Жатва Роя

Он сидел в углу комнаты, сжавшись всем телом и стараясь не шуметь, ведь Твари могли услышать его. Рядом лежал простой масс-пистолет модели "хищник" - хотя он уже давно понял, что он не справится с монстрами, поджидающими его за дверью. Тёмную комнату, в которой одна единственная слабенькая лампочка с трудом сохраняла если не свет, то хотя бы полумрак, озарил слабый свет инструментрона. Саларианец, сидевший в углу, решился взять инструментрон. Он начал смотреть по некоторым всё ещё работающим камерам - вдруг кто-то ещё выжил и сейчас, подобно ему, спрятался в каком-либо углу? Нет, никого. Он один, кто не стал пищей или инкубатором для новых Тварей. Саларианец бессильно опустил на пол инструментрон. Вновь и вновь спрашивал он себя - за что? За что на их колонию пришёл Ад? А ведь всё начиналось так безобидно. Они, отправляясь в эту археологическую экспедицию, даже и не мечтали открыть что-либо, а у них получилось открыть проход в протеанские катакомбы. Если бы они тогда послушали ту короткую фразу протеанского ВИ, которая гласила - "Проход воспрещён. Смертельная опасность". Расшифровала её программа-переводчик слишком поздно. Тогда, когда всё уже началось. Тварь, что... что... заразила Таруса, турианца, что использовала его тело, как инкубатор, выросла. И начала охоту. Первым погиб Грайд. Может быть, он был и плохим собеседником, но у него было чувство долга и чести, что для кроганов в это время редкость, тем более для наёмника. Несмотря на ненависть к саларианцу, именно он встал между ним и Тварью. И умер первым. Тварь была достаточно умна, чтобы определить, кто нес ей наибольшую опасность. А потом... она утащила Деялу. Лишь короткий крик азари и огромная дыра в вентиляции дали им понять, куда тварь утащила её. Когда Деялу, спустя пару часов, нашли живой и невредимой, все обрадовались. Деяла рассказывала, что смогла отогнать Тварь биотикой, но слишком истощилась и потеряла сознание. Глупцы. Мы были глупцами. Деяла стала ещё одним инкубатором. Об этом узнали лишь тогда, когда она забилась в конвульсиях прямо в убежище. И первая тварь пришла, чтобы защитить свое потомство. Как оказалось, даже стены убежища не сдержали её - мы всё это время надеялись на их защиту, а на самом деле оказалось, что Тварь просто играла с нами, давая иллюзию безопасности. Тогда и умер Джон - человек, что попал в эту экспедицию благодаря своим талантам переводчика протеанских текстов, а не просто всунутый сюда ради расового разнообразия. Твари ушли - а мы могли лишь дрожать от страха. Мы слишком поздно поняли, что мы ничего не можем им противопоставить. Мы впали в панику. Мы начали бежать. Бежать, прятаться, зарываться в как можно более тёмные углы. И лишь сейчас я понял, что это бесполезно - темнота Тварям не помеха. Два коротких крика дали понять, что из всей экспедиции я остался последним. Или нет - должно быть, яд с жал на конце хвостов этих тварей заставил моих коллег прекратить всякое сопротивление, а их самих уже тащат в логово, где они будут использованы, как инкубатор. Я... Я не хочу такой судьбы. Рука медленно нащупала на полу пистолет. Он слишком слаб, чтобы хоть как-то повредить тварям... Но он может спасти. В тихом пространстве научной базы раздался громкий выстрел пистолета модели "хищник". Ксеноморф мгновенно выпустил из лап погружённого в сон саларианца и отпрыгнул на стену, прикрывая хвостом старое ранение на плече. Опыт подсказывал, что шум и рана связаны. Второй ксеноморф в ответ на поведение собрата лишь озарился слабой синеватой дымкой, и пространство вокруг мгновенно озарило сияние биотического щита. Спустя пару секунд оно спало. Ксеноморфы, убедившись в том, что опасности нет, снова похватали спящих жертв и потащили в родильную камеру будущей Королевы. Скоро здесь зародится Улей - как и всегда, где нога ксеноморфа ступает земли. Это так же неизбежно, как и восход и закат солнца, как цикл жизни и смерти... Тем более, что они сами его олицетворение.

***