что его просто провоцируют. Но провоцировали умело, били в нужные места, и не реагировать не получалось. Пальцы вновь сжали листы бумаги, сминая их так сильно, что один всё-таки разорвался. Это не ушло незамеченным ни от допрашиваемого, ни от Айда с Кагами. Оба сразу помрачнели ещё сильнее, думая об одном и том же — коэффициент преступности Аомине мог вырасти от одного только допроса. Слишком много эмоций он сейчас испытывал, негативных эмоций. И это не могло не влиять на психопаспорт. — Надо его оттуда вытаскивать, — Айда уже шагнула к двери, но Кагами её удержал. — Подождём ещё немного. — Чего ждать-то? — Айда снова посмотрела за стекло. — У него до этого был коэффициент около шестидесяти. До сотни не так уж много. Он позволяет ему слишком сильно на себя влиять. — Он справится, — твёрдо сказал Кагами, считая, что они не должны вмешиваться. Аомине его просто убьёт потом за то, что ему помешали. И Кагами был бы с ним солидарен. — Знаешь, мой босс… — продолжал парень, вытягивая ноги под столом и не сводя взгляда с Аомине. — Он довольно жесток. Тот парень, что попал к нему в руки, вряд ли он уйдёт оттуда живым. Но просто убить — это слишком просто. Не так ли, как ты считаешь? Так что он наверняка хорошенько повеселится, перед тем как выпотрошить… Аомине не выдержал. Как он едва ли не перепрыгнул через стол и не завалил допрашиваемого вместе со стулом на пол, он не помнил. Мозги совсем отключились. Он только чувствовал, как кулаки вколачиваются в чужое лицо, как хрустит чужой нос и как по собственным рукам стекает горячая кровь. Костяшки уже саднило, но он не обращал на это внимания, продолжая шипеть ругательства, одной рукой держать ублюдка за шею, а второй продолжать бить точно в цель до тех пор, пока в кабинет не ввалился Кагами и не оттащил его в сторону. — Идиот, ты что натворил?! — кричал он ему. Но Аомине его не слышал. Он смотрел на избитое лицо и тяжело дышал. Собственное дыхание забивалось в уши, глуша все остальные звуки. Он не чувствовал удовлетворения. Наоборот — злость нарастала ещё сильнее. Вместе с отголосками отчаяния: ему так и не удалось ничего вытащить. Домой Аомине возвращался позднее обычного. Сначала Айда заставила его измерить показания психопаспорта, потом долго читала нотации и пыталась доказать, что он поступил глупо. Аомине почти не слушал её. На повысившийся до семидесяти пяти коэффициент ему было тоже плевать. Когда всё разрешится, он задумается об этом, но пока в голове звучали лишь слова ублюдка, говорившего о судьбе Кисе. Он понимал, что это может оказаться правдой, но категорически не хотел в это верить. Да, срок службы Исполнителей короток, и можно было просто отчасти порадоваться, что пропал именно Кисе, а не кто-то из Инспекторов, но Аомине считал, что уж лучше бы он попал в переделку. Он бы точно смог из неё выбраться. А что там с Кисе непонятно. Вздохнув, Аомине потёр виски и вышел из припаркованной машины. Он стоял возле дома уже почти целых полчаса, просто смотря впереди себя и пытаясь придумать, что делать дальше. В голове роились самые разные мысли. Ещё в Бюро сегодняшним вечером они задались вопросом, почему нигде не отображается повышенный коэффициент самих продавцов наркотиков? Даже у того парня, которого он допрашивал, коэффициент был около восьмидесяти. А ведь с его мыслями и намерениями коэффициент не мог остаться в норме. И если они умели искусственно понижать показатели, то возможность найти их самостоятельно сводилась практически к нулю: они просто не смогли бы их отследить. — Задница полная, — пробормотал Аомине, входя внутрь своей квартиры и тут же застывая перед белым листом бумаги, который явно протолкнули в щель. Он нахмурился — кто-то ещё использует такие древние методы, чтобы передать сообщения? Наклонившись и взяв записку, он плотно закрыл дверь, проверил на всякий случай замки и включил свет. Записка была написана кривоватыми иероглифами, но они легко читались. Аомине скользнул взглядом по ним и тут же смял бумагу в кулаке, второй рукой доставая телефон. Но осёкся и застыл на месте. Кисе жив. Это главное. Эти козлы требовали своего человека обратно — Масао Гакуро. Аомине сразу догадался, что это наверняка тот парень, с кем он разговаривал. И он был нужен своему боссу. А Кисе был нужен им. Так что его такой обмен устраивал. Тем более его можно было использовать для того, чтобы накрыть самого босса. Поэтому Аомине глубоко вздохнул, разом как-то успокаиваясь. Впереди маячил свет, который мог вывести их удачному разрешению этой ситуации. Осталось только дождаться утра, чтобы осудить это с Главой.