Славься, Темная Властительница!

Вечерело. Внутренний дворик замка был заполнен стройными рядами солдат, подготовка новобранцев шла полным ходом. Многие пали в сражении при Верхней Нижнереченки, но ещё больше людей присоединилось к армии после известий о том, что битва завершилась победой Параракса. Капитан Ремильеро не без гордости осматривал свою сотню. Он, повышенный лично главнокомандующим и награждённый королевой, был примером для множества молодых солдат, став первым мизорзбужцем в чине сотника. Теперь каждый день с рассвета до заката бывший сапожник учил своих подопечных наукам, совсем не давно опробованным на собственной шкуре. Кто-то скажет, что Густаво позабыл о своей мести, но это будет неправдой. Приятно швырнуть на алтарь отмщения свою жизнь, но несравненно приятнее возложить туда целую сотню, и может быть, когда тысячи людей сложат свои головы на чашу весов между Парараксом и Алааром, она наконец склонится в сторону южного королевства, а Князь ответит за убийство его любимой правительницы. Он видел Мизори. Эльфийка показала ему её, и теперь раз за разом перед его глазами вставал образ девушки в стеклянном саркофаге. Густаво не знал, почему эльфийка так поступила, знал только, что Мерль ничего не делает просто так. Значит, скоро им предстоят новые испытания. Вдалеке послышался скрежет главных ворот, две повозки катились в сторону замка. Из одной вытащили огромный ящик, из второй несколько фигур в плащах вывели скованную женщину. Когда она проходила мимо, Густаво едва не вскрикнул от изумления. Это была уже третья их встреча. *** Военный совет был в самом разгаре. Склонившись над картой Параракса, Джафар то так, то этак переставлял обозначающие армии фигурки, время от времени шикая на гоблинов-прислужников, которые тоже хотели поиграть в солдатиков. Королева тоже участвовала. Сидя на троне и перебрасывая косточки с одной половинки счёт на другую, девушка определяла время, которое потребуется войскам для марша в ту или иную точку. Зариец просто не мог пренебречь столь великим логистическим даром. Именно во время отработки очередного манёвра в комнату явился слуга. Согнувшись под колючим взглядом недовольного главнокомандующего, он всё же нашёл в себе силы доложить о важных известиях. Во-первых, некие люди, представившиеся охотниками за головами, доставили во дворец пленную алаарку несомненно знатного происхождения. А вторая... Вторая была гораздо интереснее. - А вдруг там тигр или стая кроликов или ещё какие-нибудь опасные твари? - Мерль боязливо косилась на ящик, который только-только внесли в залу. - Насколько мне известна репутация Лэнс, от неё следует ожидать именно таких подарков. - Тогда лучше дракон. Всегда мечтал убить дракона, - Джафар весело похлопал по рукояти ятагана, но, заметив на себе пристальный взгляд глаз-бусинок Белины, боязливо спрятал руки за спину. - Вовсе нет, Ваше Величество, - молодой воин, сопровождавший груз, низко поклонился. Его звали Варс, именно он и его люди доставили ящик в столицу. - Более того, уверяю, всё, что говорят о её светлости Лэнс, не больше, чем клевета завистников и наветы врагов. Моя госпожа вернейшая и честнейшая слуга короны, и этот подарок - лучшее доказательство её верности. Крышка со скрежетом съехала в сторону, и немногие находившиеся в комнате свидетели с отвращением отшатнулись от увиденного и - что куда важнее - унюханного. Из ящика повеяло омерзительным смрадом, словно внутри нашла своё пристанище секта опоссумов-самоубийц. Варс стоял свободно, едва заметно ухмыляясь в шейный платок, сотник давно уже привык к видам отрубленных конечностей и их запаху. А вот у Её Величества, кажется, закружилась голова. Эльфийка резко выдохнула и, достав из подсумка фляжку с каштановой жидкостью, ополовинила содержимое, после чего позволила себе резкое «бррр» и один-единственный вопрос: зачем? - Есть такая традиция, - ответил за посланца Джафар, - посылать повелителю правые руки убитых врагов в качестве подтверждения верности. Судя по размерам короба, их здесь сотни четыре, не меньше. - А нельзя в качестве знака верности послать золото? - поинтересовался стоявший неподалёку и усиленно обливающийся духами Торблет. - Но золото можно отобрать у своих же крестьян, - возразил Джафар. - Так и руки у крестьян поотрезать никто не мешает, - заметил министр. - Отнюдь, - Варс достал одну из кистей, поворачивая её ладонью к Валианту. - Видите деформации? Эта рука когда-то держала меч, а не лопату. Можете проверить любой из трофеев. - И что мне теперь с этим делать? - поинтересовалась постепенно отходящая от шока эльфийка. - Польза с них какая-нибудь есть? - Конечно есть! - посланник радостно закивал. - Это ж совсем как настоящий артефакт государственного масштаба. Вешаете их на улицах, и они разом снижают число преступлений, повышают собираемость налогов и уважение к правителю. - А заодно шанс заразится какой-нибудь хворью, - сухо бросила Мерль. - Я вижу, Её Величество тему славно разумеет, - подхватил посланник. - Когда начнут болеть, просто закрываете аптекарские лавки, отбираете лекарства и продаёте по тройной цене. Денег можно поднять немеренно. В зале воцарилось молчание. Светлая эльфийка на чёрном троне растерянно хлопала ресницами, не зная, что сказать. - Отнесите в темницу, - наконец изрекла она, - покажите новой пленнице, поднимите, так сказать, уважение ко мне. Что до вас, Варс, передайте Её Светлости Ленс, чтобы она больше не посылала мёртвых подарков. Кстати, где она сейчас? Готова ли выполнять приказы своей королевы? Посланник низко поклонился. Он обещал передать командирше любые приказы Её Величества, как только вновь окажется рядом с ней. К сожалению, это произойдёт не скоро, ведь Их Светлость сейчас на территории Лурезиля, мстит врагам короны за подлое предательское нападение. На протяжении всего рассказа Джафар улыбался, подкручивая пальцем бороду. Их ставили перед фактом. Пока приказ достигнет южной армии, её судьба, как и судьба Лурезиля, скорее всего уже решится. Но сейчас важнее другое - у него, ещё недавно командовавшего толпой новобранцев, стала появляться настоящая армия, а вместе с ней и шансы одержать победу. На обширной карте Параракса открывался ещё один театр военных действий. *** Скрывавшиеся за иллюзией воины бросились вперёд, а перед этим несколько стрел ударили в доспех Глэдис. Однако магическое сияние, окружавшее их, не смогло преодолеть охранные чары брони и крепость металла. Поле огласило ржание коней, звуки покидающих ножны мечей и боевые кличи. Воины Лурезиля были готовы растерзать ничтожную кучку врагов, когда случилось непредвиденное: один из всадников качнулся в седле, оседая на землю. Перед этим его конь издал истошное ржание. Несколько секунд животное билось в агонии, пытаясь вырвать торчащее из бока копьё, но вскоре затихло. Закричал всадник, в ногу которого вонзилось острие меча. Крики раненых людей и животных заполнили ристалище. Солдаты элийского гарнизона возникли внезапно, точно черти из табакерок, они выскакивали из нехитрых земляных укрытий, сбрасывая со щитов слои земли и травы. Их копья сразу находили цели, ими становились брюшины коней и плохо защищённые снизу всадники. Разгорелось яростная схватка. Пришедшие с королём были превосходно экипированы, но далеко не все они обладали боевым опытом. На стороне же людей Глэдис была внезапность и численный перевес. Но главное, на их стороне была сама Глэдис. В легендах и преданиях, да чего уж там, в простых солдатских байках нередко можно встретить истории о героях, которые в одиночку одолевали десятки врагов. Подобные истории почти всегда принимаются на веру дочками мельников и официантками, люди же хоть малость знакомые с военным делом, услышав подобную историю, лишь скептически улыбнутся. Как бы ни был умел воин, как бы ни были зачарованы его доспехи, какие бы эликсиры он ни использовал, он просто не сможет отражать по пять-шесть атак одновременно, и рано или поздно его настигнет керниевое острие копья, кинжал нащупает слабое место в сочленении брони, а то и просто иссякнет усиливающая магия. Тем не менее, мифы и байки возникают не на пустом месте... Лэнс стояла, слегка присев, направляя в сторону приближающихся врагов рапиру и скрыв за спиной руку с кинжалом. Первый подбежавший к ней воин Лурезиля сделал выпад копьём, но острие даже не коснулось доспеха, пролетев мимо, женщина шагнула вперёд, насаживая голову противника на рапиру. Двое следующих вояк разделили судьбу товарища, первый упал с пронзённой грудью ещё до того, как опустил занесённый для удара меч, второй рухнул на траву с рассечённым кинжалом горлом. Четвёртый, пятый, седьмой, двенадцатый... Каждый лурезилец понимал, что единственный способ выбраться из предательской засады - убить вражескую командующую. Все они были храбрыми людьми и умели держать в руках оружие. Они могли легко победить одинокого аристократа, однако Глэдис была не одна. Стоило кому-то из лурезильцев попробовать обойти её сбоку или сзади, на его пути вставали закованные в латы телохранители. Неряшливые и нескладные, они, тем не менее, прекрасно владели своим оружием и щитами, не позволяя командирше драться более чем с тремя врагами одновременно. Осаждённые оказались перед весьма интересным выбором: нападать в лоб и быть убитыми Глэдис или попытаться маневрировать, увязнуть в охране и всё равно быть убитыми Глэдис. Вопрос нужно было решать быстро, с каждой секундой количество лурезильцев уменьшалось, кинжал и рапира работали с точностью хирурга и кровожадностью мясника. Содержимое вен и артерий обильно хлестало во все стороны, умудрившись даже попасть под забрало командующей, заставив ту лишний раз похвалить себя за покупку водостойкой косметики. Её маленький отряд двигался вперёд, шагая по ковру из трупов, направляясь на соединение с теми людьми, что сидели в засаде, захлопывая крышку мясорубки. Сквозь звон оружия и проклятия бойцов Фредерике отчаянно пытался докричаться до подопечных. Но контроль над ними был уже утерян, а учитывая тенденции последних минут битвы, скоро ему будет некому приказывать. Впрочем, у него ещё оставалось золото. Пускай эта жалкая простолюдинка подавится Лурезилем! Он будет королём в изгнании! И однажды вернётся! Развернув коня, Его Величество поскакал прочь от поля битвы, по пути сразив нескольких врагов, но едва он вышел из схватки, как земля перед ним просела, обнажив широкий ров, утыканный кольями. В голове промелькнула мысль, что Филиолет не сможет перепрыгнуть столь масштабное препятствие со столь обильной ношей. Ах, ему стоило сбросить лишний вес! Но нельзя сдаваться. Возможно, верный скакун сможет расширить границы своих возможностей. Другого пути спастись нет. Белоснежный конь нёсся вперёд, прямо в направлении рва. Золотые хвост и грива развевались на ветру. Животное мчалось во весь опор и наконец прыгнуло, птицей перелетев на другой конец рва. Это было чудо! Фредерике словно заворожённый наблюдал за удаляющимся в закат жеребцом, потирая ушибленный зад. В последний момент животное всё же нашло способ сбросить лишний вес. - Плакала наша колбаса, - послышался за спиной ехидный женский голос. - Видимо, он решил стать королевским конём в изгнании. Правитель Лурезиля обернулся. Рука в латной перчатке всё ещё сжимала меч, броня была полностью заряжена, а противница стояла перед ним совершенно одна. С привязанным у бедра шлемом, сквозь измазанное кровью забрало которого более нельзя было ничего разглядеть. С начала схватки прошло не больше десяти минут, с ним было не меньше сотни оруженосцев. Он ещё раз посмотрел на своего врага. Женщина медленно приближалась, рапира нашла пристанище в ножнах, кинжал же, пытаясь развеять скуку хозяйки, перескакивал из руки в руку, танцуя в ловких пальцах, и порой скользил по повторяющим изгибы фигуры доспехам. - Полцарства твои, - едва слышно прошептал король, отбрасывая оружие в сторону. Командующая едва заметно ухмыльнулась и, подойдя ещё ближе, присела на корточки, заглядывая в голубые глаза монарха. - Две полцарства, Фреди, - произнесла она, и ловко поддетая кинжалом корона очутилась в её руках. - Тяжело... - не обращая внимания на причитания Фредерике, женщина изучала драгоценный венец. - Тяжело будет её пропить... *** Сколько времени прошло с тех пор, как она сбежала отсюда? За месяцы разлуки с параракской тюрьмой та ни чуточки не изменилась. Всё те же серые стены, покрытые наростами белого грибка и бледно-зелёных водорослей, ленивые крики узников, ещё более ленивые стражники и вечно хмурая девочка-палач. Были, правда, несколько изменений. На стене добавили колец, и теперь она была прикована не только за руки и ноги, но и за талию. Были, впрочем и приятные изменения - в камере поставили печку. - Ну вот, думаю, достаточно, - буркнула стоявшая у печки палач, поворачивая к Жозефине пару раскалённых добела крючьев. Оптимизм тут же схлынул. Его и без того скудные запасы иссякали с каждым днём. Ей слишком много пришлось пережить за последние месяцы, слишком много для Древнего и даже для Золотого Капюшона. Час назад ей принесли целый ящик отрубленных рук, дабы те поаплодировали её успехам, и заспиртованную голову тёмного эльфа, дабы та доказала, что «великий дроу» превзошёл жалкого человека даже в скорости умирания. Дюраль не был ей другом, большинство женщин алаарской армии искренне желали двинутому на голову генералу смерти. К сожалению, генералы не ходят одни, и за исполнение желаний несколько сотен её земляков заплатили жизнями. И ещё заплатят... Жози видела лица людей по дорге от крепостной стены к замку, лица хорошо знакомые герцогине: огонь в глазах, одержимость победой, готовность идти до конца. Именно таким огнём в глазах народ севера встречал своего владыку, возвещавшего об очередном успехе великого Алаара. Совсем недавно ей казалось, что успехи эти будут бесконечны, и край лесов, полей и солнца, словно прекрасная уступчивая дева, отдастся могучему покорителю. Не получилось... Покоритель получил удар по шарам и сейчас в нерешительности стоит, ощупывая разодранную физиономию, пока прекрасная дева пытается отыскать в сумочке секиру. - Интересно, кто стоит за всем этим? - Эй, задавать вопросы - моя прерогатива, - обиделась на нечаянно озвученный вопрос Мила. - Ну да ничего, в прошлый раз мне не удалось сдать экзамен, но сейчас всё изменилось! - девчонка ехидно хихикнула. Ей удалось выпросить у новой королевы новенький коловорот, разумеется, чтобы сделать домик для птичек. Сегодня она им воспользуется. Могильные черви ведь тоже нуждаются в домике. - Мила! - в последний момент окрик остановил замершую с крючьями девочку. - Оставь нас на минутку, я хочу поговорить с пленницей. - Как скажете, Ваше Величество, - в полумраке темницы было сложно что-то разглядеть, но волчьи глаза Жозефины не преминули отметить, насколько погрустнело лицо подростка. Как специалист по допросам, де Салдер даже немного ей сочувствовала. Так редко в наши дни выпадает возможность показать свои навыки! Очертания пришельца поначалу показались знакомыми узнице. Чешуйчатую броню Тёмной Властительницы Параракса сложно с чем-то спутать. С другой стороны, трудно не узнать изгибы фигуры придворной эльфийки. Однако чем ближе подходила к ней девушка, тем отдалённее становились сходства. Да, это была Мерль. Кажется, так звали девку, которая едва не расплакалась, когда Жози обозвала её жирной. Но Мерль совершенно иная. Опирающаяся на трость женщина всё ещё воплощала в себе идеал физической красоты, однако от прежнего ореола эльфийской сказочности не осталось и следа. То волшебство, радость, вдохновение, что исходит от сыновей и дочерей Бескрайнего леса, угасли. Изумрудные глаза смотрели с болью и тоской. - Эгей, госпожа шпионка! - поприветствовала её остроухая. - Вижу, ты вновь у нас в гостях. Видимо, пожалела маленькую Милу, - пауза. Пристальный взгляд в глаза. - Ну как, у меня получился сарказм? Я, видишь ли, совсем недавно стала тёмная королева, и ещё не со всем освоилась. Сегодня вот буду учиться издеваться над заключёнными. Помоги мне, пожалуйста! В смысле, трепещи, ничтожество!!! Жозефина растерянно хлопала ресницами. Это недоразумение новая королева? Это их враг?! Она уничтожила Карнажа и его армию?! Это... Поток мыслей прервала пощёчина. И хотя в последний момент девушка придержала руку, звук получился довольно громкий. - Ой, прости. Тебе не больно? - испугано вскрикнула королева. - То есть, готова склонится передо мной, ничтожество? Герцогиня молчала. Последняя фраза прозвучала настолько неуверенно, что впору было задаться вопросом, кто перед кем склоняется. Очередную череду размышлений прервал тычок в бок. - А? - растеряно уточнила Древний. Вместо ответа ещё один тычок. - Что ты делаешь? - Вообще-то, я тебя избиваю, - робко пояснила эльфийка. - Но я перестану, если ты подчинишься. У меня очень хорошие условия, правда. Угроза была серьёзной. Учитывая бессмерность эльфийки, она могла бить её, пока герцогиня не помрёт от старости. Жуткая перспектива! - Нет, - холодно ответила узница. - Тогда не могла бы ты хотя бы покричать, пока тебя бьют? Пожалуйста. Иначе заключённые могут подумать, что я плохая Тёмная Властительница. - Ну так врежешь им, если что не то подумают. - Не могу, девочки против, чтобы я их била, а мальчики будут требовать ещё. Эх... У Миз оно получалось гораздо лучше. Когда она заходила сюда спустить пар после очередной сердечной размолвки, все местные обитатели как один зарывались в солому, что торчали только уши. Де Салдер вздохнула. Она в принципе не собиралась сдаваться. Пока в её голове остается хоть искорка разума, а в сердце крупица воли, она останется верна своей родине и своему повелителю. Но уступить кому-то вроде светлой эльфийки? Такое не придёт в голову ни самому мудрому дракону, ни самому тупому орку. Пока она излагала свои суждения длинноухой королеве, та молча натягивала перчатки. А вслед за этим последовал удар. Настоящий. Не в пример тычкам. Пожалуй, будь на месте Древнего обычный человек, не обошлось бы без сломанного ребра. - Понимаешь, - нервно дыша и замахиваясь для очередного удара, эльфийка говорила холодно, с показательной бесстрастностью, - мне совсем не нравится эта роль. На нашем славном Континенте крайне мало кому удаётся жить, как нравится. Так вот... - удар, внутри Жози что-то хрустнуло, - хоть мне это и не нравится, я буду играть эту роль столько, сколько потребуется. И если потребуется сделать тебе больно, я это сделаю. Если потребуется уничтожить Алаар, я сделаю это, - очередной удар пришёлся в челюсть, лишив заключённую пары зубов. - Ты можешь мне помочь, и тогда тебе не будет не так больно, а Алаар останется на карте Континента. Что скажешь, госпожа шпионка? - Скажу, что Древний, даже накачанный блокирующим отваром, восстановится за сутки. Делай что хочешь, толстозадая королева. Замахнувшаяся Мерль внезапно покачнулась и, потеряв равновесие, рухнула на каменный пол. Из горла вырвался сдавленный хрип. - Эй, с тобой всё в порядке? - испугалась герцогиня. - Ну прости, он у тебя вполне... - Я в порядке, - нащупав выпавшую из рук трость, девушка оперлась на неё, вставая сперва на четвереньки, а потом поднимаясь на ноги. В зелёных, полных боли глазах застыли слёзы. - Слушай, я не могу предать. Может, о чём другом попросишь? Тринадцать богов, да что я несу! Бросай уже это извращение! Я требую нормального палача! - Ага! Я так и знала, что твой дух будет сломлен! - ушастая собрала остатки сил, выпячивая грудь и придавая себе вид максимально величественный. - Если не склонишься передо мной, ничтожество, то получишь ещё, - остатки сил кончились, и девушка снова шлёпнулась на пол. ДеСалер горестно вздохнула, бессильно повисая на цепях. Впервые за долгие годы она искреннее жалела своего врага. Признаться, если бы её освободили от цепей, первое, что она бы сделала - подняла бы несчастное существо на ручки и оттащила в кроватку. Красочная палитра из многоцветья видов боли, душевной и физической, рисовала своё полотно в отголосках сознания девушки. Происходившее сейчас было предельно противоестественно и освободи её сейчас от веса короны, первое, что сделала бы эльфийка - бросилась за микстуркой и бинтами для незнакомой шпионки с суровым волчьим взглядом. К сожалению, иного способа разрешить данную ситуацию Мерль не видела. Сказать по правде, она и так выбрала самый гуманный вариант - Древний исцелится от любого урона. Но сможет ли эта, всего лишь раз видевшая её женщина, понять посыл подневольной королевы? Ей продемонстрировали последствия сопротивления, обрисовали границы расширения этих последствий, и, наконец, предъявили наличие воли, способной воплотить всё это в жизнь. Мерль не то чтобы любила говорить загадками, но когда ты даёшь человеку самостоятельно додуматься до чего-то, он начинает воспринимать сделанные выводы как свои собственные, а отнюдь не навязанные. Вот только способна ли Мерль? Каждый день управления тёмным королевством стоил Девушке в Беде невероятных усилий. И от одной мысли, что это может продлиться несколько лет, становилось страшно. Именно столько времени, по расчётам Джафара, уйдет на войну. Если бы ей только дали передышку, можно было бы за пару лет переделать Параракс в светлое королевство, то, о чём она столько раз просила Миз в начале королевской карьеры последней. Миз, к сожалению, пошла по более простому и приятному для себя пути. Жаль, что эльфийкам не дано выбирать себе дорогу. Враг медленно удалялся под пристальным взглядом узницы. Жози видела много врагов в своей полной опасностей жизни Золотого Капюшона. Она видела гордых воинов, обезумевших от жажды крови, видела жестоких тиранов, способных на любые бесчинства ради сохранения власти, видела трусов, изворачивающихся словно угри на сковороде в попытке спасти свою шкуру, благородных героев. Лики света и тьмы, отражённые в зеркале бытия. Но никого подобного этой девушке она не встречала. Существо ненавидящее зло и, тем не менее, зло творящее, причиняя боль больше себе, чем тому, против кого были обращены её кулаки. В её действиях не было логики, не было видимого мотива, не было желания, лишь холодная и безмерная решимость. И когда герцогиня думала о том, куда может привести врага эта решимость, ей становилось страшно...